Полная версия:
Игра на жизнь
– Когда придет твой черед, расскажу, – насмешливо пообещал невидимый Мериад.
Он рядом, позади нас. Оборачиваться не хотелось. Ни капельки! Но надо. Заодно спешиться, упасть на колени и попросить отсрочить лекцию о смертельном этикете.
– Арли, – чуть слышно спросил Гордон; лицом он сравнялся с Алхеной, – ты тоже это слышишь?
Медленно кивнула головой:
– Угу.
И, помедлив, добавила:
– Не называй его «это», жутко жить хочется!
Ладно, Арли, сползай с седла, хоть раз сделай что-то по правилам.
Дрегон, ну почему именно сейчас ноги путаются в стременах?!
– Не советую слишком часто поминать Дрегона всуе, а то он придет за тобой.
Я плюхнулась на землю как мешок с мукой, чудом не заработав в довесок удар копытом от перепуганной лошади. Закусив удила, предательница унеслась прочь. Как ее потом искать?..
Не о том, не о том думаю!
Почтение и смирение, почтение и смирение.
На колени опустилась, как надеялась, грациозно. Пропащая я там принцесса или нет, но манерам обучена. Поклон тоже отвесила низкий, практически распласталась на земле. Краем глаза видела, Гордон поступил так же.
Вот ведь, а его лошадь не убежала! Только мне бракованную подобрали.
Бог рассмеялся: прочитал мои сомнительные мысли.
Так, сделай серьезное лицо, Арли! Попытайся умножить сто двадцать на триста восемь. Я частенько прибегала к подобному нехитрому трюку: складывала и делила большие числа во время скучных приемов и церемоний. Что поделать, с арифметикой я не дружила.
– Тридцать шесть тысяч девятьсот шестьдесят.
А вот у Мериада с арифметикой все в порядке, на то он и бог.
Интересно, можно уже выпрямиться? Сколько положено лежать в пыли? В прямом смысле этого слова, между прочим.
Осторожно приподняла голову и захлебнулась воздухом.
Мериад стоял прямо передо мной, его контуры чуть подрагивали, искажались от ветерка. Но напугало меня не это – взгляд. Знаменитый взгляд Смерти. Тьма струилась из его глаз, заставляя каждый волосок на теле трепетать от страха. Липкие щупальца мертвенного холода тянулись к сердцу, проникали в мозг, петлей стягивали горло, затягивали в необъятное море кошмаров.
Беззвучный крик вырвался из моей груди. Из последних сил вцепившись скрючившимися пальцами в землю, пыталась противостоять первобытной силе.
Бившаяся в конвульсиях душа болталась на тонкой ниточке. Сейчас ее засосет в бездну расширившихся до предела зрачков Мериада…
Резкий толчок в грудь, и я повалилась на бок, судорожно глотая воздух как рыба.
В следующий миг все вокруг потемнело. Солнечный свет поблек. Куда-то пропала дорога, горизонт, Гордон и его лошадь.
– Добро пожаловать! – саркастично улыбнулся Мериад. – Ты в моем царстве.
Где? За что, я ведь согласилась!
– Согласилась? – Брови Мериада поползли вверх. – Я такого не помню.
Чуть прищурившись, он оглядел жалкую меня.
– Ну, долго собралась валяться? Испытание ты прошла. Сердце обычного человека остановилась бы, твое же еще бьется. Невероятно!
Качая головой, Мериад отвернулся.
Я же постепенно осмысливала услышанное. Он… Он нормальный? А если бы сердце действительно остановилось, или Мериаду все равно? Разумеется, все равно, я ведь червяк, смертная, пигалица – как там он меня еще называл?
– Пигалицы точно не было. Вставай! Ты вполне жива и умирать не собираешься.
С опаской поднялась на ноги. Ладно, поверим богу на слово.
Ну, какой он, загробный мир?
Меня постигло легкое разочарование. Ни полных кипящей лавы рек, ни полчищ чудовищ, ни стен огня – унылая серая долина, глазу зацепиться не за что. Справа – холмы, слева, вроде, река. Впереди что-то неясно темнеет.
Интересно, надолго я тут и, главное, зачем. Не успела открыть рот, чтобы вежливо спросить, как из-за ближайшего холма показалось чудовище, длинное и тонкое, как змея, с крыльями летучей мыши. Чешуя его напоминала броню. Накаркала! Скучно ей было, сейчас станет весело!
Со страху я даже утратила способность думать, просто сидела и смотрела внутрь развезшейся пасти. Меня сейчас поглотит Плорициндомарт! А если побрезгует, то нацепит на коготь и отнесет к Дрегону. Прав Мериад, не стоило поминать жителей загробного мира всуе.
– Пошел вон!
Мериад замахнулся на Плорициндомарта, будто на бродячего пса. Тот взвизгнул и, виляя хвостом уполз обратно.
Невероятно! Он же… Он же раз в десять больше!
Постучала себя пальцем по голове.
Арли, ты совсем отупела? Мериад – бог, естественно, его все боятся.
С облегчением перевела дух. По крайней мере, меня привели сюда не для того, чтобы подать на обед дракону.
– Он питается душами, а не живыми людьми, и только теми, на которых укажу я. Следуй за Дауром, он приведет тебя к пещере.
К пещере? Какой пещере? Зачем мне туда? А обратно никак нельзя?
Рой вопросов, и ни одного ответа.
– Перестань трястись, я не кровожаден.
Если это шутка, то она удалась.
– Хорошо, – с легким раздражением поправился Мериад, – я терпим к тебе лично. Так устраивает?
Кивнула.
– Прекрасно! Тогда вперед, за подарками. Я сегодня не только терпеливый, но и щедрый.
Окончательно перестав что-либо понимать, невежливо пялилась на бога.
Какие такие подарки бывают у смерти? Жизнь, что ли?
– И это тоже, но я имел в виду кое-что материальное. Например, это.
Мериад посвистал Даура и забрал у него цепочку с кабошоном из зеленой яшмы.
– Не под цвет глаз, зато защитит от злых сил.
Дрожа от волнения, робко протянула руку, но бог не спешил отдавать амулет.
– Для начала ему нужно вернуть былую силу. Дрегон опалит камень своим дыханием, очистит от скверны, которая успела пристать к нему за столетия. Ну, вперед! Докажи, что ты имеешь право увидеть еще кое-что.
Ясно: очередное испытание. Сначала взгляд Смерти, теперь добровольно отправится в пещеру к Дрегону – определенно, Мериад мечтал избавиться от навязанной ему подопечной. Но выбора у смертных нет, придется идти.
Даур направился к холму, за которым недавно скрылся Плорициндомарт. Он оказался первым среди десятка таких же, безжизненных, поросших высокой сухой травой. Провожатый теней без усилий взбирался на вершины, а мне приходилось попотеть, чтобы не отстать. Спускаться с последнего холма и вовсе не хотелось: впереди зловеще темнел вход в пещеру Дрегона. До нее еще далеко, требовалось пересечь каменистую долину, но волны ужаса, исходившие из нее, языками пламени облизывали ноги, учащали и замедляли ритм моего сердца.
Душераздирающий стон пронзил полумрак.
Там… Замотала головой и остановилась. Нет, баста, дальше не пойду! Не желаю оказаться на месте того, кого сейчас стерли с лица мироздания.
Даур укоризненно посмотрел на меня и смилостивился:
– Полагаю, господин не рассердится, если я схожу один.
Даже если рассердится, вряд ли убьет болезненнее, чем Дрегон.
Провожатый теней смазанной тенью мелькнул внизу и быстро скрылся из виду.
Стало холодно, а еще безумно одиноко.
Воздух сгустился, вязкой дымкой заполнял легкие, напоминая: живым не место среди мертвых.
В нетерпении мерила шагами площадку между гигантскими валунами, то и дело с надеждой обращала взгляд на пещеру Дрегона. Где же Даур? Скорей бы он вернулся!
Из пещеры до меня донесся еще один преисполненный боли крик.
Зажала уши ладонями, но в голове еще долго замирало эхо чужой агонии.
И снова тишина, мертвая тишина, натянувшая нервы до предела. Немудрено, что, заслышав шумное дыхание за спиной, я едва не распрощалась с жизнью.
Сердце гулко билось в груди. Ту-тук-тук.
Кто там, Плорициндомарт? Решил-таки полакомиться мной, несмотря на запрет господина.
В подтверждении догадки высокую траву сбил свистящий удар хвоста.
Нет, не могу! Я не книжная героиня без страха и упрека!
Нервы сдали, и, не разбирая дороги, понеслась куда глаза глядят. Мерещилось, будто шумное дыхание приближается, настигает меня. Сейчас Плорициндомарт ударит когтистым крылом…
– Далеко собралась?
Натолкнувшись на невидимую стену, чудом кубарем не покатилась по склону.
– Ты боишься собственной тени! Побрякушку свою забери.
В руки ткнулась знакомая цепочка. Ожидала, она будет горячей, но пальцы обжег мертвенный холод.
Следом из воздуха соткался Мериад. Судя по насупленным бровям, я не оправдала его ожиданий по всем фронтам. Ну да, наивно было полагать, будто он не узнает о нашей маленькой договоренности с Дауром.
– Ты слишком суров с ней!
Мелодичный женский голос диссонировал с окружающей обстановкой. Тут бы карканье ворона, на худой конец – смех ведьмы.
– А ведь кое-кто действительно зовет меня ведьмой, а, Мериад?
– Я использовал несколько другую формулировку.
– Ох, не пытайся выставить себя перед девочкой культурным. Он называл меня слова и хуже, милая.
Отважившись, взглянула на богиню – только равная могла общаться с Мериадом в таком тоне. Ее облик решительно не вязался с голосом. Я ожидала увидеть хрупкую, нежную женщину, а не высокую мускулистую шатенку с татуировкой меча на открытом предплечье, одетую по-мужски, вдобавок с кинжалом на поясе. Длинные волосы собраны в высокий «хвост» и заплетены в косу. Я сама поступала так же во время тренировок – выходит, передо мной Эрлин.[7]
– Привет!
Богиня подмигнула мне и протянула руку для рукопожатия. С благоговейным трепетом коснулась ее, гадая, стоит ли поцеловать узкую натруженную ладонь.
– О, не терплю этого! – Эрлин задушила мой порыв в зародыше. – Руки женщинам должны целовать исключительно мужчины.
С плутовской улыбкой она обернулась к Мериаду.
– Не дождешься! – покачал головой он. – Лучше скажи, сколько времени тебе понадобится…
– Покажи ей, – оборвала его Эрлин.
– Нет.
– Покажи! – упорствовала богиня. – Она имеет право, потому что…
– Нет у нее никаких прав и быть не может! – взорвался Мериад.
Глаза его метали громы и молнии. К счастью, гневался он не на меня, а на Эрлин.
– Решил прикинуться слепым? – Богиня оказалась не робкого десятка, приняла вызов. – Не видишь искры смерти?
И снова это загадочное сочетание. Что бы оно значило?
– Она глупа и труслива, – стоял на своем Мериад.
– Кто не без недостатков? Ты сам не образец, так что вы похожи, недаром в ней есть крохотная частица тебя.
Замотала головой. Стоп, только не надо говорить, будто…
– Я не имею никакого отношения к твоему рождению, – милостиво развеял мои сомнения бог. – Эрлин некорректно выразилась. Скажем так, существуют несколько первородных субстанций, которыми обладают только боги. Тебе по ошибке или, наоборот, благодаря бредовой воле Виарматы досталась смерть. Совсем немного, крошечная искра, но именно поэтому вожусь с тобой, терплю нелепые выходки.
– Ну и еще потому, что твоя натальная карта частично совпадает с картой Рамины.
– Еще бы понять, почему, – помрачнев, пробормотал Мериад.
– Увы! – развела руками Эрлин и обратилась ко мне: – Вот он и выясняет, мучает тебя. Ты вообще уникальная девочка: попала и в Книгу, и в видение тетушки. Осталось только кое-чье сердце.
Богиня хихикнула и тут же приняла серьезный вид.
– Молчу, молчу, думай спокойно.
Мериад колебался. Он переводил задумчивый, полный сомнений взгляд с меня на Эрлин и наконец решил:
– Хорошо, я разрешу ей войти. Всего на минуту! А после забирай ее и попытайся выковать что-нибудь путное.
– О, не сомневайся, я наделю ее воинским даром. Или Рамина наделит: что-то мне подсказывает, моя помощь здесь не потребуется.
Мериад не ответил, махнул рукой куда-то за холмы и растворился в воздухе.
– Ну вот, милая, – Эрлин заботливо обняла меня за плечи и подтолкнула в указанном богом направлении, – бука ушел. У него сложный характер, а после гибели дочери и вовсе стал невыносимым. Еще бы, лишиться своей малютки накануне ритуала бессмертия! Марис и Кентигерну повезло, что они укрылись в чертогах Хаоса, вместо них пострадали люди.
Так страшный мор, выкосивший чуть ли треть населения страны, его рук дело? С тех пор Лиэна так и не оправилась.
Понимаю, сердиться на богов нельзя, но внутренности закипали от несправедливости.
Вот бы и наказывал Марис с Кентигерном, не сваливал на людей чужую вину! Глядишь, уничтожил бы Мериад колдуна, наплевал на дурацкие правила, и отец, и брат остались бы живы. А теперь, видите ли, небесный страдалец мной недоволен!
Шумно втянула воздух, сжала и разжала кулаки.
Плевать, что я в царстве мертвых, хотел, чтобы перестала бояться, получай!
– Отец выбрал тебе идеального покровителя. Вы с ним очень похожи. Дело даже не в общей стихии – ты словно Мериад в юбке.
Эрлин наблюдала за мной с легкой полуулыбкой. Подслушала мысли, само собой.
– Только впредь, пожалуйста, не выводи его, учись сдержанности. Это поможет тебе не только в общении с богами, но и в бою. Однако мы заболтались. Надень амулет и протяни руку.
С опаской застегнула цепочку, долго не решаясь заправить ее за ворот. Вдруг ее натерли ядом, а то и вовсе прокляли? Наконец, смирившись с неизбежным, зажмурилась и отпустила камень. Ничего. По ощущениям, обычное украшение, даже нагрелось от тепла моего тела.
– Теперь руку, – напомнила Эрлин.
И я протянула, хотя лучше бы этого не делала!
Голова закружилась, ноги стали ватными. Сердце пропустило удар, замерло и заколотилось с бешенной скоростью. Мышцы горели. На руках резко обозначились жилы, вздулись, словно у силача.
– Это скоро пройдет, – заверила Эрлин. – Как только тело переварит дар.
Дар?
Недоуменно посмотрела на богиню.
У меня теперь есть дар?
– Я немного подкорректировала твои умения, ведь тебе придется сражаться с мужчинами, закаленными боями солдатами. Но осторожнее, не думай, будто непобедима! Я всего лишь ускорила процесс твоих тренировок, подарила результат, которые они принесли бы спустя несколько лет. Если не хочешь все растерять, придется заниматься. А теперь навести Рамину, пока Мериад не передумал.
Яркая вспышка ослепила меня. Когда я вновь обрела способность видеть, обнаружила, что в полном одиночестве стою в странной ротонде без крыши.
Белоснежные колонны тянулись ввысь, теряясь в кромешной тьме. В воздухе стоял запах ладана. Тяжелый, въедливый, он ассоциировался со скорбью. Немудрено, ведь его курили на похоронах.
Разлитое в воздухе горе давило на плечи, сгибало спину, высасывало радость. Я ощущала, как она каплей за каплей покидает тело, вместе с теплыми воспоминаниями струится в центр ротонды. Что же там? Решившись, выглянула из-за колонны и увидела бледный столп сиреневого света. Словно пламя, подрагивая от сквозняка, он струился в небо. Именно его подпитывали мои эмоции.
Вот столп света получил новую порцию пищи, стал ярче, почти фиолетовым. Вот переварил ее и снова поблек.
Зачарованная, не отрывала взгляда от диковинного нечто. Сделала шаг, другой, осторожно приблизилась, протянула руку… Разум вопил, просил этого не делать, но я все равно погрузила пальцы в сиреневую субстанцию. Она мгновенно поглотила меня, разорвала связь души и тела, вселила в какого-то другого.
Зеркало. Я парю под потолком пустого восьмиугольного зала и смотрюсь в зеркало. У меня длинные, заплетенные в две толстые косы светло-русые волосы, зеленые глаза… и бескровные губы. В уголке рта запеклась капелька крови.
Горло сковал спазм безмолвного крика – я видела мертвеца!
Попробовала отвернуться, но навеки застывшие зеленые глаза упорно следовали за мной.
Белоснежная рубашка покойницы пропиталась кровью. Особенно много ее скопилось внизу живота, словно девушку… Так вот почему он так ненавидел Марис и Кентигерна!
И тут меня выдернули назад, в собственное тело.
Видение с мертвой Раминой потухло.
Я обнаружила себя лежащей на полу ротонды, дрожащей то ли от холода, то ли от страха.
Перед глазами, на расстоянии дыхания, подрагивал столп света. Он практически выцвел, слился с окружающим воздухом.
– Для первого знакомства достаточно, а то раньше времени предстанешь перед Дауром.
На лоб легла крепкая мужская ладонь. Мериад изменил себе, сейчас от его кожи веяло телом.
Поглощенные странным светом эмоции постепенно возвращались, а дрожь, наоборот, уходила. Изменились ощущения и от руки бога – она стала прохладной. Только один перстень по-прежнему горячий, самый толстый, на среднем пальце.
– Эрлин бросила тебя здесь одну, смалодушничала, – продолжал бурчать Мериад. – Силу-то хоть дала?
Не в состоянии членораздельно ответить, кивнула.
– Вот и славно! А теперь ступай-ка ты к живым. Хотя вот еще что…
Пальцы бога требовательно развернули мое лицо, заставили посмотреть в ледяные глубины бездонных, зеленых, как у дочери, глаз.
– Переметнешься на другую сторону, узнаю. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет?
Метод кнута и пряника был применен сполна.
Глава 8
АрлайнУстроившись на заднем дворе трактира, развлекалась тем, что метала нож в наспех нарисованную на стене сарая мишень.
Скука! Даже не так, Скука с большой буквы.
По совету Гордона, мы свернули с тракта на одну из второстепенных дорог и оказались здесь, в забытом богами месте.
– Есть не хочешь? – донесся до меня приглушенный вопрос Гордона.
Интересно, чем он так занят, даже не отчитал меня за нож.
В красках представила, как приятель хмурится и обирает оружие: «Хватит портить хорошую вещь!» Так нет, как приехали, засел возле пустых пивных бочек, чем-то занят.
Принюхалась и покачала головой:
– Вряд ли.
Из кухни несло кислой капустой. После нее в лучшем случае болел живот, а в худшем вас со всеми полагающимися почестями похоронят на ближайшем деревенском погосте. Ничего страшного, поберегу фигуру. Все равно мы здесь ненадолго, самим отдохнуть, лошадей напоить. Вдобавок вдруг на кухне сменится повариха, и в меню появится та же фасоль. От нее с непривычки тоже пучило живот, зато вкусно и сытно.
Эх, сейчас бы пирога с крольчатиной!
Сглотнула слюну и сосредоточилась на мишени.
Йех! Попала!
Подняла нож и направилась к Гордону. Сейчас узнаем, чем таким важным он занят. Притих, спрятался от меня.
– Эй, что ты там делаешь?
Застигнутый на месте преступления приятель торопливо спрятал чернильницу, засунул незаконченное письмо за пазуху и напустил на себя невинный вид.
– Ничего.
– Гордон, ну покажи!
Сдается, у кое-кого завелась дама сердца. Теперь понятно, почему мы здесь остановились: рядом с трактиром почтовая станция, и Гордон туда сбегал, пока я занималась лошадьми. Получил послание и сочиняет ответ.
– Это личное. Стихи.
Рассмеялась:
– Вот уж не думала, что ты любитель поэзии!
Точно влюбился. Когда только успел! Жалко, бедняжку – представляю, какие у него там стихи. Ничего, сейчас поправим, уберем сравнения с горными козами и высокими горами. Если я не спешила замуж, это вовсе не значило, что требовала того же от друзей. Наоборот, только порадовалась, если Гордон обрел свое счастье.
– Ну, – замялся приятель, – ты многого обо мне не знаешь.
И кинул быстрый, испуганный взгляд на седельную сумку. Оттуда торчал краешек другого письма, вероятно, того, которое он забрал на почтовом дворе.
Нахмурилась. Там не любовные признания, а что-то, не предназначенное для моих глаз. Инструкции Алхены? Не сомневаюсь, сестрица приказала следить за мной в оба глаза. Странно, что меня еще нигде не задержали под благовидным предлогом. Или все впереди, Гордон и Алхена сообща готовят мне ловушку?
– Дай мне, пожалуйста, оба письма.
Гордон отвел глаза. Да что с ним такое?
– Ты мне не доверяешь?
– Скорее, ты мне, – усмехнулся приятель и попытался сменить тему. – Если верить карте, тут неподалеку есть…
Но сейчас меня волновало исключительно содержимое сумки Гордона. Сделав вид, будто направляюсь в конюшню, ловко выдернула письмо.
– Отдай! Арли!
Гордон попытался отобрать его, но поздно, я уже развернула сложенную треугольником бумагу, пробежала глазами… Приятель переписывался вовсе не с Алхеной, хотя речь в письме действительно шла обо мне. Только вот лучше бы я этого не читала!
– Ну, – смяла пальцами бумагу, – и когда ты собирался мне рассказать, если вообще собирался?
Гордон пристыженно молчал.
– Ты согласился? – напирала я.
– Видишь ли, – он крайне осторожно подбирал слова, – я обязан… Словом, как и у тебя, у меня есть долг перед государством. Наши обычаи строже ваших, сыновья не перечат отцам.
– Короче!
Со всей силы запустила бумажный комок в кусты.
Рот заполнила горечь.
А я-то считала его другом, верила!..
– Я частично согласен с отцом.
Отринув стыд, Гордон перешел в наступление.
– Женщины не должны сражаться. Мы обязательно соберем армию, отвоюем Лиэну, но пока тебе и твоей сестре лучше перебраться в безопасное место.
– И выйти замуж за тебя и твоего папочку? – язвительно продолжила я, закипая от ярости. – Каждой деве по паре, да?
Предатель! Или просто мужчина? Отец тоже меня просватал, не умер бы, глядишь, заставил выйти за Фарнафа.
Вовремя, ничего не скажешь, овдовел Брайан Шеттар! Когда только успел? Тело жены еще не остыло, а он уже новую присмотрел. И как ловко! У самого наследник имеется, нового не требуется, можно и Алхену взять, с ее-то приданым! А для детишек я имеюсь, нарожаю от Гордона шеттарят, которые будут править новым королевством. Не сомневаюсь, ушлый Брайн найдет общий язык с Кентигерном, выгодно поделит с ним Лиэну.
Но самое мерзкое другое: Шеттар-старший предлагал меня похитить. Мол, в чужой стороне, в плену я быстро успокоюсь. С налезшим на глаза пузом – тем более. Брайн открыто писал сыну, чтобы тот поторопился, «оседлал лиэнскую кобылку и дал всходы».
– Хорош сын, по матери не слезинки не пролил!
– Арли, я…
– Куда тебе, когда всходами надо заниматься! Ты не стесняйся, чего тянуть, начни прямо сейчас. Хорошо постараешься, через девять месяцев примеришь корону.
Не в силах больше его видеть, вскочила на лошади и понеслась прочь. Плевать на седло, на то, что сотру ноги до крови, хочу оказаться как можно дальше отсюда!
Слезы застилали глаза.
Кто угодно, только не Гордон! Он казался мне другим, честным, правильным. Возможно, потому что был другом Алистера. Единственный не запрещал мне драться и вообще… А в итоге он лгал, лгал все это время!
Судя по содержанию, письмо явно не первое. Радовало лишь то, что Гордон не одобрял моральных принципов папеньки, соглашался жениться, но полюбовно, без насилия. В ответ отец клеймил его трусом, напоминал, что на пути к власти все средства хороши. Ну и попрекал бездельем, не без этого. Мол, пока род Шеттаров сражался за трон Угорья, Гордон жирел в покое в Лиэрне, зря проедал деньги. Правда, Брайн забыл уточнить, что деньги не его, а наши, да и вернуться на родину он сына не просил. Мать, и то похоронили без него. Наверняка под предлогом: лучше лиэнскую принцессу окучивай.
Увлеченная размышлениями о человеческой подлости, обнаружила, что сбилась с пути и заехала на земли очередного феодала. Вон и родовое гнездо, заросло бурьяном, но это податям не помеха, крестьяне регулярно платят приказчику.
Возле подобия изгороди – череды острых кольев, соединенных веревкой, – играли дети. Позабыв о письме и ссоре с Гордоном, остановилась, с улыбкой наблюдая за их возней. Такие милые! Только вот улыбка быстро сползла с моего лица. Рагна! Та, которую я сначала приняла за девочку лет десяти, оказалась подростком с уже наметившимися формами, казавшимися несуразными на фоне неестественной худобы. С синяками под глазами, в разодранном платьишке, едва прикрывавшим покрытые ссадинами коленки, она походила на изможденную узницу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Получеловек-полудракон, палач загробного мира. В зависимости от степени вины грешные души либо остаются в его пещере, тяжким трудом отрабатывая свое перерождения, либо погибают, сожженные его дыханием.
2
Адия – богиня любви и красоты.
3
Марис – богиня обмана и оккультных наук, покровительница ведьм.
4
Сварги – встречающиеся только в Лиэне волки черной масти. Иначе их называют псами Мериада.
5
Иначе: Провожатый теней, пес Мериада, его всевидящее око, следящий за людьми при жизни и определяющий, достойны ли они перерождения. Он же сопровождает души умерших к месту нового обитания.
