скачать книгу бесплатно
Он кивнул согласием – словно его спрашивали.
Они вышли за дверь, она схватила его за руку и повела в темноту леса на звук журчащей воды. Они сколько-то прошли и остановились на краю обрыва у ниспадающего к воде дерева. Пороги бурлили и отражали какой-то свет, может, луны, какая разница. Она глянула вниз и внезапно сделала шаг в темноту.
– Ха-ха-ха! Надо же, какой сильный!
Юфранор поймал её и держал вытянутой рукой за кисть её руки.
– Отпусти, здесь внизу песок. И прыгай следом!
– Я не вижу песок, тьма кромешная, – он произнёс с нарочито отрешённым видом.
– Давай, отпускай, там дальше по течению есть красивое освещённое место, я хочу тебе показать.
Он всё ещё держа её на весу опустился на колени и аккуратно…
– Ха-ха-ха! – опять не сдержалась она, вспомнив приятно зудящее чувство беззащитности, перед тем, от кого не исходит опасность.
Он отпустил – она неслышно скрылась в темноте ложбины.
– Давай прыгай, тут невысоко, дольше боишься.
– Отойди тогда, я не вижу куда!
Она немного отошла, вроде бы, и Юфранор прыгнул и крякнул от неожиданности по приземлении, – было довольно высоко! но мягко! она снова захохотала.
– Откуда здесь песок? берег каменный, – обиделся на её смех Юфранор.
– Не знаю, с обрыва намыло, – она поняла, что он обиделся. – Идём, там дальше красивое место!
Она помогла ему подняться, затем они прошли немного вверх по течению до другого упавшего дерева, но намного больше первого. Она опять держала его за руку и когда они подошли вплотную к дереву, – развернулась и прижалась спиной к стволу. Обещанное светлое место обрамляло лишь её лицо, глаза, светлые волосы – и он снова не смог ничего поделать и стоял как вкопанный. Он не стал её целовать. Из-за этого она слегка смешалась и попыталась поцеловать его сама, но он уклонился и обнял её, но каким-то странным объятием, совсем не любовным.
– Что-то не так?
– Нет, всё прекрасно, – он прижался лицом к её засаленным прядкам – они пахли счастьем, – я знаю, что ты Суккуб.
Она было рванулась, осознав, что оказалась не в объятиях, а в силках, но он просто держал её. Он не попытался ни ударить, ни задушить, – она уже бывала в таких ситуациях и в этот раз скорей ощущала интригу, нежели страх. Она вернулась в объятия.
– Что собираешься делать?
Они перешли на шёпот.
– Ничего.
– Хочешь меня?
– Нет, Ноуша, я люблю тебя.
– О, это приятно слышать, – прошептала она растяжно, так как поняла, что опять забирает контроль.
– Нет, скажи по-другому! – он отрезал.
Она секунду посомневалась.
– Я тоже тебя люблю, Юфранор.
– Это правда?
– Да, но… раз ты догадался кто я, ты должен понимать, – это не такое уж ценное признание с моей стороны.
– Нет, обещай мне вашей клятвой, я знаю у вас есть клятва! – с этими словами он сжал её крепче так, что ощутил мягкость её тела, – прими свой обет! Мне нужна гарантия твоей верности, иначе я задушу тебя прямо здесь! – Последние слова он процедил сквозь зубы и сжал её ещё сильнее. У неё хрустнули суставы и спёрлось дыхание.
– Я не могу дышать! – выдохнула она, он тут же ослабил хватку, она отдышалась и внезапно приказала, – посмотри мне в глаза!
Юфранор немного отстранился назад и глянул ей строго в глаза. Она сосредоточилась, слегка наклонила голову, он повиновался и наклонил голову, повторяя за ней.
– Теперь отпусти меня, Юфранор!
– Нет!
– Что? Я не понимаю! Ты надо мной издеваешься?! Почему это происходит?! Повинуйся!
– Так ты любишь меня или нет?!
– Да, но это не должно быть так! У нас всё по-другому, наша жажда неутолима! Я не могу на тебя рассчитывать! Ты не должен просить клятву!
– Мне плевать! Поклянись или скажи, что не любишь! Иначе я убью тебя на месте. Если скажешь, что не любишь, – отпущу, ничего не сделаю! Мне нужна твоя верность! Ты думаешь, я отправился в этот проклятый поход, потому что позарился на очередную шлюху?! Нет, ты будешь моей женой, или выбери себе другой объект!
Он сжал её ещё сильнее, – она вскрикнула от боли, потом кряхтя, отрывисто выдавила:
– Я… я клянусь! Я люблю… я клянусь! я обещаю! – последнее она уже произносила шёпотом, потому что он ослабил хватку, совсем её отпустил, отошёл от неё на шаг и встал поодаль. Она рухнула на колени и всё продолжала шептать: я обещаю, я люблю, я обещаю, клянусь…
Он дождался, пока она придёт в себя, затем подошёл, протянул ей руку, она жалобно глянула на него снизу; она просидела так ещё минуту, не хотела смотреть ему в глаза, оглядывалась по сторонам – на бурный поток, на мокрые камни в лунном, что ли, свете, на верхушки деревьев на ветру; она вдруг подумала, как соскучилась по ветру, по настоящему морскому шквалу, – что ревел так, что мыслей своих не слышишь; она вспомнила, что чувствовала ту же самую ностальгию, когда впервые попробовала «вонючую кровь» – «сладкий, сладкий плен».
Она взялась за его протянутую руку, он помог ей подняться и, как только она встала, поцеловал её в висок влажными губами. Она глянула на него ещё более жалобно и вдруг взорвалась рыданием со спазмами и истерикой, упала на песок как подкошенная: – «что ты наделал?!» – только и вырвалось у неё связного. Он испугался, и не зная что делать, попятился к воде, достал флакон лауданума, открыл его, вылил остатки и выбросил пустой флакон в реку; этот символический жест вернул ему контроль над собой, тогда он намочил тряпку, что носил с собой, как платок, подошёл обратно к ней, сел ей за спину, прижал к себе и принялся бережно обтирать ей лицо и лоб. Мало-помалу она пришла в себя и теперь сидела в его объятиях и обводила пальцем линии на его раскрытой ладони.
– Со мной такого ещё никогда не было, – оправдывалась она за свою истерику.
– Понимаю, – ответил он со спокойной уверенностью, но колотившееся сердце его выдавало.
– Раз уж ты такой… раз ты так поступил, – надеюсь, ты понимаешь, что это и на тебя накладывает обязательства.
– Я понимаю, Ноуша.
– Физическая близость – наша необходимость, как пища и вода, мы… – она начала объяснять, видя, что ничего он на самом деле не понимает, но не закончила – её голос сорвался, и она чуть снова не заплакала.
– А правда, что Триворот умрёт, как только почувствует голод? – задал Юфранор вопрос, чтобы её отвлечь.
– Невелика потеря! – совсем успокоившись ответила Ноуша, даже примешав к ответу злую усмешку. Она видимо хорошо знала о ч?м говорила.
– А Демон? – Юфранор продолжил ещё одним запретным вопросом.
Она обернулась к нему.
– Не вздумай никогда даже близко соваться туда, – к «Сражённому великану», к Аетелмаерам! Демон бессмертен, горы – его пристанище!
Они ещё немного посидели в тишине.
– Ты сказала: «наша необходимость – физическая близость»; «наша» – означает, что вас суккубов много… что ты не одна такая…
– Это шутка?! – она снова обернулась к нему, – Юфранор, тебе так не идёт быть дураком! Ты ведь живёшь в борделе… знаешь, теперь, когда мы вместе, не утомляй меня больше своими каверзами, – когда ты открыл своё истинное лицо, твоё фиглярство перестало быть забавным…
– Да, ты права, но я вот что хотел сказать: ты наверняка знаешь больше меня о вашей физиологии, – Юфранор запнулся, тяжело так наскоро перестроится из паяца обратно в принца, – в общем, ты можешь забеременеть?
– Я не знаю, никогда не пыталась и не думала об этом. Ты ведь понимаешь, что это болезнь, проклятие; моё планирование ограничивается только тем, чтобы не умереть от недотраха!
– Ха-ха-ха! Недотрах! Моё слово!
– Да-да, очень смешно, ты в курсе, что это теперь и тебя касается!
– Вот именно, я всю эту неделю боялся умереть от недотраха! – Юфранор веселился, но через секунду вспомнил ещё кое-что важное, – слушай, а в чём заключается магическая важность этой клятвы, которую ты принесла?
– А в чём заключается твоя магическая глупость?! Ты ведь даже не знал, насколько это серьёзно, верно?
– Прости, но в этом есть и твоя вина! Это ты меня выбрала и влюбила в себя своими фокусами в тот день в Вердаме!
– А я откуда могла знать, что тебе понадобится моя верность?! Это немыслимо! Верность! Мужчины всегда были просто благодарны, что могли меня осчастливить и не просили ни о какой верности! Зачем тебе, вердамскому принцу, верность суккуба?!
– Теперь только я могу сделать тебя счастливой.
– Дурак!
Просидев так ещё какое-то время, Юфранор заёрзал, намекая, что пора бы возвращаться и попытался встать. Ноуша обратила к нему лицо, и он понял, что чуть не забыл самую важную часть ритуала: её губы блеснули в лунном будто свете, он наклонился и поцеловал её, сначала нежно, но потом всё сильнее и она, до этого мягкая и тёплая в руках, растаяла вконец и растеклась. Он резко прервал поцелуй и с ней на руках встал на ноги. Прошёл так несколько шагов, пока она вновь не обрела твёрдую форму и поставил её на землю.
В лесу уже стояла глубокая ночь. Ночные хищники, пугающие шорохи, зябкость и влажность воздуха, холодные носы и кончики ушей, любовное настроение. Они держались за руки, когда подходили к сторожке и старик Бартимей, с Каспером на руках, под светом спиртовки ожидавший их, само собой, ничему не удивился, однако свой шанс поворчать всё же использовал:
– Чего так долго?
Ноуша подошла к нему и прошептала, впрочем, так чтобы Юфранор тоже услышал:
– Утром идите без нас, встретимся уже дома.
Он кивнул, с прищуром глянул на Юфранора и улыбнулся ему. Они зашли в тёмные сенцы, было тепло и сонно: трещали дрова в печке, малыши мерно сопели, мама Ангелина слегка похрапывала, а мама Клементина была бессознания. Они молча посочувствовали ей, затем нашли свободное место и, стараясь ни на кого не наступить, устроились и улеглись так близко, что ощущали сердцебиение друг друга, которое через минуту совпало в унисон и они уснули.
VII
Утро, солнечное и свежее, ощущалось как обещание. Избушка была пуста как и было уговорено и Юфранор, проснувшись, почувствовал себя как никогда свободно, поэтому он встал, напился воды из бурдюка и разделся перед мутными окнами, оставив только исподнее. Жест на первый взгляд необъяснимый, но представьте семь ночей подряд в одежде. Тем более, вряд ли он слишком уж тщательно заботился о е? своевременной перемене от ночи к ночи. В избушке он был один, Ноуши рядом не было, однако и по этому поводу он не стал волноваться, – день для него начинался, как аллегретто – умеренно, от того, что только проснулся, быстро, потому как мандраж перед свиданием и весело, потому что за редкими исключениями, весёлость – его обычное состояние. Лёгкая ломка сожаления оттого, что пришлось вчера выбросить не оконченный флакон, сошла на нет, когда он вышел на крыльцо, на улицу, оглядел округу: лес снова предстал ему в своём сакральном величии как и в первый день. Пели птички. Роса на траве уже почти испарилась, но ещё кое-где поблёскивала на солнце. «Надо отлить!»
– Он не оставил чайник, представляешь! – крикнул он Ноуше, завидев её издалека.
Она шла со стороны реки, оттуда где они были вчера, босиком, с мокрыми волосами и свёрнутыми в чехол банными принадлежностями. Он стоял на крыльце, подпирая перила, решив дождаться её снаружи, когда закончил гулять по округе.
– Как будем пить чай? Воду греть не в чем!
Она пожала плечами и улыбнулась, подходя к избушке.
– Далеко до общины? – он спросил.
– Целый день пути.
Она взошла на крыльцо, вся мокрая и влажная. Её синие глаза горели, а губы блестели на солнце. Напряжение росло, но они сдерживали себя, так как оба знали как играть в эту игру.
– Целый день без горячего! – скривил губы Юфранор.
– Хм, неженка! – прошептала она выдохом, взяла его за руку и завела в дом.
Дверь за ними скрипнула, он обхватил её сзади одной рукой вокруг талии, а другой руке даже не помешала плотность её длинной юбки, она изогнулась, закрыла глаза и стоном вздохнула. Юбка всё-таки лишняя в этом разговоре, впрочем, как и всё остальное и все остальные. Этот диалог ведут двое, им всегда есть что сказать и они сначала перебивают друг друга, но потом, как правило, она уступает, но ненадолго, он должен задать тон разговора, затем он будет слушать, потому что её слова, как ему кажется, важнее. Поэтому именно он спрашивает – поэтому именно она отвечает:
– Я вижу, что ты бог, но бог чего? – его вопрос.
– Я бог только сейчас, я бог текущего момента и только для тебя, – её ответ.
– А если бы прямо сейчас я умер, то был бы я спасён тобой?
– Если б я могла тебя спасти, то это лестно, то это для меня была бы честь, но если честно, я не верю, что ты хочешь умереть. Можешь не возражать, я слишком хорошо вас знаю, мне о мужчинах слишком многое известно.
– Ты проницательна; вчера обр?л я также твою верность, а что до высшей ценности в любви? что ты поведаешь мне про свою честность?
– Честность в любви переоценена в трёх случаях: если ты знаешь правду, если боишься правды, и третье, если ты боишься потерять любовь. К примеру: если любовник изменяет и скрывает это или открыто лжёт об этом, – он не нечестен, – он глупец, то есть это вопрос доверия и уважения, а не его честности. Другое дело, если он скрывает что-то опасное и молчит об этом или нарочно лжёт об этом, тогда это вопрос того, что честно, что нечестно и того, не много на себя ли он берёт. И это значит, честность, в отличие от верности, требует усилий, ведь ситуация в его руках и если он при этом хочет гарантированно сохранить любовь – это, скорее всего, будет означать, что он не будет честен. Если же любовник, в данном случае – объект, то есть он ничего не знает, лишь догадывается, то это будет означать, что знание, которое он жаждет получить, принадлежащее его любовнику и тот его скрывает, станет для объекта стократ важнее, чем их связь и их любовь. А если мы теперь посмотрим в обе стороны, где оба будут тайной обладать, но не одной и той же, а двумя разными, то это будет означать, что эти тайны для них будут любви дороже. В итоге, нет более великой жертвы, что мы могли бы ради любви нашей принесть – чем добровольный наш отказ от наших тайн. А это, признайся, наивно и смешно, саморазоблачающе и в целом невозможно. Никто бы на такое не пошёл.
И диалог обычно оканчивается тем, что оба, захлебнувшись счастьем, расходятся; один уходит, оставляя другого в одиночестве, в лучшем случае ждать, а в худшем сожалеть, но не всегда, как и не в этот раз. Время для сожалений ещё не пришло и любовники счастливы. Они, в конце концов, нашли в чём разогреть воду для чая, поделили вчерашнего печёного фазана, что им оставили и Ноуша настояла, что нужно уже идти, иначе до ночи не успеть. Переход этот должен был оказаться самым сложным: местность стала почти полностью горной и нужно было подниматься, порой по выскальзывающим из-под ног камням. Аскедала находилась сильно севернее и немного на запад, – хотя Юфранор осознал это, только когда увидел вдалеке горы: «надо же куда мы зашли». Он вглядывался в белые горные вершины, но Фраоскюн всё же был слишком далеко на север: он выглядел просто колоссальным очертанием. «Интересно, нашёл Сай, что искал?» Интересно ли ему было на самом деле или нет, но он быстро потерял эту мысль, ведь вокруг было столько красоты, ещё бы: по правую руку – лес, чёрный, высокий и величественный, по левую – скалистый холм или гора, он даже не знал, что это, – просто бесконечный пологий склон в небо, но самое важное было перед глазами – это она. Её юбка развевалась на ветру, но была ужасно плотной и тяжёлой, настолько, что ветер не справлялся и ему приходилось допридумывать, представлять, но с недавних пор этого уже мало, так что он буквально считал минуты до первого привала. Расположились на большом нагретом на открытом солнце камне, – есть не хотелось, и они просто восполнили потерянную жидкость, обменялись жидкостями, – они влюблены, это их время и они как будто не совсем такие, как обычные люди. «Близость, как жизненная необходимость» – для них не является пошлостью, но чтобы никому этого не доказывать они и остались наедине. Дорога таким образом шла от привала к привалу, они обошли холм и опять зашли в лес и уже вечером на последнем привале, последнем перед конечной целью всего этого их долгого путешествия, в сумерках лёжа на траве на опушке, Ноуша, закутанная в покрывало, давала Юфранору инструкции, что может ожидать его в общине:
– Главное, не пугайся и держись меня. Мы придём затемно и тебе может привидится всякое… знаешь. Ладно, что я распинаюсь, – короче, в общине живут два Эттина.
– Что?! Эттина?! – Юфранор нервически усмехнулся и приподнялся на локте.
– Они не опасны! И вообще, очень милы. – Ноуша сделала паузу, ожидая ещё какое-нибудь восклицание, но не дождалась и продолжила, – Самсон и Гектор их имена, они бежали из Старого Лахэ, когда начались гонения. Но главный, с кем ты познакомишься – это Мастер Дуибх, – он наш старейшина, он почти такой же мудрый как Барти, но ты сам увидишь.
– Мастер Дуибх – некромант?
– Да, но это не то, что ты думаешь. Я знаю, какие ходят слухи, но всё гораздо сложнее.
– Ладно.
– Ещё одно: не бойся «чижиков» – это наши лазутчики. Они немного смурные, но тоже безобидные. Я буду держать тебя за руку, так что вообще ничего не бойся!
Она приподнялась на траве, опрокинула его на спину и ещё раз поцеловала, будто скучала по нему и очень долго его ждала; или будет по нему скучать.
Юфранор завидел огни общины довольно далеко, она находилась как бы на надпойменной террасе, и чтобы увидеть её как раз и нужно было обойти холм. Река Чёрная текла на некотором отдалении от общины, она здесь не имела уже такой бурлящей силы как в горах. Юфранору было непонятно почему она называлась Чёрной, – она была кристально чистой и прозрачной, но у каждого названия есть своя история происхождения, и поскольку он немного нервничал, – там его ждут два Эттина и какие-то чижи, – решил спросить у Ноуши, может она знает, почему:
