скачать книгу бесплатно
На выполнение тестового задания отводят восемьдесят минут. Вскрываю конверт, из груди вырывается вздох облегчения – как два пальца об асфальт. Погружаюсь в решение, просчитывая алгоритмы в уме и вдруг замечаю, что сидящая напротив янки встаёт со стула, протягивая бланк наблюдающему.
Бросаю взгляд на часы – прошло тридцать восемь минут. Да ладно! Куда ты идёшь?! Сядь на место и перепроверь, потом ведь сокрушаться будешь…
Ащщ, мне-то какое дело?! К тому же я и сам уже на последнем вопросе.
Девушка покидает переговорную. Я досадливо качаю головой (ну как можно быть настолько безответственной?), однако почти сразу возвращаюсь к тесту и через пару минут заканчиваю.
Настроение резко повышается. Минуя лифт, иду к лестнице – хочу размять ноги. Вприпрыжку спускаюсь на первый этаж, чувствуя приятное удовлетворение. Выхожу в холл, поглядывая на стойку ресепшена. Где там «моя» улыбчивая агасси[8 - Агасси [???] – обращение к молодым девушкам, аналог английского мисс.], у которой я хотел стрельнуть телефончик? И вдруг тот самый охранник, что меньше часа назад стал жертвой моего феноменального актёрского мастерства, орёт во всё горло:
– Эй, а ну стоять, поганец! Ин Хо, вон он, тот, что прикинулся директором! Держи его! – И два мужика в форме срываются в мою сторону. – Вот я тебе сейчас покажу! Начальнику охраны он пожалуется!
Это ж надо… Попал, так попал!
Окидываю рыщущим взглядом приёмную. Сталкиваясь им с администраторшей, пытающейся привлечь моё внимание бурной жестикуляцией. Указывая пальцем на турникеты, она жмёт на кнопку, те распахиваются.
– Быстрее, – одними губами шепчет «чудо женщина», и я, благодарно кивнув, быстроногим гепардом ныряю через проходную.
Отлично, фора в несколько секунд всё, что мне нужно!
Бегу на выход, минуя рамку металлоискателя. Пол мокрый. Чтобы ускориться скольжу подошвой, теперь уже мысленно осыпая благодарностями черепаху-уборщика. Датчики движения стеклянных дверей реагируют без задержки. Выскакиваю на крыльцо, оглядываюсь. Охранники перелезают через предусмотрительно заблокированные администраторшей турникеты. Нужно убираться, и как можно скорее!
Спускаюсь по ступенькам. Перепрыгиваю оградительный бордюр с высаженными на нём цветами – петлять по дорожкам времени нет – и неожиданно замечаю американку, из-за которой, собственно, случилась вся эта дичь. Девушка тоже видит меня, но пока ещё не понимает, что происходит: спокойно встаёт со скамьи, приветственно машет рукой.
Ага, какая приятная, чёрт подери, встреча! – мысленно иронизирую я, устремляясь к причине своих проблем.
Видимо, то, что моя семидесяти пяти килограммовая туша не идёт прогулочным шагом, а прёт сломя голову, настораживает брюнетку. Она опасливо пятится, при этом открывая рот, чтобы наверняка изречь очередную многословную тираду. Я же, оказываясь рядом, бросаю взгляд через плечо.
Вот же приставучие ублюдки! Уже карабкаются через ограждения, ещё и шокеры достали!
– Не сейчас, – пресекаю любые попытки девушки заговорить, хватаю её за руку и почти так же, как на переходе, грозно командую: – Бежим, нас раскрыли!
Девица не успевает опомниться, как мы уже мчимся на полных скоростях в сторону аллеи. Но на своих каблучищах она значительно замедляет темп, грозя окончить побег задержанием. А это не входит в мои планы. Поэтому я, в поисках укрытия, резко беру вправо, сворачивая за здание кафе. Там, стремительно обернувшись, ловлю потерявшую равновесие соучастницу и разворачиваюсь вместе с ней на девяносто градусов, прилипая к стене. Точнее, к зданию оказывается прижата девушка, вдавленная в кирпичную кладку моей грудью.
– Тсс, – прикладываю к пухлым губам палец, застывая, вслушиваясь в шаркающие шаги охраны, рыщущей за углом.
Жду. Время тянется, как резиновое. Тело напряжено. Мышцы гудят, готовые в любой момент пустить ноги в забег. Дыхание, из-за того, что я стараюсь не шуметь и сдерживаю его, болезненно сводит грудь.
Проходит минута, другая. Вроде бы всё тихо, но двигаться не решаюсь, вдруг враг, как и мы, притаился?
Нет ничего страшнее разъярённого мужика за сорок, которому наступили на и без того потрёпанное скудным жалованием, ворчливой женой, да неблагодарными отпрысками эго. Поэтому, когда девица подо мной (или перед – тут с какой стороны посмотреть) начинает ёрзать, всем своим видом намекая, что неплохо бы было её отпустить, я угрожающе шикаю:
– Чоён'гхан! То есть – тихо…
Американка негодующе щурится, но, благо, не перечит.
Некоторое время спустя, полностью убедившись, что охрана сдалась, резко отнимаю руки от женских предплечий и, развернув раскрытые ладони в жесте «без рук», отступаю. Девушка, почуяв «зелёный свет», тотчас начинает болтать. Что-то там про туфли и незапланированный бег с препятствиями, я не вслушиваюсь, мысленно по-прежнему сконцентрированный на потенциальной угрозе.
– Да твою мать! – внезапно чертыхается американка, вынуждая меня таки обратить на неё внимание. Ругается и правда как программист.
Насмешливо гляжу на девушку, но тут же сникаю – кажется, она подвернула лодыжку. Ну в самом деле, что за день?..
Девица тем временем подхрамывает ближе, снимает пиджак, протягивает вещь мне, при этом без умолку молотя языком. И я бы вполне мог счесть подобное поведение милым, не скачи она точно одноногий кузнечик. Поэтому всё, что янки говорит, пролетает мимо моих ушей, ведь в голове происходит поисковый запрос ближайшей больницы.
В реальность возвращаюсь лишь когда вижу женскую спину. Походу, американка сказала всё, что хотела, и теперь намеривается уйти. Однако я не могу её отпустить, совесть не позволяет, и, зажмурившись, мысленно отсылая своему благородству парочку нецензурных благодарностей, ловлю тонкое запястье, на сей раз совсем не грубо, а бережно.
– Погоди… – Мэри? Да, кажется Мэри, оборачивается. – Куда ты собралась с такой «лапой»? Даже если можешь идти сейчас, через полчаса она разбухнет, будто пчёлами покусанная. Нужно срочно наложить холодный компресс и зафиксировать. Если, конечно, не собираешься искать квартиру в инвалидном кресле. – Хм, выходит, что некую часть болтовни девчонки, я всё-таки уловил.
– Пойдём, здесь недалеко, – безапелляционно добавляю, надевая пиджак, чтобы мешался.
«Заблудшая» открывает рот, в попытке ответить. Но, если честно, мне плевать, что она хочет сказать – выразить протест, снова поблагодарить, не важно. Я уже всё решил.
– Возражения не принимаются, – вновь переходя на суровый тон, многозначительно смотрю на девичью лодыжку.
М-да… На своих двоих ей точно не добраться, а если попробует, к моменту, как окажется у травматолога, нога превратится в рисовый пудинг.
Более не тратя понапрасну слова, уверенно шагаю к «потерпевшей» и подхватываю её на руки. Лёгкая. А со стороны кажется взбитой. По крайней мере, на фоне корейских девушек. Всю дорогу до проезжей части американка что-то лепечет (как обычно), но я игнорирую (и снова как обычно). Отвечаю лишь внутри такси, в надежде, что девица поймёт мой «тонкий» намёк на ТОЛСТЕННЫЕ обстоятельства.
– Тяжёлое выдалось утро, да? Давай просто послушаем музыку.
В больнице приходится взять на себя заполнение бумаг. Так как местной медицинской страховки у госпожи Хоук нет, за приём, обезболивающее и прочие сопутствующие вынужден заплатить наличными. Ладно, сумма не поднебесная, надеюсь, зачтётся в карму.
Спустя полчаса пациентку выкатывают на каталке, громогласно вопрошая: «Кто опекун Мэри Хоук»? Опекун?! Да чур меня! Мы знакомы чуть больше двух часов, а я уже чувствую себя, словно вручную пришлось подменять товарняк.
Медсестра повторяет вопрос. Тягостно вздыхаю, встаю на ноги, разминая лицо ладонями, и нехотя шагаю навстречу.
[говорят на корейском]
– Я опекун…
– Ваш счёт оплачен, можете забирать пациентку. Коляску только верните или можете арендовать её на нужный срок.
Мой взгляд устремляется к американке, которая, разумеется, ни слова не понимает.
– Она спрашивает, нужна ли нам коляска в аренду, – поясняю на английском, но комментариев от девушки не дожидаюсь, переключаюсь на сотрудницу клиники и родной язык. – Мы воспользуемся ей до такси?
– Хорошо. Оставьте на парковке, охрана заберёт.
– Спасибо.
Благодарно кланяюсь. Медсестра отвечает тем же, отдаёт мне рецепт с рекомендациями по уходу за ногой и удаляется. Я же лезу в карман за телефоном, чтобы вызывать такси. На дисплее горит оповещение о непрочитанном сообщении. Совсем забыл! Номер новый, засвечен лишь в «Пак-Индастриал», наверняка что-то важное.
Открываю мессенджер, внимательно читаю: приглашение на собеседование завтра в десять. Отлично! Всё идёт по плану. Интересно, а «птица-говорун» прошла? Но уточнять не решаюсь, вдруг нет, ей сейчас и так не весело, хорошо хоть лекарства вот-вот начнут действовать.
Вывожу инвалидное кресло на крыльцо, попутно вбивая в приложение для вызова такси наше местоположение.
– Какой у тебя отель? Мне нужен адрес.
– Отель «Дэ Янг Сеул», – отвечает янки.
Дальше всё происходит вполне себе предсказуемо. Приезжает машина. Я помогаю девушке устроиться на заднем сидении. Забираюсь следом, не обращая внимания на протесты. Такси трогается. Для начала мы просим водителя остановиться у станции метро, чтобы забрать чемодан, и лишь после отправляемся в получасовой путь до отеля, в котором снова «слушаем музыку» – значит, молчим, потому что Мэри проваливается в сон.
Большую часть пути размышляю о предстоящем собеседовании, изредка поглядывая на вихляющуюся из стороны в сторону девушку. На одном из особо крутых поворотов, её вдруг кидает к окну. Но, прежде чем висок брюнетки вмазывается в стекло, я успеваю подставить ладонь. Хоук что-то возмущённо бурчит, забавно надувая губы, на моих же появляется неконтролируемая улыбка. Всё-таки она забавная и… симпатичная, особенно когда спит, а если конкретнее: держит рот на замке. Усмехаюсь. Вновь чувствую, как водитель лихо выкручивает руль, делаю ему замечание и подсаживаюсь к девушке почти вплотную, осторожно укладывая сопящую голову на своё плечо.
Отель «Дэ Янг» располагается близь торгового квартала «Мёндон» и парка «Намсан». Интересный выбор, учитывая популярность данного района в туристическом плане, в частности из-за телебашни по соседству – многолюдно, шумно. Впрочем, покажите мне хоть одно место в Сеуле свободное от засилья людей?
Такси останавливается, немного не доезжая конечного пункта. Дорога здесь и так узкая, а сейчас её ещё и перекрыта грузовичком со свежими овощами. Конечно, можно заехать на парковку позади отеля, однако, учитывая травму Мэри, отсюда дойти проще.
– Подождём? – зевая, спрашивает водитель, не ему ведь платить за простой.
– Нет, господин, мы выходим, – отвечаю я, протягивая мужчине наличные.
Хоук всё ещё спит, приходится будить.
– Эй, мисс, мы приехали, просыпайся, – шепчу я, протягивая руку к девичьему лицу, чтобы убрать с него волосы, но в последний момент передумываю: подобные прикосновения без острой необходимости явный перебор!
Американка открывает глаза, осматривается и, обнаруживая себя на моём плече, бормочет невинное: «прости». Смущается. Вижу это по застенчивой улыбке и розовым щекам – умилительно. Вслух свои наблюдения, естественно, не озвучиваю, молча киваю в ответ, принимая извинения. Затем выхожу из машины, достаю чемодан и лишь после помогаю девушке покинуть такси.
Консьерж лет пятидесяти, замечая, что Мэри хромает, бросается нам на помощь – отнимает у меня чемодан, провожает к двери и вплоть до ресепшена. У стойки регистрации небольшая очередь, поэтому приходится ждать, что, разумеется, побуждает мою спутницу заговорить – видимо, бодрствование и нескончаемая болтовня для неё синонимы. Правда теперь речь брюнетки более размеренная, спокойная, а значит понятная, и главное – по делу.
– Честное слово, я даже не знаю, как тебя благодарить за все это. Позволь мне в качестве благодарности хотя бы накормить тебя: обед, ужин, завтрак, что хочешь, – удивляет меня янки, именно удивляет, ведь это у нас в Корее принято кормить в знак признательности или, на худой конец, угощать кофе, а в штатах обычно швыряются «чаевыми», считая, что деньги решают всё.
Ответить я, конечно же, не успеваю. Да что ответить, даже обдумать предложение! Потому что американка тут же продолжает:
– Хотя вот даже не знаю, что для тебя будет большим подарком: поесть или получить долгожданную возможность от меня отдохнуть. – Хм, а вот это уже попахивает здравым смыслом. – Так что скажешь?
Что скажу?.. Хочется ли мне провести в обществе этой девушки ещё пару часов? Не уверен. К тому же я ощущаю острую потребность выпить, спустить стресс, но не в моих правилах пить алкоголь в компании. В итоге решаю слиться, да только никак не могу найти вескую причину, чтобы не обижать девчонку. Явно ведь она обедать зовёт от всего сердца.
– Скажу, что подошла твоя очередь, – ухожу от ответа я, кивая в сторону ресепшена, и, пока Мэри регистрируется, ретируюсь, перед этим прося консьержа помочь новой постоялице с багажом.
На улице сразу же сворачиваю за угол, направляясь в сторону метро. Погода стоит отличная, но на душе не спокойно – преследует назойливое чувство, будто я что-то забыл. И действительно, засунув руку в карман, обнаруживаю там рецепт, выписанный на имя Мэри Хоук.
– Ащщ! – И я застываю посреди улицы, вертя листок в руках.
Ну, и как теперь быть?..
Глава 4: Мария Соколова
Занимая своё рабочее место, с удивлением подмечаю, насколько все серьёзные – атмосфера почти ощутимо накаляется. В моей жизни как-то всё намного проще и, несмотря на то, что я, возможно (сделаем вид, что это не факт), создаю впечатление ветреной глупышки, когда речь заходит о программировании, – такой не являюсь. В нём я ас, бог и практически повелитель, так что нервничать начну на этапе личного собеседования.
Легко вскрываю конверт. Внимательно читаю задание с чудом подавленным смешком – и это всё? Задачка для первокурсников! Пока училась в Калифорнийском технологическом, мы такие как орешки щёлкали. Разумеется, все просто, только если знать тонкости. А учитывая, как у одного из участников глаза на лоб лезут – здесь шарят далеко не все. Минус один, осталось восемь.
Осматриваю других кандидатов, начиная, конечно же, с самого интересного. Владелец временно моего пиджака выглядит серьёзным, но не озадаченным – молодец! Теперь даже досадно, что из-за меня он не получит работу. Но, увы, поделать ничего не могу, и так для приличия тяну со сдачей бланка минут на десять, чтобы остальные не чувствовали себя ущербными. Я же леди! Ладно, не леди, но в другой стране могу хотя бы попытаться вести себя так.
Избавившись от задания, сразу стремлюсь к выходу, разве что бросаю беглый взгляд на нового знакомого – всё ещё трудится над ответами. Жаль, помочь не могу… Ну так, для моральной поддержки, не более. Всё-таки интересно, как бы я пробралась в здание без него? Никак, полагаю.
Спускаюсь на лифте. Плавно проскальзываю вдоль охраны, оживлённо чирикающей в сторонке. Внимания они на меня не обращают. Оно и к лучшему, прошлой беседы хватило.
Выходя через парадный, останавливаюсь на ступеньках, прикидывая дальнейший план действий. По-хорошему, надо вещи забрать да отправляться в отель, но на мне чужой пиджак, так что стоит сперва вернуть его хозяину. В какой-то момент в голове проскакивает идея оставить вещицу у девушки на ресепшене, но это слишком безлико, к тому же вдруг она забудет – мало того, что парнишку работы лишаю, так ещё и одежды.
Ладно, чёрт с ним, подожду Со Джина здесь. Вот бы, конечно, телефон подзарядить, но уходить далеко опасаюсь, что если он проскочит, слившись с толпой таких же выглаженных костюмчиков. Значит, центральный вход выпускать из виду нельзя.
Спустя несколько минут уже сижу на лавочке в окружении цветов, потягиваю кофе и наслаждаюсь тем, что телефон в сумке подключён к повербанку, купленному по чистой случайности в лотке неподалёку от аллеи. Немного позже из здания выходит не пиджак, а рубашка, что уже привлекает моё внимание. Практически сразу узнаю в белом воротничке знакомого и подскакиваю на ноги, начиная махать рукой, чтобы привлечь внимание. Однако что-то идёт не так… Конечно, я предполагала, что он будет рад меня видеть, но чтобы прямо бежать со всех ног – это уже слишком.
На виски неприятно давит – первый признак тревоги, от чего начинаю опасливо пятиться, но делаю это слишком медленно. Мгновение, и Со Джин хватает меня за руку, оповещая, что нас раскрыли. Губы застывают в немом «что», но спросить ничего не успеваю: мы срываемся с места. Стаканчик с кофе вылетает из руки, кляксой разливаясь возле девушки, сидящей на соседней лавке. Она что-то кричит вслед, однако времени нет даже подумать, не то, чтобы извиниться.
Бежать быстро в своей обуви я не способна физически, как бы меня не тянули буксиром. А при резкой смене направления я и вовсе теряю связь с асфальтом, тихо вскрикивая, прежде чем меня сперва загребают в охапку, а после грубо вжимают в кирпичную стену под внушающее ужас «тсс».
Чужой палец припадает к губам. Мои глаза мгновенно сталкиваются у кончика носа, потом резко поднимаются к лицу либо всё ещё спасителя, либо похитителя, и уже в последнюю очередь устремляются в сторону, откуда мы прибежали. Сердце бешено тарабанит в груди, причем настолько очевидно, что, кажется, бьет по мужским ребрам. Убираю его руку от своего лица, демонстрируя мимикой: поняла я, поняла. Рядом раздаётся шарканье ботинок, и количество кислорода в легких резко уменьшается. Подумать о том, что за ерунда здесь происходит, не получается. Пока все силы тратятся на то, чтобы глаза оставались в орбитах.
Ещё одна минута мучительного ожидания в гробовом молчании (кстати, пока это самое длительное время, что я не разговариваю) и шаги отдаляются.
Тяжело выдыхаю, чувствуя, как позвоночник скругляется в облегчении. Опасливо поглядываю по сторонам, а потом тихо (ну на всякий случай) сообщаю:
– У тебя там телефон на моей ноге вибрирует, – многозначительно смотрю Со Джину в глаза, потом вниз, намекая, что по-прежнему вжата в стену.
И когда он, наконец (!), отходит, дышать становится легче, правда, что именно мне мешало, не понимаю: тесный контакт со стеной или слишком тесный контакт с широкоплечим парнем? Эм, ладно, проехали.
Устало сгибаюсь, упираясь руками в колени.
– Знаешь, я прокручивала много вариантов развития сегодняшнего дня, и не в одном из них не убегала на шпильках от разгневанной охраны, – сдавленно хихикаю, расслабленно улыбаюсь и выравниваюсь. – И вот скажи мне, что вообще это было? Ты чего им наговорил на проходной?
Делаю бодрый шаг прочь от стены, но тут же ощущаю острую боль в лодыжке.
– Да твою мать! – шикаю, поджимая ногу, которую я, очевидно, подвернула по время забега. – Надо было оставить пиджак на ресепшене, – недовольно бурчу себе под нос. – Кстати о нём, еще раз спасибо.
Прячу пояс в сумку и скидываю ткань с плеч, передавая ту Со Джину.
– Возможно, теперь его нужно отнести в химчистку, но тут уже претензии к стене, – подмигиваю, указывая на вышеуказанную поверхность. – А теперь прости, но мне надо доковылять до метро, забрать чемодан и наконец-то поехать в гостиницу. Хотя… возможно, стоит поискать квартиру в аренду.
Последнюю фразу произношу хитро, довольно, но уже скорее просто как мысль вслух, и готовлюсь уйти, однако происходит то, чего мне было и не представить – после того как я официально избавила Ли от мучений совместного времяпрепровождения. Он! Останавливает! Меня!
Ремарка: в любой другой день я та ещё булочка и общаться со мной одно удовольствие: милая, добрая, отзывчивая с незаурядным чувством юмора. Причем это не моё мнение, а слова очевидцев! У нас же ситуация складывается совершенно противоположная, сплошь и рядом состоящая из проблем, так или иначе перекладывающихся на темную голову нового знакомого. А ему это всё зачем? Вот и я так думаю…
Оборачиваюсь, удивлённо смотря на мужскую руку, стиснувшую запястье. Медленно поднимаю взгляд на внимательного собеседника, ставящего диагноз, что самостоятельно я дойти не смогу. В его голосе звучит неподдельное беспокойство, это настолько поражает, что вместо нормального ответа, произношу глупое:
– Чего?..
Нет, правда, что происходит? Здесь их как-то по-особому воспитывают, прививая фанатичную заботу об окружающих? Или может каким-то чудом я наткнулась на самого отзывчивого мужчину Кореи?
– Но, ведь, – абстрактно взмахиваю рукой, пытаясь возразить и объяснить, что на сегодня достаточно стресса. Однако меня не слушают, а ставят перед фактом – мол, вопрос решенный.
Не успеваю отойти от прошлого шока, как накрывает волной следующего, потому что через секунду ноги отрываются от земли, и я оказываюсь в чужих руках (точнее на руках, парень взял меня на руки, блин!). После этого единички и нолики в мозгу меняются местами, программа отказывается работать, высвечивается синий экран смерти…
Уже на автомате перекидываю руку через мужскую шею, придерживаясь за крепкие плечи, и неосознанно прикрываю свободной ладонью лицо, чувствуя себя до предела смущённой. Все происходит слишком быстро, при этом максимально мило и… странно! Дома парни себя так не ведут, причем ни в России, ни в Америке. Да мне кажется, нигде и никто так себя не ведёт!
Через пару минут понемногу прихожу в себя, начиная говорить. Но мой тихий бубнеж на тему: «может я сама?», «а нам ещё далеко?», «а тебе не сильно тяжело?», – пропускают мимо ушей от первого до последнего слова.
В такси, намёк на усталость собеседника понимаю без дополнительных пояснений – не такой уж он и «прозрачный». Замолкаю. Сохраняя спокойствие, с любопытством разглядываю вид, открывающийся из окна автомобиля. Стараюсь не думать о том, что нога неприятно ноет, причем с каждой секундой всё больше и больше – стоически игнорирую её вплоть до момента, пока меня не вносят в кабинет к врачу.
