скачать книгу бесплатно
Хруст камней под массивными колёсами звучит монотонно, вгоняя в глубокий транс. Ночная Венера гипнотизирует, не позволяя задерживать взгляд на одной точке и размазывая внимание по всей голубой поверхности. Горизонт сливается с небом, стирается грань между землёй и воздухом. Потными пальцами я сжимаю руль и везу свой отряд на встречу с конвоем, думая совершенно о другом.
Знакомые запахи сгущались у ноздрей. Полумрак и ломота в мускулах. Страх перед неизвестностью и влажные глаза. Я отлично помню день, когда случился первый надлом. Предпосылки стирались, но сам момент высечен так ярко, что забыть невозможно…
Я включила воду в ванной и попыталась зарыдать, но не смогла. Он находился в другой комнате, неистово крича. Посуда билась об пол, он стучал кулаками по стенам. Голосовой помощник был отключен, иначе автоматически вызвал бы Стражей во главе с Ликтором. Я держалась за голову, поджав колени ближе к груди. Дыхание сбивалось всё сильнее, и трудно было понять, что именно происходит. То состояние настигло меня впервые, и как с ним справляться – неизвестно. Даже по прошествии нескольких лет я понятия не имею, порой переносясь в тягучие, мерзкие воспоминания.
Стук в дверь заставил вздрогнуть. Одиночный звук и тишина, словно я должна поверить, что мне показалось. Но его дыхание было слишком громким, чтоб я не смогла догадаться, что он упёрся лбом и ждёт, пока я сама всё сделаю – успокоюсь и выйду к нему. Но не в этот раз. Мне не становилось легче или тяжелее, мне стало по-другому. Он знал, с чем мы оба имеем дело, и одному ему известно, как этим можно воспользоваться. В тот день я была уязвима так, как только возможно представить. Загнанная в кафель, в маленькую комнату, из которой всего один выход, и ведёт он прямо к нему в руки.
– Дыши глубже, не верти головой, – он начал первым. В его голосе больше не сквозил гнев, который выплеснулся несколько минут назад. – Концентрируйся на одном, потом собирай общую картинку. Я свяжу твою Элис с моей и…
– Нет.
Думала, что крикну в ответ, но обошлось. Слишком боюсь его провоцировать, и это не самое худшее. Если бы он дополнительно получил доступ к моему ВЕРИ-СМАРТ, то я бы проиграла окончательно. Дозу Ламо он бы отрегулировал собственноручно, сделав меня самой податливой на планете. Лёгкая добыча, каковой я была по факту, но всё ещё огрызалась, надеясь, что смогу выйти хотя бы в ничью.
– Я подожду тебя здесь.
– Нет.
Иного ответа у меня не было, и само собой это не устраивало нас обоих.
– И всё? Я и так стою тут как идиот, жду непонятно чего. Что же мне делать тогда прикажешь, м?
– Ничего. Просто дай мне время.
– Как обычно, ну ага.
Громкие шаги. Специально, чтоб мурашки по шее пробежались. Так он точно даёт понять, что оставил меня хотя бы на пару минут. Собраться с мыслями или снова погрузиться в глубокое одиночество – это он уже решит в единоличном порядке. Думаю, у него оба варианта просчитаны с полным развитием сценария. Он всегда готов абсолютно ко всему, что я скажу и сделаю. Хочется его удивить.
Само собой, я подумала о лезвии, но ВЕРИ-СМАРТ на полном автоматизме отправлял данные о сердцебиении в Совет, где я уже числилась как новобранец. Моё имя в списке, ему предстоит долго гулять под гербом Бирюзовой армии. По крайней мере, я тогда надеялась на долгосрочную службу, лишь бы подальше от всего, что меня связывало с Городом. Хуже тюрьмы и самого кровожадного Сарсура – жить под кубическим прозрачным полимером, защищающим каждого Гражданина от звезды, что изначально помогала зарождать жизнь. Душно, тесно, и сколько бы ни было вокруг людей и пустых улиц – я задыхалась там, не найдя иных путей покинуть Город, кроме как поступить на службу в армию. Подальше от него.
– Ну, как ты там?
Подкрался на цыпочках, да так тихо, что я в очередной раз дёрнулась, ощущая стыд за свой детский страх. Чудовища больше не прячутся под кроватями и в шкафах – они ждут за дверью, знакомыми голосами умоляя выйти к ним по собственной воле.
– Уже лучше. – И самой непонятно, вру или правда ощущаю себя увереннее. Хотя в ногах такая гнетущая слабость, что не хочу и пробовать подняться.
– Тебе принести воды?
– Нет.
Он начал колотить в дверь, при этом сохраняя тишину в своём голосе. Не ругался, не пыхтел и не рычал, но бил так, что плотный металл звенел, а неоновые линии вдоль косяков дребезжали, гасли и зажигались вновь. Страх подступил с новой силой. Вот тут я разрыдалась, не справившись с тем грузом, что резко возник в груди. Удары не прекращались, пусть они физически не достигали меня, я ощущала каждый на коже. Фантомные синяки расползались по плечам, ногам. В боку закололо, шея стала недвижимой. Кровь словно перестала поступать к голове. Полный ступор, холодный, как и дно ванной, в которой всё ещё лилась вода, неспособная перебить звуки мужчины в неконтролируемом гневе.
– Давай поговорим? – он завернул вопрос между несколькими партиями ударов, но потом прекратил. Не устал, нет, ни в коем случае. Он предпринял попытку доказать, что я якобы в безопасности за перегородкой между нами, и прорываться ко мне с боем смысла нет – я закрыта изнутри.
Я не рискнула вновь провоцировать, промолчала, хотя самое напрашивающееся «нет» скользнуло по языку и ударилось в зубы, оставшись по итогу во рту. Я прижалась подбородком к коленям и постаралась поверить, что всё это сама себе выдумала.
– Если хочешь обижаться, то обижайся, твоё право. Но я сделал всё, что мог, и не смей потом меня упрекать, что я не стараюсь ради нас двоих. Ты как обычно не пошла…
Его голос растворился в коридоре. Заранее продуманный трюк, приманка для наивной и глупой. Лишь бы я вышла дослушать, что он подразумевал под последними словами, прежде чем я бы в одежде залезла в ванную и включила душ, уж было подумав, что решусь.
– Пира?
…
Их тембры голоса очень похожи, и я вздрогнула прямо как в тот день. Брис окликнул меня. Как обычно обеспокоен, но не выдаёт ни одним движением на лице. Как камень сидит рядом и смотрит вперёд, еле заметно шевеля губами.
– Ты как?
Стандартный вопрос, но над формулировкой ему бы поработать. Я скинула данные статуса на ВЕРИ-СМАРТ Бриса. Он тут же принялся его изучать, открыв дополнительные строки, в которые я практически никогда не лажу. Помимо общего состояния здоровья и запаса патронов там искать нечего. Мне уж точно.
– У тебя гипоталамус слегка разгулялся. Работает на износ, нарушает работу гипофиза.
Брис почти шептал, словно и сам не понимал, что несёт.
– Понятия не имею, о чём ты.
– У тебя мозг пытается сожрать сам себя. В переносном смысле, но именно в такой формулировке. Давно корректировала Ламо?
– Не помню уже. А что?
– Стоит подать заявку на обследование. Если так пойдёт и дальше, то у тебя случится огромный провал в функциональности на фоне ментального выгорания.
– Звучит как диагноз для подростка.
– Зато отлично отражает суть. Я могу подать за тебя, если позволишь.
Не хотела дослушивать, но решила проявить уважение к Брису. Он в очередной раз показал себя с той стороны, из-за которой я его держу так близко. Какими бы мы ни были отличными воинами Бирюзовой армии по отдельности, нам бы никогда не удалось совместить наши достоинства в отряде, если б не Брис. Как клей, проводник между состояниями, вечно бдит за каждым, ничего не упускает. С ним не успеешь загрустить, без него невозможно веселиться. Такие качества не всегда в смешении присущи хорошим людям, но с Брисом мне безумно повезло.
– Хорошо, отправь.
– Принято.
– И спасибо.
– Ага.
В его интонации просквозило самодовольство, но упрекать Бриса не стану. Он заслужил больше почестей, чем имеет при жизни, так пусть хотя бы радуется, что начальство одобряет большинство его действий и решений.
Ощущения такие, словно Солнце вот-вот взойдёт из-за горизонта, чтоб пролить тёплые лучи по Венере, но этот обман будет преследовать меня очень долго. Фантомные рассветы, а каждый закат превращается в наказание, лишая света звезды практически на два земных месяца. Терраформирование перекрасило планету и превратило её в удобное жильё для человечества с пригодной для дыхания атмосферой, но не заставило кружиться быстрее. Как по мне, так звучит бредово, и ничего с этим поделать не могу.
Я чуть ускорилась, желая быстрее настичь конвой. Не выношу тишину. И спать не могу, если рядом что-то не взрывается. Тишина убивает, заставляет думать, решать задачи, решения у которых и нет вовсе. Тишина лишает любой возможности размышлять о том, о чём хочешь только ты. Как угодно, но я избегаю безмолвия, и сегодня мне предстоит пересилить саму себя, чтобы не утопать в воспоминаниях, хлынувших огромными волнами, стоило мне сесть за руль и убрать руки от автоматов, которые уже гудят в изнеможении без выстрелов. Транспорт затрясло, мотор взревел, хотя обороты в приемлемом диапазоне. Встать посреди пустынь Венеры совершенно не планирую, и экзистенциальный ужас не заставит меня поступать как идиотка.
Впереди зажигаются огни, протыкая туманное небо до самого космоса. Прожекторы конвоя шныряют от облака к облаку, давая сигнал разным военным базам сконцентрироваться на новой точке военных действий. Подобные опознавательные сигналы видно за сотни километров. Если правильно помню, то на зов должны прибыть новые отряды Бомбардиров с базы «Блау». Говорят, там готовят лучших воинов с ракетницами. Надеюсь, буду впечатлена теми, кого всё-таки отправят.
– До конвоя тридцать километров.
Брис постоянно сверялся с картами и прокладывал путь, хотя нам не приходилось петлять между болотами или лесами, быстро выросшими в благоприятных условиях. Юг планеты густо зарос кустарниками, восток покрылся тонкими длинными стволами, у которых листьев было по пальцам сосчитать, но они такие огромные, что тень под ними как под целой эскадрильей. Тут же, почти на экваторе, сплошные пустыни, изредка разреженные оазисами с ядовитыми растениями. Ни травинки, и пыль из-под колёс вздымается за нами огромными клубами. В зеркалах вижу, как движение нашего транспорта бередит кожу Венеры, поднимая к небу слежавшуюся грязь и останки убитых за десятки лет Сарсуров.
Дорога пролегла через возвышение, и вот тут транспорт взревел на повышенных оборотах. Уверена, Крин ощущает вину по этому поводу, якобы его тушу невозможно завести на небольшой пригорок. Сопка оказалась пологой, а вот за ней открылась совершенно неожиданная картина. Тысячи горелых Сарсуров до сих пор дымились. Я не увидела ни одной дырки от выстрелов, пока хрустела колёсами по накипи из тараканов. Наверное, поэтому звуки битвы до нас не дошли – всё решилось исключительно огнём, а это значит, что по пути к конвою прибился отряд с базы «Бранд». Отборные любители поджечь всё, на что указала длань Совета. Люблю огонь, и только сильнее распаляюсь в желании быстрее начать новый этап операции, превращая трупы Сарсуров в труху.
Уже виднеется новая вышка связи. Она торчит на самом краю каньона Деваны. Вокруг металлической доходяги собрался транспорт, который разгружали Рядовые. Они побросали свои автоматы в одну кучу, засучили рукава костюмов и принялись вытаскивать всё содержимое из огромных траков. Провиант, палатки, стойки оружия более полезных подразделений войск. Я напугала нескольких рядовых, на скорости влетев в растущий на глазах новый лагерь, и ошарашенные мальчишки прыжками разлетелись в стороны. Хохоча, затормозила у самого штаба главнокомандующих. Их палатка – первое, что возводится на новых точках. Уже через пару часов немалый участок каньона будет переоборудован в военное скопище человеческих сил, и я со своим отрядом успела практически к началу развёртки. Над нашими головами уже протягивались толстые канаты, соединяющие каждую казарму друг с другом.
Я покинула транспорт, тут же и Брис выскочил наружу. Остальные подтянулись сзади. Крина опять укачало. Сёстры держались от него подальше, боясь, что тот изрыгнёт остатки прошлых ужинов. Меня окутал бешеный шум. Везде свёрла, буры, звуки отбойных молотков и бесконечные искры разрезаемого металла. Каждая база – образец искусства нового времени, идеально ложащийся на любую поверхность планеты. Командование выбрало самый узкий участок каньона, соединяя два края огромной дамбой и тем самым перекрывая тараканам ходы для отступлений. Сегодня эскадрилья занята исключительно постройкой, снуя туда-сюда со шпалами и металлическими конструкциями. Своды уже торчат из земли на высоте пары километров, развернувшиеся на пружинных механизмах. Они будут принимать нагрузку, пока прочные канаты не сомкнутся на той стороне каньона. Завораживающее зрелище, но невольно задумываешься, почему за сотни лет на Венере мы всё ещё сражаемся с еле интеллектуально одарёнными насекомыми.
– Пира, приветствую.
За спиной стоял тот же главнокомандующий, что отправил меня в улей. Итоговый результат вполне успешен, но вот промежуточные достижения были под огромным вопросом. Уверена, мне не придётся садиться на чьё-нибудь лицо, чтоб мне вылизали жопу за сокрытие просчётов с определением количества Сарсуров в улье. Я кивнула, сдерживая ухмылку что есть сил. Прям кожей чувствую, как ВЕРИ-СМАРТ производит корректировку ментальной устойчивости.
– Могу поговорить с тобой наедине?
– Нет.
Любимый ответ с давних времён. И не моя проблема, если он всегда подходит как ничто иное.
– Пира, мне…
– Весь мой отряд был там, так что секретов быть не может. Что вы хотели?
Главнокомандующий резко вспотел, начал теребить фрак и крутить глазами. Больше всего он концентрировал взгляд на мне, но не преминул скользнуть и по остальным, кого подверг смертельной опасности. И это не говоря о тех, кто не вернулся с нами. Их имена в списках мёртвых появятся крайне нескоро.
– Необходимо составить полный отчёт о вылазке в улей. Само собой, с определёнными изменениями в фактах.
Последнее он сказал так тихо, что я только по губам догадалась, что от меня требуется. Не впервые сделаю, но как же сладок момент, который следует за подобными просьбами.
– Мне нужны военные прототипы 5-го поколения вооружения. Конкретные модели отправлю на вашу личную почту.
Новая порция искр над нами заставила главнокомандующего зажмуриться от страха и волнения. Он не сразу разомкнул веки, надеясь, что я несерьёзно. Но я была настроена твёрдо, отлично понимая – я получу, что хочу, иначе без прилизанного отчёта кто-то лишится титула и посмертных почестей. Вернётся с позором в Город и в лучшем случае будет улицы мыть, вспоминая, как было приятно носить чистый выглаженный фрак с отличительными знаками военной знати.
– Будет сделано. Жду доклад к началу нового Отсчёта. А теперь отдыхайте. Вольно.
А никто руку к голове и не прикладывал. Таким людям нужен хотя бы запах власти, чтоб чувствовать себя нужными обществу, иначе зачем вообще идти в Бирюзовую армию? Напускная важность, выглядящая совсем смехотворно на фоне подобных мне и моему отряду. Плевать, что их лицо мелькнёт на будущих учебниках, зато моё имя станет во главе списков людей, принёсших победу, и Бриса, Крина и сестёр я утащу с собой в вечность. Марс отдали, а вот за Венеру вцепимся зубами. Корка уже треснула, осталось сжать челюсти чуть сильнее, и потом проглотить. Вкусная, терпкая победа. Она уже на кончике языка. Поджилки даже трясутся в ожидании, поддеваемые оркестром металлического лязга вокруг.
Брис не стал дожидаться разрешения уйти в загул, и главнокомандующий отвернулся от нас, как мой главный помощник умыкнул нескольких девушек Снайперов в сторону, где ему впервые придётся собирать палатку вручную. Крин в этот раз не стал предлагать выпить с ним и последовал примеру Бриса, хоть и не взял с собой спутниц. Я осталась с сёстрами разглядывать возводящуюся дамбу. Грет и Мета встали по одну сторону от меня, Илма – по другую. Я не видела, чтоб сёстры когда-либо ругались, но что-то произошло, и это не объяснить словами. Чутьё, на которое стоит полагаться хоть изредка.
Не прошло много времени, как Грет утащила Мету в возведённый бар. Страут не ждёт, в первые минуты разлетающийся с молниеносной скоростью между оголодавшими до пойла воинами. Тут надо толкаться, чтоб отхватить себе порцию. Благо, Грет никогда не позволит себе остаться без выпивки и ни за что не будет пить в одиночку. Непреложное правило, одно из самых непоколебимых в нашем отряде. Илма же осталась со мной, поникла, пряча лицо. Я понимала, что грядёт беседа, которая нам обоим не понравится, но инструктаж о ментальном равновесии должен быть произведён. Придётся обратиться за помощью к Элис, иначе всё будет выглядеть как похлопывание мертвеца по плечу, чтоб тот не расстраивался лишний раз из-за своей смерти.
– Наша мама умерла сегодняшним утром, – Илма начала первой, и я подавилась на вдохе, уже собираясь отправлять запрос Элис. – Грет сказала, что это к лучшему, ведь мама сильно болела в последнее время. А я не считаю, что смерть, это хорошо. Уж точно не такая.
Я знаю сотни утешительных фраз, которые можно бы произнести, но ни одна из них не звучит правдоподобно, когда действительно нужно кого-то приободрить в случае смерти близкого человека. Бутафория общей скорби, искренней поддержки. Я переживаю за каждый неудачный день сестёр, что вместе, что по отдельности, хоть и всегда на первом месте будет способность держать в руках автомат. Что бы ни случалось в их личной жизни – пусть там и остаётся. Я решила, что просто дам ей немного свободы на следующие пару Отсчётов, пока база принимает итоговый вид.
– Как я могу помочь справиться с этим?
– Пойду поставлю нашу с сёстрами палатку…
Илма сделала шаг от меня, но явно не хотела уходить. Она ждала, что её остановят, и я это и сделала.
– Илма, чего ты на самом деле хочешь? – я взяла её нежно за запястье и развернула. – Я дорожу твоим нахождением в отряде, и мне важно, чтоб ты была в порядке.
Она вздохнула, словно готовится попросить что-то из ряда вон. Или же я перегнула, заставляя бедную девочку выдумывать на ходу в стрессовой ситуации то, что хотя бы примерно облегчит её боль. Скорее всего, она и сама не знает, что способно помочь, поэтому предложила самый очевидный и проверенный вариант.
– Выпей с нами. Думаю, сёстрам это тоже нужно.
– А тебе?
…
– Илма? – пришлось использовать требовательный тон, иначе вся ситуация грозила перетечь в размазывание драгоценного времени.
– И я тоже.
Тут я не стала выяснять по третьему кругу о чужих желаниях и просто зацепилась за прозвучавшее предложение. Так же, держась за руки, мы с Илмой зашли в бар. Там нас встретили громкие возгласы Бомбардиров, Снайперов. Ни одного Рядового, они все заняты сборкой лагеря. Посреди всеобщего гама разместились сёстры Илмы. Обе во хмеле, заливающие скорбь что есть сил. Каждый справляется по-своему, и Солнце знает, что мне куда проще дался бы разговор с Грет или Метой.
Я присоединилась к празднованию развёртки базы. Страут слегка противен на вкус, но чем больше пьёшь, тем слабее его мерзость. После третьей бутылки он уже сладок, совсем не горчит, и чуть стонущее горло просит ещё выпивки. Приходилось мельком следить за Илмой, при этом самой не впадая в пространные состояния. Моей единственной собеседницей в самые тёмные часы всегда была и будет Элис, но бестелесный голосовой помощник в голове не всегда понимает, что приводит к сбоям в человеческой психике.
Грет заливала страут бесконечно, словно и не пьянея больше, чем когда я зашла в бар. Мета же еле стояла на ногах, во всём стараясь копировать старшую сестру, но в силу физических способностей, от природы чуть заниженных, не поспевала за примером для подражания. Илма же по глоточку приканчивала первую бутылку, и когда ловила мой надзирательский взгляд, то наивно делала вид, что пьяна и ей лучше. Вымученная, чуть во хмелю, улыбка вызывала лёгкое отвращение. Губы девушки изгибались, да, но вот глаза были стеклянные, влажные. Во взгляде не было смысла и цели, там паттерны действий, свод правил поведения в обществе. Уж лучше так, чем стоять на краю обрыва, ворочая в голове вопросы от смерти. Что своей, что чужой.
Всё закончилось достаточно быстро. Имея общую причину скорбеть, сёстры напились практически одновременно, пусть и каждой для этого понадобилось абсолютно разное количество алкоголя. Грет, впавшая в задорное безумие и с мокрыми от слёз глазами принялась бегать вокруг бара. Она кричала что-то о том, что всегда нужно быть в форме, поскольку Сарсуры прячутся за каждым камнем. Она в каком-то роде права, но настолько пьяная Валькирия для таракана не опаснее, чем другой таракан. Мета кружилась на месте и напевала мелодии с вкраплениями того же неизвестного мне языка, от которого Илме становилось хуже. Та, что решилась открыть причины своей глубокой печали, забилась в клубок у лестницы бара и зарыдала, прижав колени к подбородку. Сёстры словно внезапно вспомнили, что они три разных человека, и решили вести себя так, как требует того их нутро. Общий знаменатель дал несколько разных результатов, и с каждым надо будет работать по-своему.
Первой пришлось отловить Грет. Она как увидела, что я за ней бегу, так добавила в прыти, намереваясь прыгнуть в палатку командования. Еле успела её поймать и зажать рот ладонью, иначе та бы высказала, что думает о каждом, кто носит столько медалей на сердце. Я с приложением огромных сил оттащила её в палатку, которую подготовил Крин по заранее отправленному приказу. Сам великан где-то ошивался сам по себе, но за него я никогда не волновалась. Как бы далеко он не уходил, так всегда к началу нового Отсчёта будет рядом. Ни одного промаха.
За второй сестрой, Метой, я вернулась чуть погодя. Дала себе время отдышаться после беготни за Грет. Девушка всё так же пела, вот только голос сильно дрожал, будто не до конца натянутые канаты между двумя краями каньона. Я нежно обняла Мету за плечи и тихонько, небольшими шагами, отвела в палатку, где уже храпела старшая сестра. Мета сипела и продолжала петь именно ту песню, что причиняет ей особенную боль. Я не сказала ни слова, чтобы не перебивать. Лишь аккуратно уложила двух девушек рядом.
Я знала, что после пьянки с Илмой будет сложнее всего. Пусть та и не наворачивает круги по базе, но её ментальная устойчивость на критически низком уровне, и изменения поведения предсказать практически невозможно. Илма сидела на прежнем месте, пусть уже не заливая слезами поверхность Венеры и всё время следя за моим приближением. Я шагала так, словно боялась спугнуть младшую из сестёр, и той дай повод, так она не раздумывая прыгнет в каньон. По итогу всё обошлось, и она поднялась сама, когда между нами осталось не больше пары метров.
– Мне уже лучше. Спасибо, Пира.
От неё пахло страутом больше, чем от Грет, но Илма хотя бы на ногах стояла увереннее. Я предложила взять меня за руку, та отказалась, и мы всё равно вместе двинулись по лагерю. Он затихал, скрежет железа прекратился, редкие стуки по металлу долетали откуда-то из темноты каньона. Я довела последнюю из сестёр до их палатки. Она улеглась на свободную руку Грет, вторую заняла Мета. Старшая Валькирия словно мать оберегает двух сестриц, и с этого дня её ноша станет куда тяжелее. Услышав храп всех троих, я отправилась к себе.
Меряя шагами землю, я старалась не издавать ни звука. Делая перебежки между кругами фонарей, сновала у палаток и казарм. Вдоль линии выстроенного транспорта, сквозь лес балок и канатов-лиан. Ночное небо испещрено чужими звёздами, а моя прячется на другой стороне планеты. Я б всю жизнь гналась за Солнцем, не давая ночи и шанса, но Совет решил иначе. В своей родной палатке, так же возведённой Крином, включила УФ лампочку с таймером на десять минут и завалилась в гамак. Спина застонала, получившая крупицу расслабления, и кровь чуть отступила от ног. Вены до этого были словно из того же металла, что и дамба, а теперь стали достаточно эластичными, чтоб без проблем перегонять кровь по телу. Всё зудит и чешется, особенно на предплечьях и шее. Я сняла костюм, поставила на зарядку оружие и вернулась в гамак, заранее обработав потную кожу кремом. Зуд чуть поутих, но недостаточно, чтоб я перестала на этом заострять внимание.
И всё знакомые мысли. Они скребут виски, не дают уснуть спокойно. Скрежещут, стонут и извиваются у ушей, я их чувствую, но смахнуть не могу. Томительное ощущение западни, и во всём виновата пресловутая тишина. Удушливая, издевательски насмехающаяся, ебучая тишина, ненавистная каждой по?рой. Она знает, что мне больно, и всё равно продолжает убивать меня. Ей плевать на Ламо. Ничто не перебьёт мысль, связавшую сознание таким тугим узлом, что только выстрел в голову поможет нити разорваться.
Я сжала лицо руками, выдавив воздух изо рта с тихим писком. Надавила подушечками пальцев на глаза, чтоб боль сместилась на другие органы, но прежние ощущения окольными путями находили дорогу назад. Я щипала себя за бёдра и специально вскрикивала, чтоб вокруг звучало хоть что-то, но результата ноль, мысль уже проникла сквозь уши и чужим голосом шепчет, что я недостойна того, что имею. Что родители не просто так оставили меня в интернате в раннем возрасте, что мой любовник заслуженно кричал на меня за любой проступок. Я достойна исключительно смерти в канаве, разрываемая Сарсурами на уродливые части, которые никто не станет собирать, чтоб в почётном гробу отправить в космос под Бирюзовый гимн. И то, что я ещё жива – исключительно везение, просчёт Совета. Когда-нибудь придётся отдать долг Солнцу за то тепло, что я нагло считала данностью и пользовалась как попало. Наступит день расплаты, и очень скоро. Вот тогда простых извинений не хватит.
«Пира. Я тебя слышу»
– Я тебя тоже, Элис.
Очень хочу с ней поговорить, но боюсь, что даже мысленно не смогу рассказать, что со мной не так. Со мной всё неправильно и не как у остальных. Неликвидный человек, случайный Гражданин.
«Брис отправил заявку на корректировку доз Ламо. Вижу, его запрос уже на рассмотрении. Со Отсчёта на Отсчёт станет лучше. Ламо модернизировали, и специально для тебя будет лучший Ламо, изобретённый в Городе. Ты слышишь меня, Пира?»
– Слышу.
«Но не веришь?»
– Нет.
Элис вычислила по интонации, что конкретно это «нет» на сегодня поставило точку. И если и можно восхищаться искусственным интеллектом, то в этом конкретном случае, когда ненастоящая девушка поняла меня лучше живых. Пошевелив губами, я произнесла «спасибо», и тихий щелчок выключения Элис засчитала как принятие моих скупых благодарностей. Ухудшение замедлило ход, пусть и лучше тоже не стало. Не верю, что новый Ламо пустит назад это колесо самоуничижения, но может заставить его остановиться. Хотя бы до полной победы на Сарсурами. Прошу у Солнца одного – пусть не позволит мне убить себя прежде, чем поднимется флаг Бирюзовой армии над последним убитым тараканом Венеры. Я на скорую руку заполнила отчёт и оправила командованию. Само собой, опустила подробности о смерти нескольких Рядовых и пропущенном подземном улье, затем закрыла плотно глаза.
