Невский пророк

Ровно в шесть часов Максим спокойно вышел из клиники через проходную. Снаружи его ждала серая Жигули «Копейка», рядом с которой стоял смуглый черноволосый парень лет двадцати восьми. В руках он держал карманную игру «Тетрис» и с весьма сосредоточенным лицом активно бил по клавишам.

– Тьфу, зараза! Почти ведь успел… – раздосадовано заворчал парень, чья игра, видимо, только что закончилась обидным поражением.

Судя по всему, это и был тот самый Артур. Хоть во время их первой встречи сознание Стрельцова и было затуманено, но Максим вдруг тут же вспомнил этого смуглого парня. Артур был одним из тех, кто вытащил Стрельцова из подвала розенкрейцеров несколько дней назад.

– Привет, – монотонно поздоровался Максим, подойдя к нему.

– О! Здорово, металлист, – наконец обратил на него внимание кавказец, после чего ехидно продолжил: – Тебя и не узнать. Куда гриву-то свою дел?

– На парики продал, – недовольно ответил Стрельцов.

– Практично. Ну ладно, садись давай. Ща поедем, – в непринужденной манере ответил Артур.

Максим сел на переднее сидение «копейки», а через пару секунд на место водителя плюхнулся и сам кавказец.

Артур начал заводить машину, расслабленно подпевая тихо звучащей из радиодинамика «Симоне» Владимира Кузьмина.

– Обожаю эту песню, – вслух признался он Максиму и продолжил подпевать.

И этот простодушный кавказец – боец Управления СЛ? После холодного и спокойного как удав полковника Разина, Артур на первый взгляд показался Стрельцову обычным бомбилой с Московского вокзала.

Когда машина двинулась с места, Максим осмотрел окрестности. Клиника действительно хорошо охранялась. Вокруг по периметру стоял высокий забор с колючей проволокой, а проехав на машине несколько метров вперед, они оказались перед контрольно-пропускным пунктом с воротами.

Артур отдал свой пропуск одному из охранников с автоматом, после чего ворота открылись, и они выехали на узкую лесистую дорогу.

«Неужели свобода?» – подумал Максим.

– А ты, значит, теперь наш новый «убер»? Да? – спросил Артур, немного проехав за пределы клиники.

– Кто? – не расслышал Стрельцов.

– Уберменш. Это у нас в СЛ между собой так называют людей со сверхспособностями.

– Уберменш? Нацисты же вроде себя так называли, не?

– Нацисты идут на хер. В нашей управе первыми этот термин начали использовать. И вообще изначально его придумал Фридрих Ницше. Философ такой немецкий был. В его книге уберменшем назывался образ эдакого сверхчеловека, который по всем своим возможностям намного превосходил остальной людской род, и национальность тут ни при чем. Вот и нас за наши способности неофициально до сих пор называют уберменшами, или просто уберами…

– Теперь ясно.

– Ну так что, ты не ответил. Будешь теперь тоже в нашей управе служить?

– Я еще ничего пока не решил…

– Соглашайся, не пожалеешь. Деваться тебе всё равно особо некуда, ты ж сирота, насколько я знаю. А у нас работа интересная, насыщенная, и жалование платят солидное. Меня, кстати, Артур зовут, – кавказец протянул ему руку.

– Максим, – через пару секунд ответил Стрельцов и сдержанно пожал руку говорливому парню.

– Ты сам-то что умеешь? У меня вот слух с рождения, как у летучей мыши. С высоты пятого этажа могу услышать, как в подвале мухи сношаются. А через стены по звукам могу разобрать, в каком месте сосед только что водку спрятал от жены. С одной стороны, круто, конечно, но с другой знаешь, как на мозги все эти звуки окружающие давят? Просто караул. Вот, приходится постоянно в берушах ходить. А ты?

– Я что-то вроде предсказателя, – осторожно ответил Стрельцов.

– Ха, как цыгане с Витебского что ли? Ай, красавец, ручку дай, всю правду расскажу?

– Нет. Будущее вижу на несколько секунд вперед.

– Да ты гонишь!

– Нет.

– А… – хотел было задать новый вопрос Артур, но Максим тут же начал непрерывно заранее отвечать на все его реплики.

– Нет, у меня это не с рождения… Нет, я не знаю, откуда у меня это появилось… Да, я могу это контролировать… Могу с тобой вот так разговаривать всё время, не дожидаясь, пока ты откроешь рот… Ничего крутого, у меня теперь жизнь вся наперекосяк… Нет, я не ученик Аллана Чумака… За дорогой смотри, иначе через пять секунд в канаву съедем…

Изумленный Артур повернулся к лобовому стеклу и, обнаружив, что он едет сейчас прямо на обочину, тут же резко вывернул машину обратно на дорогу.

– Ну что, достаточно? – спросил Максим. – Нравится так разговаривать?

– Ну ты крут, конечно, приятель!

– Что там меня ждет в вашем управлении? Лучше об этом поведай.

– В управе? Да нормально у нас там всё. Работаем на «комитет», выполняем разную секретную и нестандартную оперативную деятельность в городе. В основном, конечно, опасную, но это дело привычки. А управа наша была создана еще в начале тридцатых. Товарищ Сталин в то время ведь тоже проявлял интерес ко всяким необычным людям и явлениям, вот и создал в НКВД этот секретный отдел. Ходят слухи, что сам Вольф Мессинг был одним из первых начальников СЛ. Но это скорее байка. До перестройки управление было только в Москве, на Лубянке. А вот в последнее время, когда в стране чёрте что стало твориться, правительство уже всерьёз начало опасаться всяких заговоров, иностранных интервентов, тайных обществ и прочей фигни. Московский СЛ перестал в одиночку справляться со всем наплывом дел, и четыре года назад ЦК решили открыть еще одну управу в Ленинграде – втором по значимости городе страны. Чтобы местные уберы заодно тут решали уже свои, региональные проблемы…

– То есть, вы все тут совсем недавно?

– Ага. Ну я, как и остальные, два года примерно. Только полковник Разин и Акула с самого основания Ленинградского СЛ. Они оба до этого тоже в Москве работали.

– Разин – это самый главный у вас?

– Да, это он с тобой говорил в клинике. Он у нас царь и бог. Хороший мужик на самом деле. Справедливый. Идейный. Каждого из нас лично отбирал. С виду он хладнокровный, безразличный, но на самом деле он очень правильный, что ли. И, кстати, кроме нескольких рядовых оперативников, Разин – единственный настоящий офицер КГБ в управе. Хоть у нас тоже корочки есть, но мы так, больше неофициальные наемники. Еще Акула имеет в управе звание капитана, хотя это больше одно из его прозвищ, чем звание.

– А Акула кто такой? Это он со мной говорил тогда, в Гатчине?

– Да. Женя Титов. Старший убер. Наш непосредственный командир и координатор. Страшный человек на самом деле. Жесткий и несокрушимый. Оно и немудрено, Титов с рождения не чувствует физической боли. Вообще никакой, прикинь? Его хоть дубинками колошмать до смерти, а он смеяться от щекотки будет. Поэтому ему и напрочь чуждо такое ощущение, как страх. Он вообще ничего не боится по жизни. Потому и разговаривает со всеми, словно они ему денег должны. Я сам к нему очень долго привыкал, прям хотелось в торец ему несколько раз врезать. Но попробуй такому врежь, сожрет и не подавится… На самом деле, Акула хоть и грубоват с нами, но в обиду никогда никому не даст. Головой за всех уберов отвечает. Если что, сам на амбразуру пулеметную ляжет, только бы нас не задело. Единственный авторитет для Титова – это сам полковник Разин. Только с ним он всегда разговаривает спокойно и уважительно. Я слышал, что Разин чуть ли не сам когда-то давно в Москве подобрал на улице Титова, который тогда был еще семилетним мальчишкой-сиротой. Выходил его, сам воспитал и в итоге стал ему вместо отца. Вот такая история. Не знаю, насколько она правдива. У начальства на такие личные темы никто вопросы не задает…

– Занятно. И много вас таких уберов в управлении?

– Не, немного. Можно посчитать. Кроме меня и Акулы есть еще Машка «Молния», Игорь «Хамелеон», ты их, кстати, тоже видел тогда в Гатчине. Петя «Археолог», Ксюха «Муза». Вроде всё. Ах да, еще Паша «Шаман», земля ему пухом.

– У вас кто-то погиб?

– Да. Как раз в тот день, когда мы тебя освободили. Розенкрейцеры эти поганые как-то пронюхали, куда мы их сообщников повезли. Пришли туда ночью, своих всех положили и Пашку нашего заодно. Уроды…

– Значит розенкрейцеры – это не выдумка? Это они за мной охотились?

– Конечно. Ты теперь для них – цель намбер ван. Слишком много видел и знаешь. Поэтому я бы тебе, Максимка, советовал сейчас прислушаться к Разину и примкнуть к нашей дружной компашке. На службе в СЛ ты будешь, как у Христа за пазухой. Мамой клянусь.

– Мне Разин говорил что-то про отдельную квартиру, высокую оплату. Это что, правда, не фуфло?

– Ты удивишься, Максим, но это не фуфло. Они реально потакают всем нашим капризам. Бабок при нынешней несладкой жизни на всё хватает. А еще есть возможность из-за бугра всякие редкие ништяки получать. Техника, продукты, развлечения, кино. Так это еще ладно, один наш убер – очень большой любитель покурить марихуану. И что ты думаешь? С разрешения начальства его теперь регулярно снабжают дурью! И плевать всем на закон. Сечешь, насколько широка душа у наших комитетских работодателей?

Стрельцов удивленно вскинул брови и тихонько присвистнул.

– Да-да. А знаешь, почему так происходит? Потому что мы нужны им. Власти, то есть. Они-то понимают, кто мы такие и на что способны. Они пытаются во всем угодить нам, лишь бы мы исправно выполняли свою работу, служили стране и не бунтовали. Иначе сам понимаешь, с нашими необычными способностями мы самостоятельно, или с подачи всяких негодяев, таких дел можем наворотить, что мама не горюй! Вот чекисты и стараются самым безопасным способом направить нас в правильное русло. Зачем кнут, если пряник слаще? Верно?

– Хитро. Ну а сама работа-то в чем заключается? Какие ваши обязанности?

– Зависит от того, у кого какая необычная способность. Ну а общий профиль работы у нас самый широкий. В основном работаем там, где есть признаки чего-то необычного, странного. Разумеется, все наши дела строго засекречены. Не раз приходилось искать людей, похожих на нас в плане странных способностей, но находящихся по ту сторону закона и порядка. Либо всяких умельцев, способных творить какие-то неведомые науке явления. В общем, скучать у нас не приходится. Порой такого насмотришься, что волосы на жопе дыбом. Собственный дар на общем фоне уже кажется самой заурядной и естественной функцией организма. Вот такие пирожки с котятами…

– Да. Я смотрю, весело у вас …

– Не то слово. Еще для примера был такой случай год назад. Исследовал я, значит, одну многоэтажку в Купчино. Искал там квартиру, где должна была находиться подпольная лаборатория по изготовлению какого-то неизвестного типа бомб. И вот, значит…

– Стой! Тормози! – крикнул вдруг Стрельцов.

Сбитый с толку Артур не сумел вовремя сориентироваться, и Максим тут же самостоятельно надавил ногой на педаль тормоза. Машина с громким скрипом резко сбавила скорость и при этом развернулась на сорок пять градусов, прежде чем через несколько секунд окончательно остановилась посреди дороги.

В этот момент прямо перед остановившейся «копейкой» на проезжую часть из-за угла дома выбежали, как угорелые, двое мальчишек, игравших, судя по всему, в «сифу». Один радостно убегал, другой со всех сил гнался за ним.

Если бы не предсказание Стрельцова, Артур точно бы задавил сейчас насмерть одного из этих невнимательных ребятишек.

Взъерошенный Артур озадаченно посмотрел на пробежавших перед их машиной детей, а затем взглянул на Максима и взволнованно спросил:

– Это что, я типа задавить их мог сейчас?

– Вроде того.

– Во дела… Ну ты даешь, Максим. Избавил только что мою душу от греха тяжкого…

– Не за что, – заранее хмуро ответил на благодарность Стрельцов.

– Ща, погоди. Шины гляну, – сказал Артур и вышел из машины.

Позади машины Артура остановился старенький запорожец, за рулем которого сидел ворчливый мужичок лет сорока пяти. «Копейка» перегородила проезжую часть, из-за чего запорожец не мог сейчас проехать дальше.

– Ну, чё ты там раскорячился, баран черножопый? – нервно пробубнил мужичок, держась за баранку и разглядывая через лобовое стекло вышедшего из машины Артура.

Мужичок не знал, что у кавказца феноменальный слух и поэтому очень напрягся, когда Артур сразу после этой реплики обратил в его сторону озлобленный взгляд, а затем целеустремленно направился к его раздолбанному запорожцу.

Подойдя вплотную к машине, Артур достал удостоверение КГБ и приложил его к стеклу водителя запорожца. Мужичок тут же в ожидании неприятностей нервно сглотнул слюну и открыл водительское окошко.

– Что стоим? Какие-то проблемы, товарищ? – непринужденным тоном спросил Артур.

– Н…нет, – заикаясь от волнения, ответил мужичок. – Всё в порядке, т…товарищ офицер. Просто мне не проехать мимо в…вашего автомобиля.

– А, мы вам мешаем, да? Извините, щас отъедем, – добродушно ответил Артур и направился обратно.

Чуть отойдя от машины мужичка, кавказец развернулся и со всей дури ударил по бамперу запорожца ногой. Машина содрогнулась вместе с испуганным мужичком, а через пару секунд бампер, который и так держался на честном слове, с грохотом свалился на асфальт.

– Это тебе за барана черножопого, – мстительно произнес Артур и смачно плюнул на капот запорожца.

Мужичок испуганно захлопал глазами и вжался в сидение. За происходящим всё это время внимательно наблюдал Стрельцов, сидя в «копейке».

– Знаешь, в чем ещё преимущество нашей работы? – спросил у Максима Артур, вернувшись в машину.

Стрельцов отрицательно помахал головой.

– Вот в этом, – Артур продемонстрировал своё удостоверение. – Многие простые люди как огня боятся кэгэбэшной ксивы. Чем не лишний повод для устрашения? Ладно, поехали. А то свою даму сердца не успеешь проводить домой…

Стрельцов усмехнулся. Этот простодушный и говорливый армянин из загадочного Управления СЛ определенно вызывал некоторую симпатию у Максима.

***

По прибытии на Московский вокзал Стрельцов сразу рванул к третьему вагону поезда «Ленинград – Мурманск», а Артур остался ждать его в начале перрона. Максим, которого переполняло чувство волнения, пытался найти среди толпы пассажиров и провожающих девушку Олю, с которой его свела судьба в виде странных событий последних дней.

Через несколько секунд поисков Максим смог уловить взглядом длинные рыжие волосы одной из пассажирок, которая стояла спиной к Стрельцову.

– Оля! – крикнул Стрельцов и побежал к ней.

На его крик обернулась не только девушка, но и двое неприметных мужчин, стоявших неподалеку. Это были её «сопровождающие» из КГБ.

– Максим? – не сразу узнала она Стрельцова, поскольку с его головы теперь исчезли длинные вьющиеся волосы.

Комитетские охранники, увидев подбегающего к девушке Стрельцова, загородили её тело и приготовились достать оружие. Но Оля сразу растолкала их со словами:

– Не надо, не надо! Это мой друг!

Сопровождающие неохотно отошли от Оли, после чего Максим смог к ней приблизиться на расстояние вытянутой руки.

– Привет. Извини, чуть не опоздал… – растерянно произнес Стрельцов.

Оля тут же сцепила в своих объятиях Максима, словно встретила своего любимого после возвращения из армии. Стрельцов крепко обнял в ответ Олю, испытав, вероятно, самые приятные чувства за всю эту тяжелую неделю.

– Как же я рада тебя видеть! Я думала, ты погиб… – обнимая, взволнованно произнесла Оля.

– Всё в порядке. Я тоже сильно переживал за тебя.

– Объясни мне, пожалуйста, что происходит? – спустя пару секунд, ослабив хватку, спросила Оля, глядя Максиму в глаза. – Я будто попала в страшный сон. Кто все эти люди, которые пытались нас убить?

– Прости… Из-за меня ты попала в очень плохую историю. Я сам виноват…

– В чем, Максим? Расскажи! Я места себе не нахожу после того, как этот страшный человек увел тебя с собой…

– Извини, но я пока не могу тебе многого рассказать. Всё это происходит из-за меня, ты здесь ни при чем. Я спас тебя из того пожара, но при этом подверг еще большой беде…

– Ты что, преступник? Или, может, шпион? Скажи правду, я пойму тебя.

– Нет, Оль. Я обычный парень. Точнее был им очень долгое время. Но за последний месяц кое-что изменилось. У меня появилось одно необычное умение, о котором узнали очень нехорошие люди. Теперь я для них – мишень.

– А я ведь поняла это, Максим. Ну, про твое умение. Еще тогда, в гостинице. Я уже тогда подозревала, что ты особенный. Я будто что-то почувствовала в тебе. Ты всё предвидел заранее, словно пророк.

– Да. Только если бы я был настоящим пророком, я бы не дал этому грязному уроду схватить тебя и причинить боль. Прости меня за это.

– Я тебя не виню, Максим. Ты и так несколько раз спас меня и очень помог после пожара. Можешь мне сейчас не рассказывать всё. Кем бы ты ни был на самом деле, ты очень смелый и добрый парень. И ты… – Оля немного покраснела. – Ты мне очень нравишься. Я ждала нашей встречи все эти дни…

– Я тоже часто думал о тебе, – Стрельцов немного замялся. – Вот, теперь можем хоть взглянуть друг на друга.

– И как нам быть дальше? Я теперь не хочу уезжать, пока не буду уверена, что с тобой всё хорошо.

– Я бы тоже не хотел, чтобы ты уезжала. Но сейчас, Оля, это самое правильное решение. Находиться рядом со мной в Ленинграде пока что очень опасно. Мы обязательно встретимся снова, как только я разберусь со всеми своими проблемами и найду тех, кто охотится на меня. Даю слово.

– И как долго мне придется ждать этого?

– Я не знаю, честно. Но я постараюсь сделать это как можно скорее. А пока ты будешь дома, я буду звонить и писать тебе.

Оля явно расстроилась и отвела взгляд.

– Две минуты до отправления! – крикнула проводница из тамбура вагона.

– Ну всё, Оль. Тебе пора, – Максим снова обнял её. – Прости еще раз меня. Как только всё закончится, я сразу хоть сам лично примчусь к тебе в Мурманск и всё расскажу.

– Обещаешь? – требовательно спросила Оля.

– Слово пророка, – уверенно ответил Стрельцов.

Через пять секунд Оля вдруг резко притянула к себе голову Максима и объяла его губы в страстном поцелуе. Стрельцов хоть и предвидел заранее такой приятный поворот событий, но всё равно немного смутился в первый момент.

Самый лучший и искренний поцелуй в жизни Стрельцова длился примерно полминуты. Платформа уже почти опустела и лишь двое охранников Оли заинтересованно поглядывали на страстную парочку и улыбчиво перекинулись меж собой парой фраз.

Максим и Оля могли бы так стоять намного дольше, но в этот момент проводница недовольно проворчала:

– Молодые люди! Поезд сейчас уедет без вас!

– Ну всё, беги. Я позвоню тебе завтра же, – радостно сказал ей Максим, едва проводница прервала их романтичный акт.

– Я буду ждать, – улыбчиво ответила Оля. – Ты хоть и невероятно красив, но тебе, кстати, без волос намного лучше.

– Да? Что ж, учту.

Первым в вагон направился один из охранников, а затем уже Оля. Практически не сводя взгляда с сияющего от счастья Максима, она прошла в тамбур вагона и помахала ему рукой. Вслед за ней в вагон сразу зашел и второй телохранитель из КГБ.

Через несколько секунд поезд плавно тронулся с места. Максим начал сопровождать вагон, заглядывая в окна, чтобы обнаружить в одном из них Олю.

Сама девушка села примерно посередине вагона и тут же примкнула к окну. Как только она увидела на перроне идущего вслед за поездом Стрельцова, то сразу широко улыбнулась и показала ему «козу». Максим, у которого не спадала с лица радость, продемонстрировал ей точно такой же жест в ответ.

Поезд набрал скорость и покинул платформу. Стрельцов провожал взглядом удаляющийся состав, и улыбка на его лице начала плавно растворяться, сменяясь на печаль и обреченность.

Как бы Максим хотел сейчас уехать вместе с ней. Подальше от Ленинграда, где жизнь Стрельцова теперь пошла в совершенно непонятном направлении, а впереди его ждала еще большая неопределенность и обстановка, полная опасностей и угроз.

– Ну что? Попрощался со своей рыжеволосой красоткой? – спросил Артур, который сам только что подошел к Максиму, не дожидаясь его в начале перрона.

Был бы это кто-то другой – Стрельцов бы сейчас вмазал ему как следует. Но Артур уж слишком обаятелен и безобиден, чтобы у Максима поднялась на него рука.

– Вижу, настроение у тебя хреновенькое. Да ты за девчонку свою не переживай! Наши ребята её никому в обиду не дадут!

– Что теперь? – обреченно спросил вдруг Стрельцов.

– В смысле, что теперь? Дело твоё. Хочешь, до дома подброшу?

– Мне сейчас хочется нажраться в стельку и больше ничего.

– Да, понимаю. Разлука – это дело такое. А насчет нажраться – так это не проблема. Хочешь, поехали прямо щас в кабак один хороший заскочим? Я угощаю.

Максим недоверчиво посмотрел на Артура, но у того было совершенно серьёзное выражение лица.

– Ты сейчас серьёзно? – решил уточнить Стрельцов.

– Да. А чё такого? Я лично тоже уже устал. Трубы горят, страшное дело. Поехали! Заодно про себя и про наше управление еще чего-нибудь интересное расскажу. Отвлечешься хоть, а то у тебя вид тебя щас, как у кота после кастрации…

Стрельцов сначала подумал, что в этом был какой-то подвох. Но, судя по ненавязчивому взгляду Артура, его предложение было абсолютно искренним. Максим действительно хотел сейчас от души нарезаться, лишь бы забыть обо всем на свете. На первый взгляд Артур в этом плане был не самой плохой компанией, хоть Стрельцов его практически и не знает. Что ж, была не была…

***

– А, вот еще вспомнил, – уже пьяным голосом рассказывал очередной анекдот Артур. – Москвичка приезжает в гости к своей бабке в глухую деревню и спрашивает: «Бабуль, а куда у вас тут можно вечером сходить?» А та ей спокойно отвечает: «В ведро».

Максим и Артур снова принялись громко хохотать на пару, не обращая никакого внимания на остальных посетителей ресторана. Они сидели здесь уже третий час и за это время успели опустошить литр водки, а также обсудить всевозможные темы. Судя по их настрою и состоянию, останавливаться на достигнутом молодые люди вовсе не собирались.

– Ой, ща я от смеха сам под себя схожу. Давай, наливай, – чуть заплетаясь, махнул рукой Стрельцов.

Максим был едва знаком с Артуром, но благодаря необычайному обаянию и открытости своего смуглого собеседника их сдержанное общение уже спустя пару пропущенных рюмок плавно переросло в весьма откровенную и дружескую беседу, в ходе которой они принялись охотно рассказывать друг другу истории из своей жизни и делиться некоторыми подробностями собственной биографии.

Как выяснилось, Артур Гакивович Нарзакян родился в небольшом поселке на территории Нагорного Карабаха двадцать восемь лет назад в обычной армянской семье. Когда ему едва исполнилось три года, родители вместе с Артуром и его сестрой переехали в Горький (теперь Нижний Новгород).

Феноменальный слух Артура, данный ему неведомым образом с рождения, с возрастом  развивался только сильнее. Маленький армянский мальчик без труда различал, о чем говорят за стенами родители и даже люди в соседних квартирах, что не раз приводило к разным казусным ситуациях. Родители, разумеется, знали о фантастических талантах своего сына, но долго не могли решить, в какой сфере он сможет их проявить в будущем.

От окружающих, несмотря на свою внешнюю приветливость, Артур свой дар старался тщательно скрывать. В школе он слышал все перешёптывания соседей в классе, что не раз помогало ему в разных ситуациях во время учебы.

После школы Артур, обладая миролюбивым характером, хотел стать врачом, где его слух стал бы неоспоримым преимуществом в определении по малейшим звуковым признакам в теле человека, в чем может быть причина недуга пациента. Нарзакян принял решение поступить в Горьковский медицинский институт, где и проучился три года. А дальше судьба распорядилась по-своему…

В Горьком Артур жил и учился примерно до двадцати двух лет, пока про его необычные способности каким-то образом (видимо, при содействии преподавателей) не узнали чуткие сотрудники местного КГБ. Дальше всё было почти как у Максима: поездка в Москву, клиника, тесты, а затем Артуру предложили службу в сверхсекретном управлении комитета. В отличие от Стрельцова, простодушный и патриотично настроенный Нарзакян сразу согласился работать в рядах «уберов».

Как раз к этому времени началась перестройка, и Артур успел отслужить в московском СЛ всего пару лет, прежде чем его вслед за Разиным и Титовым перевели на службу в только что созданное второе Управление СЛ в Ленинграде.

Таким образом, Артур теперь вынужден был переехать из столицы на постоянное проживание в Питер. Об этом он, кстати, ни разу не жалел и сейчас уверенно твердил Максиму, что работать в северной столице ему нравится намного больше, чем в Москве. Ленинград очень приглянулся ему своей архитектурой, атмосферой, людьми. Да и в целом работы и нервотрепки здесь было заметно меньше, чем в столичном СЛ. Единственное, что напрягало Артура в Питере, так это говнистая погода. Ну, подобная претензия, как правило, была до жути стандартная и правдивая, и спорить с ней никто не собирался…