Невский пророк

– Под ноги смотрите…

Уберы в полусогнутом положении неспешно двинулись вперед по темному кирпичному коридору. Идти в этой кромешной темноте и абсолютной тишине было немного жутковато. Хоть Стрельцов и знал всё происходящее наперед, но любой подозрительный шорох всё равно мог сейчас насторожить в столь мрачной обстановке.

Ребята медленно дошли до конца коридора, где действительно оказался поворот налево, как и на схеме. Значит, они на верном пути, и секретная лаборатория розенкрейцеров должна быть где-то рядом.

Коридор еще больше сузился, отчего уберам из СЛ пришлось идти практически в ряд друг за дружкой. В пути они заметили на стенах какие-то аккуратные небольшие арки с пустотами внутри. Предназначение их было непонятно. Возможно, раньше это были проходы в другие помещения, которые со временем были завалены или уничтожены.

Уберы сделали еще один поворот, и коридор вновь расширился, а потолок стал заметно выше, благодаря чему теперь можно было смело идти во весь рост.

Далее примерно через минуту они добрались до конца лабиринта, где дальнейших проходов в другие помещения уже не наблюдалось.

– Всё, похоже, тупик, – произнес Максим.

Артур начал внимательно разглядывать на схеме пометку с лабораторией и сравнивать её с нынешним местоположением уберов.

– Чё-то не видать тут никакой лаборатории. Куда ты нас привел, чувак? – спросил Петя у Нарзакяна.

– Тихо, не бзди, ща разберемся, – успокоил его Артур. – Вот тут, где-то в этой стене она должна быть. Мы прошли точно по маршруту, мамой клянусь…

На стене, куда указал Нарзакян, отсутствовали малейшие признаки какого-либо прохода в другое помещение, лишь сплошная кирпичная стена и ничего более. Максим не сомневался, что Артур провел их сейчас точно по схеме Львова, поэтому напрашивался только один вариант: вход был тщательно замаскирован.

– Петь, прощупай-ка эту стену, вдруг что интересное найдешь, – предложил Стрельцов.

– Ну, я-то попробую, тока мне кажется, тут динама какая-то. Либо схема – фуфло, либо из Артурчика лажовый путеводитель.

– Сам ты лажовый, материаловед травоядный…

Петя принялся ощупывать участок стены, на который указывала пометка на схеме. Археолог неспешно и внимательно водил пальцами, касаясь каждого кирпичика. Происходил этот процесс в абсолютной тишине и молчании со стороны Максима и Артура.

Спустя полторы минуты проявился некий результат. Петя задержал руку на одном из кирпичей, особо тщательно его прощупал, а затем, не поворачиваясь, произнес:

– Йоу, дайте-ка ломик. По ходу, чё-то есть…

Стрельцов дал Археологу монтировку, после чего Петя прицелился и резко воткнул острый конец лома в середину нижнего стыка кирпича. Далее он потянул несколько раз монтировку вниз, пытаясь выломать нужный участок. Сам материал на удивление легко поддавался усилиям Археолога и начал мелкой щебенкой откалываться из середины кирпича.

Через несколько секунд после Петиных манипуляций с ломом в стене образовалась аккуратная круглая выемка диаметром примерно в десять сантиметров, ровно посередине которой было едва заметно небольшое отверстие.

– Ничё не напоминает? – с довольным видом спросил Петя.

– Еще как напоминает, – тут же всё понял Стрельцов. – Артур, доставай наш круглый ключик.

Нарзакян вытащил из сумки железную печать розенкрейцеров и дал её Максиму.

Стрельцов подошел к выемке в стене и аккуратно приложил туда печать. Следуя предсказаниям, Максим выровнял её, чтобы три буквы «C.R.C.» расположились точно внизу, параллельно потолку. Только после этого штырь с громким щелчком вошел в отверстие, а сама печать почти полностью углубилась в круглую выемку.

Далее Стрельцов просчитал в голове варианты и, выбрав верный, начал крутить вставленную печать по часовой стрелке, пока она целиком не развернулась внутри выемки на 180 градусов.

Сразу после этого внутри подвала все почувствовали легкую вибрацию, словно рядом работал двигатель грузовика. Максим отошел чуть назад, и в этот момент участок стены поистине невообразимым способом начал уходить вовнутрь, образовав на том месте проход вглубь стены размером с дверную раму.

Стена с небольшим шумом ушла внутрь примерно на один метр, и теперь на её месте возник дверной проем, ведущий в новое помещение. Секретные технологии и необычные тайники ордена розенкрейцеров не переставали удивлять Максима. Впрочем, не только его…

– Ну ни шутя себе. Будто в фильм про Индиану Джонса попал… – сдержанно прокомментировал Артур.

Стрельцов первым направился сквозь образовавшийся в стене проход, не чувствуя в предсказаниях каких-либо угроз. Вслед за ним туда сразу последовали и остальные уберы.

Они оказались в просторном, абсолютно заброшенном темном помещении, в котором уже давным-давно не ступала нога человека. Освещая фонарем внутреннее убранство, Максим начал осознавать, что они, похоже, достигли цели.

Вдоль стены вытянулись длинные столы, на которых стояли поросшие вековыми слоями пыли и паутины стеклянные резервуары и колбы разной формы и объема, а также странные приборы со стойками. По углам комнаты расположилось два крупных и насквозь прогнивших шкафа с тремя полупустыми книжными полками, тоже пронизанных крупными пластами грязи и пыли.

При взгляде на содержание комнаты все малейшие сомнения Стрельцова сразу улетучились. Судя по обстановке, здесь действительно некогда была настоящая лаборатория для химических опытов, которую навсегда покинули и забросили уже очень много лет назад.

– Ну тут и срач… – нарушил тишину Артур. – Похоже, до нас тут очень долго никто не заходил навести порядок.

– Ага, – подтвердил Петя, лапая предметы на столах. – Как минимум с начала прошлого века, если мои пальцы не врут.

– Видать, после розенкрейцеров всё это время тут никого и никогда не было, – воодушевленно произнес Максим. – А это значит, что мы с вами, парни, первые, кто смог найти эту чертову секретную лабораторию!

– Ништяк, – подтвердил Артур. – Если бы не служба наша, могли бы запросто сейчас в газеты или даже на телек попасть с сенсационной находкой века.

– Настоящая сенсация будет, когда мы найдем здесь алмаз розенкрейцеров.

– А мы найдем его? Я пока что кроме поросших паутиной алхимических прибамбасов и пары-тройки книг на полках ничего не вижу.

– Значит, будем сейчас тут всё прочесывать вплоть до каждой пылинки. Что-то здесь должно быть. Иначе нафига мы сюда этот путь проделали?

– Ну, времени у нас всё равно куча, попробуем…

Далее уберы принялись подробно изучать содержимое заброшенной лаборатории. По ходу поисков они прощупывали каждый уголок и изучали любой предмет, найденный на столах и на полках шкафов. Алхимическое оборудование, точнее его остатки, представляло собой мало интересного, так как было полуразобрано или сломано. А малочисленные книги, написанные не на русском языке, содержали странные иллюстрации, понять смысл которых могли только сами алхимики ордена.

Скорее всего, когда-то здесь действительно кипела жизнь: стеклянные резервуары были заполнены разными неведомыми химическими смесями, взаимодействующими между собой, а полки были под завязку забиты книгами с тайными знаниями и рецептами ордена Розы и Креста. Сейчас же лаборатория была предана забвению и запустению. Перед уходом Николай Львов и его сподвижники явно вынесли отсюда всё самое ценное. Но зачем тогда архитектор в своих подсказках пытался провести сюда будущих преемников дела ордена? А для того, чтобы если и не найти сам алмаз, то хотя бы обязательно получить новую подсказку…

– Йоу, народ! – подозвал всех Петя, копавшийся в шкафу. – Гляньте…

Как оказалось, Археолог обнаружил в одной из скрытых полостей шкафа небольшую запыленную шкатулку, которая, в отличие от других местных предметов, довольно неплохо сохранилась. По центру поверхности ящичка вместо типичной розенкрейцеровской символики был изображен ни разу не встречавшийся до этого знак: белый восьмиконечный крест, грани которого сужались к центру.

– Похожа на тот ларец, что вы в лавре нашли. Только поменьше, и символика другая.

– Ну тут-то уж точно должен быть наш камушек… – потирая руки, предположил Артур.

– Что это за крест, интересно… – вслух поинтересовался Стрельцов. – Петь, попробуй-ка открыть её, как ты умеешь…

– Лады…

Уже через минуту Археолог, проделав определенные нехитрые операции, вскрыл шкатулку. Вместо алмаза внутри оказалась лишь стопка пожелтевших исписанных бумаг. Текст был написан на непонятном языке. Попутно на некоторых листках содержались различные иллюстрации, похожие на те, что были в алхимических книгах. Смысл их наверняка мог быть понятен только самим розенкрейцерам.

– Макулатура сплошная… – недовольно заметил Петя. – Ничё не понятно.

Но внезапно под плотной стопкой бумаг Археолог нашел на дне шкатулки небольшой восьмиугольный предмет величиной с человеческую ладонь.

– Опачки, а это что за хреновина? – удивленно спросил Артур.

Все начали разглядывать странную вещицу из шкатулки. Больше всего она напоминала компас. За толстым круглым стеклом лицевой части находился крестообразный указатель с шестнадцатью лучами, но вместо привычных направлений, обозначающих север, юг и так далее, здесь по кругу компаса в хаотичном порядке были написаны различные латинские буквы.

Петя ощупывал предмет и пытался понять, для чего он нужен.

– Странно. Вроде как это типа компас. И принцип работы такой же, на основе магнитных полюсов. Но указатели стоят тупо на одном месте и никуда не двигаются, как ты его ни тряси и ни верти. Тут, блин, какой-то хитрый механизм, работающий в определенных условиях. Разобрать бы его, но чё-то слишком стрёмно. Вдруг потом не собрать будет. Да и, может, он ваще для дела нужен…

– Еще буквы эти… – вступил Артур. – На кой ляд они тут?

– М-да… Жаль Ксюхи тут с нами нет… – вздохнул Максим.

Пока что странная шкатулка с изображением белого восьмиконечного креста и её непонятным содержимым в виде буквенного компаса была самой интересной находкой в лаборатории, хоть и не содержала в себе очевидных подсказок для дальнейших действий. Тут действительно нужна была помощь Музы.

Уберы в течение еще минут двадцати обследовали лабораторию вдоль и поперек, но больше ничего особо стоящего так и не обнаружили.

– Нету тут алмаза никакого. Надул нас этот русский Да Винчи… – раздраженно подвел итог Артур.

– А кто тебе сказал, что алмаз должен быть именно здесь? – возразил Максим. – Помните, там же в переписке архитектор говорил сначала про львов с цепями, а потом про какого-то архангела? Я думаю, эта лаборатория – лишь очередная промежуточная остановка, как и могила Безбородко в лавре. Алмаз в другом месте…

– И где его теперь искать?

– А это уже не наша головная боль. Мы лабораторию нашли? Нашли. Заберем сейчас отсюда все книги, шкатулку с бумагами, компас этот. А дальше пускай там в управе сами мозгуют вместе с Музой.

– Мысля дельная, – поддержал Петя. – Мы тут всё, что могли, зачекали. А ребусы гадать – не наша маза.

– Отлично. Тогда теперь надо как-то незаметно вынести отсюда все наши находки. Надеюсь, госпожа Ирина нам поможет.

– Во! Ты, Казанова, тогда и действуй, – сказал Артур. – А мы тут лабораторию посторожим.

***

По итогу операция в тубдиспансере прошла вполне успешно. Никто не устраивал уберам засаду и не следил за их действиями внутри бывшей дачи Безбородко, а все предметы и книги из секретной алхимической лаборатории были тайно перевезены в конспиративный штаб «Управы». Судя по всему, на этот раз розенкрейцеры не были заранее осведомлены о планах Управления СЛ, либо таинственный шпион, сливающий ордену информацию, решил пока что залечь на дно.

К исследованию обнаруженных находок, разумеется, тут же подключили Музу. Про странный буквенный компас Ксюша так же, как и Петя, не смогла однозначно сказать, для чего он нужен. А вот про восьмиконечный крест, изображенный на найденной шкатулке с бумагами, Муза сразу рассказала много интересного.

– Это же мальтийский крест, – уверенно произнесла Ксюша, едва глянув на символ. – Интересно, откуда он здесь…

– Мальтийский крест? Что это? – поинтересовался Стрельцов.

– Символ рыцарского ордена госпитальеров святого Иоанна, более известный как Мальтийский орден. Это христианская рыцарская организация, созданная во времена первого крестового похода, и легально существующая по сей день.

– Так, окей… А какое отношение они имеют к нашим розенкрейцерам?

– В том-то и дело, что никакого. Госпитальеры – это вполне благородный, официально признанный католической церковью рыцарский орден. Розенкрейцеры же – полная им противоположность.

– Ну а откуда тогда шкатулка с этим крестом взялась в заброшенной алхимической лаборатории Львова?

– Пока не знаю. На ум напрашивается только одна версия – к происхождению этой шкатулки имеет прямое отношение российский император Павел Первый, который как раз и правил страной на закате деятельности Безбородко.

– О как. Это тот самый, которого в Инженерном замке задушили?

– Да, это он. Заговорщики под руководством петербургского военного губернатора Петра Палена убили Павла в ночь на 11 марта 1801 года в его собственной спальне.

– Хорошо, а к кресту этому он какое отношение имеет?

– Самое прямое. Дело в том, что Павел был великим магистром Мальтийского ордена. В 1798 году войска Наполеона Бонапарта захватили остров Мальта, где и базировался орден. Госпитальеры в спешке забрали главные ценности и покинули остров, попросив при этом помощи у русского императора. Павел без раздумий согласился предоставить им убежище в России. За это мальтийские рыцари сделали его новым великим магистром своего ордена и хранителем их реликвий. Но уже через три года госпитальеры навсегда покинули Россию, сразу же после убийства своего магистра – Павла Первого.

– Прям сюжет для целого детектива, – вставил Артур.

– Что же получается, – начал говорить полковник Разин. – Раз в лаборатории найдена такая шкатулка, значит, к деятельности розенкрейцеров того времени каким-то образом был причастен сам Павел Первый и Мальтийский орден? В таком случае наши поиски могут пойти в совершенно ином направлении…

– Еще не факт, что это так, товарищ полковник, – Ксюша в это время уже вовсю перелистывала листки из шкатулки. – По тем данным, которыми я обладаю, Павел никак не пересекался с деятельностью розенкрейцеров, а госпитальеры, которыми он руководил, всегда преследовали совершенно иные цели. Возможно, эту шкатулку Павел мог просто подарить Безбородко за безупречную службу, либо мальтийский крест изображен здесь в качестве ложного следа… Но с другой стороны, Павел Первый – это одна из самых мало изученных и недооцененных личностей в истории нашего государства. Ученые и историки до сих пор ведут споры о его биографии. Даже мне было трудно понять, где про него написана откровенная ложь, а где стопроцентный факт. Так что вполне вероятно, что Павел действительно мог иметь какое-то отношение к нашему делу. В любом случае, нужно исследовать все найденные бумаги и книги. Только тогда можно прояснить, куда нам двигаться дальше в поисках…

– Сколько тебе нужно времени на это?

– Хм… – Муза призадумалась. – Трудно сказать. Здесь использован особый способ тайнописи, с которым я еще не сталкивалась. Тут нужно долгое и тщательное изучение.

– Хотя бы приблизительно…

– Может, месяц, а может, и пара дней, товарищ полковник. Точно назвать сейчас срок не могу.

– Надеюсь, надолго это не затянется. Ладно, работай, Муза… – Разин повернулся к уберами. – А вы трое пока можете быть свободны. Будьте круглосуточно на связи…

Уберы молча кивнули и уже хотели уйти, но тут Стрельцов внезапно обратился к Разину:

– Товарищ полковник, разрешите поинтересоваться?

– Что? – коротко и хладнокровно спросил Разин.

– Почему теперь нас координируете лично вы? Куда пропал капитан Титов?

– Капитан Титов сейчас занимается разработкой ПОФ и поиском Брагина, – ответил Разин. – А что? На твой взгляд, под моим личным руководством служба идет хуже?

– Нет-нет-нет… – запричитал Максим. – Нас всё устраивает. Да, парни?

– Да, да, – сразу охотно закивали головой Артур и Петя.

– Это всё, что ты хотел узнать, Пророк? – в тоне полковника прозвучали нотки раздражения.

– Так точно!

– Тогда я вас не задерживаю…

Вскоре уберы втроем покинули конспиративный штаб и вышли на улицу.

– Темнит что-то наш полковник про Акулу, зуб даю, – поделился мыслью Артур.

– Да и болт с ним, – махнул рукой Петя. – Темнит, не темнит. Тебе чё, с Женькой больше нравилось работать? Он же вздохнуть нам лишний раз не дает…

– Да не в том фигня. Папа как будто специально его отстранил. И на нас косо поглядывает, словно шпиона среди выискивает. Это наверняка всё из-за того случая в лавре, когда нас кто-то сдал. Я еще после убийства Шамана подумал: а вдруг кто-то из своих стуканул про него ПОФигистам и розенкрейцерам? А, Макс? Как считаешь?

– Мыслишь-то ты правильно, Артур, – задумчиво ответил Стрельцов. – Только если в нашем СЛ реально завелся предатель – значит, им может быть даже кто-то из нас троих. Ты… Я… Да хоть Петя…

– Йоу, ты не гони, чувак, – возмутился Петя. – Какие мы тебе предатели? Никто же сегодня ни в кого не шмалял. Всё добро, которое в лаборатории нашли, спокойно перевезли в штаб.

– Это пока спокойно. Если шпион розенкрейцеров реально существует, он теперь будет действовать аккуратней, иначе может раскрыть себя раньше времени. Дождется нужного момента, когда мы найдем уже не просто бумажки с иероглифами, а сам алмаз, и тогда уже настанет его час.

– И что нам теперь, друг на друга косо зырить, раз им любой может быть? Ты, кстати, Пророк, раз тема зашла, самый реальный кандидат на роль шпиона. Ты же у нас ваще недавно, никто про тебя ни хрена толком и не знает. Вдруг розенкрейцеры тебя специально нам подсунули пару месяцев назад, как коня троянского?

– Ты, Петя, лучше остудись немного. Иди щас домой, косячок дунь, музыку свою говёную послушай.

– Следи за языком, чувак. Иди сам свой ор сатанинский слушай…

– Ну ладно, ладно, орлы, хорош, – начал их разнимать Артур. – Мы же одна команда. Не хватало нам еще друг в дружке крысу разглядывать. И вообще зря я эту тему начал… Давайте сейчас просто по домам дружно свалим и немножко успокоимся. Всё равно пока работы нет…

– Да с удовольствием. Всё, всем бай, нигас…

Петя развернулся и зашагал прочь, даже не пожав никому руки.

– Эх, обиделся Археолог, – вздохнул Артур. – Не любит, когда ему свои же не доверяют.

Стрельцов промолчал и вновь задумчиво посмотрел куда-то в сторону.

Ситуация действительно складывалась нерадостная. Кротом в СЛ мог быть кто угодно. В первую очередь подозрение падало не на рядовых оперативников, а именно на самих уберов, которые были хорошо осведомлены обо всех операциях управы. Максим еще не настолько хорошо знал своих коллег по СЛ, чтобы подозревать кого-то конкретно. Это мог быть и простодушный Петя Археолог, и тихая неприметная Ксюша Муза, Маша Молния, Игорь Хамелеон и даже сам их грозный бригадир Женя Акула. Меньше всего Стрельцов хотел видеть предателя в Артуре Локаторе, к которому Максим за это время уже проникся искренней симпатией и даже дружескими чувствами. И тем не менее, исключать никого было нельзя…

– Чего теперь делать-то будем, Макс? – невзначай спросил Артур.

– Чего, чего… Будем и дальше работать вместе. Другого ничего не остается. Раз Разин догадывается, что у нас завелась крыса, значит, сам уже начал искать её среди нас.

Глава 5

Наступил июнь. Первые дни лета если и не казались особо теплыми в плане погоды, то в сфере общественной жизни города и страны страсти уж точно были не на шутку жаркими. Ведь буквально на днях, 12 июня, состоятся долгожданные выборы мэра Ленинграда и одновременно – президента РСФСР. Сейчас практически никто не сомневался, что президентом России станет сверхпопулярный в народе Борис Ельцин, а место главы города на Неве займет другая рок-звезда демократии – Анатолий Собчак.

Помимо этого 12 июня жителям северной столицы также предстоит сделать еще один, намного более сложный выбор: оставить для города прежнее название – Ленинград, или вернуть историческое – Санкт-Петербург. На эту тему в Питере уже разгорелись шумные дискуссии среди всех слоев общества. Если с выбором Собчака на пост мэра большинство горожан относились с одобрением, то вот противники и сторонники переименования северной столицы разделились примерно поровну.

В этой сложившейся накануне выборов обстановке начальник Управления СЛ полковник Разин и решил реализовать свой план по выявлению верхушки ордена розенкрейцеров. Нынешний момент был выбран по нескольким причинам: во-первых, Ксюша Муза всё еще занималась изучением и расшифровкой бумаг, найденных в алхимической лаборатории ордена. Во-вторых, сейчас, накануне выборов, был довольно высок риск возникновения опасных провокаций со стороны «Петербургского освободительного фронта», который курировали розенкрейцеры. Ну и в-третьих, банально поджимало время. Начальник ленинградского КГБ ясно дал понять Разину, что затягивать с поисками членов ордена чревато самыми непредсказуемыми последствиями.

Поэтому сегодня полковник нанес новый долгожданный визит к предпринимателю и литератору Юрию Тимофеевичу Зотову прямо в его офис, расположенный в печально известной гостинице «Ленинград».

– Добрый день, Юрий Тимофеевич, – с порога поздоровался Разин, закрыв за собой дверь.

– О, здравствуйте, Сергей Павлович….

Зотов был застигнут врасплох столь внезапным визитом большого человека из КГБ и тут же отдал секретарше распоряжение никого не пускать к нему в кабинет в ближайшее время.

– Что-то случилось? Я уж думал, вы про меня совсем забыли, – немного смущенно поинтересовался Зотов.

– Вовсе нет. Как вы помните, Юрий Тимофеевич, при нашей последней встрече я говорил, что придёт время, когда мне потребуется ваша помощь. Считайте, что этот момент настал…

– Да, да, конечно, я помню. И я, как и прежде, от своих слов не отказываюсь и готов на любую помощь.

– Отлично. В таком случае мне нужно, чтобы вы, Юрий Тимофеевич, поучаствовали в одном нашем оперативном мероприятии в качестве основного участника. С помощью этой операции мы надеемся раскрыть и обезвредить главарей ПОФ вместе с Брагиным.

– Ну, хорошо. Что от меня требуется?

– Вы должны публично сообщить, желательно с экрана телевизора, что обладаете уникальным секретным компроматом на некоторых крупных городских чиновников. Также вы сообщите, что в компромате есть детали настоящего заговора, который готовится в Ленинграде силами некоторых подпольных организаций. В том числе ПОФ.

– Подождите, но… зачем? – растерянно спросил Зотов.

– Эта дезинформация будет пущена вами для того, чтобы ПОФ поверили, что журналист Марков успел перед смертью передать вам некие опасные для них бумаги. При таком раскладе они сразу попытаются что-нибудь предпринять в вашем отношении, а мы их в этот момент вычислим и обезвредим.

– Погодите… Это получается, вы хотите использовать меня, как наживку? Но меня же сразу просто-напросто попытаются убить и всё. Разве не так?

– Не думаю. Сначала преступники захотят с вами встретиться и выяснить, что конкретно вы знаете и где храните эти бумаги.

– Выяснить, что я знаю? Мне кажется, что подобную информацию эти люди будут выяснять у меня с раскаленным утюгом в одной руке и пистолетом в другой. Вы разве сами этого не понимаете?

– Я всё прекрасно понимаю, Юрий Тимофеевич, и поэтому всё заранее предусмотрел. Вам абсолютно нечего бояться. Мои люди будут круглосуточно негласно наблюдать и охранять вас. Они профессионалы своего дела и не допустят того, чтобы с вашей головы хоть волос упал, поверьте мне.

– Ну, я даже не знаю… Всё равно это слишком рискованно…

– Безусловно, доля риска есть. Но вы же сами не раз говорили мне, в том числе и минуту назад, что готовы на любую помощь, только бы раскрыть личность убийц Григория Маркова. Разве не так?

– Да, всё верно, – Зотов немного опустил голову.

– Считайте, у нас с вами есть сейчас реальный шанс на успех. Вы лишь сообщите публично информацию о компромате, а дальше раскрытие преступников и вопрос вашей безопасности – уже наша забота…

– А я обязательно сам это должен делать? – чуть взволнованно спросил Зотов. – Может, давайте я лучше пущу информацию через один из выпусков «600 секунд», а? У меня есть контакты Невзорова, я с ним договорюсь без проблем…

– Нет, приплетать сюда посторонних, а уж тем более Невзорова, мы не будем. Это заявление должны произнести лично вы, без посредников. Иначе это будет выглядеть не столь правдоподобно.

Зотов пустился в глубокие размышления. Он явно побаивался идти на подобный шаг, так как в первую очередь беспокоился за собственную жизнь. Но при этом наверняка прекрасно понимал, что до этого он всегда предлагал любую помощь органам, лишь бы докопаться до истины, а в итоге сам же сейчас откажется дать реальный толчок расследованию.