Цусима. «Помни войну»

– Опосредованно нужно действовать, когда нельзя прямо. Есть полный набор таких действий – набеговые операции, уничтожение малых соединений противника с их выманиванием, употребление разных хитростей с растягиванием коммуникаций и минированием вражеских портов. И главным оружием здесь должна стать крейсерская война, к которой за год войны наши адмиралы так и не прибегли. Нет, попытки были, но все на уровне импровизации, а тут нужна система, без нее победить невозможно!

Глава 11

Хэйхатиро Того напряженно размышлял о произошедшем ночью, благо доклады поступали бесперебойно, а радиостанция на «Микасе» была одной из самых лучших на Объединенном флоте, как и обслуживающие ее флагманские радисты с шифровальщиками.

Вообще, все лучшее, что только было – наводчики и сигнальщики, минеры и штурмана, пушки и станции беспроволочного телеграфа – все шло исключительно в 1-й и 2-й боевые отряды, на его эскадренные броненосцы и броненосные крейсера Камимуры. На все остальные отряды шел человеческий материал гораздо хуже по своим качествам. А вот на 7-й отряд корабли береговой обороны, канонерские лодки и вспомогательные крейсера передавали все, что оставалось, а последнего было не очень много, вернее, всегда недоставало, да и качество самое скверное. Но то был совершенно правильный подход – потому что в генеральном сражении происходит перелом в войне, именно от немногочисленных кораблей «боевой линии» зависит конечный исход войны.

Однако русские этой ночью показали совершенно неожиданные приемы, над какими просто не думали. Нет, атаки миноносцев само собой подразумевались, но вот то, что можно в полной темноте навязывать артиллерийский бой даже небольшим отрядам, причем броненосным крейсерам, над этой проблемой как-то раньше не приходилось думать. А ведь русские все сделали правильно – с наступлением сумерек начали преследовать поврежденные крейсера, и как только настал для врага благоприятный момент, моментально и внезапно атаковали, задействовав артиллерийский удар от крейсеров в сочетании с атакой миноносцев.

Но это было только начало – дальше их крейсера начали играть с «Ивате», а несчастный Симамура не сообразил, что является простецом, и как глупая собака бросается за дразнящими ее мальчишками. И каждый раз, отбегая от «Ниссина» и «Якумо», он их раз за разом подставлял под расстрел шестидюймовых пушек под слепящий свет прожекторов. А вот когда подошли три оставшихся крейсера 6-го отряда, сражение приобрело совершенно неожиданное и невиданное ожесточение.

«Ивате» в очередной раз отогнал «Олега», который стал уходить на запад. «Сума» и «Акицусима» отрезали путь «Авроре» на север, а «Идзуми» перекрыл дорогу на восток. И начался беспримерный бой, в котором русский корабль сделал две попытки прорыва, как оказалось позднее, ложные, и отошел. Племянник со своими тремя малыми крейсерами стал наседать, и тут с севера посыпались снаряды, причем большого калибра. Стрельба была точной, ведь на японских кораблях светили прожектора.

От страшного взрыва на «Акицусиме» снесло спонсон с шестидюймовой пушкой. Возможно, то был подрыв заранее сложенных у орудия снарядов, но после размышлений Того принял на веру утверждение опытного командира крейсера капитана 1-го ранга Хиросе, что это был именно десятидюймовый фугасный снаряд, начиненный мелинитом или лиддитом, ибо все было разнесено вдребезги.

Осветив прожектором напавшего врага, японцы онемели – большой корабль, три высокие трубы, в носу и на корме по орудийной башне. Но если «Олег» убежал на запад, а «Аврора» дерется против 6-го отряда, то какие могут быть сомнения, что в бой вмешался «Ослябя», ибо еще одного подобного корабля у русских на эскадре просто нет.

Ведь этот быстроходный броненосец большую часть времени во вчерашнем сражении возглавлял отряд русских крейсеров, именно его пушки свели на нет все превосходство японского флота в крейсерах – гибель «Касаги» тому подтверждение.

Так что племянник поступил совершенно правильно, бросившись наутек, ведь малым крейсерам драться с «Ослябей» самоубийственно, и отправил Симамуре несколько выдержанных радиограмм с призывом о немедленной помощи.

И тот впервые прибыл вовремя, поспешив как только мог, несмотря на течь в носу. Сразу открыв огонь с двадцати кабельтовых, стараясь прикрыть отход крейсеров 6-го отряда, Симамура добился выдающегося успеха. Разобраться в ночном сражении было невероятно трудно, прожектора не могли осветить толком цели, но комендоры «Ивате» как-то ухитрились поразить «Ослябю» двумя попаданиями 203-миллиметровыми снарядами, и еще раз от восьмидюймовой пушки досталось назойливой «Авроре».

Видимо, этого русским хватило, и в который раз за войну они отступили и вышли из боя, когда до победы оставалось совсем немного. В Желтом море на то было отпущено четверть часа, сейчас ушло чуть меньше времени. А ведь они могли двинуться вперед – и что мог дальше сделать поврежденный «Ивате» против броненосца – только героически помереть в бою, как и положено настоящему самураю. А если бы потом русский броненосец решил бы догнать ползущие к берегу «Ниссин» и «Касугу», то он бы там смог беспрепятственно реализовать свою большую огневую мощь. А потеря бы сразу трех броненосных крейсеров для Страны восходящего солнца стала бы самой настоящей катастрофой.

– Нас хранила Аматерасу! Хорошо, что гайдзины действуют в самый последний момент нерешительно, или все потому, что на мостике там не было этого ожившего демона!

Того в который раз возблагодарил небеса, что сохранили его флот от новых потерь. Правда, судя по докладам, крейсерам 6-го отряда серьезно досталось. Несчастная «Акицусима» получила с «Осляби» еще два попадания английскими десятидюймовыми фугасами, видимо, закупленными русскими либо в самой Англии, либо в Италии. На корабле Хиросе снесло трубу и еще одну пушку, на этот раз 120-миллиметровую. Один тяжелый снаряд попал в «Идзуми» – крыло мостика превратилось в причудливо искореженную конструкцию…

Откровенно повезло капитану 2-го ранга Исиде. И это, не считая множества 152-миллиметровых снарядов, подсчет попаданий еще не сделали.

– Нужно готовить флот к ночным боям, раз русские сделали на них ставку и приберегли для них специальные снаряды, – задумчиво произнес Того.

Он уже убедился, насколько эффективным может стать ночное сражение. И решил, что этот прием следует немедленно начинать осваивать. Да и мысли по поводу британского союзника появились нехорошие – адмирал резонно заподозрил Туманный Альбион в двурушничестве и лицемерии. Ведь даже обстрел английских рыбаков у Доггер-банки простили русской эскадре, всю войну Лондон держал демонстративный нейтралитет и, втихомолку снабжая японцев всем необходимым, в то же время обеспечивал и русских. Именно британские суда прорывались в Порт-Артур, а один транспорт привез высококачественный кардиф во Владивосток… И именно этот уголь шел в топки русских больших крейсеров, что уже причинили массу неприятностей.

САСШ вообще действовали подло и коварно – с одной стороны, поддерживали Страну восходящего солнца, предоставляя займы на покупку в Новом Свете всего необходимого, а с другой – то же самое выполняли и для России, строя для нее миноноски под видом яхт и субмарины. Подводные лодки находились во Владивостоке в немалом числе – и с этим приходилось считаться уже сейчас, не переходя к ближней блокаде этого единственного и важного для России порта.

Хэйхатиро прекрасно понимал, почему «союзники» так себя ведут. Никакой честности у них не было, интересы диктовались исключительно наживой. И помогали японцам с одной целью – чтобы их руками ослабить России, при этом опутав Японию долгами.

Да и пожив в Англии, Того хорошо понимал, что японцев в Европе не принимают за «цивилизованных людей», считая их «узкоглазыми и желтыми обезьянами», о чем откровенно писали в газетах. Такое отношение оскорбляло, но требовалось жить с «таким позором», хотя руку дергал зуд от неистового желания отрубить многие головы заносчивых «белых цивилизаторов». Но он прекрасно понимал, что нужно хорошо скрывать свое истинное отношение – войны с двумя сильными европейскими державами японцы просто не выдержат.

Так что нужно терпеть и молча кланяться – пройдут годы, страна Ямато окрепнет, и вот тогда можно будет свести счеты!

Но то будет позднее, сейчас нужно думать, как сегодня окончательно уничтожить русскую эскадру в дневном бою, и тем самым приблизить долгожданную победу с выгодным для Токио миром. И все шансы на это есть – поступила радиограмма, что миноносцам удалось торпедировать и потопить старые русские броненосные крейсера – двухтрубный и однотрубный с башенной артиллерией, последний, несомненно, «Адмирал Нахимов», что погубил «Фудзи». Но месть за его гибель последовала неотвратимо, что не могло не радовать Хэйхатиро.

Правда, чувствовалась горечь от гибели «Чийоды», но идет война и потери на ней неизбежны, главное, чтобы они были в твою пользу. И хорошо, что удалось спасти командира крейсера принца Хигаси – смерть одного из членов императорской семьи была недопустима…

Глава 12

– «Чийода» – это хорошо, но вот «Якумо» с «Ниссин» – вообще здорово, что тут еще скажешь. То, что они не будут участвовать в дневном бою, который японцы нам навяжут, серьезно уравнивает шансы, даже если подойдет «Ивате». Замечательно вышло, хотя немного жаль, что эту парочку не отправили к Нептуну в гости.

Фелькерзам улыбался, впервые чувствуя себя счастливым, даже живот просто ныл, а не надрывно болел.

Флагманский «Наварин» стоял в дрейфе, на нем уже два часа шел аврал – исправляли все, что можно сделать руками команды. В том, что бой будет, никто из команды не сомневался, потому старались матросы на совесть, благо рабочих рук хватало с избытком – спасенные «нахимовцы» уже включились в жизненные будни корабля. Тот же аврал шел на трех новых броненосцах и «Ослябе», у бортов которых встали миноносцы, принимающие столь нужный для дальнейшего плавания уголь. Благо на море сейчас царствовал штиль и ярко светило солнце – история по отношению к природе нисколько не изменилась.

Зато результаты ночного сражения более чем обрадовали – урон врагу нанесен более чем серьезный. Но подсознательно было трудно – Дмитрий Густавович прекрасно понимал, что сейчас японцы ищут эскадру ближе к северу, у них крейсеров для поиска хватает, хорошо, что одну из двух быстроходных «собачек» утопили. Но семь кораблей осталось – три у Девы и четыре есть в отряде Уриу. А вот у «племяша» японского командующего Хэйхатиро Того дела явно не заладились – «Чийода» потоплена торпедами, другие три крейсера 6-го отряда нахватали снарядов, причем самые яркие вспышки были от восьмидюймовых попаданий. В ночной неразберихе подоспевший к месту стычки «Ивате» не разобрался в ситуации и вначале обстрелял собственные корабли. Потом все японские крейсера неожиданно бросились наутек, не желая продолжать бой.

Вот это была загадка, над которой Фелькерзам серьезно задумался. «Аврору» зажали, и крейсер непременно погиб бы, если бы Добротворский на «Олеге» не схитрил раньше – идя на запад, он переменил курс на обратный, когда «Ивате» потерял его из вида. Описав небольшую дугу, Леонид Федорович успел подойти вовремя и напал на малые японские крейсера с севера, когда те стреляли по «богине» и не ожидали фигурального удара в «спину». Вместе с крейсерами Того-младшего неожиданно бежал и грозный «Ивате», причем весьма поспешно удаляясь в ночь…

– Да, даже петухи, побывавшие в лапах лисы, выглядят все же получше нашей «сладкой парочки»… – с крайне задумчивым видом тихо пробормотал Фелькерзам, рассматривая большие крейсера, которые выглядели сейчас крайне непрезентабельно. Пробитые борта и трубы, баркасы и катера разбиты в щепки, закопченное железо, а кое-где крайне живописные конструкции из искореженного взрывами железа.

Боеспособность снижена более чем вдвое, но от малых крейсеров еще смогут отбиться, тем более вместе с парой «камушков». К тому же опорой станут прилично забронированные «Ушаков» с «Донским». Главный калибр первого в десять дюймов смертельно опасен для любого легкого бронепалубного крейсера, а толстый броневой пояс «князя» способны пробить только восьмидюймовые пушки «Читозе», но их всего две.

Все остальные малые крейсера японцев представляют для «Донского» опасность, только если накинутся толпою на одного.

Но кто же им позволит такое сделать?!

Ведь есть «Светлана», вооруженная шестью 152-миллиметровыми пушками, достаточно хорошо для яхты генерал-адмирала прикрытая броней. «Алмаз» можно не учитывать ни в одном из раскладов – от одного «дестройера» эта небронированная яхта еще отобьется, и все, ловить ей больше нечего. Даже самый слабый из японских малых крейсеров, даже авизо с их двумя 120-миллиметровыми пушками отправят третий «камушек», совершенно непригодный для схватки, на морское дно без всяких проблем.

Буксиры можно не учитывать, хотя при эскадре они оказались незаменимыми – «Свирь» ухитрилась спасти ночью большую часть экипажа «Владимира Мономаха» и сейчас переправляла команду потонувшего «князя» на «Донской» и «Ушаков».

Зато подошедший броненосец «Сисой Великий» выглядел прескверно – экипаж кое-как заделал пробоины в носу, переборки выдержали, но в их крепости все уже засомневались. Каземат выгорел во второй раз, хотя казалось, что гореть там нечему. Но, к несчастью, рванули заряды к 152-миллиметровым пушкам, и пожар прошлым вечером долго пытались затушить. Теперь у него на один борт осталась пара орудий, а другой бездействовал – все три пушки были выведены из строя. И бог знает, удастся ли их починить – прогнозы давали самые неблагоприятные. Зато главный калибр из четырех 305-миллиметровых орудий не пострадал, и на него возлагались все надежды.

– Константин Константинович, у японцев в линию встанет семь кораблей, возможно восемь, если подойдет «Ивате». Какая диспозиция у нас станет наилучшей, на ваш взгляд?

– Николаю Ивановичу предстоит драться против трех броненосцев и «Касуги»; силы равные, ни у нас, ни у японцев тут превосходства нет. А вот против 2-го нашего отряда будет либо три, либо четыре броненосных крейсера Камимуры. Если последнее, то придется ставить в линию к трем броненосцам «Донского». И надеяться, что крейсера отобьются сами…

– Нет, Константин Константинович, слишком ненадежно. Я думаю, новые «бородинцы» как-нибудь втроем отобьются от броненосцев Того сами. Зато «Ослябю» поставим концевым во 2-й отряд, в середине будет «Сисой», а головным «Наварин». В погребах кораблей Того и Камимуры осталось не так много снарядов, а потому можно надеяться, что все наши шесть броненосцев выстоят. «Ушакова» ставить в линию нельзя, просто не добьет своим главным калибром до неприятеля, зато может утонуть из-за неприкрытых оконечностей, – Фелькерзам пожал плечами и подытожил: – Так что пусть несет угрозу для вражеских крейсеров вместе с «Донским». Тем самым меньше достанется «Олегу» с «Авророй», у них и так вид, как в поговорке сказано – «краше только в гроб кладут». Нельзя допустить повреждений «Жемчуга» и «Изумруда» – у нас всего два крейсера, что представляют реальную угрозу для японских миноносцев. К тому же нам нельзя потерять ни одного «дестройера» – я и так удивлен, что их осталось восемь и пока все на ходу. Думал, что после ночи их останется пять, может полудюжина, но они все уцелели.

– При этом потопили торпедами «Чийоду» и вспомогательный крейсер – результат более чем хороший!

– Согласен с вами, Константин Константинович, потому что миноносцы выпускали мины в упор. А «Олег» с «Авророй» фактически выбросили свои торпеды в море – ни одного попадания. Но это тоже положительный результат, если под несколько иным углом взглянуть на это дело.

– Так чего хорошего в таких промахах, ваше превосходительство?! Три раза наши крейсера пускали торпеды и так не попали.

– Да потому что надо торпедный аппарат на вражеский корабль наводить, а не сам крейсер, ведь он, по сути, превращается в огромный аппарат. И как тут целиться минерам прикажете, да еще ночью, когда трудно определить дистанцию?!

Фелькерзам остановился, задав чисто риторический вопрос, на который ответа не требовалось:

– А положительная сторона в том, что стала ясна полная бессмысленность установки неподвижных торпедных аппаратов на крупные корабли? И пускать по одной мине, надеясь на одну только удачу? Залпом надо, залпом – тогда будет больше шансов на поражение супостата!

– Вы правы, Дмитрий Густавович, но «под шпицем» сидит масса адмиралов, которые сочтут ваши новшества излишне радикальными…

– Мне плевать на их мнение! Мы идем в бой, а они сибаритствуют в кабинетах – так что плевать на них хотел! Слюной и с высокой колокольни любого петербургского собора. Ладно, разбираться со столичными делами будем позже, недаром французы говорят, что Париж любит победителей. Так что пусть будет в отрядах по три эскадренных броненосца – остается только надеяться, что все они выдержат очередное сражение…

Глава 13

– Ваше превосходительство, а вам не кажется странным, что Того не пытается по своему обыкновению поставить палочку над «Т» и охватить голову нашей эскадры?! Он идет на сходящемся с нами курсе. А это приведет к бою в кильватерной колонне. Для японцев в завязке сражения такой вариант несет меньше выгоды.

– Зато в нем они смогут реализовать свое огневое превосходство – снарядов в погребах у них осталось больше, чем у нас, ведь приняли полуторный боекомплект. А если начнут маневрировать, пытаясь занять выгодное положение, потеряют время. Уже идет четвертый час после полудня, а вечер близится. Так что нас ждет две сшибки, Константин Константинович, а не четыре как вчера – должны устоять.

Фелькерзам посмотрел в бинокль на приближающиеся вражеские корабли – головной шла «Микаса» под адмиральским флагом; даже с большого расстояния, благо оптика была мощной, были заметны повреждения, полученные во вчерашнем сражении. Корабль словно усыпали многочисленные «оспинки» – следы попаданий русских снарядов. Правое крыло мостика искорежено, с кожухов труб дымило.

Но интересно было другое – левый ствол двенадцатидюймового орудия носовой башни был изогнут вверх, что само по себе невероятно, но так оно и обстояло.

– «Микасе» досталось – в башне на броненосце одна пушка, вторая повреждена, – начальник штаба увидел то же самое и продолжил громко говорить: – Следом «Сикисима», за ней «Асахи», замыкает «Касуга». Два корабля мы вышибли у Того, а у Камимуры три – головным «Идзумо», мателотом идет «Токива», замыкает колонну «Адзума». И это все, ваше превосходительство – «Ивате» не будет, видимо, полученные им в ночном бою повреждения не позволили ему набрать скорость.

– Вот и хорошо, теперь и нам можно начинать перестроение. Поднимайте сигнал – «Ослябе» встать третьим в отряд Небогатова, за ним «Бородино», – Фелькерзам еще раз посмотрел на приближающегося врага и негромко добавил, поясняя:

– Японцы вчера весь день стреляли по головным и концевым кораблям, так что их привычки более чем ясны, и сегодня они будут поступать так же. «Донской» заменит «Ослябю», встанет замыкающим за «Сисоем». Крейсер своей средней артиллерией компенсирует ее недостаток в нашем отряде, зато имеет полный броневой пояс по ватерлинии, что позволит ему выстоять под обстрелом. Три на три, но у нас два броненосца, а главный калибр «Сисоя» куда опаснее, чем восьмидюймовые пушки. Потому будет стоять в центре, прикрытый с головы и хвоста.

– Может, ваше превосходительство, нам следует еще «Адмирала Ушакова» в строй поставить, четвертым мателотом?! Тогда преимущество над крейсерами Камимуры будет явственным!

Фелькерзам задумался, пауза немного растянулась. Но после размышлений отрицательно покачал головой:

– Нет необходимости, Константин Константинович. Броненосец береговой обороны меньше крейсера способен к линейному бою, да и коротковат броневой пояс, что прикрывает лишь цитадель. А пушки не способны добросить снаряды до неприятеля, если дистанция будет чуть больше тридцати кабельтовых. А она таковой и станет – сходиться ближе японцы не решатся, воспользуются собственным преимуществом и ограничат нас в оных. А наш «Адмирал» для малых крейсеров грозный противник – любое попадание десятидюймового снаряда для них фатально. Поможет «Авроре» и «Олегу» со «Светланой». Четверка на четверку, силы будут равные…

– У нас «Светлана», самая малая по водоизмещению, практически равна «Читозе», наибольшему среди японцев. Может быть, ваше превосходительство, следует решительно атаковать неприятельские крейсера тремя нашими?! Ведь сомнут одним ударом…

– Не горячитесь преждевременно, Константин Константинович, – Фелькерзам немного «остудил» пылкого по своему происхождению начальника штаба, медленно прикидывая возможные варианты.

– Заметьте, отряд Девы увеличился на один трехтрубный крейсер – это «Цусима» из 4-го отряда контр-адмирала Уриу. А теперь сделайте определенные выводы по аналогии с ночным боем.

– Так-так, «Цусима» более быстроходный крейсер, чем «Нанива» с «Такачихо». Потому и успел раньше, как «Чийода» пристроилась за «Якумо», когда три других корабля 6-го отряда отстали, и позже начали бой с нашей «Авророй». Ведь так выходит?!

– Именно такой вывод и следует. Так что не стоит торопиться атаковать неприятеля, «собачки» отбегут, они только этого шага от нас и ждут. А затем подойдут крейсера Уриу, и будет бой на отходе пяти наших быстрых крейсеров, ведь «камушки» тоже полезут в драку, против семи японских. И в самой невыгодной ситуации – без поддержки мощных орудий «Ушакова», скорость которого не ахти какая. А оно нам надо?!

Задав риторический вопрос, Фелькерзам пожал плечами, закурил папиросу и негромко произнес:

– Вот когда через два часа подойдет Иессен на «России», тогда совсем иной разговор пойдет. Перетопим столько малых крейсеров, сколько сможем, если японцы увязнут в бою и получат повреждения, снизив ход. Если, конечно, они не сообразят, что к чему, и не отступят сразу.

– Это будет только через два часа, ваше превосходительство.

Клапье де Колонг был страшно обрадован, когда три часа тому назад радисты приняли радиограмму, посланную с мощной станции «Урала». Тот встретил на пути «Россию» – Иессен, получив телеграмму из Шанхая утром 14 мая, поспешил выйти из Владивостока на помощь.

– Продержимся, зато подойдет полностью исправный и перевооруженный корабль с опытной командой, побывавшей в боях и походах. Жаль только, что не будет «Громобоя» с «Богатырем» – вот цена адмиральской легкомысленности, страшная расплата за непродуманность решений.

Фелькерзам выругался – ошибки ведь слоятся одна за другой и приводят к трагедии неизбежно, если не думать над ними, постоянно чувствуя ответственность за свои решения. Ровно год назад контр-адмирал Иессен решил в тумане прогуляться на совещание, взяв новейший крейсер и позабыв аксиому, что на море много «случайностей», крайне неприятных для непредусмотрительных флагманов. Как итог – «Богатырь» до сих пор стоит в доке, его все никак не могут отремонтировать.

Это привело впоследствии к гибели «Рюрика» – будь он в середине колонны, не идя концевым, да еще при быстроходном крейсере впереди на разведке, русский отряд 1 августа прошлого года гораздо успешнее провел бы бой с эскадрой Камимуры – силы были бы равные по числу вымпелов. И отход к Владивостоку начали на два-три часа раньше – японцам просто не хватило бы времени на погоню.

Но ладно, пусть история свершится – но какого ляда четыре дня тому назад Иессен отпустил идущие впереди «Громобоя» тральщики, прекрасно зная, что японцы минируют воды?!

Вот это и есть самая настоящая преступная легкомысленность, за которую нужно отдавать адмирала под суд и пинком вышибать со службы с категорическим диагнозом – «негоден быть флагманом»!

Глава 14

– Ничего не понимаю, почему японцы бьют исключительно по «вторым номерам» сосредоточенным огнем, демонстративно игнорируя на первых адмиральские флаги?! Что сейчас здесь происходит, твою мать, может мне кто-нибудь объяснить?!

Фелькерзам с еле слышной руганью, что прятала растерянность, охватившую адмирала, посмотрел на начальника штаба, оторвавшись от амбразуры. Японцы начали бой совсем не так, как вчера – пошли на сходящихся курсах, но открыли огонь сразу, причем били по второму мателоту в каждом из русских отрядов, несмотря на развевавшиеся на головных броненосцах адмиральские флаги. А ведь он специально приказал поднять на мачте «Наварина» положенный контр-адмиралу стяг – и тут такое демонстративное и пренебрежительное игнорирование.

– Ваше превосходительство, мне кажется, что кого-то из офицеров броненосца «Апраксин» японцы выловили из воды – на эскадре все знали, что вы идете без флага на втором мателоте.

– Как все знали, я же приказал не поднимать флага даже на учениях?! С чего это все знали, как вы говорите?! – Фелькерзам непритворно удивился, ведь он всячески старался сохранить секретность, чтобы не попасть в первые минуты боя под сосредоточенный огонь японской эскадры.