скачать книгу бесплатно
– Это коронка, Нина Николаевна.
И полицейский, который, судя по всему, был местным участковым, ощерил рот и стукнул себя кончиком авторучки по зубам.
– А, понятно, – протянула мать и отрицательно замотала головой. – Нет, золотых коронок точно не было. Зубы все ровные, белые.
– Значит, говоришь, ночевала у соседки, и тут у тебя в доме свет включился?
– Так. Совершенно так. Причем уже под утро. Часа два назад. Мы с ней сюда. А он в холодильник влез по самые коленки и шарит там. Мы с соседкой как заорем! Он из холодильника как вынырнет, как затрясется. Говорит, не кричите, пожалуйста. Я есть просто хочу.
– То есть он в твой дом залез за едой?
– Наверное, зачем еще-то? У меня ценностей нет, телевизор и тот сломался. Я потому и у соседки заночевала. Сериал наш допоздна идет. Она меня и оставила. Говорит, ночуй тут, чего ночью по темноте ноги ломать. А он видит, света нет, и полез.
– За едой? – еще раз уточнил участковый.
– Да. Ну и еще что-то бормотал про какого-то человека. Говорит, подождать его надо. Разминулись, мол. А соседка говорит: тут тебе не перевалочный пункт. И скалкой в него, скалкой. Он и убежал. А мы тебя вызвали, Василий Иванович. Уж прости, что с постели подняли. Боязно как-то. Вдруг он вернется?
Варя вздохнула. Стащила с головы кепку, тряхнула волосами, расправляя пряди. И шагнула в гостиную.
– Привет, мам. Здрасте, Василий Иванович.
– Это кто?! – Толстое туловище участкового вжалось в спинку стула. – Еще один ночной гость?!
– Это? Это Варя – дочка моя, – морщинистое лицо матери осветилось улыбкой, она закачала головой. – Варя! Девочка! Ты откуда?
– С автобуса, мам.
Она подошла к столу, наклонилась. Клюнула губами мать в щеку. От той привычно пахло выпечкой. Будто она только-только отошла от плиты.
– Теперь до нашего города автобусы ходят каждый час, представляешь?
– Радость-то какая, – прошептала мать. Глянула на участкового. – Василий Иванович, дочка вернулась! Радость-то какая! Да что же это мы… Ты же с дороги. Да как же… Я сейчас котел включу, искупаешься. Покушаешь, отдохнешь. Счастье-то какое! Василий Иванович!
Она вскочила с места. Обняла крепко Варю. Поцеловала в обе щеки. Погладила ее по лицу, будто стирала свои поцелуи. И поспешила в котельную. Участковый шумно поднялся со стула. Одернул китель.
– Нина Николаевна, – неуверенно крикнул он вслед Вариной матери. – Так что будем делать-то? Будем писать заявление о проникновении со взломом? У нас ведь ваш вызов зафиксирован. Как быть?
Мать вернулась запыхавшаяся, улыбающаяся. Руки мнут кухонное полотенце.
– Сейчас, милая. Десять минут, и горячая вода будет, – обратилась она к Варе, без конца трогая ее за руки, и тут же рассеянно глянула на участкового. – Я уж прямо и не знаю. Убежал он. Где же его теперь искать? Полиции одна морока. А со мной дочка теперь. Мне и не страшно.
Зато дочке страшно! И еще как! Варя едва не фыркнула. Сдержалась, чтобы мать не пугать.
– А у вас там отчетность всякая. Еще влетит за меня, – мать виновато улыбалась пожилому полицейскому.
– Но я уже и протокол составил, – он надул полные губы, сердито засопел. – Получается, ложный вызов. За это тоже надо отвечать, Нина Николаевна!
Он грубо сгреб бумаги со стола. Подхватил с комода форменную фуражку и пошел к выходу, тесня женщин.
– Да не сердись ты, Василий Иванович, – всплеснула мать руками и растерянно глянула на Варю. – Ну вот. Обиделся. Хорошего человека обидела.
– Василий Иванович, стойте.
Варя полезла в сумочку, достала свой мобильник. Полистала фотографии в памяти. Нашла Пашкину из кафе. Она там его очень удачно подловила. Вышел симпатичным и даже интеллигентным.
– Мам, посмотри. Он? – Она показала матери Пашкино фото.
– Ой. Он. И правда, он. А откуда…
Мать попятилась, ткнулась коленками в стул и опустилась на него без сил, обхватывая ладонями лицо.
– Вам известна личность грабителя? – Участковый передумал уходить и рассматривал теперь Варю с подозрительным прищуром.
– Да никакой он не грабитель. – Варя широко развела руки. – Парень это мой.
– Твой кто?! – ахнула мать в испуге.
– Парень, мам! Живем мы с ним гражданским браком уже больше года. Ты думала, так не бывает?
И тут Варя отчетливо вспомнила, из-за чего она с матерью разругалась перед своим отъездом. Разговор зашел о нравственности. Вернее, о полном ее отсутствии у современной молодежи.
– Вам сейчас можно все! – надрывалась мать в праведном гневе. – Влезть в чужую жизнь, разрушить там все!
– Почему нет, если там разрушать уже нечего?
У Вари на тот момент случился роман с женатым мужчиной. И его жена устроила гадкий скандал на пороге дома Вари и ее матери. Варя с женой любовника огрызалась, а мать плакала от стыда. А потом они скверно поскандалили. И Варя плюнула на порог дома и уехала.
Получается, с чем уехала, с тем и вернулась.
– Как так вышло, Варвара, если не ошибаюсь? – Участковый немного втянул живот, намереваясь застегнуть китель. Но не вышло. Китель не сходился сантиметров на пять. – Как так вышло, что он прибыл сюда один и влез в дом в отсутствие хозяев? У вас была с ним договоренность?
– Нет. Не было. Я вообще думала, что его уже нет в живых, Василий Иванович.
Мать странно пискнула и замерла с открытым ртом. Кухонное полотенце, выпавшее из ее рук, опустилось у ее ног чайкой с рваными крыльями.
– Как это?!
Василий Иванович так разволновался, что с третьей попытки стянул на толстом животе форменный китель.
– Случилась одна очень скверная история, мои дорогие.
Варя прошла по гостиной к мягкому дивану под старомодным плюшевым покрывалом. Сбросила с ног кроссовки. Влезла на диван с ногами. И произнесла:
– И история эта связана с большой политикой, мои дорогие родственники и соотечественники. Если Пашка еще жив, то это очень хорошо. И было бы еще лучше, если бы он оставался жив еще долго. Ну, и я вместе с ним.
– Господи! – Мать громко всхлипнула.
Василий Иванович трубно кашлянул и китель расстегнул. Бумаги, которые он несколько минут назад неаккуратно сгреб со стола, снова на него легли. Участковый принялся их разглаживать пухлой ладонью. Потом сел на скрипучий стул. Строго глянул на Варю:
– Ну, гражданка Карнова! Готовы дать показания под протокол?
Глава 7
– Глеб Сергеевич, все не так плохо, как казалось вначале, – неуверенно проговорил Юрий и с сомнением глянул на Ильина.
Слышит он его, нет? Полулежит в кресле с закрытыми глазами. Ноги разбросаны по полу. Одна рука безвольно свисает. Вторая сжимает стакан с алкоголем. То ли задремал, то ли слушает его с закрытыми глазами, то ли просто пьян и ему все безразлично. Его – Юрины – метания в том числе.
И Юра замолчал, принявшись рассматривать загибающийся сад за окном.
Вид этого сада его всегда приводил в недоумение. Каким надо было быть дураком, чтобы заказать ландшафтного дизайнера, специализирующегося на растениях в климате субтропиков? Там он, может быть, был и хорош. Никто и не сомневается. Но в центральной полосе России вся предложенная им растительность принялась чахнуть в первый же год, еще летом. Что говорить о зиме? После зимы в саду не осталось почти ничего, даже травы. Дизайнера привезли снова, и он опять начал ковырять землю и тыкать в нее пальмы, цветы, которые начали увядать, кажется, когда он еще был на участке.
Денег ему было заплачено немерено. Юра посчитал, а деньги считать он умел, один гонорар горе-садовника перекрывал его годовую зарплату. Делалось немного досадно. Он-то работу свою делал на сто из ста. Странно, что этого не понимал его новый хозяин.
Последнее время ему все чаще хотелось плюнуть на все и уйти. Куда угодно. Хоть охранником в районный ЧОП. И он даже сделал попытку. Всего одну. Ее хватило, чтобы понять: он там загнется. Так же, как тропические цветы в саду его молодого хозяина, так и он загнется в районном ЧОПе. И он сделал вывод: надо искать что-то более серьезное. Либо поменять работодателя. С этим была одна тоска. Пьет, гуляет, семьей, карьерой, бизнесом не занимается. Все пущено на самотек. Пока тесть подстегивает, еще как-то дела идут. А если Лена уйдет от него, что будет?
Правильно, не будет Лены, не будет и тестя. Не будет его влияния на обстоятельства и Глеба. И тогда он точно сдохнет в какой-нибудь канаве. Юры-то тогда тоже рядом с ним не будет.
– Ты чего замолчал, Юра?
Глеб сел ровно, открыл глаза, глянул на него совершенно трезво и осмысленно. Может, стакан в его руках – бутафория? Так сказать, раздражающий фактор для Лены?
– Говорю, все не так плохо, как казалось…
– Это я слышал. Уточни: что плохо, а что не очень. – Глеб глянул на него злыми трезвыми глазами.
– В общем, в Сети это видео пока не появится.
– Пока?! Звучит обнадеживающе! – фыркнул Глеб.
Не пролив из стакана ни капли, он уронил его на пол. Тот встал четко на донышко. Глеб медленно выбрался из кресла, зашагал к окну. Высокий, гибкий, стройный. С красивой рожей, сильно смахивающей на голливудскую. Густые белокурые волосы, свисающие ему на уши крупными кольцами, довершали это сходство.
«Ума ему тоже не занимать, – подумал Юра. – Только его бы да на благие дела. Не на пороки!»
О пороках своего молодого хозяина он мало что знал, но о многих догадывался. Тот скрытничал, очень виртуозно уходил от наблюдения, по возвращении запирался на неделю в комнате и почти не выходил. Что он мог творить, пока отсутствовал?
От предположений Юру иногда передергивало. Но вопросов он привык не задавать. Если не удалось выследить, значит, он сам не так хорош. И он стал стараться еще сильнее. Он должен был знать об этом человеке все!
– Видео, которое снимали, было в двух экземплярах. Один остался у девки, второй она отдала Скомороховой.
– Этой старой перечнице?! – скрипнул зубами Глеб.
– Да. Анне Ивановне Скомороховой. Вашей бывшей учительнице.
– И как сделать так, чтобы оно не появилось в Сети?
– Я работаю над этим.
Юра набрал полную грудь воздуха, прекрасно зная, что последует за его словами.
– То есть, если я правильно понял, ты не навестил училку? Ты не вычислил девку и ее парня? И записи у тебя нет?
– Нет.
– Зашибись! – процедил Глеб по слогам. – А что ты делал все это время, Юра?
– Работал.
– Хорошо же ты работал, раз нет результатов. Мне было бы плевать, дорогой мой, если бы все это было сфабриковано. Фальшивые номера и все такое. Но машина… Машина точно была моя!
– Точно ваша, – поддакнул Юра.
И с силой стиснул зубы, чтобы не напомнить, каким образом политические оппоненты раздобыли его машину.
Им даже стараться особо не пришлось. Глеб всегда оставлял свой автомобиль открытым возле любимого ночного клуба. С ключами в замке зажигания! И оставлял он его возле «черного» хода, чтобы не светиться особо. У него же на носу выборы!
Твою мать, что за идиот! До родного отца ему ох как далеко. А уж до тестя и подавно. С ним одни проблемы. Чего стоила ужасная история четырнадцатилетней давности с пропавшим подростком – другом Глеба. Она впоследствии стоила отцу Глеба политической карьеры, и бог знает, скольких денег, чтобы все замять.
– Они взяли ее, устроили фальшивое похищение и вернули машину на место. Я же на ней домой вернулся!
Глеб уперся кулаками в подоконник, рассеянно оглядел загибающийся сад.
– За что я плачу этому садовнику-уроду деньги? Почему так все страшно за окном?
Юра только закатил глаза и промолчал. Третий год страшно, а он только заметил?
– Где похищенный парень? Его удалось найти? Как его фамилия?
– Где похищенный, пока не выяснено.
– А кто? Кто он?! Что за одноклассник Сугробова?
– Некто Павел Игумнов, – ответил Юра.
– Пашка?!
Спина Глеба дернулась, будто по ней ударили. Минуту он стоял неподвижно. Потом медленно повернулся. Лицо превратилось в маску.
– Пашка… Пашка Игумнов…
– Вы с ним знакомы?
– И да, и нет, – ответил Глеб неуверенно после продолжительной паузы. – Он был парнем с сомнительной репутацией. Мне родители запрещали с такими водить дружбу.
Юре показалось, что последние слова Глеб произнес с издевкой.
– Но вы общались?
– Немного. У Сугробова были с ним какие-то дела. Они были одноклассниками, ты же знаешь.
