скачать книгу бесплатно
– Зачем?
– Посоветоваться.
* * *
Помахивая папкой с дежурным набором протоколов и постановлений, следователь прокуратуры Юра Голицын прошел по пустому коридору убойного отдела и остановился перед дверью кабинета Романа. Дернул ручку, насмешливо выругался и постучал. Щелкнул замок, в коридор выглянул Шилов.
– Лепилу вызывали? – спросил Голицын, поверх плеча Шилова глядя, как за столом напротив друг друга сидят Соловьев и какой-то молодой парень с заклеенной белым пластырем физиономией.
– Кого?
– Следака, говорю, вызывали, дело из ваших оперативных мулек лепить?
– А-а-а, ты, что ли, дежуришь сегодня? Есть Бог на свете! – Выйдя в коридор, Шилов взял Голицына под руку и буквально потащил в соседний кабинет. – Слушай, у нас тут дело века!
– Опять? – Голицын притворно схватился за сердце. – Я еще от твоего прошлого дела века не отошел. Так что ты заранее учти, я чисто по дежурству выехал, и все.
– Пойдем, банду будем брать! – Шилов распахнул дверь в кабинет Василевского и, убедившись, что задержанного там нет, протолкнул Голицына вперед себя. – Давай заходи!
Сидя за столом, Скрябин и Василевский играли в нарды.
Шилов спросил:
– Селиванов у Борьки?
– Да, явку пишет, – отозвался Скрябин.
– Нормально?
– Со скрипом, но движется.
Василевский бросил кубики и рассмеялся, торжествующе глядя на Скрябина:
– Четыре – четыре! Иди потренируйся на заднем дворе.
Скрябин, чертыхнувшись, встал и отошел. Василевский сложил доску, убрал ее в ящик стола и тоже поднялся:
– Начальник, оченно кушать хочется. Одолжи полтинник.
– На, смотри не потолстей.
Василевский вышел из кабинета.
Шилов и Голицын устроились за столом. Шилов вытащил из кармана помятый лист бумаги с какой-то схемой, частично составленной на компьютере, а частично дополненной от руки, и начал:
– Так вот, сегодня к нам с явкой явились два воркутинских мальчика, которые следили за Герой Моцартом, но засветились и едва унесли ноги. А работали они на такого Колю Чибиса. Ты его должен знать: бывший опер в метро, был бригадиром у «тверских», а потом РУБОП нахлобучил всех его ребят и он ушел в тень.
– Припоминаю, – неуверенно заметил Голицын, пытаясь разглядеть, что нарисовано в схеме у Шилова. – Давно про него слышно не было.
– Теперь его мальчики занимаются слежкой и подбором места для стрелков. Смотри! – Шилов наконец разложил схему на столе так, чтобы им обоим было удобно. – В марте они работают за директором гостиницы «Сатурн». Результат – убит во время делового ужина в ресторане. Жора Пантелеев, лидер «чебоксарских», – третьего июня труп. Июль: Лопатин, «бригадир», – то же самое. Сентябрь – таможенник Ахматов…
– Погоди, так это ж мое дело!
– А я тебе о чем? А директор «Питер-авто» с женой – не твои?
– Ни хрена себе! – Голицын смотрел в схему, и на его лице застыла улыбка, которая бывает у людей, уже поймавших удачу за хвост, но все еще опасающихся спугнуть ее неосторожным движением.
Шилов продолжал:
– Чибис сколотил команду и принимает заказы. Группа подготовки, стрелки, прикрытие… Корпорация киллеров, мать их! Мы за один раз десяток «глухарей» поднять можем. Ну ты правда только по дежурству выехал, так что завтра доложишься руководству – и иди отдыхай…
– Да иди ты! – Голицын пихнул Шилова локтем. – Хрен куда вы от меня денетесь.
Роман и Стас с довольным видом рассмеялись. Голицын остался в прокуратуре чуть ли не единственным следователем, с которым было приятно работать.
Голицын посмотрел на них и тоже усмехнулся:
– Хватит ржать, давайте к делу. Стрелков эти ваши мальчики, конечно, не знают?
– Случайно знают.
– Да ну! И чего сидим, кого ждем?
– СОБР[3 - Специальный отряд быстрого реагирования.]. Неотложный обыск выпишешь? С бумажкой как-то веселее двери ломать.
– Легко! – Голицын раскрыл дежурную папку и достал нужный бланк.
– А не торопимся? – спросил Скрябин, наблюдая, как Голицын быстро заполняет пустые графы постановления.
– Опаздываем, – вздохнул Шилов, складывая лист со схемой. – Моцарт ведь их вчера упаковал. Хорошо, если их еще не хватились.
В кабинет заглянул Василевский:
– Начальник, СОБР прибыл.
Скрябин снял с вешалки свою куртку:
– Я пошел, внизу подожду.
Голицын, продолжая заполнять бланк, между делом спросил:
– Ты все еще «и.о.» или уже на должность назначили?
– Нет еще, да я как-то и не стремлюсь. Ребята, правда, уговаривают…
– Правильно делают! Кого, если не тебя?
– Начальству виднее.
Голицын пренебрежительно хмыкнул.
Задумчиво посмотрев на него, Шилов сказал:
– Вот что, я должен сказать тебе одну вещь… – Он хотел предупредить, что Краснов и Селиванов не пришли сами, замученные угрызениями совести, а были переданы людьми Моцарта, которые их предварительно хорошенько отделали, и что неизвестно, чем этот нюанс может обернуться в дальнейшем, но Голицын его перебил:
– Ты уверен, что мне это надо знать? Я не опер, я следователь. Мне достаточно того, что я знаю тебя. Держи! – Голицын протянул заполненный бланк.
– Спасибо, Юра.
– Да не за что!
* * *
Первой в тесноватый двор старого дома заехала «альфа-ромео». Шилов и Скрябин остались в машине, а Соловьев вышел и покрутился немного, определяясь с расположением парадных и квартир. Когда он дал отмашку, Шилов со Скрябиным тоже вышли, а с улицы через узкую подворотню вкатился автобус СОБРа.
Поправляя под расстегнутой курткой лямку кобуры, Шилов дошел до автобуса, заглянул в салон:
– Значит так, орлы: клиенты серьезные, трупов наваляли немерено, терять им нечего. Есть автоматы, есть гранаты. До сих пор не попались – значит, осторожные. Так что сначала пойдут специально обученные люди в штатском, то есть мы, а пугать округу доблестным СОБРом будем в последний момент.
Старший собровец, единственный из них без закрывающей лицо черной маски, флегматично кивнул.
Шилов спрыгнул со ступеньки автобуса и посмотрел на своих:
– Ну, пошли?
– Что, старшой, окропим снежок красненьким? – проверяя пистолет, сказал Соловьев. Он всегда говорил эту фразу в таких ситуациях. Если было время, конечно.
Когда вошли в подъезд, где-то наверху скрипнула дверь и щелкнул замок.
Замерли, прислушиваясь. Услышали приближающиеся шаги. Кто-то осторожно, но, в общем-то, не таясь, спускался по лестнице.
– Стой здесь, мы наверх, – сказал Шилов Сереге.
На площадке третьего этажа им встретился высокий молодой мужчина в клетчатой кепке. У него были спокойный взгляд и простое лицо. Руки он держал в боковых карманах расстегнутой куртки и немного посторонился, пропуская шедшего первым Романа.
Пройдя мимо, Шилов слегка толкнул его плечом. Мужчина отшатнулся к стене, обернулся вслед Шилову и успел возмущенно сказать что-то вроде «В чем дело?», прежде чем Скрябин со словами: «Добрый день, милиция», показал ему ксиву и потребовал:
– Разрешите ваши документы.
– Все нормально, коллеги. – Мужчина широко улыбнулся и достал из кармана такую же бордовую корочку: – Свои!
Мельком продемонстрировав, он хотел ее убрать, но Скрябин придержал его руку и прочитал:
– Переверзев Алексей Владимирович, дознаватель УВД города Пскова…
– Случилось чего? – переводя взгляд со Скрябина на Шилова, спросил Переверзев.
Игнорируя его вопрос, Скрябин поинтересовался:
– Какими судьбами?
– Да к матери приехал, на выходные. Она в сорок первой квартире живет. Хотите поднимемся?
– Да нет, что ты, ладно. – Шилов отступил от него на пару шагов, а Скрябин, освобождая проход, пояснил:
– У нас тут разбой был в соседней парадной. Извини, брат.
– Да ну, о чем речь! Удачи! – Махнув рукой, Переверзев начал спускаться.
– Тебе также, – отозвался Роман, облокачиваясь на перила.
Когда Переверзев оказался на полпролета ниже и прямо под ним, Шилов, будто только что вспомнив, спросил, называя первое пришедшее на ум имя:
– Слышь, друг, а Сашка Шмель в «убойке» еще работает у вас или на пенсион ушел?
Переверзев отозвался мгновенно:
– Да куда он денется! Он еще нас всех переживет.
– Ну, давай, привет ему передавай! – Шилов сделал вид, что отворачивается и собирается продолжить подъем, но тут же с криком: «Берем!» прыгнул через перила на плечи «псковского дознавателя».
Сцепившись, они скатились по ступеням до площадки между третьим и вторым этажами. Оказавшись сверху, Шилов нанес противнику несколько сильных ударов и намертво зафиксировал его руки, не давая вытащить из-под одежды оружие, – пока они катились, он успел почувствовать, что у Переверзева то ли в кармане куртки, то ли за брючным ремнем есть пистолет.
Доставая наручники, сверху прискакал Стас. Снизу прибежал Соловьев. Переверзев еще какое-то время пытался сопротивляться, отбрыкиваясь и стараясь вскочить, но его быстро «окольцевали» и, подняв, ткнули мордой в угол стены, после чего он перестал дергаться.
Оказалось, что его пистолет вылетел во время падения. Соловьев подобрал, осторожно держа за спусковую скобу, чтобы не насажать своих отпечатков:
– «Беретта». Хорошее табельное оружие у Псковского УВД!
– Черт! – Шилов заметил, что нагрудный карман его куртки вырван с мясом и висит на нескольких нитках. И обо что он им так зацепился? – Каждый раз попадаю на деньги!
Шилов со злостью оторвал карман целиком. Чувствуя, что по скуле стекает теплая струйка, провел там пальцем: оказалось, кровь. Рассадил кожу над левой бровью. Но это бутылочный осколок подвернулся на лестнице, когда они по ступеням катились, это он помнит, а вот карман… Лицо зарастет, а куртку придется покупать новую. Черт!
– Кто еще в хате? – Шилов толкнул Переверзева, заставляя сильнее прижаться мордой к стене.
– Сборная Бразилии по футболу, – прохрипел тот.
– Что? Стас, а ну-ка, дуй за фанатами из автобуса, сейчас будет серия пенальти!
Скрябин ломанулся вниз по лестнице.
Шилов обыскал Переверзева. Псковская ксива, бумажник, мелкие деньги. Ключи. Что ж, отлично! Теперь не придется выносить дверь или уговаривать Переверзева позвонить в хату и сказать сообщникам, что он вернулся взять чистый носовой платок. И сколько их, этих сообщников? Скорее всего, только один, но чем черт не шутит…
Появился Скрябин со спецназовцами. Командир группы, в отличие от своих бойцов, так и не надел ни маски, ни бронежилета.
– Этого – в автобус, – указал Шилов на Переверзева, и двое спецназовцев увели его, держа за руки и поторапливая короткими тычками автоматных стволов.
Поднялись к квартире. Дверь была старой, двустворчатой, с облупившейся краской и широкими щелями. Шилов прислушался: тихо, но внутри кто-то есть. При определенном опыте присутствие человека за дверью всегда можно почувствовать, даже если тот спит, ни о чем не догадываясь.
