Ты, я и апокалипсис

Ей снился сон, полный холода и темноты. Снег несчетными хлопьями валил сверху вниз. Холод проникал под одежду, вгрызался в кожу острыми ледяными зубами, раздирал мышцы и хрустел, пережевывая кости. Звездные огни в небе сплетались в причудливые фигурки. Мириады огоньков полыхали вдали. Их сияние сливалось в картины того, что Саре было сложно понять или даже представить. Ледяная буря вокруг не утихала, перемешивая внутренности. Очередной укус ледяных челюстей вонзился в бок и она открыла глаза.

Пока она спала, Роуз и Лили уже вернулись. Даже Оливия была здесь, хоть и посапывала на диване напротив. Сэм видно не было, но из ванной доносился звук струящейся воды, потому Сара предположила, что девушка сейчас там. Роуз с сестрой о чем-то оживленно спорили, что уже было неудивительным. Им было сложно сходится во мнениях.

– Так или иначе, это чудовищно! – возразила сестре Лили, стащив с тарелки банановый блинчик и съев его.

– Как можно быть настолько недальновидной? – покачала головой Роуз, сделав глоток из чашки.

– Недальновидной? Сестренка, по-моему, из нас двоих это ты вечно ищешь вокруг конспирологию и способна поверить во что угодно, лишь бы усомниться в реальности происходящего.

Сара приподнялась, зевнув и потянувшись. В голове все еще гудело, а в горе было чувство, жутко напоминающее тошноту. Хотелось пить. Она поднялась, сморщившись от мерзкого чувства онемения в ногах. Потоптавшись на месте, девушка пошла в сторону кухни, чтобы наконец хлебнуть воды.

– О, Сара, – улыбнулась Роуз. – ты проснулась.

– Угу. – потирая уставшие красные глаза, кивнула ей Сара.

– Почему вы не съели оладьи? – несколько расстроенно спросила журналистка. – Я надеялась, что вы поедите перед отъездом.

– Да как-то, – Сара поискала в голове оправдание, но ничего не нашла. – не до этого было.

– Ну и ладно, нам больше достанется. – откусила очередной блинчик Лили, протянув еще один Бену, который с радостью проверещав, принялся пережевывать лакомство своими молочными зубами.

Сара налила воды из чайника, сделав глоток. Она была слишком теплой, но лучше, чем ничего. Глянув в сторону ванной, откуда все еще доносился звук льющейся воды, Сара пошагала в ее сторону, пускай и опасаясь. Ситуация-то сложилась неловкая.

Оставив сестер обсуждать свои невероятно важные темы, она потянула за ручку ванной, приоткрыв дверь и глянув внутрь. Саманта стояла под душем, подняв лицо к стекающей на нее воде. Она переключала рычажок крана то на максимально холодную, то на самую горячую воду и от того внутри стояли большие клубы пара. Сара осталась в дверях, глядя как вода обтекающе сползает вниз по спине Саманты. Сейчас она смогла приглядеться к достаточно неприятным ссадинам и следам побоев, которые подруга успела получить за свое непритязательное прошлое. Но, быть может, это был ее выбор.

Девушка оглянулась, открыв прищурившиеся глаза, в которые хлестала вода. Взгляд ее, однако, был равнодушен. Несколько мгновений поглядев на Сару, она снова отвернулась, закрыв глаза и глубоко вдохнув. Ее рука переключила горячую воду на холодную и от ее стройного тела в воздух вновь поднялись клубы пара.

Сара закрыла дверь, отступив назад и пошагав обратно. Оливия, повертевшись в кровати, поднялась, запутавшись в вывернутом наизнанку одеяле. Ее волосы, обычно связанные в две небольших косички, сейчас напоминали скомкавшееся перекати-поле. Разгладив их, как получается и поправив косички, она оглядела комнату, улыбнувшись Саре своей фирменной улыбкой, украшенной щелью между передними зубами.

– Все это покушение на Маккриди чистой воды фикция, прямо как высадка первого человека на луну, только менее масштабная. – прилично жестикулируя, заявляла Роуз.

– Это звучит настолько же глупо, как когда ты заявила, что ядерный удар первым нанес Вашингтон. – фыркнула Лили.

– Так и было! – подняв указательный палец, сказала Роуз.

– Вовсе нет. – сложила руки на груди Лили.

– Вовсе да! – Роуз, сделав глоток чая, чтобы промочить горло, продолжала. – Сама посуди, корейцы уже были на западном побережье, какой смысл им был пускать ракеты?

– Потому что все азиаты – поехавшие. – покрутила пальцем у виска Лили. – А их командующая была той еще злобной сукой.

– Говоришь так, будто знаешь ее лично. Это история, в ней ничего нельзя сказать достоверно и наверняка.

– Но ты говоришь вполне конкретно. – ухмыльнулась Лили.

– Я имею право. – возмутилась Роуз. – Я журналист и опираюсь на факты, а ты – на ересь, которую вам выдавали за истину в этой вашей школе.

– О да-а! Единственная и неповторимая госпожа лицемерие снова в деле! Я не собираюсь дальше спорить. – отмахнулась Лили.

– И ты, как обычно, игнорируешь мои доводы. – ответила ей Роуз.

– Доводы? Ты их и не приводила. – фыркнула Лили, глянув на Сару, которая присела на диван. – Вы даже не представляете, какого с ней жить. Она вечно недовольна и только и делает, что жалуется на все вокруг.

– Освещать проблемы – моя работа. – несколько обиженно ответила Роуз. – Я считаю, что только культурная революция способна сдвинуть этот мир с мертвой точки в которой он застрял несколько десятков лет назад. Люди в Мейконе пытались говорить с Атлантой с точки зрения силы и сила же их уничтожила. В первую очередь нужно изменить мышление людей, их взгляд на вещи и только тогда жизнь образуется так, как нужно. Потечет в правильное русло. Этим я и занимаюсь. Просвещаю народ. А не сижу и не говорю, что везде все хорошо.

– Слышьте, кухонные зачинщики революций, когда мы выезжаем? – сказала Сэм, выходя из ванной и обматываясь полотенцем. Голыми ногами она прошла в сторону комнаты, оставляя на полу влажные следы своих стройных ног. Сара подняла на нее взгляд, но та прошла мимо, даже не посмотрев на нее, будто ей все равно. А может так оно и было.

– Уже скоро. – воспользовавшись моментом улизнула с кухни Лили, подхватив с собой малыша Бена, который все еще старательно пожевывал банановый блинчик. – Когда моя дорогая сестра перестанет разглагольствовать о «высоком».

– А, так у вас тут, типа, милые семейные беседы? – Сэм прошла в конец комнаты, где оставила часть своих вещей. Скинув полотенце, она начала натягивать джинсы.

– Нет, мы рассуждаем о том, какого жить в нашей стране и как изменить все это к лучшему. – сделала глоток чая Роуз.

– Убить всех тварей, что сидят в Атланте. Вот тебе и решение. – ответила ей Саманта голосом от которого у Сары пробежали мурашки по коже.

– Насилие порождает только насилие. – сказала Роуз. – Ступив на эту тропу ты погружаешься в трясину жестокости, и она будет только глубже и глубже поглощать тебя. Тот, кто выбрал этот путь обречен вечно вариться в этом круговороте кровопролития.

– Иногда насилие – единственный выход. – сказала Сэм, застегивая молнию на джинсах.

– Нет, у человека всегда есть выбор. – возразила Роуз.

– Нет, не всегда. – надевая футболку, сказала Сэм. – Видимо ты никогда не была в ситуации, где у тебя не остаётся иного выбора, кроме насилия.

Сказано это было так, что даже Роуз приподняла бровь, не зная, что ответить, хотя по ней было видно, что она очень старается подобрать какой-то колкий комментарий в сторону Саманты. В квартире повисла непривычная тишина, которую нарушал только малыш Бен, с умилительным чавканьем пережевывая понравившиеся ему блины. Тишину, однако, развеяла Оливия, которая поспешила найти себе что-то, что можно выпить. Несмотря на все попытки Лили остановить ее, Пинки все же стащила себе бутылку вина, открывая ее, однако стоило только Роуз обвиняюще глянуть на девушку, как та виновато опустила плечи и поставила бутылку на место. Между этими двумя вообще чувствовалась какая-то ментальная связь. Они были так не похожи, но им не всегда требовались слова, чтобы понимать, что другая имеет ввиду.

Неумолимо плывущие по кругу стрелки часов уже давно переступили за полночь и девушки начали собираться. Несмотря на то, что большинство сумок у них было уже упаковано, Лили все равно нашла, к чему придраться и заставила Оливию перекладывать вещи из одних сумок в другие. В это же время Сэм, прикрывшись дверью холодильника, пополняла запасы провизии, пропихивая в и без того полный рюкзак банки с консервированными овощами. Сара побаивалась, что кто-нибудь обратит внимание на то, что барахло в рюкзаке, обмотанное тряпками, подозрительно напоминает винтовку или, если кто-то заглянет внутрь, увидев содержимое. Однако все прошло гладко и к содержимым потрепанного рюкзачка Сары никто не интересовался.

Роуз напоследок поставила Саре стакан прохладной воды и таблетки с лекарством. Девушка кинула капсулы внутрь, наблюдая как они с шипением растворяются в воде. Она поспешила выпить содержимое и одеться, чтобы не затормаживать остальных.

Когда они все были готовы, Роуз предложила уже наконец выдвигаться. Взяв вещи, которые они запасли, девушки направились вниз. Большую часть сумок взяла на себя Лили, Роуз несла небольшую сумочку с документами в одной руке и продуктами в другой. Пинки же никто не доверил никакой ноши и потому она довольствовалась тем, что несла на руках ребенка. Сэм тащилась позади остальных, явно чтобы не светить перед их глазами странным рюкзаком, а Сара одна шла без чего-либо в руках и потому, когда ей стало жутко неловко, попросила Роуз или Лили дать ей хоть одну сумку. Роуз поначалу пыталась отговорить Сару от этой идеи, ссылаясь на то, что ей не так уж и тяжело, но Лили вполне законно протянула ей одну из больших сумок, чем явно вызвала недовольство сестры, которая решила наоборот.

Они направились в сторону автостоянки и Сара старалась в последний раз насмотреться на Саванну, понимая, что сегодня скорее всего навсегда покинет этот город. Несмотря на то, что ее все еще не отпускала сонливость, она боролась с ней, разглядывая все вокруг. Вдалеке все еще мерцал невероятными бликами ночной клуб, что видно его было даже отсюда. Вот они прошли мимо недостроенного здания, оплетенного строительными лесами. Сара пыталась разглядеть его в темноте, но не смогла обнаружить ничего подозрительного. У нее в голове пробежала жутковатая мысль о том, что труп нападавшего с разбитой о бетономешалку головой еще лежит там. Мимо них прошли несколько школьниц, удивительно поздно разгуливающих по городу в такое время и жутко контрастируя с проститутками и неприятного вида личностями вокруг. По другой стороне улицы, облаченные в свою черную экипировку, с закрытыми шлемами лицами, проходил патруль комендантских отрядов. Вблизи они выглядели еще грознее, чем, когда Сара видела их в первый раз. Сейчас она смогла разглядеть эмблемы на их нагрудной броне. Это была ярко красное изображение девушки, пускающей в небо феникса, пресловутый герб партии, наряду с другими атрибутами, вроде сурово надзирающего министра Маккриди, красующийся на всех политических буклетах с пропагандой и рекламных щитках.

Когда они были уже недалеко от городских стен, их внимание привлекли огромные здания рядом с городским министерством, посреди ночи, горящие больше других. Это были несколько высоток, голографические щиты на которых были объединены в один большой экран. Все огни на соседних зданиях были погашены, чтобы это особенно выделялось на их фоне. На нем циклично повторялась одна и та же запись, сопровождавшаяся тихой грустной музыкой. Посреди прочих рекламных огней сигарет, средств для потенции и нового поразительного пивного вкуса, эта запись смотрелась прямо-таки неестественно. На ней изображалось кладбище, на котором лил дождь, постановочно барабаня в камеру. В землю погружался покрытый флагом Джорджии гроб экс-президента, пока вокруг могилы стояли всевозможные министры и чиновники. Сняв шляпы и прижимая их к груди, они провожали взглядом тело министра в землю. Затем музыка сменялась на более лирический мотив джорджианского гимна, камера переключалась на ряд солдат и пушек, которые по мановению генеральской руки три раза стреляли в воздух, провожая своего лидера в последний путь. Затем включалась нарезка, где дети, женщины, старики тихо зачитывают умилительно грустные стихи и дифирамбы почившему президенту. А потом экран потухал, включалась минута молчания и после этого запись запускалась снова.

– Они даже из этого умудрились сделать цирк. – покачала головой Роуз, недовольно махнув ладонью в сторону огромных экранов.

Под зданиями был расположен небольшой мемориал, у которого даже в это время суток стояли люди, возлагающие туда букетики цветов. В общем букетов собралось немало, что удивило Сару. Вокруг мемориала стояло много полицейских и даже людей старшего коменданта с их опасными штурмовыми винтовками. Они бросили много сил на охрану небольшого постаментам памяти Паттерсону, явно после городских недовольств.

– Видать, рабам ошейники не жмут. – прошипела Сэм, глядя на возлагающих рядом с мемориалом букеты, людей.

Сара, чувствуя першение в горле, взглядом проводила Оливию, которая отошла на пару шагов вперед, остановившись у небольших краников по бокам тротуара. Раньше девушка как-то и не обращала на них внимание. Пинки взяла один из кучи пластиковых стаканчиков, которые были в прикрепленной к раковине корзинке и подставив его под кран, включила воду, наполнив стакан и выпив его одним глотком.

– Это выходит, бесплатная вода? – удивилась Сара.

– Пей, сколько влезет. – сказала Оливия и девушка не отказалась от предложения. Пускай вода оказалась со странным привкусом, вероятно являющимся какой-то химией, которой ее очищают, она была прохладная и чистая. А это было главное.

– Помню, как однажды в Мейконе сломались какие-то трубы, – сказала Лили. – и фильтрованная вода перемешалась со сточными водами. Из этих штук даже запрещали пить, потому что тот раствор для прочистки канализаций попал в водяные фильтры и было немало жертв. Выглядело, прямо как какой-то теракт.

– Нет, – возразила Роуз. – это выглядело как халатность служб эксплуатации водопровода. И вина лежит на том, что они не уследили за очистительной станцией.

Выкидывая стаканчик в урну рядом, Сара оглянулась назад и не смогла упустить из виду знакомый силуэт. Тиффани, заметив, что девушка обратила на нее внимание, резко схватилась за козырек кепки, вильнув в переулок. Сара была уверенна, что уж точно не обозналась. Она посмотрела на Саманту, которая, однако, и не думала уделять ей внимание. Наверное, она была обижена больше, чем Саре показалось изначально. Поспешив за девушками, она постаралась встроиться между Роуз и Оливией, чтобы к ней нельзя было подступить неожиданно.

Проходя мимо ночных баров, клубов, бутиков и магазинчиков, ярко мерцающих цветастыми вывесками, они добрались до многоуровневой автостоянки. Машин тут было немного, и Сару, насмотревшуюся на машинные свалки, было не удивить таким количеством авто, зато удивляло их качество. Новенькие машины, начищенные до блеска, казались чем-то невероятно футуристическим. Обтекаемые и угловатые, они были разные, но все равно привлекали внимание. Роуз подошла к мужчине, сидевшему у входа внутрь и глядящему в экран своего планшета, где транслировалась, видимо та-же траурная запись, что красовалась на небоскребах.

– Эй, мистер, – постучала она в стекло кабинки охранника. – отвлекитесь на секунду от вашего неимоверно веселого шоу и пропустите меня к моей машине.

Охранник лениво посмотрел на Роуз, затем на остальных за ее спиной и протянул через небольшое окошко регистратор для карт. Роуз быстро пробила свою стояночную карту в нем, он пискнул, замигав зеленым и охранник, неторопливо и размеренно, нажал на кнопку открытия шлагбаума, вновь уткнувшись в планшет. Сара понятия не имела как жители городов ориентируются в таком количестве пропусков и карточек, которые они носят с собой.

Девушки вошли внутрь, проходя мимо рядов красивых машин. Сэм явно увлекали эти стальные звери, потому как она заглядывалась на каждую из тех, мимо которых им доводилось пройти. Лили же поспешила к определенной машине неподалеку от центра парковки, а Роуз, достав ключ из кармана, подошла к ней, разблокировав ламбо-двери, плавно открывающиеся вертикально. Лили, облегченно выдохнув, вывалила сумки на задние сидения.

– А вот и наша красотка! – издала клич Пинки, покачав на руках явно уставшего Бена. – Обожаю эту крошку, да, Бенджи? Электромотор с сотней лет гарантии износостойкости, автопарковка, встроенный компьютер, а главное – просто очешуительные динамики.

– Тебе впору идти работать не барменом, а консультантом в автосалоне. – улыбнулась Роуз, присаживаясь впереди.

– Уверенна, я бы справилась. – прижав ребенка к груди, ответила Пинки.

Сара, засунула руки в карманы, чтобы спрятать их от холодного ветра, продувающего парковку, оглянулась в сторону входа. Там, лишь на секунду приподняв рукав, демонстрируя свой браслет, вошла внутрь Тиффани. Сара тут же подскочила к Сэм, тряхнув ее за рукав. Девушка недовольно вырвала руку из хватки Сары, но, когда посмотрела вслед за ней в сторону входа, ее отреченно-возмущенное выражение лица сменилось стандартным гневом и неприязнью.

– Вот сука. – прошипела Саманта.

– Что делать? – сказала Сара немного дрожащим голосом, глядя как Тиффани, словно издеваясь, скрылась в темноте между двух близлежащих к ней машин.

– Я сейчас разобью рожу этой твари. – Сэм скинула свой рюкзак с плеча, решившись его расстегнуть, но Сара перехватила ее руку, останавливая.

– Ты совсем сдурела? – она метнулась взглядом в сторону Роуз и компании, загружающих сумки в машину. – Они же тут.

– Мне похер, не лезь и не мешайся. – она ответила это максимально грубо.

– Не забывай, что город переполнен чертовыми полицейскими. – Сара старалась говорить тихо, но чувствовала, как ее голос дрожит, готовый сорваться.

Сэм глянула на нее испепеляющим взглядом своих глаз, но все же через секунду опустила рюкзак, метнувшись к машине. Она закинула рюкзак в багажник, у которого стояла полусонная Лили. Сара подскочила к ним, закинув пакет, который несла и побыстрее поспешила усесться в машину. Они устроились на задних сиденьях, Сара – слева, Сэм влезла посередине, а Лили – у другого окна. Роуз уселась за руль, а Оливия на свободное переднее кресло. Передние двери опустились, закрываясь, а мониторы внутри загорелись яркой голубоватой подсветкой. Автоматически включился приемник, запуская какую-то ненавязчивую электронную музыку в салоне.

– Поехали уже. – выпалила Сэм.

– Торопишься? – Роуз посмотрела на нее, поправляя зеркало заднего вида.

– Заткнись и трогайся. – Сэм разглядывала стоянку вокруг, постоянно переключаясь то на одно окно, то на другое.

Роуз недовольно окинула ее взглядом, поправляя свои очки указательным пальцем, но все-таки взялась за руль, переключив рычаг скорости и нажав на педаль. Электромотор почти беззвучно сдвинул машину с места и автомобиль, плавно вывернув из стояночного места, понесся к выходу под управлением Роуз. В зеркало заднего вида Сара лишь успела заметить, как из-за машин успела выскочить Тиффани, сжимая в руках пистолет. Роуз, кажется, тоже это заметила и их машина резко ускорилась, влетев в выездной тоннель и через пару секунд темноты внутри, освещаемой лишь слабыми огнями, они оказались наверху, в городе.

Машина быстро набирала обороты, разгоняясь еще быстрее. Люди за окнами мелькали, как кадры испорченной пленки. У Сары захватывало дух от того, что она сейчас едет в самом настоящем электромобиле, оставляя позади медленно плетущиеся группы прохожих. Она уставилась в окно, не в силах оторвать взгляд. пока Роуз напряженно выруливала в постоянных поворотах между домами.

Лавируя между улочками, пестрящими вычурной рекламой, они уже приближались к городским стенам, оставив далеко позади автостоянку и Тиффани, так яро их преследующую. И если Роуз явно не упустила ее из внимания, то Лили уже чуть было не спала, закрыв глаза и удобно устроившись на спинке кресла, а Оливия и вовсе была увлечена слежением за мирно спящим, как мама, Беном. Сэм же очень явно обернулась, глядя только в заднее стекло. Роуз недовольно потерла руль, притормаживая у выездных ворот.

Подошедший к ним охранник, однако, признал Роуз. Явно видел ее не в первый раз. Девушка вышла, еще раз сообщив, что люди в машине с ней и она ручается за них и подошла к аппарату, сканировавшему наручные браслеты. Охранник открыл ей ворота после идентификации и она поспешила сесть в машину, нажимая на газ.

Автомобиль выехал из другого конца туннеля, где им пришлось пройти ту же проверку. Однако местные охранники Роуз не припоминали и потому под строгим присмотром проводили ее к проверочному автомату. Пока журналистка яро убеждала полицейских в чем-то, Сара разглядывала ночные трущобы, вспоминая холодный пол, служивший там людям ночлегом и полуразрушенные здания, что они звали домами. Даже сейчас, посреди ночи, к входу в город стояла приличная очередь, пускай люди в ней и стояли в полудреме. Кажется, эта постоянная суматоха на входе-выходе не прекращалась никогда. Не так уж далеко от аванпоста парни в кожаных куртках размахивая палками пытались отогнать пару-тройку мусорщиков, которые отступали под натиском трущобных бандитов. Наверняка эти заживо гниющие бедняги искали тут помощь, еду, может медикаменты. Но подпускать их даже близко к трущобам никто не собирался.

Один из парней в куртках, лысый с небольшим ирокезом, размахнувшись палкой с гвоздями на конце заехал отмахивающемуся прутом мусорщику по голове. Гвозди с размаха вошли в обмотанный тряпьем череп бедняги с хрустом. Его тело потянуло бандита вниз и тот, прижав его шею к земле, вырвал свое оружие из головы мусорщика, плюнув на его труп. Один из мусорщиков бросился бежать, выкинув свой шест, а второй, немного постояв, сжимая в руках стальную палку с крюком на конце, выругался, отступая задним шагом. Бандиты, постояв над телом, разошлись. Сара обратила внимание, как проходящий мимо полицейский, явно видящий эту ситуацию, просто поправил винтовку, висящую у него через грудь, и пошел дальше, лишь кивнув паре бездомных рядом, чтоб те убрали тело. Не имея другого варианта, бедняки повиновались, с неохотой, морщась от жуткого запаха трупа мусорщика, все же потащили его куда-то во тьму. Другие же два полицейских, стоявших на пулеметных башнях, рассудили о том, кто же вышел победителем в схватке внизу и один из копов, пересчитав бумажные деньги, отдал их второму, который явно поставил на победителей.

Сару это все ввело в ступор. Полицейские даже не обратили внимание на подобный беспредел у них под носом. Кажется, это было слишком даже для них. А приличные люди, стоявшие в очереди, даже не оглянулись на побоище, продолжая следить лишь за своим багажом. Девушка отвернулась от окна, наткнувшись взглядом на Сэм, которая тоже с недовольством следила за происходящим за окном. Она сморщилась, облизывая свои потрескавшиеся губы и покачала головой, откинув голову на сидение и закрыв тяжелые веки.

Неподалеку раздался знакомый лай. Сара вновь глянула в окно, в котором через очередь людей, ждавших свой пропуск на вход, продирался пес. Столкнув небольшого человека с ног и пролезая под ограждением, он помчался к машине, встав рядом и залаяв. Один из полицейских тут же подбежал к нему, снимая с предохранителя оружие. Сара приоткрыла дверь, выскочив и пригородив ему путь к собаке.

– Что такое? – грозно спросил «страж порядка».

– Не трогайте его. – загородила Сара пса, который тут же юркнул внутрь машины, прижавшись к ногам Саманты.

– Мало ли эта шавка облучена. Вдруг она в радиоактивных лужах валялась. – возразил коп.

– Нет. – твердо ответила ему девушка. – Это мой пес. И он едет со мной.

Собака радостно гавкнула из машины. Полицейский, смерив Сару взглядом, сплюнул на землю, отходя. По большому счету ему было плевать на собаку. В конце концов не ему ехать с ней в одной машине. Закрыв дверь, Сара поспешила прятаться от взглядов толпы в очереди и полицейских. Пес уткнулся теплым носом ей в руку и тявкнул. Она погладила его по мордочке и тот устроился у нее в ногах, согревая ее своим теплом. Пинки обернулась назад, улыбаясь.

– О, я помню этого лохмача в трущобах. Он твой, да? – спросила она.

– Да, – зевнула Сара. – он мой.

– Хороший мальчик. – попыталась потрепать его по загривку Оливия, но, тронув глубокий шрам на затылке пса, лишь вызвала его агрессивный лай, который разбудил Бена. Оливия поспешила успокоить малыша, чтобы он не заставил просыпаться еще и свою маму, которая точно будет недовольно собаке в машине.

Когда Роуз наконец вернулась, она была явно недовольна, но шлагбаум перед ней открыли и она нажала на газ, глубоко вдохнув. Увидев сопящую на полу собаку, она приподняла бровь, посмотрев на Сару в зеркало заднего вида вопрошающим взглядом. Сара нелепо улыбнулась, пожав плечами и Роуз, покачав головой вновь стала следить за дорогой. Нажав на газ и немного убавив громкость струящейся из динамиков позади музыки, буквально сливающейся с облепленными неоном давящими небоскребами, которые они оставляли позади, она направила машину прочь от города.