скачать книгу бесплатно
Кредит «Новогодний олень»
Екатерина Романова
Отработаешь кредит, говорил он. Будет весело, говорил он! И вот, я в другом мире – в эпицентре местной катастрофы, да еще и с лаврами тайной спасительницы мира. Кому верить – неизвестно, кругом враги и каждый желает использовать меня в своих целях. Вдобавок, симпатичный комиссар путает мысли. Но, если меня зовут Лена Гордеева, то я найду способ вернуться на Землю, в свое тело, а с оленями, в том числе двуногими, пусть они сами разбираются! Да и мир спасать я не нанималась. Или все же…
Екатерина Романова
Кредит «Новогодний олень»
© Екатерина Романова, 2020 – 2021
© Оформление. Екатерина Романова, 2018
Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена административная и уголовная ответственность. Подобные действия на территориях стран подписавших международные конвенции по авторскому праву влекут административную и уголовную ответственность в соответствии с действующим законодательством этих стран
* * *
Вот уже месяц мне снится сон: я гуляю по саду из цветущих магнолий, с неба сыплются розовые лепестки, а навстречу бегут… олени! Большой, с крепкими ветвистыми рогами смотрит на меня внимательно, будто знает, что я взяла кредит его именем, и теперь едва свожу концы с концами. А та, что поменьше, добродушно трусит навстречу и ластится. Я глажу мягкую мордочку, а миндалевидные глаза оленихи закрываются от удовольствия.
Есть в этом сне еще один персонаж: мужчина в камзоле цвета красного вина. Он стоит, прислонившись плечом к дереву и, сложив руки на груди, наблюдает за мной. Высокий, черноволосый, невероятно красивый, будто созданный именно для меня. Но больше всего мне запомнились глаза: льдисто-голубые. Такого цвета бывает первый лед, еще не покрытый сетью трещин и морозным инеем. Когда мы встречаемся взглядом, лед в них тает, рассыпая в радужке серебристые искры.
– Ты пришла, – его низкий с хрипотцой голос обволакивает меня, и олени понимающе трусят прочь, оставляя нас с незнакомцем наедине.
Хочется ответить, но в горле пересохло. Хочется прикоснуться к нему – не могу, ноги как ватные.
Улыбка не частый гость на лице незнакомца, я это твердо знаю, но мне он подарил самую искреннюю из тех, что умел. Подошел сам: медленной, расслабленной поступью, нежно погладил ладонью мою щеку, подбородок, шею, руку, обхватил за талию и по-собственнически вжал в себя.
– Ты… – его дыхание скользнуло по моим губам, а в следующий миг…
Грохот курантов вообще не вовремя!
Я подскочила на диване и швырнула подушкой в телевизор – хорошо, что не долетела. Сердце отбивало кадриль, пальцы дрожали, губы горели, словно их долго и упорно целовали, а в душе было так тепло, что не объяснить словами. Но сколько бы я ни силилась вспомнить лицо незнакомца – не могла! Только злополучные олени, чтоб их на шашлыки пустили!
Ах, да.
Всем привет! Я – Елена Гордеева, и я – бомж. Причем, с завтрашнего дня официально, если верить судебному решению о выселении.
Под бой курантов я в последний раз обвела взглядом трехкомнатную квартиру с видом на центральный парк и запила горе шампанским.
– С новым годом! – кричат с экрана телевизора счастливые физиономии. Еще бы, у них гонорар за передачу как стоимость трех моих квартир! Точнее, не моих, но все равно незаслуженно много и завидно.
А как все начиналось, я ведь должна была сразу понять!
Кредит «Новогодний олень». Надо быть оленем, чтобы не распознать намек. Небольшая конторка, улыбчивый менеджер, баснословно низкая процентная ставка. Как упомянутое парнокопытное, я безропотно подписала бумаги, не обратив внимания на кучу нюансов. Уже потом, в ходе многочисленных судов, узнала от юристов, что мы с фирмой оценили мою квартиру в новостройке в символические триста тысяч деревянных (на минутку, она обошлась мне в двадцать раз дороже!), поэтому я не только бомж, но и банкрот. Мои счета – арестованы, машина – продана за долги по кредиту. Одно время подумывала продать почку, часть печени и одно легкое, но даже этого не хватит, чтобы покрыть долги, да и кому сдалась печень трудоголика, живущего на допинге из черного кофе.
– С новым годом! – снова проорали в телевизоре, а за окном загрохотали салюты.
– Пять… десять… пятнадцать… – я меланхолично считала, как разрываются на мелкие кусочки чужие зарплаты. Год назад и я радостно смотрела, как превращаются в цветные огоньки пятнадцать тысяч рублей, а теперь… Теперь едва наскребла на бич-пакет и бутылку дешевого шампанского.
Разумеется, узнав о моем несчастье, друзья разбежались, как тараканы от света. Одни на Канары, у других ребенок маленький, гостей нельзя, у третьих планеты не в том зодиаке, у четвертых ремонт в квартире, у пятых абонент не абонент.
Очередной раз выслушала, как вежливая женщина послала меня на сервис голосовых сообщений и швырнула телефон на стол. Спасибо, Аня. Как плакаться на моем плече, что мужик гуляет, так пожалуйста! Как до зарплаты занимать, так Лена помоги, а как на неделю-другую пожить пустить, так «Оставьте, пожалуйста, сообщение». Оставила тридцать одно. Вряд ли тридцать второе поможет.
А ведь все подруги обязаны мужиками мне! Аньку я познакомила с мужем, он мой бывший однокурсник. Оля тоже нашла свою любовь на вечеринке в честь моего дня рождения. Даже Ирка улетела на Канары с моим бывшим боссом, и, да, опять-таки знакомство через меня. Что я за неудачница? Всем вокруг устраиваю судьбу, а собственную – не получается.
– С но-вым го-дом!
Допила шампанское, выключила телевизор и, накинув на плечи дубленку, поплелась на улицу. Погода стояла теплая и безветренная. С неба лениво опускались пушистые снежинки, оседали на волосах и плечах, припорашивали округу сверкающим покрывалом. На какое-то время я остановилась под фонарем и любовалась искрящимися бриллиантами. Вспомнилось беззаботное детство. Когда кончались деньги – можно было нарисовать еще. И вот несправедливость, в детстве тебе скажут: «молодец, Леночка, какая ты творческая и находчивая!», а взрослых за такое почему-то сажают.
Поймала губами снежинку и, вздохнув, бесцельно побрела вперед. Навстречу через одного попадались Деды Морозы со Снегурочками, все счастливые и сильно навеселе. Чему, спрашивается, радуются? Пропьют зарплату за два дня, а потом сидят целый месяц на соевых пельменях и сосисках. Окружающим не нравилась моя кислая физиономия, и каждый встречный упорно пытался меня обнять, напоить, накормить, исполнить желание и все такое, поэтому пришлось свернуть на Гиацинтовую, там всегда безлюдно и тихо.
Утопая в жалости к себе и подступающем насморке, незаметно добрела до знакомого места. Места, откуда все началось!
В обшитом вагонкой киоске горел свет. На плакате огромными буквами пестрело предложение: «Оформи кредит „Новогодний олень“ под 6 % годовых, и отправляйся в светлое будущее»! Упряжка упомянутых рогатых с белоснежными улыбками тащила увешанную мишурой тележку куда-то на звездное небо.
О том, что на второй год шесть процентов превращаются в семьдесят два, в предложении ни слова. А светлое будущее никак загробное, потому что платежеспособные граждане с мозгами таких кредитов не берут.
«Место для удара головой», – прочитала ехидную табличку над низкой дверью в окружении разноцветных шариков.
– Для удара рогами, вы хотели сказать, – пробурчала злобно, и открыла двери с ноги.
– С новым годом, с новым счасть… кхе, кхе, гм.
Молодой паренек закашлялся и заметно побледнел. Можно сказать, мы с этим чудом в мягких оленьих рогах за последние недели сроднились. А заявление в полицию о побоях с его стороны и вовсе вывело наши отношения на новый уровень! Что поделать, когда у тебя отбирают квартиру, становишься несколько нервной.
– У меня здесь тревожная кнопка, – просипел он, то бледнея, то краснея и снова закашливаясь. – Три минуты, и здесь будет толпа вооруженных мужчин.
– Тридцать первого декабря? – я усмехнулась и нарочито медленно заперла двери коморки изнутри. – Очень сомневаюсь. А, если сюда явится толпа пьяных мужиков и найдет связанного женщиной жулика, они скорее поржут и поиздеваются над тобой, чем помогут.
У Жорика дернулся кадык. Он лихорадочно осмотрелся в поисках подмоги, но… понятное дело, что в такое время подмоги не было. Да и странно, чтобы в новогоднюю ночь кто-то работал! Выдает кредиты на алкоголь и презервативы? Помогает улучшать демографию?
– Елена Сергеевна, вы же…
– Жора, – выдохнула устало. – Вы мошенники, мы все это знаем, поэтому…
– Я бы воздержался от громких заявлений! Свобода договора позволяет…
– Я тебе зубы выбью, – пригрозила вяло и плюхнулась на стул.
– Понял, молчу, – проблеял тщедушный паренек и впился худыми пальцами в столешницу.
– Жор, у тебя квартира есть?
Рыжий паренек с зарослями прыщей на подбородке поерзал на стуле и нехотя кивнул.
– Круто. Отдашь?
Он усмехнулся, но под моим тяжелым взглядом вмиг изобразил невмиручее сочувствие.
– Я не хочу жить на улице. Я не могу жить на улице, понимаешь? Из-за этого дурацкого договора у меня даже машины теперь нет!
А в ней хотя бы можно спать. И есть. И погреться, если денег на бензин хватит. И в пространстве она перемещает отлично, и там можно даже горшок с геранью поставить. Эх, мой родненький Мерседес.
– Елена Сергеевна, я…
Телефонный звонок прервал его речь, в очередной раз наполненную не то состраданием, не то извинениями, не то попыткой объяснить мне юридическим языком, что я олень. Но я и без него это понимала, и даже пару раз щупала голову на предмет рогов, но их, похоже, спилили.
– Мгм… уху… понял. Да. Я передам.
Жорик просиял, как будто купил арбуз, и он оказался спелым.
– Елена Сергеевна, у меня для вас великолепные новости! – объявил он, откладывая в сторону iPhone последней марки. Жулики покупают только лучшее. Жорик выстоит двадцать три часа в очереди за очередным гаджетом, но упадет со страху, если злобно топнуть в его сторону. Он напоминает понарошинских собачек. Маленьких таких, которые много суетятся, бегая на лапках-спичках, громко тявкают, а стоит шикнуть на них, бегут, поджав хвост. А ведь как хорохорятся! У Аньки целый выводок таких. От нечего делать она спаривает своих собачек и продает потомство за пятьдесят тысяч деревянных.
– Да что ты, – устало оперлась рукой о стол, и умостила щеку на ладони. В сон клонит. Кругом бабахает, за окном звенят бокалы, трещат бенгальские огни, раздается хохот, а мне спать хочется. И проснуться в каком-нибудь другом мире, где не было этого чертова договора! – А неплохо у тебя тут. Тепло, уютненько. Пожалуй, я поживу какое-то время здесь. Туалет есть?
– Новости! – напомнил он и хлопнул в ладоши, продолжая бесюче улыбаться. – Великолепные!
– Жена на развод подала? Хотя, какая жена с твоей-то физиономией?
– Елена Сергеевна! – обиженно протянул Жорик. – Вы хотите или нет квартиру сохранить?
Хмель как рукой сняло.
– Слушаю.
– Мне звонил начальник моего начальника, – протараторил он и приосанился. – Первый раз за десять лет!
Он поправил галстук, впечатленный звонком. А меня впечатлила математика. Первый раз за десять лет. Серьезно? Или у меня слуховые галлюцинации? Жорику двадцать три, я это по судам знаю. Не может же он с тринадцати лет людей обманывать! Да люди с таким родом деятельности в принципе недолговечные, а тут поразительная выживаемость!
– Вы ему понравились, и он предложил вам отработать долг!
– Чего-о?
– Нет-нет, вы не о том подумали! – побледнел пацан, вжимаясь в спинку ортопедического кресла. – Никакого интима!
У меня задергался глаз.
– Ну… то есть… по специальности!
– Платье ему свадебное сшить?!
– Не ему. Не совсем. Ну… то есть… работа творческая, и вообще… так хотите или нет?
– Ты по существу.
В углу киоска затарахтел факс. Но это был неправильный факс – с непонятной пластиной сверху, похожей на сенсорный экран, и искрящимся красным кристаллом сбоку.
– По существу все вот здесь… в договоре.
У меня задергался другой глаз. Хватило с меня одного новогоднего оленя, так тут целая упряжка!
– Жора, скажи честно – ты стебешься над моим горем?
– Да что вы, Елена Сергеевна! В этот раз все надежно. По-человечески.
Отличное дополнение. Потому что вариант по-скотски мне совсем не приглянулся.
Я бегло прочитала договор, и не нашла, за что зацепиться. В последние недели юристы знатно поднатаскали меня в праве и по всему выходило, что я получаю квартиру обратно в собственность, если в течение трех лет отработаю долг. В мои обязанности входит выполнение творческой работы, связанной с моим профильным образованием, по усмотрению заказчика, но с соблюдением трудового законодательства. Прочитала договор снова, время от времени прочищая глаза. От выпитого алкоголя русские буквы превращались в непонятные символы и отплясывали на страницах как черти на кладбище.
Вроде как, чисто, никаких роялей в кустах, кроликов в шляпах и, упаси всевышний, оленей. Терпеть не могу оленей!
Кредит «Новогодний олень!», ну это же надо, а. Лена-Лена!
– Вы согласны? Предложение истекает до конца часа.
И что мне терять, когда все потеряно? Про органы в договоре ничего не говорится, а больше у меня ничего и нет. Квартира, машина, счета в банке – ёк. Остались горшок с геранью, пара платьев, да нижнее белье. Остальное распродано.
– Выпить есть?
Мне оперативно сообразили бокал розового шампанского с тарталеткой из красной икры и, выпив для решимости, я поставила росчерк. По договору я получу право жить в своей же квартире безвозмездно, а, значит, как минимум, перестану быть бомжующим оленем, и завтра могу проснуться в постели одна, а не в окружении мужчин с дубинками и наручниками. И я отнюдь не про БДСМ игры.
– Я могу идти домой?
– Конечно, Елена Сергеевна. Но через эту дверь.
– А разница?
Мне на миг показалось, что улыбка Жорика стала загадочно-коварной.
Я посмотрела на одну дверь, на другую и пьяновато хихикнула. На той двери, через которую мне предлагалось выйти, не было плаката с оленем в дурацком красном колпаке и лампочками в рогах.
– А ты мне начинаешь нравиться, Жора.
– Конечно-конечно, – лепетал он, выпроваживая меня. А раньше я тут этой двери не видела. Да и откуда бы ей взяться в малюсеньком киоске, за которым три мусорных бака? И только я хотела спросить, какого лешего он меня на помойку отправляет, как двери распахнулись, и меня выпихнули из киоска едва ли не пинком под зад.
Так вот вам несколько советов.
Первый – внимательно читайте договор. Лучше раз пять. Не понимаете сами – дайте почитать юристу. Лучше заплатить лишнюю тысячу и прослыть недоверчивым пронырой, чем потом остаться бомжующим оленем.
Второе – никогда, нет, не так, НИКОГДА не подписывайте договоры на хмельную голову, иначе можете попасть в историю похлеще моей!
За спиной хлопнули двери, и разом потеплело, как будто я вошла в прогретое помещение, а не на улицу. Пахло благовониями и немного костром, а еще передо мной стояло огромное нечто в красном шелковом халате.
– Вернулась, сахарная моя?
Я испуганно огляделась на предмет сахарной, но по всему выходило, что обращались ко мне. В комнате, больше напоминающей выставочную залу Эрмитажа, кроме меня и устрашающего вида мужика никого не было. А в мужике устрашало все: от тройного подбородка до трепыхающегося под халатом холодца.
– Это вы мне? – уточнила, прижимаясь спиной к двери. Увы, эта дверь вела куда угодно, но не обратно в вагончик Жорика! Где я? Что он мне налил? С чем были тарталетки?!
Я ущипнула себя за руку – больно. Значит, не сон, во сне не чувствуется боль!
