скачать книгу бесплатно
– Не я, а Огнед, – поправил Лотеску.
– Э нет, хассаби, именно вы! Не преуменьшайте свои заслуги.
Право, зачем размазывать сопли? Извинения ему не нужны, он их не примет. Я могла хоть на коленях ползать, бесполезно. Итак, меня уволят, это факт. Раз так, можно не стесняться и говорить все, что думаю.
– Да куда мне до ваших, Магдалена! – язвительно заметил Лотеску и нарочито медленно, явно издеваясь, вытянул из-под пресс-папье лист бумаги. Какой именно: чистый, для взыскания или увольнения, – отсюда не разглядеть. – Хотя вас послушать, мной девочек пугать можно! С вами-то я что собирался сделать? Надругаться и бросить?
– И то, и другое, можно без хлеба.
Страха не осталось. Мне было плевать, что через обещанные десять, теперь уже меньше минут, меня вышвырнут из столичной Карательной. Гордо выпрямив спину, скрестив руки на груди, я смотрела прямо в глаза Лотеску. Так и подмывало эффектно швырнуть ему лицо удостоверение, но я не терпела театральных жестов. Да и слишком тяжело мне далось место начальника отдела, чтобы добровольно от него отказаться. Нет, пусть увольняет, а я в суде приказ оспорю. Недочетов, видишь ли, в работе отдела много! Так не при мне случились, пусть прежний начальник за свои ошибки отвечает. И гадалку я найду. Заберу контрамарки, заодно пошныряю за кулисами. Жаль, второй билет пропадет, купленный на свои кровные, но Королевский театр всяко лучше остальных, без зрелищ не останусь.
– Бросать – по вашей части.
Глаза хассаби прищурились, пальцы смяли бумагу.
Воздух буквально искрился от напряжения. Хорошо, Лотеску защиту активировал, а то бы кто-то безвинно пострадал.
– Ой ли? – подняла брови и дерзко поинтересовалась: – Вам количество прежних пассий напомнить? В среднем с каждой вы…
– Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя придушу! – прошипел Лотеску.
Лицо его побелело от гнева, под кожей гуляли желваки. Рывком встав на ноги, он навис надо мной. Глаза потемнели, сверкали как у дикого зверя.
Лотеску сделал шаг вперед. Пискнув, отпрянула, едва не запнувшись о ножку некстати попавшегося на пути стула.
– Что, – злорадствовал тенью следовавший за мной Лотеску, – страшно? Уже не дерзишь?
Медленно, но верно он загонял меня в угол. В конце концов я уткнулась спиной в дверцы книжного шкафа.
Мысли лихорадочно метались в голове.
Вырви ведьме глаз, он действительно меня убивать собрался?! Если да, шансов у меня маловато. Нужно первой бить в пах или по коленям и бежать… И тут я вспомнила, что бежать-то некуда, разве только из окна прыгать. А там пятый этаж, гарантированная смерть.
Однако Лотеску не спешил дать волю рукам. Он вообще ко мне не прикасался, всего лишь встал так, чтобы я не могла проскользнуть мимо. Кажется, даже немного успокоился, вон желваки улеглись, пальцы в кулаки больше не сжимались.
А кольца действительно нет. Странно!
– Когда ты пропала, – глядя мимо меня, на книги, издалека начал Лотеску, – я решил, что-то случилось. Ты не отвечала на вызовы, я полицию на уши поднял, а в итоге…
Он досадливо махнул рукой и, наконец высвободив из ловушки, отступил в сторону, потребовал:
– Извинись! Хотя бы это сделай, если на другое духу не хватает.
– Вам не нужны слова, – покачала головой я и украдкой смахнула со лба капельку пота.
Да и прощения я уже попросила.
– Не нужны, – подтвердил мои догадки Лотеску и, будто минуту назад не метал громы и молнии, развалился на кожаном диване. – Думайте, Магдалена! У вас осталось, – он мельком глянул на вмонтированные в наручные диктино часы, – пять минут. Не так уж мало!
Кусая нижнюю губу, – вредная привычка, от которой так и не смогла избавиться в минуты волнения, – гадала, что ему нужно.
Пальцы потянулись к верхней пуговице блузы и замерли.
Нет, Магдалена, унижение за унижение. Тебе достаточно ясно намекнули, что ты должна сделать. Вовсе не расстегнуть блузку и предложить себя. Все, поезд ушел, ты ему больше не интересна. А вот неполученное удовольствие стребовать надо. О, месть выдалась бы на редкость омерзительной и изощренной! Судя по гаденькой улыбке, блуждавшей по губам Лотеску, думала я в верном направлении.
– Пяти минут мне явно не хватит, – буркнула я и предупредила: – В последний раз я занималась подобными вещами в студенческие годы. Моему тогдашнему парню не понравилось, вы тоже не взыщите. В университете, знаете ли, женщин другому учат. И, – глубокий вздох, смирение с неизбежным, – незачем было тратиться, цветочки посылать. Их проституткам не дарят.
– Магдалена… Ты действительно?..
Лотеску мастерски разыграл удивление, когда я опустилась на колени, потянулась к брючному ремню. Дотронуться до него хассаби не позволил, перехватил мою руку и силой усадил рядом на диван.
– Я, по-твоему, подонок? – прошипел Лотеску.
Пальцы стиснули запястья не хуже кандалов, никакой возможности вырваться.
Ноздри вновь трепетали от гнева. Спрашивается, с какой стати? Разве Лотеску сам практически прямым текстом не намекнул, каким образом мне надлежало просить прощения?
– Я хотел совсем другого. Того, чтобы ты наконец признала… А, толку-то!
Лотеску отпустил меня и порывисто поднялся. Обескураженная, я таращилась на его спину. Да что ему нужно, в конце концов!
– Хорошо, я прощу, – после затянувшегося молчания смилостивился хассаби и даже повернулся ко мне лицом. Само спокойствие и невозмутимость. – Хотя вы сделали мне очень больно, госпожа ишт Мазера. Гораздо больнее, чем вы думаете. Но, вижу, вы сами себя наказали, так что будем считать инцидент исчерпанным. Касательно вашей работы я тоже придираться не стану, всего лишь требую выполнения должностной инструкции. Поэтому приводите себя в порядок и доложите, что там с пропавшим трупом. Ничего вразумительного от других я пока не услышал, на вас вся надежда. Не зря намекнул ишт Брокару вас пригласить, как чувствовал!
Открыла и закрыла рот. Да обходится что-нибудь в королевстве без Эмиля Лотеску?!
– Магдалена! – Моя реакция его от души позабавила. – Право, я не мстительное чудовище, решил чуточку вам помочь. Вдобавок ишт Брокар так забавен в своем желании навязаться мне в приятели, грех лишний раз не полюбоваться на его подобострастное лицо. Садитесь!
Лотеску отодвинул мне стул.
– Там ничего нет, ни проклятий, ни выстреливающих ядовитых игл, – видя, что я колеблюсь, добродушно рассмеялся хассаби.
Вот так он дважды за десять минут вышел победителем. Ну а я дважды оказалась в неловком положении. И обвинить-то его не в чем, наоборот, Лотеску проявил редкостное благородство.
Виновато потупив взор, устроилась на самом краешке стула и, все еще не веря, уточнила:
– Вы действительно не сердитесь?
Лотеску чуть помедлил с ответом. Значит, не все так просто.
– Что толку, Магдалена? Вас не переделать. Хотя, не стану скрывать, попадись вы мне еще три года назад, так легко бы не отделались. Все еще не замужем? – неожиданно спросил он и отправил в мусорное ведро остатки истерзанного листа.
Вместо отвела развела руками и запоздало поздравила бывшего начальника с изменением семейного положения.
– У вас прекрасная супруга! Я видела ее. Искренне поздравляю!
– Угу, прекрасная, – без особого энтузиазма поддакнул Лотеску. – Амели Райне, племянница министра финансов. После смерти отца как единственный ребенок унаследует титул баронессы.
Ничего не понимаю! Ему бы порадоваться – идеальная супруга, как раз для амбициозного хассаби, а Лотеску… Ну да у каждого свои тараканы. Я вот не могла эту самую Амели видеть.
– То есть вас можно поздравить вдвойне, хассаби, ведь вы тоже станете бароном.
Если я ничего не путаю, в случае отсутствия прямых наследников мужского пола супруг старшей дочери наделялся ее титулом.
– Давайте о деле, Магдалена! – скривился Лотеску.
Ему явно не хотелось обсуждать свою личную жизнь. Мне, если честно, тоже, поэтому я радостно сменила тему, втайне надеясь на то, что интерес Лотеску к пропаже поможет участию в расследовании. Считайте меня ненормальной, но отдавать все на откуп полиции я не желала.
Глава 8
Встреча с Лотеску оставила после себя смешанные чувства, а заодно заставила пройти все пять знаменитых стадий. Правда, до принятия я так и не дошла, остановилась на злости. Она накрыла меня в приемной хассаби. Секретарь, наверное, приняла меня за сумасшедшую, ведь Лотеску попрощался со мной мирно, даже проводить изволил. Мне же хотелось взять кружку горячего кофе и выплеснуть ему в лицо.
– Надеюсь, с вашим приходом дела наладятся, – сухо, официально высказал пожелания он и, помолчав, неожиданно добавил: – Проявите осторожность.
Только что я закипала от гнева как старый чайник, а вот уже, хмурясь, оторопело уставилась на него. Сначала подумала, речь о наших отношениях, но быстро сообразила, ничего такого Лотеску в виду не имел. Да и какие отношения? Один только что унизил другого по полной программе, а после изображал благодушного начальника. Вторая сначала не знала, куда глаза девать, потом шипящим шепотом посылала его к шайтану. Вон секретарь теперь с осуждением косится. Для нее Лотеску едва ли не божество, а я, негодная, смею посылать его в пешее эротическое. Хассаби тоже не глухой, слышал мое бормотание, но не подал виду. Собака лает и всякое такое.
– Я не словарь иностранных слов, госпожа ишт Мазера, нечего на меня так смотреть.
Скорчила гримасу. Ну да, куда нам без сарказма! Поняла, осознала свое место.
– Постараюсь, хассаби.
Пусть тоже помучается, гадает, о чем я.
Окинув быстрым взглядом приемную, Лотеску задумался и попросил готовую услужить королеву красоты за секретарским столом:
– Сдвиньте совещание на пятнадцать минут и накапайте госпоже ишт Мазере успокоительного. Если хассаби Огнед еще здесь, пусть зайдет.
Так, на какой я там стадии? Гнева? Видимо, придется переходить к принятию, пока мне не заказали смирительную рубашку.
Потом до меня дошло: столь нехитрым образом Лотеску выторговал пару минут для приватной беседы.
– Только два совета, Магдалена, – взяв меня за локоток, тихо, держа в поле зрения секретаря, произнес хассаби. – Первый – эмоции. Разберитесь уж как-то с ними. Второй – осмотрительность. В некоторых случаях недоговаривать – полезная привычка.
И все, никаких пояснений.
Поблагодарив, в сомнении уточнила:
– Держать вас в курсе?
Лотеску пожал плечами.
– Не вижу смысла.
Только во взгляде читалось совсем другое. Пропавший труп его заинтересовал.
В холле я вновь столкнулась с начальником. Огнед мельком скользнул по мне взглядом и быстрым шагом направился в приемную Лотеску. Ну а я поехала в театр. Не пропадать же контрамарке! Вряд ли когда-нибудь я сумею достать билеты на премьеру самой ишт Скардио. Мой удел – партер театров попроще. По правде, меня влекла туда вовсе не любовь к опере, но вспомним совет несносного южанина, проявим осторожность. Зато с такой нехитрой ложью я быстро войду в доверие к служащим. Вряд ли они окажутся столь же откровенны, если я заявлюсь за кулисы официально. А так всего лишь очередная поклонница Женевьевы ишт Скардио жаждет приобщиться к местам, где ступала нога ее кумира.
* * *
Королевский оперно-драматический театр днем и вечером, в часы спектаклей, – совершенно разные вещи. Сейчас он спал, прятал до поры блеск хрустальных люстр.
Потянув за массивную бронзовую ручку, с трудом открыла массивную дверь. Спрашивается, зачем такие в театре? Это же не крепость! Или его строили с учетом нападения на королевских особ? Сомневаюсь, будто даже маг справится с цельной древесиной в три-четыре дюйма.
В вестибюле было прохладно и пусто. Уборщица с вездесущим ведром, и та отсутствовала.
Проход в фойе закрывали натянутые между столбиками бархатные канаты. Перед спектаклями их убирали, и зрители могли беспрепятственно пройти к гардеробу. Вот он, темнеет справа и слева от ряда белоснежных колонн.
Зато кассы работали, окошко администратора тоже открыто. К нему я и направилась, собираясь сыграть очередную маленькую роль. Столько же их на моем счету! За время службы в Карательной инспекции мне приходилось притворяться и горничной, и рассыльной, и светской львицей. Помнится, как-то даже мужчину изображала. Все ради успешного завершения дела и премии по его итогам. Да, я люблю деньги. Пожалуй, больше всего на свете, потому как на деньги можно купить все, а вот без них… Да простят меня адепты теории «был бы милый рядом» и рая в шалаше, я предпочитала твердо стоять на ногах и питаться едой, а не признаниями в любви.
– Добрый день!
Тактично постучала по окошечку, привлекая внимание поедавшего домашний салат мужчины неопределенных лет с лысиной на полголовы. Он неохотно оторвался от еды и недружелюбно буркнул:
– Обед!
– Не поздновато ли? – съязвила в ответ. – Или вы грудной младенец, чтобы есть по пять раз на дню?
Знаю, не стоило, но безумно раздражали подобные субъекты. Ну оторвись ты на пять минут от своих огурцов, реши мою проблему и ешь-спи дальше. Не подумайте, я уважала чужое право на отдых, но расписание черным по белому сообщало, что администратор с ним припозднился. Часа этак на два.
– Билетов нет. Зря стараетесь! – мстительно осклабился администратор, но таки отложил миску в сторону.
– Вообще нет? Ни на что?
Разожженный Лотеску пожар все еще тлел, и мстительный старикашка – теперь, когда он нацепил очки, стало ясно, ему лет шестьдесят, – рисковал вместо восторженной фиалки получить огнедышащего дракона. Мне даже сдерживаться не хотелось, наоборот, я жаждала выпустить пар наружу.
Эмоции. Нужно контролировать эмоции.
Легко говорить, а как сделать? Особенно, когда тебе откровенно хамят, норовят захлопнуть окошечко перед самым лицом? Пришлось отчаянно бороться за право проникнуться местной культурной жизнью, проще говоря просунуть в щель плечо. Ладонь побоялась: с администратора станет ее сломать!
– Что вы себе позволяете?! – Мужчина аж покраснел от гнева. – Немедленно покиньте помещение театра! Я… Я сейчас охрану вызову!
– Зовите. – Напугал так напугал! – С удовольствием с ними побеседую, а результаты опубликую на первой полосе. Как, нужна вам такая реклама?
Не спорю, могла бы сверкнуть удостоверением, но этот козырь приберегла напоследок. И правильно. Администратора не соблазнила перспектива стать звездой на час, и он сменил гнев на милость, буркнул:
– Ну, чего вам?
Так бы с самого начала, а то «обед», «билетов нет»!
Удовлетворенно кивнув, убрала плечо и назвала кодовую фразу:
– Женевьева обещала мне контрамарку на премьеру. Она сказала, вы организуете.
– Женевьева? – нахмурился администратор.
Ржавые колесики в его голове закрутились.
– Ну да, – беззаботно поддакнула я. – Госпожа ишт Скардио. Мне представил ее граф Фондео, я его давняя знакомая. Она ведь оставила вам записку насчет Магдалены? Магдалены ишт Мазеры.
