скачать книгу бесплатно
– Я могу, – сидевший ближе всех парень из параллельной группы решительно встал, направился к двери, распахнул ее, сделал шаг за порог – и тут же резво отскочил назад:
– Святой отец, а…
– Бе-еес, – протянул сосед Рихарда, который тоже любил вздремнуть. – Вот принесла нелегкая…
Сухонький старичок, согнувшийся в три погибели, но передвигавшийся на диво легко и ровно, проковылял в аудиторию. Студенты пожирали его глазами, двое-трое под партами наскоро лепили огненные шары – словно снежками запасались для игрищ во время Проводов Зимы.
– Добрый день, дети мои, – тонким веселым голоском провозгласил пра Томаш, не спеша подняться на кафедру. – Это так мило с вашей стороны, стремиться к знаниям. Но встречать меня на пороге, якобы беспокоясь о моем здоровье, уже ни к чему. Все мы – чада божии. Нас боги сотворили вложив и душу, и разум, и сердце. И каждому положили свой предел. Одним на роду написана долгая жизнь, другим – ранняя смерть. Кто-то будет убит, кто-то заболеет невиданной болезнью или получит травму. Но стоит помнить, что только боги ведают нашими жизнями. И глупо пытаться ускорить свой конец. Если бы мне была судьба умереть в коридоре от сердечного приступа, значит, боги уже заранее решили, что я умру именно здесь. И ваша помощь была бы бесполезной. Но с другой стороны, раз я остался жить, значит, боги решили для меня это так. Я жив и буду жить, несмотря ни на что…
Голосок у пра Томаша был высокий, но недостаточно сильный. В какой-то момент он задохнулся и несколько секунд стоял неподвижно, хватая ртом воздух. А потом застенчиво улыбнулся и повел рукой в сторону выхода.
– Однако, с грустью вынужден констатировать, – продолжал пра Томаш, – что в последнее время мое сердце все чаще меняет свой сердечный ритм. Так что я начинаю бояться за этот жизненно важный для человека орган. И милорд ректор был так любезен, что предоставил в мое распоряжение несколько дней отдыха, которые я намерен провести на лоне природы. Я отбываю сегодня вечером, дабы успеть захватить последние теплые и солнечные деньки осени. Но одних вас не оставлю!
На этом месте порог аудитории переступил невысокий худощавый мужчина преклонных лет, с порога окинувший студентов пристальным презрительным взглядом. Он давно был уже немолод, но выглядел так, словно время для него остановилось. Старая мантия, массивная трость, которую он явно держал не для красоты, резкие черты лица, как говорится, изможденные постом и молитвой… Изольда недовольно поежилась под его взглядом. Особенно изумило ее то, что все студенты, как один, повскакали с мест, чем заслужили неодобрительный взгляд вошедшего.
– Кто это? – прошептала она. – Что за сморчок?
– Это, – Ханна содрогнулась, опуская глаза, – наш бессменный ректор.
– Рек…– девушка залилась краской, – ректор? Сколько же ему лет?
– Не знаю. Но, говорят, он был бессменным ректором еще двадцать лет тому назад.
– Этого не может быть! – задохнулась Изольда. – Он не может быть таким старым!
– Может, – шепотом откликнулась Ханна. – Ходят слухи, что он заключил договор с темными силами, чтобы заполучить пост ректора и оставаться на нем пожизненно. Но при этом то ли забыл, то ли нарочно не сказал, сколько лет желает прожить, вот и живет до сих пор, не умирая. И он давно уже не женат – его супруга умерла от старости лет восемь тому назад. Хочешь познакомиться?
– О, Лад и Прия*! – простонала Изольда. – Только не это!
(*Лад и Прия – боги местного пантеона. Лад – бог любви. Прия – супруга Свентовида Четырехликого, подательница земных благ. Прим.авт.)
Но, видимо, она произнесла это слишком громко, так что ее возглас услышали.
– Вы что-то сказали? – взгляд холодных глаз уперся в новенькую. – Кто такая? Откуда взялись? Я вас что-то не помню.
– Я…я, – девушка залилась краской, – моя фамилия Швец. Я по обмену…
– Вот как? – оборвал ее ректор, нахмурился, пожевав губами, но потом просиял. – Ах, да! Обмен… Ну, смотрите у меня. А то вас придется обменять обратно! Можете присаживаться, господа студиозусы, – добавил он недовольным тоном.
Рихард в глубине души побаивался ректора, который, запросто мог испортить жизнь любому студенту, но в эту минуту он был готов почти простить ему все – и выговоры, и выволочки, и угрозы – только за то, что новенькая его тоже испугалась.
Ректор уже забыл про пунцовую от смущения девушку.
– Ну, зачем же вы так, уважаемый пра Томаш, – обратился он к старому преподавателю. – Ваше сердце работает хоть куда! Мы в вас верим! И что такое несколько дней отдыха? Пролетят, и не заметишь. Мы с нетерпением будем ждать, когда вы снова вернетесь и займете свое место. А вам, господа студиозусы, я, пользуясь случаем, хочу сделать объявление. В этом учебном году вводится новый факультативный курс экзорцизма и демонологии. Пока в нашем Колледже не оборудовано аудитории, да и учебные часы нашли с превеликим трудом, – ректор скривился и с досадой пристукнул тростью об пол, – поэтому пока мы воспользуемся отсутствием пра Томаша и заменим лекции по космогонии и теологии лекциями по демонологии и экзорцизму. Но к его возвращению найдем возможность изменить расписание лекций и практических занятий. Пока разрешите вам представить вашего нового преподавателя, пра Добраша. Он тут временно, но давайте сделаем все, чтобы ему у нас понравилось, и он захотел остаться на постоянную работу. Встречайте!
Порог аудитории переступил подтянутый энергичный молодой мужчина. Темно-синяя ряса скрывала его фигуру, но, судя по ширине плеч, походке и повадкам, он много времени уделял физическим упражнениям. Чисто выбритый, с аккуратно уложенными каштановыми волосами, он заставил некоторых девчонок завистливо вздохнуть. Немного успокоившаяся Изольда, так вовсе подалась вперед, хлопая ресницами, улыбаясь, и разве что рукой не махала, как старому знакомому.
Пра Добраш прошел к кафедре, но не встал рядом, а шагнул вперед.
– Благодарю вас, милорд ректор, – голос у него оказался неожиданно мягким, звучным. Ну, прямо мечта любой женщины. Был бы студентом, у Рихарда уже чесались кулаки объяснить новичку, кто тут главный. Но преподаватель, да еще временный, на замену – это, как говорится, святое! Тем более, что ряса и знак Свентовида Четырехликого не оставляли шансов для женской части аудитории.
– День добрый, господа слушатели… то есть, студиозусы, – промолвил пра Добраш. – Я, как вам уже сообщили, какое-то время буду читать у вас новый предмет, экзорцизм и основы демонологии. Пока только на один семестр, этот, а после Зимнего солнцеворота вопрос будет решаться отдельно – оставлять ли этот предмет и включать ли его в программу Колледжа. Вам повезло – для вас, скорее всего, этот предмет будет всего-навсего факультативным занятием, а младшим курсам наверняка придется познавать основы экзорцизма в обязательном порядке. Не бойтесь, опыт у меня есть… Что?
Вверх взлетела одинокая рука, призывно шевеля пальчиками. Вслед за нею встала Изольда, кокетливо склонив голову набок.
– А вопрос можно?
– Задавайте.
– Скажите, – девушка сверлила молодого преподавателя взглядом, и Рихарду сильнее прежнего захотелось врезать этому Добрашу по профилю, – а где вы приобретали этот самый опыт?
– Поначалу в полевых условиях, – красивые губы преподавателя сложились в легкую улыбку. – Потом курсы переподготовки, изучение теории – и работа в Университете богословия и теологии города Зверина.
– Вы…вы, – Изольда побледнела, потом покраснела, – вы богослов?
– Не совсем верно. Но, да, я обычно веду курс экзорцизма среди богословов.
Богослов. Рихард был готов не просто расквасить новому преподавателю нос, но и как следует отпинать его ногами. Проклятые богословы!
К слову сказать, большинство студентов разделяло его негодование. Университет богословия и теологии, находившийся неподалеку, словно нарочно, взращивал тех, кто искренне считал некромантию и людей, занимающихся ею, врагами народа. Среди выпускников Университета было много таких, кто после завершения учебы шли в инквизиторы. И им дела не было до того, что некромантия как наука уже реабилитирована особым указом короля, что некроманты теперь входят в число городских служащих, что при каждом храме Смерти есть собственный некромант, и что практиковать в искусстве смерти могут только те, кто получил соответствующий диплом, а значит, лоялен к людям и обществу. Богословы имели на все свое мнение, сдобренное отрывками из священных текстов, и вражда между этими двумя учебными заведениями существовала со дня их основания.
Изольда Швец, кажется, не видела в этом особенной проблемы – или же решила, что молодой преподаватель не имеет к ней отношения. Она кокетливо хлопнула ресницами и улыбнулась:
– Вот как? И вам это нравится?
«Если скажет, что да, я его точно убью!» – почему-то подумал Рихард.
– Да, – не обманул его надежд богослов. – Это моя работа. И я с радостью откликнулся на призыв вашего руководства расширить познания будущих некромантов в такой тонкой и сложной сфере, как экзорцизм и демонология. Последние веяния времени показали, что у некромантов в этой области знаний зияет большой пробел. И я буду рад заполнить его знаниями…
«Вбивая их в ваши тупые головы!» – послышалось многим недосказанное.
– И вы не боитесь? – поинтересовался кто-то с задних парт.
– Чего? – мигом обернулся в сторону говорившего пра Добраш.
– Нас.
– С чего это я вас должен бояться?
– Мы – некроманты. А вы – богослов…
К удивлению присутствующих, тот рассмеялся:
– Нет, молодой человек, вы изволили ошибиться. Я не читаю курс богословия. Я – экзорцист. Изгнание злых духов и потусторонних сущностей – моя специализация. Так что у нас с вами есть кое-что общее. Ибо и вы, и я имеете дело с пришельцами из иных миров. Только вам по роду занятий чаще приходится призывать души из-за грани, а я занимаюсь тем, что отправляю их обратно.
– Ну, это и мы можем, – проворчал вечный спорщик курса, Янош Долин.
– Сомневаюсь все-таки, что вы точно знаете, чем мои, так сказать, подопечные отличаются от ваших! – почти весело откликнулся богослов.
– И чем же? – ощетинились студенты.
– Будете посещать мои курсы – расскажу, покажу и дам попробовать.
Студенты начали переглядываться. Это было что-то новенькое.
– Ну, – проскрипел ректор, – вижу, вы поладите с четвертым курсом. Оставляю вас на растерзание. Смотрите только, чтобы без больших жертв и разрушений! Пойдемте, пра Томаш.
Два старика покинули аудиторию, провожаемые внимательными взглядами. И не из одной груди вырвался вздох облегчения, когда дверь за ними закрылась.
– Ну, что ж, – преподаватель оглядел кафедру и легко взбежал на нее, опершись о стол, – продолжим знакомство. Готов ответить на любой вопрос!
– А как вас зовут? – внезапно заинтересовалась Ханна.
– Милая девушка, – тут же повернулся в ее сторону преподаватель, – а вы меня хорошо слушали? Кажется, мое имя только что было названо!
Изольда едва не зашипела от злости на то, что подруга осмелилась перебежать ей дорогу, но промолчала.
– Я… не расслышала, – пролепетала девушка.
– Понятно. Повторю, но для начала скажите, как зовут вас?
– Э-э…– студентка встала, чувствуя на себе взгляды всего курса. Изольда таращилась на соседку так, словно у нее внезапно во лбу вырос рог, а кожа стала зеленого цвета. – Ну… это обязательно?
– А как же иначе? Вы поинтересовались моим именем, значит, готовы в ответ назвать свое. Так как вас называть?
– Студиозус Руге. Ханна Руге, – пролепетала та.
– Вот вы и попались, студиозус Ханна Руге! – весело воскликнул богослов. – Ибо имя – то, что в экзорцизме и демонологии суть такое же оружие и инструмент, с помощью которого можно управлять своим собеседником. Половина всех методик, помогающих общению с духами и демонами, сводится к тому, чтобы так или иначе выведать имя потусторонней сущности, проникшей в наш мир. Если вы знаете ее имя, вы можете ею управлять. Поставить себе на службу или изгнать.
– А как же защита? – воскликнул Оливер, торопливо шаривший по парте в поисках пера и чернильницы. – Существует защита…
– Магические круги, амулеты и так далее, – богослов сошел с кафедры, остановился перед первой партой и, склонив голову набок, рассматривал студента в упор. – Но в экзорцизме не прибегают к такому способу. Это долго и не всегда эффективно, ибо сковывает и ограничивает действия самого экзорциста. Ведь мало начертать круг правильно – надо еще и не покидать его, не совершив предварительно определенных ритуалов. А на это не всегда хватает времени. Поэтому что остается? Только ты сам. И тут знание или незнание имени может сыграть роковую роль. Запомните это на будущее, студиозус Ханна Руге.
Девушка опустилась на свое место:
– Что же делать?
– Помалкивать. Или называться чужим именем. У настоящего мага много имен. Можно воспользоваться своим детским прозвищем или нарочно придумать другое имя, используемое исключительно в данном случае. Иногда называют имя своего врага или соперника…
Рихард медленно кивнул головой и сделал пометку на будущее.
– А мое имя вы только что слышали, когда его называл господин ректор. Пра Добраш, прошу любить и не жаловаться.
Изольда тихо толкнула Ханну локтем:
– Нет, ну каков наглец! Да что он себе позволяет? Ну, я не я буду, если он уже через месяц не станет бегать за мной, как собачонка!
– Он тебе понравится? – изумилась девушка. – Ты хочешь выйти за него замуж?
– Дурочка, – улыбнулась подруга в ответ. – Замуж надо выходить с выгодой для себя. За декана или… – она запнулась, – все-таки за ректора. А этот… ну, он красивый и язык у него подвешен, как надо. Но вопрос в том, насколько он перспективен. Мне, знаешь ли, не улыбается всю жизнь прожить с простым учителем!
– Что ж, – пра Добраш тем временем вернулся к кафедре, – раз других вопросов нет, позвольте перейти к первой лекции. Тема ее проста и наверняка вертится на языке у каждого. А именно: «Зачем нужны знания по экзорцизму».
– А наш новенький – настоящий экзорцист, – проворчал сидевший рядом с Рихардом Тобиас Пек. – Десяти минут не прошло, а выставил старикана за порог и даже пальцем не пошевелил!
– Думаешь, наш старикан – демон?
– Кто их, преподов, разберет, – пожал плечами парень.
– Задняя парта! – послышался голос пра Добраша. – Если вы считаете, что вам можно обойтись без записей, то, в таком случае, можете быть свободны до первого практического занятия, на котором я вас спрошу в обязательном порядке!
– Вот бес, – выругался Тобиас Пек. – Придется писать.
Рихард ничего не ответил, молча кивнул и полез в сумку за перьями и бумагой.
Из аудитории студенты выползали недовольные. Рихард рассчитывал выспаться на лекции пра Томаша, и настроение у него было отвратительным.
– Вот увидите, – мрачно предрекал он, – наплачемся мы еще с этим богословом!
– Уж это точно, – кивнул Оливер, и его поддержали остальные. – Все беды от богословов.
Мимо прошел пра Добраш – плечи расправлены, взгляд нацелен вдаль, на лице безмятежность и целеустремленность. На студентов он даже не обернулся. Парни провожали его мрачными взглядами.
– Как ему, наверное, противно у нас читать лекции! – высказался Тобиас Пек.
– Нам слушать его еще противнее, – буркнул Рихард.
– Не всем, – его пихнули локтем. Рихард обернулся – несколько девчонок провожали молодого преподавателя внимательными взглядами.
– Вот же…бабы! И чего их на всякую дрянь так и тянет?
– А что, – Янош Долин, который постоянно был с кем-то в ссоре, обхватил приятелей за плечи, притягивая к себе, – если мы немного усложним этому типчику жизнь? Пусть не думает, что некроманты такие уж слабаки!
– Тоже мне – богослов! – поддержал его Тобиас Пек.
Со всех сторон послышались шепотки. Утереть нос богословам, даже пусть и через их преподавателя, было делом чести. Более того, у четверокурсников не возникало сомнений, что в случае чего их поддержат студенты с других курсов, а может, даже с других факультетов – боевых магов и алхимиков с целителями. Война между учебными заведениями шла давно, и в этой войне все средства были хороши.
Второй парой в тот день была боевая подготовка. Вспомнив об этом, Рихард внутренне застонал. До сих пор в этот день все было иначе – выспавшись на скучной космогонии, он с новыми силами начинал тренировки, так что преподаватель нахваливал студиозуса Вагнера чаще остальных. Но не в этот день, когда ему глаз сомкнуть не дали!
Преподавателем боевой и физической подготовки был старый боевой маг, на котором, казалось, шрамов было больше, чем целых кусков кожи. В ожидании, пока подойдут ученики, он прохаживался по плацу, поигрывая двумя короткими мечами так, словно это были легкие прутики.
– Так-так, – заметив подходящих четверокурсников, прищурился он. – Старые знакомые! Давно не виделись! Не соскучились по боли и страданиям?
Студенты, привычные к манере преподавателя, ответили нестройным гулом.
– Вот и хорошо, – кивнул тот. – Они по вам тоже соскучились. Ждут – не дождутся возобновить знакомство!.. Что встали? Бегом!
Рихард пожал плечами и первым потрусил по посыпанной крупным песком дорожке, даже не потрудившись оглянуться и посмотреть, следуют ли за ним остальные. Следовали, еще как, постепенно вытягиваясь в колонну по одному. Немногочисленные девушки пропускали парней вперед и вовсе не из чувства благородства. Просто они знали, что все равно не угонятся за соучениками и предпочитали тихонько бежать позади.
