Такт Сердца

К машине подошли сотрудники ГАИ и начали опрашивать, где мы живём и работаем. Мы, всё ещё смеясь, на ходу сочиняли ответы. А двое других подельников смущённо стояли в стороне. Не знаю, что нас тогда спасло, но представители закона не стали нас обыскивать, оставили в покое и посоветовали вызвать эвакуатор. В этот же день я сел на поезд и следующим утром был уже дома. Мне потом рассказывали, что тот паникёр еще несколько раз «наступал на грабли» и люди, с которыми он работал, потеряли его из виду. Было много случаев с адреналином и куражом, но этот, пожалуй, был самым забавным в моей практике.

Мне исполнилось двадцать один год. Я совсем не думал о Боге и Его планах на мой счёт, но, как оказалось позже, у Него эти планы были. На день рождения друзья подарили мне красивую икону – она была не писаной, а просто наклеенной на дерево, но ей было больше ста лет. Я не знал, кто на ней изображён. Гораздо позже я узнал, что это образ святителя Иоасафа Белгородского – небесного покровителя той земли, на которой мне предстояло жить и обратиться ко Господу.

Глава 6

Мне приходилось общаться и с обычными «крадунами», и с авторитетными ворами. Я много раз слышал, что как только решишь «завязать» с криминальным ремеслом – тут же обязательно допустишь ошибку и попадешься. Мне кажется, что Господь попускает тебе до определенного времени делать что считаешь нужным, но когда захочешь остановиться – капкан защёлкивается. Я не был намерен уходить, но хотел сделать паузу: чувствовал, что это нужно и мне, и милиции, которая наступала на пятки. В случайных компаниях я слышал, как ребята обсуждали слухи о кражах в разных областях Крыма. Я понимал, что это наши эпизоды, о которых не знал никто. Однажды я попал в компанию, где присутствовал участковый района, в котором я на прошлой неделе посетил несколько объектов.

На одном из этих объектов было сразу две двери: металлическая и пластиковая. Во время кражи я быстро открыл первую дверь, а потом мой товарищ прижал меня ею же ко второй двери. Я не мог пошевелить корпусом и двигал только руками, опущенными по швам. Правая рука с отмычкой без воротка находилась на уровне замка. Я вставил «балеринку» в цилиндр и начал одновременно играть со штифтами, одновременно пытаясь его провернуть. К моему удивлению замок поддался: дверь открылась и я ввалился внутрь магазина. Это было сложно, поэтому этот случай мне хорошо запомнился.

Так вот подвыпивший участковый стал взахлёб рассказывать, какое громкое дело они раскрыли на днях: поймали старого медвежатника, многократно судимого за взломы. Мол, он пока не «раскололся», но виновен точно этот человек – и дело времени, когда он во всём сознается. Милиция заблуждалась – взломщиком был я. Услышав его слова, я просто ушёл.

Чувство, что ты неуловим, посещает каждого, кто был на моём месте. Этот последний эпизод стал для нас капканом. Мы потеряли бдительность и спустя время милиция вышла на нас: потерпевший вспомнил, что в магазин заходили двое, у одного из них была маленькая татуировка на руке. Человека с татуировкой быстро нашли – это был мой подельник.

Был конец декабря, я сидел дома у родителей. Мы с мамой смотрели тогда сериал «Ломоносов», который я смог досмотреть только спустя несколько лет – запомнил это потому, что сериал стал любимым на всю жизнь. Меня поражали самоотверженность и целеустремленность этого человека и я пересматривал историю о нём неоднократно. Когда мы сидели перед телевизором, мне пришло короткое смс: «вывози с хаты всё». Я застыл на месте, осознавая, что произошло. Мать увидела, что я изменился в лице, и спросила, что случилось. Я ответил, что всё нормально, оделся, взял последние триста долларов и быстро вышел на улицу. За час я добрался до квартиры, где мы жили с подельником. За два часа я несколькими машинами вывез всё лишнее из города и вернулся домой.

Вечером я зашёл в бар и увидел, что люди шепчутся за столами, глядя на меня. Многие знали, что я живу в одной квартире с подозреваемым. Видимо менты не торопились меня «принимать» потому что не были уверены, был ли я его подельником. Но думаю, они уже догадывались: моя репутация в городе была уже известна и если что-то где-то пропадало, меня первым дёргали в райотдел. Правда делали они это до сих пор безрезультатно – я помнил о правиле «не стоит гадить там, где живёшь» и избегал криминала поблизости от дома.

Я вошел в бильярдную, провалился в большом кожаном кресле и закрыл глаза. Занимаясь незаконным ремеслом, я знал, что однажды сяду. Конечно, я слышал истории о тех, кто «шухарил» и выходил сухим из воды – но сам в это не верил. В то время у меня была сильная поддержка от «старших братьев» в лагерях и на свободе. Я был готов в любой момент переступить порог тюрьмы, но всё же чувствовал тяжесть на душе из-за родных.

Ко мне подошел знакомый, схватил за плечи и, выдернув из раздумий, резко спросил:

– Почему ты ещё здесь? Ты должен далеко уехать отсюда.

Видимо он знал городские слухи и быстро понял, что мне грозит опасность. Спустя пару часов я последовал его совету. Я пришёл в пустую квартиру друга, чтобы посидеть в тишине и всё взвесить. Позвонил людям, которые был на связи и рассказал, что случилось. Сжег сим-карты, вернулся домой собрал вещи и, ничего не объясняя матери, ушел. Она и без слов всё поняла. Сердца разрывались у обоих, в моменте когда мы взглянули друг другу в глаза перед моим выходом из квартиры, но так было нужно.

На ночной поезд из Симферополя я не успевал, поэтому друзья отвезли меня в Джанкой, сняли мне номер в отеле и на следующий день я сел на поезд в город Х. 27 декабря 2008 года я уже был на месте, у старого друга, с которым служил в армии. Через пару дней у меня дома провели обыск, ничего не нашли и вскоре объявили меня в Федеральный розыск по статье 185 ч. 5 Уголовного кодекса Украины – «Кража в особо крупных размерах».

Глава 7

Для семьи мой побег стал тяжёлым ударом. Вокруг плодились слухи и родители чувствовали в сторону кривые взгляды соседей и знакомых. Связь с родными и несколькими друзьями я поддерживал изредка – звонил с «левых» номеров. На момент отъезда у меня было всего 300 гривен, большую часть которых я потратил на дорогу – так что я был совсем без денег. Друг, у которого я поселился, работал охранником в ночном клубе. Он много тренировался, был крепким и мускулистым парнем. Его комната была оборудована в старом гараже, примыкающем к дому. А сам дом был возле трассы, недалеко от города. Его отец в прошлом, «при братве» был очень состоятельным, а теперь отошел от дел. В своё время он даже подкидывал мне несколько «тем», которые я отрабатывал по его наводке.

Время в вынужденных гостях текло монотонно. Я ходил в тренажерный зал возле дома и иногда в клуб, где работал друг. Так прошло три месяца. Мать друга была мне не рада и её можно было понять: из-за былых связей мужа с криминалом, у них часто останавливались беглые преступники и другие подозрительные элементы. Я понимал, что нужно ехать дальше – и выход нашёлся. Один приятель сидел уже пятый год, а дома у него под городом К. жила бабушка. Он предложил пожить у неё и заодно помочь старушке по дому – и я согласился. Спустя несколько недель после моего отъезда из Х., к другу в клубе подошли молодые ребята. Они познакомились, угостили его выпивкой и по-дружески общались с ним несколько недель. Потом они начали задавать вопросы: с кем он служил, есть ли друзья из Крыма. Друг ответил отрицательно, а спустя время увидел их машину на стоянке местного отделения милиции. Я разминулся с ними буквально в несколько недель.

До города К. я добрался на свой страх и риск, проезжая через вокзалы и проходя мимо патрульных, которые проверяли документы. Бабушка приятеля оказалась очень старенькой и к тому же слепой. Я понимал, что мне не светит Гранд-отель, но то, что я увидел, было совершенно непригодным для жизни. В доме была всего одна комната, в которой скверно пахло, потому что старушка не могла ухаживать за собой. Посуда была грязной и еда совершенно не лезла мне в горло.

Через пару часов в деревне уже знали, что к старухе приехал молодой человек, назвавшийся его племянником. Возле дома выстроилась толпа любопытных соседок и я понимал, что участковый тоже захочет посмотреть на «племянничка». Нужно было срочно уезжать. Пока люди, которые помогали мне, искали подходящее место, прошло пять дней. Денег у меня не было и двигаться самостоятельно было сложно. За эти пять дней я почти ничего не ел и почти всё время проводил на улице у озера. В дом заходил только погреться и переночевать. В один из этих пяти дней я застал смешную и одновременно печальную картину. Дед, который жил по соседству, выпил пару рюмок, пришел к старушке и стал её домогаться, не обращая на меня ни малейшего внимания. Он толком не мог говорить и только мычал, а бабулька отвечала, что нечего руки распускать, потому что она ещё всё может, а он уже нет.

На шестой день за мной приехал друг отца, отвёз на вокзал и посадил на поезд в город К-П. Там я на несколько месяцев поселился у местной братвы. Жил в одном и том же доме, бегал по утрам и трахал соседку, пока её муж был на работе… Спустя время мне позвонил один заключенный и предложил переехать в городок Б. под Житомиром, где жила его пожилая жена – и я согласился. Там я находился около месяца.

Город оказался совсем маленьким, единственной его достопримечательностью была церковь, в которой венчался Оноре де Бальзак. Находясь там, я узнал об одном торговом павильоне, в котором было пятнадцать тысяч гривен – этих денег хватило бы, что бы на пару месяцев снять квартиру в Житомире и никому не мешать. Я очень устал от скитаний и жизни в чужих домах и хотел одиночества – и решился пойти на дело.

Павильон был в центре городского парка, который был хорошо освещён и охранялся. На носу были майские праздники, и я решил воспользоваться суматохой. Дверь смотрела на лицевую сторону парка, где была толпа народа – поэтому к ней подойти я не мог Пришлось как спартанцу с монтировкой и плоскогубцами, сквозь патрули и толпу народа пробираться к окну, которое было в тени. Я дождался пока уйдёт охрана, подошёл к окну и, разделавшись с роллетами, начал его вскрывать – но случайно разбил стекло монтировкой.

На шум могла прийти охрана, поэтому я решил отойти на минуту и переждать. Когда я сидел на лавке, мимо прошагал патруль милиции, а следом – охрана парка с очередным обходом. Охранник посветил фонариком на павильон, заметил вскрытое окно и долго светил фонариком внутрь. Когда он отошёл, я затесавшись в толпе прохожих, подошёл к нему «стрельнуть сигаретку» – он ответил раздражительным отказом и двинулся вызывать патруль. Всё пропало, я вернулся домой ни с чем. В эти полгода почти не влезал в криминал. Было пару раз, когда дело казалось стоящим и я пытался «нырнуть», но ничего не получалось. Господь хранил меня.

В городе Б. мне впервые за шесть месяцев удалось повидаться с отцом – он приехал поддержать меня и мы провели вместе целые сутки. Я был худой и изможденный. Папа сказал, что если я пообещаю завязать с криминалом, он поможет мне уехать в Италию по поддельным документам. Мне не хотелось отступаться: если я выбирал цель, то шёл к ней любой ценой. И криминал был первой целью в моей жизни. Мне нравилась справедливость понятий, строгость к себе ради воровской идеи, авторитет, способность красть, как умеют немногие. Наконец, меня привлекала скромность старых воров, о которой я много слышал и читал. Но слёзы родителей и моя неспособность помочь им оказались важнее моего стремления. Я согласился.

Я позвонил другу, который был постоянно на связи и попросил помочь с поддельными документами. Он узнал, сколько это будет стоить, перезвонил мне и назвал сумму. Эти деньги были очень большими для моей семьи, но другого выхода не было. Отец был рад, что я решил завязать с прежним образом жизни и сказал, что постарается найти деньги.

На моё решение завязать с незаконным заработком повлияла ещё и одна девушка, которую я знал с детства. Мы постоянно поддерживали общение и в тот момент она была готова бросить всё и уехать со мной за границу. Позже, когда я на два года буду изолирован в квартире, мы будем ежедневно переписываться в социальных сетях. Не думаю, что это были полноценные отношения парня и девушки. Скорее – флирт, взаимная симпатия и фантазии о том, как может сложиться наша жизнь в другой стране. Всего этого не произошло, Господь уготовал нам разные судьбы. Но я благодарен Ему за это общение.

Глава 8

Я решил изменить образ жизни и думал, чем бы мне заняться. Пожалуй единственное, что меня привлекало в жизни – это спорт. В юности у меня неплохо получалось боксировать, я побеждал в соревнованиях, но потом из-за улицы, девушек и других увлечений, бокс отошёл на второй план. И вот, спустя много лет, я решил вернуться к нему. Перспектива уехать в Италию укрепляла мысль о боксе: за границей пробиться в спорте было легче, чем в Украине. Межконтинентальным Чемпионам мира, которых я знал лично, приходилось трижды защищать титул, чтобы государство поддержало их материально. Порой талантливые спортсмены уходили с ринга, чтобы прокормить семью. Я решил, что справлюсь и буду выступать. Несмотря на постоянное недоедание, я начал бегать каждое утро и через день тренироваться на брусьях и турнике. Конечно, это было необдуманно: без полноценного питания сложно достичь хоть какого-то результата. Сил не хватало, а опыта самостоятельных тренировок вообще не было – я двигался вперед только на характере.

Проходили недели, я безумно скучал по семье. Однажды я позвонил отцу и попросил забрать меня в Крым. Это было обдуманным решением: я слишком долго находился в подвешенном состоянии и нужно было что-то менять. Мы договорились, что он заберет меня из города Х. Перед выездом по совету женщины, у которой жил, я заехал в монастырь под Житомиром. Я впервые побывал в таком месте. Мне посоветовали побывать на могилах местных святых подвижников, прежде, чем я уеду. Посетив могилы и помолившись как умел, я пошел за благословением к настоятелю обители. Он беседовал с людьми и я подождал пока он освободится. Батюшка посмотрел на меня добрыми глазами и спросил, с чем я пришёл. Я ответил, что мне нужно только благословение – а обсуждать мои проблемы нет ни смысла, ни времени. Он спросил, крещён ли я и, услышав положительный ответ, попросил монахиню принести мне нательный крестик и книгу «Пасха Красная» про Оптинских монахов, убиенных на Пасху. Я поблагодарил священника, взял благословение и уехал.

До города Х. удалось добраться без проблем. Перед выходом из плацкартного вагонаа мне удалось украсть мобильный телефон у мужчины, который спал на соседней полке. Позже я продал этот телефон таксистам на вокзале. Мы встретились с папой в условленном месте и на его машине поехали в Симферополь. Там я встретился с другом, который снял мне квартиру на время, пока я буду решать, что делать дальше. Здесь же впервые за долгие месяцы мне удалось увидеть всю семью: они приехали повидаться ко мне поздно вечером – я был счастлив!

Прожив на квартире около недели, я вышел в соседний магазин за хлебом. На выходе из магазина меня окружил патруль милиции из пяти или шести человек – видимо я привлёк их внимание потому что был в капюшоне. Внутри всё сжалось: за полгода меня ни разу не остановили, а тут взяли на ровном месте. Я снял капюшон и спокойно поздоровался. Представители закона попросили мои документы и спросили о колюще-режущих предметах. Я ответил, что в кармане только ключи, а живу я вон в том доме с родителями и документы там. Они не имели права заходить домой, а даже если бы и зашли – я мог бы уйти с балкона, квартира была на первом этаже. Обыскав меня, патруль ушел. Я спокойно выдохнул: на этот раз пронесло.

Глава 9

Семья всё еще искала деньги на мой нелегальный отъезд в Италию и мне нужно было спокойное место, чтобы ждать. Они собирались продать недвижимость, чтобы оплатить мои нелегальные документы. Сделка могла состояться и через месяц, и через несколько лет, но другого выхода не было. В городе был дом, где я мог жить один, не привлекая внимание. Я поселился в нём. О месте моего обитания знала только семья и человек, который должен был помочь с переездом. Я выходил на улицу во двор, крайне редко – один раз в три-четыре месяца и только ночью. Шторы были всегда закрыты, я ни с кем не выходил на связь и ждал.

У меня появилось нормальное питание и интернет. Я мог полноценно тренироваться в домашних условиях и смотреть лучшие бои Майка Тайсона и других великих боксёров. Я фанатично ушёл в тренировки и не замечал, как идут месяцы. Проснувшись утром, я завтракал, через час делал растяжку, тысячу прыжков на скакалке (её заменяла тяжёлая бельевая верёвка) и тренировался. Тренировки длились четыре, пять, а иногда и семь часов. В основном это был бой с тенью: каждый удар я делал с гантелями по сто раз, меняя вес от маленького к большому. Делал упражнения с гирей 24 кг, приседания, пресс и много отжиманий разным хватом.

Так прошёл почти год. Глядя на лучшие нарезки боёв и тренировок Майка Тайсона, я выучил комплекс ударов, который он делал в боях с тенью без остановки. Он был очень быстрым – всего 6-8 секунд. Тренируясь целыми днями, я начал использовать и силовые упражнения, например, комплекс Александра Засса с цепями. Не имея должного опыта в последовательности тренировок и правильном отдыхе между ними, я стал терять силовые результаты и плохо спать. То есть попросту перетренировался и вогнал организм в тяжёлый дистресс. Для правильного лечения был нужен массаж, витамины и правильное питание, но я не мог себе этого позволить. Поэтому пришлось отказаться от тренировок и просто ждать.

Глава 10

Не имея больше возможности тренироваться, я стал много читать о тренировках и правильном питании. Но это не заполняло свободного времени. Дни текли медленно и, несмотря на удобства, я чувствовал себя в добровольном заточении всё хуже. В какой-то момент я так устал от моей «камеры», что казалось ненавидел всё вокруг. Маму я видел почти каждый день, сестра была на учёбе, а друг приезжал, когда была возможность. Живого общения почти не было, но в соцсетях я переписывался с подругой, которая мечтала уехать со мной – это вносило разнообразие в мою монотонную жизнь.

Мы никак не могли продать недвижимость: покупатели то появлялись, то снова исчезали. Так прошло два года. Хотя это была лучшая камера в моей жизни, в какой-то момент я почувствовал, что буквально схожу с ума. Ко мне приехала сестра. Я видел, что она с трудом сдерживает слёзы. Когда я спросил, что с ней, она ответила: друг, который должен был сделать мне поддельные документы, умер. Парень плыл к водному мотоциклу, у него схватило сердце и он стал тонуть. Его не спасли. Я был шокирован и не мог поверить в страшное известие. Его смерть была настоящей трагедией не только для меня, но и для многих людей. Отец сходил на похороны, а я, разумеется, прийти не смог. Надежды выехать из страны больше не было, и мне становилось всё тяжелее в закрытом пространстве.

Я был невоцерковлён, ничего не знал о Боге, но стал задумываться о духовной стороне жизни. Сначала я пошел не в ту сторону: начал интересоваться медитацией, индуистской и буддистской философией. Сначала я прочел всего Джиду Кришнамурти – на основе его трудов Брюс Ли создал свою философию боя в Джит-Кун-До. Если послушать внимательно – все его философские взгляды о боях и о жизни, то можно заметить, что они берут основу в учении Дж. Кришнамурти, которого он прочёл, когда полгода был прикован к постели из-за травмы спины.

Потом я услышал, как актёр Джим Керри воодушевлённо расхваливал труды Экхарта Толле – человека, который учил осознанности, а все свои лекции и книги строил вокруг «момента сейчас», в котором он призывал оставаться каждого человека, не улетая сознанием ни в прошлое, ни в будущее. Я тогда прочёл все его книги. Впрочем, как и ряда других «просветлённых» людей Индии, которых там считают учителями. Изучая всё это, я столкнулся с духовной проблемой: в моменты, когда я думал о Боге, о Матери Божьей, о Церкви в целом, в моей голове возникали хульные, плохие мысли. Это пугало меня и доводило до отчаяния. Я не понимал, как такое может быть, чтобы при взгляде на икону возникают дурные мысли? Тогда я ещё не знал, что Господь за гордость попускает человеку впадать в страдания от двух тяжких искушений: хульных помыслов и блуда. Меня терзало и то, и другое, но именно хула на Бога буквально начала сводить меня с ума.

Я стойкий человек и мыслей о суициде у меня никогда не было – даже в самых сложных обстоятельствах. Но когда я находился в унынии от этих помыслов, мне приснился сон: ко мне подходит Божия Матерь, Её лик размыт. Она говорит, что я устал от помыслов, обстановка сводит меня с ума и я должен убить себя. Тогда, во сне я решил, что раз уж Божия Матерь говорит – нужно делать. Я абсолютно чётко видел, как я вскрыл себе вены, стоя под дождём, опустился в грязь за домом, где находился, и думал, что может быть, мой друг, который умер недавно, встретит меня там, на небесах… После этого я проснулся. Сон был настолько чётким и явным, что я действительно начал думать о самоубийстве. Тогда я еще не знал, что бесы могут являться человеку во сне, даже в образе Христа и смущать его, поэтому поверил, что это была Божья Матерь. Но это были бесы – поэтому и лицо было размыто, в отличие от других деталей.

Я нашёл старый молитвослов, и начал читать молитвы Пресвятой Богородице, которые в нем были. Когда стало совсем невмоготу, я возопил ко Господу, попросил помочь мне и пообещал, что если Он поможет – буду ходить в Церковь каждое воскресенье. И Он помог. Через несколько дней после моего обращения к Богу, мы продали недвижимость и у нас появились деньги.

Надёжного человека, который помог бы с документами и пересечением границы, у нас больше не было. Однажды вечером, ко мне приехал отец и сказал, чтоб я собирался. Он нашёл кого-то, кто пообещал ему, что переправит меня и стоило это недёшево. Мы понимали, что этим людям доверять нельзя, но выбора не было. Ожидание было слишком долгим и нужно было решать: ехать на свой страх и риск или оставить эту затею навсегда. Мы решили попробовать.

Через Молдавию меня должны были переправить в Италию. Помню, что когда я прощался с отцом на молдавской границе, он обнял меня, и сказал, что любит меня. Я ответил, что тоже люблю его. Мы думали, что расстаемся на долгие годы – и наши сердца разрывались от боли. Женщине, которая должна была перевести меня через границу, папа сказал: «Это мой сын». Она всё поняла и едва сдержала слёзы, короткая фраза, сказанная с любовью и скорбью о разлуке, сказала ей больше, чем могли бы сказать красноречивые просьбы и объяснения.

Оказавшись в Молдавии, мы поняли, что нас обманули: там никто не знал, что меня нужно переправлять дальше. Это был «кидок» и кто-то просто решил нажиться на нашем горе. Женщина, которая переводила меня через границу, ничего об этом не знала – ей заплатили просто за переход и только. Людям на той стороне сказали, что меня нужно встретить и всё, больше никаких распоряжений не поступало.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.