Манипулятор

Неожиданно в дверном проёме появилась тень. Это была мама Люда в грязном халате, с пустым взглядом и бутылкой дешёвого портвейна в руке. Она зашла в комнату и бросила взгляд на Вику. Её мутные глаза медленно сфокусировались на дочери и на светящемся экране. Хрипло, но с нескрываемой ненавистью она выдавила из себя:

– Опять в свою игрушку играешь? Дуууууура!

Вика вздрогнула, но не подняла головы. Пальцы сжали телефон крепче.

Шаркая тапками, мама Люда подошла ближе. Запах её перегара стал удушающим.

– Слышь, я тебе говорю! Совсем одурела от игрушки этой?! – переходя на крик, выполила мама Люда. – День и ночь в неё пялишься! Ужин где? А? Деньги где? Аль думаешь, там, в этой штуке, хлеб нарисуется? Во дура, а!

Она резко ткнула грязным пальцем в экран. Вика инстинктивно прикрыла телефон грудью.

– Мам… Отстань. Я… думаю. – Тихо, сквозь зубы процедила Вика.

– Думаешь?! Ха! Какие там думы в твоей пустой башке?! Совсем мозги атрофировались! – взвизгнув и срывая голос, выкрикнула мама Люда. – Тыкаешь, как обезьяна! Думаешь, умная? Думаешь, мужика себе через коробку эту найдёшь? Ха! Кому ты нужна, задохлица вонючая?! Дура! Полная дура!

Она закашлялась и сплюнула мимо ведра в угол комнаты.

– Ты ж, как последняя дура, веришь, что этот ящик тебя спасёт? Он тебя в могилу сведёт! Быстрее водки!

Она сделала шаг, нависая над Викой. Бутылка в её руке опасно качнулась.

– Выбрось! Слышишь, выбрось эту дрянь! – сдавленно, с безумной ненавистью в глазах, крикнула мама Люда. – Совсем отупела! Живёшь в выдуманном мире! Настоящая жизнь – вот она!

Она широким жестом показала на грязную комнату и пустую бутылку.

– Голод, грязь! А ты? В телефоне своём копаешься! Дууууура! Кто только из тебя вырастет?

Очередное слово «дура» затронуло что-то глубоко в душе. Вика подняла глаза. В них не было страха. Была только усталая, ледяная ярость и… расчёт. Она видела перед собой не мать, а цель. Она уже знала, что следует делать.

Резко встав как пружина, она сказала уверенным голосом:

– Отойди. Я выйду.

Её голос был тихий, но звонкий. Он резал слух, как скальпель.

Люда, ошеломлённая резкостью и уверенностью в себе дочери, на миг потерялась.

– Куда?! К своим виртуальным ухажёрам?! Совсем что ли с ума сошла?

Вика проскользнула мимо неё, как тень, к выходу. Она не взяла куртку, а выбежала в тёмный, вонючий подъезд, хлопнув дверью и оставив за спиной пьяный вопль матери.

– Сдохнешь там со своей коробкой! Дуууууууурааа!

Слово «дура» эхом билось о грязные стены подъезда. Вика прислонилась к холодной штукатурке. В руке телефон все ещё светился тусклым синим светом. На экране горели рекомендации для новой цели. Она судорожно сглотнула комок горечи и злости, поднявшейся к горлу. Сомнения улетучились, нужно было действовать. Она создала новый, более респектабельный аккаунт в соцсети. Нашла стильное фото, но не кричащее. Подправила свою биографию и отправила сообщение Андрею, дословно следуя сценарию из приложения.

Ответ от Андрея пришёл быстрее, чем от Максима:

– Привет. Спасибо за откровенность. Знакомое чувство, да. Выгорание оно такое. Кажется, справляюсь только потому, что деваться некуда. Расскажи, что именно давит? В конце сообщения был смайлик с усталым лицом.

Она скопировала текст в приложение и получила ответ: «Уровень вовлеченности высокий, триггер великолепно сработал».

Вика разыграла душевный разговор «на равных», щедро используя рекомендованные фразы. Она изображала сильную, но уставшую бизнес леди, которая видит в Андрее редкого единомышленника. Через два дня он сам предложил встретиться за кофе в дорогой кофейне в ближайшем бизнес центре.

Встреча была спектаклем, где Вика играла главную роль по сценарию «Манипулятора». Она внимательно слушала, кивала и поддакивала. Её глаза излучали понимание и скрытое восхищение его борьбой. Она избегала прямых комплиментов его успехам, говоря: «Ты заслуживаешь всего этого, столько вкладываешь!», «Я вижу, как ты выкладываешься». Она заказала дорогой капучино и эклер, позволив ему их оплатить. Это был жест настоящего мужчины. Андрей расцвёл. Он говорил больше, чем она, жадно глотая иллюзию того, что его наконец видят и понимают.

Через неделю и две такие терапевтические встречи, которые оплачивал Андрей, Вика запустила финальный шаг. Она позвонила ему поздно вечером и сделала дрожащий голос по сценарию манипулятора:

– Андрей… Извини, что так поздно… Я не знаю, к кому обратиться… – Она описала блокировку карты и критичный тренинг за семь с половиной тысяч рублей. – Без него я… я просто не смогу выйти на нужные цифры, меня съедят… Ты единственный, кому я могу довериться… Поможешь?

Возникла пауза. Вика замерла, закрыла глаза и сжала телефон. Андрей был умнее Максима… и опытнее. Он мог заподозрить и всё понять, но ответ пришёл на удивление быстро.

– Боже, Вика… Конечно помогу! Не переживай так! Сейчас скину. Десять тысяч хватит? Давай реквизиты. Ни о чём не думай! Главное, чтобы ты успокоилась и прошла тренинг. Ты справишься! Я в тебя верю!

Пару минут спустя пришло СМС о зачислении десяти тысяч рублей. Это была победа. Нет, это был триумф. Вика опустила телефон. На этот раз не было даже намёка на омерзение. Был холодный, профессиональный анализ. Андрей оказался предсказуем, как и Максим, просто его кнопки были дороже и требовали более тонкой настройки. Она откинулась на спинку стула в своей убогой комнате. За окном лил дождь, барабаня по крыше. Мать храпела, обняв пустую бутылку, но Вика уже не слышала ни дождя, ни храпа. Она слышала только тиканье невидимых часов, отсчитывающих время до следующего шага. Игра продолжалась. Ставки росли. А совесть Вики, похоже, окончательно превратилась в ещё одну цифру на пути к VIP доступу.

Глава 8. Стратегии «Серая скала» и «Эмоциональный кордон»

Душный воздух комнаты пропитался запахом дешёвого портвейна и безысходности. Мама Люда слегка похрапывала, завалившись на кровать после утренней попойки. Вика сидела на полу у окна, прижимая к груди телефон как щит. На её щеках горели полосы от слёз. Она не выдержала. Её броня была только что пробита. Опять этот дикий крик: «Совсем одурела от своего ящика! День и ночь в него пялишься! Дура бестолковая!» Это был очередной плевок в её сторону, опыт унижения, который впитывался в сознание как грязь в потёртый линолеум.

Сегодня было не просто больно, а жутко невыносимо. Вику охватило какое-то отчаяние, отдававшее до тошноты в самую глубину души. Мысль «Зачем жить?» висела в воздухе, как тяжёлый груз. Она открыла приложение «Манипулятор» дрожащими руками. «Я не дура!» – возмущалось всё в её сознании. Она кликнула в строку поиска внутри приложения. Буквы прыгали перед глазами: «Как быть, если мама постоянно называет дурой? Я не смогла сдержаться и заплакала».

Экран на миг потемнел, после чего появился развёрнутый ответ. Был проведён анализ ситуации через тип отношений «родитель – ребёнок» и зафиксирована токсичная динамика с доминированием через унижение. Ключевой триггер – это ваше поведение и реальный или мнимый успех, напоминающий о её провале. Цель матери состоит в том, чтобы самоутвердиться за ваш счёт, спровоцировать реакцию через гнев, слёзы и оправдания, сохранить контроль и чувство превосходства. Ваша текущая реакция – это страх, обида, попытки оправдаться или замкнуться. Подкрепление её поведения ведёт к вашему истощению. Вика всё это понимала, но она очень любила маму.

Далее шли рекомендованные стратегии – «Серая скала» и «Эмоциональный кордон». Основная их цель состояла в том, чтобы лишить мать эмоциональной подпитки от её реакции и минимизировать ущерб, создавая психологическую дистанцию. Вика сфокусировала внимание и продолжила чтение.

«Серая скала» означает, что при оскорблении «Дура!» не должно быть никакой реакции: ни слёз, ни криков, ни оправданий, ни даже зрительного контакта, если возможно. Станьте неинтересной мишенью. Мысленно представьте себя гладким, холодным камнем, о который разбиваются все волны её злобы. Короткие, безличные ответы должны вам помочь. Если необходимо ответить на прямой вопрос или требование, то используйте односложные, максимально нейтральные фразы без эмоций: «Поняла», «Угу», «Сделаю позже», «Хорошо». Избегайте «Я», объяснений и оправданий. При первой же возможности немедленно уходите из зоны конфликта: в ванную, на кухню или на улицу. Прервите контакт. Не давайте ей возможности развивать атаку.

Чётко осознайте её слова и создайте эмоциональный кордон. Это её болезнь, её боль и её проблемы. Они не имеют отношения к вашей реальной ценности или уму. Повторяйте про себя: «Это не про меня. Это её яд». Визуализируйте невидимую стену, сквозь которую яд не может проникнуть к вам.

Документирование может быть вашим помощником. В моменты спокойствия холодно и без эмоций констатируйте факт её поведения: «Ты снова назвала меня дурой и обвинила в тупости из-за телефона. Это оскорбление. Мне это неприятно!» Не ждите извинений или понимания с её стороны. Фиксация факта нужна для себя. Она поможет лишить её иллюзий, что это нормально.

Максимально направляйте энергию не на борьбу с ней, а на свои планы по выходу из ситуации. Это может быть заработок, учёба или поиск собственного жилья. Ваша главная задача состоит не в том, чтобы изменить её, потому что вероятность этого крайне мала, а защитить себя и уйти.

В самом низу была приписка: «Стратегия требует железной выдержки. Первое время её агрессия может усилиться как попытка пробить вашу защиту. Не сдавайтесь. Её слова – это не правда, а оружие слабого человека». Вика читала, затаив дыхание. «Серая скала», «Эмоциональный кордон». Это звучало не как магия, а как инструкция по выживанию в зоне боевых действий. Холодно, жёстко и без надежды на любовь и понимание. Но… логично. Мир жесток! Впервые у неё было объяснение поведения матери не её виной, а болезнью. Это давало инструмент не для победы над ней, а для спасения себя.

Через час мама Люда проснулась. Злобное похмелье сверлило виски. Она увидела Вику, всё так же сидящую у окна с телефоном в руках, и злоба накатила с новой силой.

– Опять! – её голос был как ржавая пила. – Совсем одурела? Глаза сожжёшь! Вечно в этой коробке! Ни ужина, ни порядка! Дура безмозглая! Она подошла, тыча пальцем в экран. – Выбрось эту хрень, я сказала! Совсем тупая стала!

Вика почувствовала, как внутри всё сжалось. Инстинкт кричал, что надо заплакать, закричать в ответ, спрятаться. Но перед глазами стояли чёткие буквы: «Нулевая реакция» и «Серая скала». Она медленно, очень медленно подняла глаза. Смотрела не на мать, а через неё, в точку на стене. Её лицо стало абсолютно бесстрастной маской. На нём не было ни морщинки, ни дрожи. Она просто… смотрела сквозь. Пальцы не сжимали телефон сильнее, а просто лежали на нём.

– Ты слышишь, стерва?! – мама Люда трясла её за плечо. – Говорю тебе, выбрось эту дрянь! Совсем дурой стала! От телефона ничему путёвому не научишься!