Демон внутри

Казалось, что ни на одном дереве во всем этом лесу нет ни единого листочка. Голые ветки старались с горем пополам реагировать на ветер, но смотрелось это топорно и даже несколько смешно. И безумно жалко. Демоны… я в какой-то мере понимаю их цели прибытия сюда, естественно вне захвата нашего мира в качестве очередной камеры пыток для жителей Преисподней. В такие моменты трудно отогнать мысли, что они здесь, чтобы покарать нас за наши грехи, ведь, если не ошибаюсь, в этом цель апокалипсиса – одним ударом поделить всех на хороших и плохих и раскидать нас всех куда следует. Людей карают, понимаю, ну природу то за что? Чем согрешило вон то деревце? Тем, что торчит себе, никому не мешает, воздух для грешных людей очищает? А чем согрешил лесной зайчонок? Тем, что сразу не пришёл к волку и не залез ему в пасть? А тот же волк, чем он виноват? В том, что его сотворили таким? Трудно поверить, что и деревце, и зайчонка и волка сотворила одна рука. Ну ладно, не моё это дело. На всё есть Божий умысел. Наверное. Вероятно. Предположительно.

– Смотри, – прервал мои мысли Фреди, – деревенька. Перекусим, слегка пополним запасы и двинемся дальше. Вопросы или возражения есть?

– Нет! – Задыхаясь от счастья, выпалил я. У меня уже ноги заплетались от усталости, а желудок пару часов как начал с упорством маньяка переваривать сам себя. Я, наконец, обратил внимание на дорогу – на выходе из леса и правда располагалось что-то вроде деревеньки, всего несколько домов построенных из досок и листов железа или шифера. Но, для маленького привала, лично мне этого вполне бы хватило. Я вообще не говорю про Фреда, который производил впечатление человека, который мог устроить себе привал прямо на дороге -где упал, там и привал.

Мы вошли в первый же домик, хлипкую стену которого украшало грубо намалёванное красной краской слово «Обед». У нас перед глазами встала почти та же картина, что и в «Баре» – та же импровизированная рюмочная, только выстроенная не из брёвен, как первая, а из листов фанеры и грубо вытесанных досок. Внутри этот «Обед» выглядел намного лучше, чем снаружи – забегаловка была обставлена неплохой мебелью, хотя публика явно была на порядок хуже, чем в том же самом «Баре» – пьянющие бродяги, которым больше негде доживать последние недельки жизни, всё равно скоро и за ними придут черти. Привлекала внимание разве что группа молодых и крепких парней в одежде защитного цвета, пивших пиво, что-то с аппетитом поедавших и весело о чем-то болтавших в углу «Обеда». Фреди незамедлительно подошел к стойке и попросил «два пива и что-нибудь пожевать». Заказ был быстро выполнен – через пару минут на стойке материализовались две кружки пива и две тарелки какого-то зеленого пюре. Мы сели за стол у окна и принялись за еду. Честно говоря, мне не очень-то хотелось есть эту жижу, по запаху напоминавшую смесь картошки, травы, тухлой рыбы, грибов и машинного масла, но, увидев с каким аппетитом и какой скоростью эту дрянь мечет Фред, я не смог устоять. Вдруг, сзади к Фреди подошёл один из парней в защитном, хлопнул его по плечу и сел к нам.

– Ну что, братва, куда, откуда идёте? – весело начал он.

– По делам, – абсолютно ничего не выражающим голосом ответил ему Фреди.

– А куда? Зачем?

– А с какой целью интересуешься? – сосед перешёл с веселого тона на хитрый.

– А вот не важно. Просто у нас тут двух человек положили, нам люди нужны. К нам присоединиться не хотите?

– А чем это вы таким занимаетесь, что вам восьми человек мало?

– Да так, ничем. Когда чертей постреляем особо богато украшенных, когда могилку чью-нибудь разворуем особо красивую, когда у человека прохожего половину добра отгрузим, за безопасный проход по нашей дороге. – Фред оторвался от еды и повернул голову к пришельцу.

– Разбойничаете, иными словами.

– Ну, грубо говоря, да.

– Пошёл вон. – с отвращением сказал Фред отвернувшись и принявшись за еду. Его собеседник покраснел от злости, а я, как мне показалось, побледнел от страха. Если сейчас все восемь человек на нас сорвутся – мы покойники.

– Оборзел, урод?! Что проблем захотел, гнида?! – пришелец подскочил на месте и выхватил пистолет – очень неплохой пистолет, надо заметить, последний раз я такой видел у членов карательного отряда Тамплиеров. Фреди медленно положил ложку и поднялся с места. Дуло пистолета тоже медленно поползло вверх. Достигнув высшей точки своего подъёма, охотник одной рукой схватился за руку с пистолетом, а другой отправил старый добрый хук обидчику в челюсть. Что-то резко хрустнуло, супостат пролетел над ближайшим столом, оставив пистолет в руке Фреда. Пистолет Фреди незамедлительно направил на его собственного хозяина. Когда я отвлекся от этой картины, семеро бродяг уже наставили оружие на охотника, а хозяин «Обеда», откуда-то достав древний как египетская пирамида ручной пулемет, целился в разбойников. Пока нападавший вставал, Фреди медленно окинул взглядом идейных противников.

– Пристрелить их! Пристрелить обоих! – взревел уже вставший пришелец.

– Я тебе дам, пристрелить. Сам пулю схватишь, от моей не убежишь! – взревел ему в ответ хозяин заведения, снимая пулемет с предохранителя.

– Что, – с насмешкой в голосе спросил Фред – без дружочков своих со мной разобраться не можешь? Кишка тонка?

– Они мои друзья! Они за меня горой! – верещал разбойник, держась за челюсть.

– Друзья друзьями, но ты-то без них никто.

– Ах так?! – взревел тот. Его бешенство очень комично смотрелось против крокодильего спокойствия Фреда, особенно учитывая, что пушка была в руке у охотника. – Дуэль! Один на один! В доме на отшибе! Посмотрим кто кого!

– Слово то какое подобрал – «дуэль». Ну тогда дай слово, что никто никого ни до, ни после дуэли не тронет. Только мы разберемся. Вне зависимости от исхода. – Проговорил Фреди, для убедительности взводя курок пистолета.

– Ладно, даю слово. – Согласился бандит, приподнимая руки. Фред, не сказав ни слова, пощелкал затвором, выбивая из пистолета все пули до одной, затем вынул из пистолета пустой магазин, положил его на барную стойку и швырнул пистолет в угол. Заплатив бармену за обед, он пошел к выходу, украдкой подглядывая за тем, как бандит ползает на коленях, собирая вынутые из пистолета пули. «И вот ещё что, – сказал Фреди стоя в дверях, – если кто-то подойдет к дому раньше времени – убью. Увидимся в шесть у входа». Фреди вышел, я полетел за ним.

– Ты что с ума сошёл?! – завопил я. – Даже если ты его убьёшь, его ребята нас положат не смотря ни на что!

– Спокойно, всё будет в порядке. К дому ты со мной не пойдешь. Кстати, видишь его? – он показал пальцем на большой дом на холме. – Вот там всё, видимо, и пройдет.

– А как вообще эти дуэли проходят? – Фред посмотрел на меня, очки и бандана скрывали лицо но, я уверен, там была гримаса невероятного удивления.

– Ты не знаешь?

– Нет.

– Обычно их как-то попроще называют: валилово, мачилово, херачилово. Ну, если вкратце, то просто в помещение входят двое, а выходит один. Пользоваться можно чем угодно, от еловой ветки до атомного гранатомёта, главное – убить. Так вот, я приду и мы с ним, скорее всего, разойдемся к двум разным входам. Ты незаметно подойдешь к дому с задней стороны и будешь ждать меня. Я с ним закончу, выйду, и мы пойдем.

– А почему бы просто не уйти? Они же нас сейчас не преследуют.

– Ну… это будет как-то некрасиво, – с какой-то детской стыдливостью в голосе произнёс охотник. Я опешил, но ничего не сказал. Мы пришли к хижине, окна которой выходили на тот самый дом, и расположились на завалинке. До шести оставалось полчаса. Мы просто сидели и отдыхали. Фред выудил из кармана старенький плеер – поразительно, их же с Нашествия не производят! – и заткнул уши растущими из корпуса головными телефонами. Включив плеер он уселся на землю о одного из окошек дома, устроился поудобней, перевел взгляд на небо. В таком состоянии он просидел минут двадцать, пока кто-то не замаячил у дома. Поняв, что это один из бандитов, Фреди вынул револьвер и, прицелившись, выстрелил. Пуля угодила бандиту буквально под ноги. Тот отскочил и резко оглянулся на место нашей дислокации. Фреди убрал пистолет, помахал ему рукой, а затем погрозил пальцем. Тот, сдавленно матерясь, повернул назад. Я взглянул на дом: по сравнению с остальными местными домами это был настоящий особняк – два этажа, огромный балкон, каменные стены – если бы не война, тут и поселился бы.

Фреди посмотрел на часы, неторопливо убрал плеер и встал на ноги.

– Значит так: я пошел, жди пять минут и шуруй за дом, только не спались, а то положат, глазом моргнуть не успеешь. Жди меня там.

– А если тебя убьют? – спросил я. Фреди явно не мог пропустить такой вопрос мимо ушей. Он обернулся, посмотрел на меня пару секунд, покачал головой и молча пошёл дальше. Я спрятался за углом хижины – Фред уже подходил к дому, с другой стороны подходила толпа бандитов, невдалеке от них шагал хозяин таверны, не сводя с разбойников ни глаз, ни дула пулемета. Интересно, что он вообще тут потерял? Зачем ему было доставать эту махину из-под прилавка, когда всё начиналось? Зачем он сейчас тащится к дому? Наверное, просто понимает, что если он не вмешается – то Фреди просто убьют ввосьмером. Вот это и есть настоящие люди – готовые пожертвовать своим покоем, безопасностью, жизнью ради своего ближнего. Чем таких меньше – тем меньше у человечества шансов выжить. Или, возможно, пятна крови – это просто плохо для бизнеса. Вдруг я вспомнил про указание Фреда, схватил свои пожитки и побежал в лес. Чем ближе я к нему подходил – тем сильнее были мои сомнения. А вдруг Фреди всё-таки убьют? А вдруг и бармена убьют? А если и до меня доберутся?

Вскоре я был уже за домом. Судя по тишине дуэль уже началась – бойцы молчали, чтобы не выдать себя, а остальные молчали, чтобы не отвлекать бойцов – вдруг отвлекут своего? Вдруг раздались выстрелы, тяжелый бег. Звуки принадлежали пистолету бандита и ботинкам Фреда. Вдруг прекратились выстрелы, прекратились шаги. Так быстро? Неужели всё? Неужели Фреди… Надо бежать, бежать и не оглядываться. Нет, нужно подождать. Побегу, когда услышу радостные возгласы разбойников, встречающих победителя. А как же бармен? Им же его убить с таким численным перевесом – что высморкаться.

Мои превеселые мысли прервал какой-то громкий шорох со стороны дома. Обернувшись, я не поверил ни своим глазами, ни своему счастью – из окна вылезал Фред! Охотник тяжело бухнулся на землю и, как всегда неторопливо, зашагал ко мне, а подойдя, хлопнул меня по плечу и развернул в сторону леса.

– Челюсть с пола подбери – испачкается – и пошли скорей, у нас не так много времени.

– Но где? Но как? Какого?.. – Фред достал из кармана задрипанную пачку сигарет, заткнул меня одной и поджёг. Курил я первый раз – но тяжелый дым я глотал жадно, будто это была вода после сорока лет хождений по пустыне.

– Рассказываю, – с расстановкой начал Фреди, за плечо увлекая меня в сторону леса. – Я подошел к дому, дождался выродков. Мы с тем парнем вошли внутрь с разных входов. Он меня не видел, не слышал. Показался ему в одном из дверных проёмов и тихо обежал его сзади, пока он палил по двери и стенам почём зря, надеясь задеть меня через доски. Обошёл сзади, ударил его прикладом по башке, забрал пистолет, вынул из кармана патроны и одну гранату. Какая-то старая, – пока обо что-нибудь не стукнется – не рванет. Вынул чеку и положил ему на грудь. Пока эти ребята додумаются проверить как мы там, пройдет время, Пока они спасут своего друга от его собственной гранаты времени пройдет ещё больше. У нас час или два, за это время надо бы скрыться.

– Это понятно, но как же дядька бармен? Они же его убьют! Их восемь, а он один!

– Подумай сам: ты стоишь с семью друзьями, в вас тычет пулеметом чувак, которому, как и всем нам, нечего терять. ТЫ сделаешь первый выстрел… даже не так… ты осмелишься поднять пушку, обрекая себя на первую пулю?

– Конечно нет!

– Вот и никто из них не осмелится. Кишка тонка, да и мозгов не хватит чтобы как-то его убить не получив в пулю.

– Но… почему ты его не убил? Ну того бандюгу в доме. Меньше было бы преследователей.

– Во-первых, если бы они нашли его труп, они бы с жаждой крови в голове ринулись бы нас искать – а так они сначала пару часов промучаются с гранатой, раз уж он жив, и только потом, причём намного более хладнокровно, пойдут нас искать. Хладнокровный противник, конечно, опасный противник, но нам ведь главное выжить, а не убить этих ребят. А будучи в гневе человек забывает про боль, страх, про всё – лишь бы убить. Нам оно надо? Не думаю. Во-вторых – этот парень, каким бы он не был уродом, такой же человек как ты или я. Если мы будем убивать всех людей, кои нам не нравятся – демонам некого будет карать – мы и так все друг друга перебьём. Убить его из-за того что он дурак или из-за того что он бандит – бессмысленно. И нифига не хорошо. Зачем вообще кого-то убивать? Почему всем мирно не живётся? Вставляет что ли люлей получать?! – мой собеседник начинал злиться. – Или убивать всех направо и налево? Ладно демонов, но людей зачем? Чтобы удержать нас от грехов, этот ваш Господь наградил нас совестью. Она нас удерживает от чего-то, заставляет что-то исправить. Вообще молчу про то, как она верещит у любого психически нормального человека после того, как он убил какую-нибудь Божью тварь – будь то человек, собака или что-то ещё. Но на демонов она не действует. Почему-то. Можно убивать их пачками и даже мысли о том, что это неправильно не возникнет. Даже ребенок такого убить может – ничего с психикой не случится. Не знаю почему. Не понимаю, почему Господь снял с нас блок совести в отношении к демонам. Может чтобы мы обрушили всю нашу силу на них, а может быть чтобы вся совесть и любовь направилась не на них а на людей. На тех, кто нас окружает, кто с нами сражается бок о бок, кто нам помогает выжить, кому мы дороги, кто дорог нам… Эхххх… – Фред закончил эту пламенную речь, хлебнул чего-то из своей походной фляги и закурил. Разговор был окончен – перед нами раскрывал свои объятия тёмный лес. Чем ближе мы к нему подходили, тем сильнее мне казалось, что зря мы туда идём. Сомнения испарились, когда со стороны деревни раздался глухой стрёкот древнего как египетская пирамида пулемёта.

Глава 5

Было ясно, что этот лес намного старше, древнее предыдущего. Или просто деревья другие… Не важно. Главное, что, войдя в этот лес, мы попали в непроглядный полумрак. Ветви деревьев, несмотря на отсутствие листвы, не пропускали ни лучика света. Я включил фонарь. Фред снял очки. Я не пытался заглянуть ему в глаза – мне хватило ещё тогда, в «Баре». Безусловно, мы сблизились за эти дни и его взгляд уже не так тяжёл, но сейчас он без очков. Бог (ну, или чёрт) знает что там за глаза, что они выражают, какого они цвета и как, чёрт побери, он внушает такие чувства и мысли одним взглядом?!

Вдруг тишина резко оборвалась пронзительным рёвом и рокотом выстрелов. Фреди, не мешкая, бросился к источнику звуков. Я поторопился его догнать. Вдруг он остановился посреди дороги – я остановился рядом с ним. Перед нами предстала необычная картина: три тяжёлых пулемета-шестиствольника, без единого стрелка или заряжающего – и откуда только эти стальные убийцы брали снаряды – быстро отстреливали целую стаю демонических псов. Меня удивлял не напор зверюг, не расстояние, на которое псов отбрасывали снаряды – меня поразили системы наведения и контроля жизни противника! Пулеметы не тратили ни одного лишнего снаряда – как только псина получала нужную, смертельную дозу свинца и чего-то ещё – а, судя по громким хлопкам, там точно было что-то ещё – пулемет мгновенно переключался на другую цель. Пушки явно были тонко настроены – один пулемет, с огромной системой охлаждения, навешенной сбоку, просто поворачивался туда-сюда, швыряя осколки смерти в самую гущу тварей, не целясь и не останавливая огонь для охлаждения ствола. Два других пулемета целились в особо дерзких псов, подбиравшихся ближе всех к орудиям или к входу в какое-то подземелье, которое эти пушки, наверное, охраняли, и крайне эффективно этих гадов отстреливали. Меня насторожило только одно – несколько человеческих трупов на дороге… неужели эти почти совершенные машины убийства не смогли их защитить? От этой мысли меня отвлек Фреди, кинувшийся на меня сверху, роняя на землю. У нас над головами пронесся тяжёлый снаряд.

– Какого хрена?! – как сумасшедший заверещал я. У меня в голове пронеслась нехорошая мысль. Неважно какая, но закончилась она фразочкой «Лучше бы я встал один против этой стаи, чем вместе с Фредом против этих пулеметов»…

– Пулеметы походу настроены на всё, что движется. – Фреди дал ответ на мой мысленный вопросо человеческих телах. – Что можешь умного и полезного о них сказать?

– Ни одного пулеметчика. Один просто на автомате медленно поворачивается в стороны, оснащён примитивным детектором движения, стреляет по всему что движется. Два других мгновенно целятся и выпускают столько убойных снарядов, сколько нужно. Скорее всего, их наведение, сенсоры и так далее – последние разработки. Такой чувствительности не знают ни глаза людей, ни глаза демонов.

– Хм… тогда им, наверное, не очень понравится это… – с этими словами Фред вынул из внутреннего кармана своего плаща гранату, тихо вытащил чеку и швырнул в воздух, возвращая очки на их место. Я не успел закрыть глаза – пулемет взорвал гранату в воздухе – прямо у нас над головами. Всё поплыло. Я ничего не видел и очень плохо слышал. Я только почувствовал, как чья-то сильная рука схватила меня за плечо и куда-то потащила. Я не сопротивлялся – рука, очевидно, принадлежала Фреду. Слух вернулся ко мне раньше – я услышал беспорядочную пальбу, услышал звуки разрывов снарядов, падения деревьев, сумасшедший рёв систем разворота пулеметов. Когда ко мне вернулось и зрение, я увидел, что те пушки, казавшиеся мне идеальными машинами убийства, сходят с ума, вертятся в разные стороны, не прекращая стрелять ни на минуту. Похоже, граната Фреди сожгла их датчики и сенсоры, обрекая их на бешеный отстрел собственных помех и смерть от разрыва ствола – их слабые системы охлаждения не выдержат такой долгой, бесконечной пальбы. Третьему пулемету с простыми системами для заградительного огня граната ничего не сделала, но его было легко одурачить, просто подождав, пока он «отвернется».

– Сюда! – крикнул Фреди, размахивая рукой и спускаясь в загадочное подземелье. Я сглотнул комок, подкатившийся к горлу от страха, и пошёл за ним, сняв со спины автомат и щёлкнув предохранителем.

– Что там? – спросил я, спускаясь в темноту.

– Кладбище. – ответил Фред. Кладбище? Но как? Зачем? Неужели такие сложные системы защиты охраняли мертвецов? Спустившись вниз, я увидел то, что словами Фреда объяснить, как мне казалось, было трудно. В гибернационных камерах, в какой-то зеленоватой жидкости, находились подключённые к множеству систем… люди. Они все – и мужчины, и несколько женщин – были абсолютно нагими, в их вены входили небольшие трубки, что-то в них вкачивающие. Ко рту и носу были подключены агрегаты для дыхания. Ничего необычного – стандартные системы жизнеобеспечения. Одного я для себя не мог объяснить – большие светящиеся очки-шлемы у них на глазах.

– Что это за люди? – начал я расспрашивать Фреда.

– Беглецы.

– В каком смысле?

– Полное название – Беглецы От Реальности. До вторжения такие люди просто сидели за компьютерами, забывая про реальный мир. Играли в игрушки, сидели в чатах, словом, жили «высокими технологиями». Когда пришли эти твари, великие «компьютерных дел мастера» создали вот такие машины виртуальной реальности – никаких положительных отличий от реального мира, кроме одного – в твоих руках всё. То есть абсолютно всё. Время, пространство, предметы, люди, созданные искусственным интеллектом. Можно стать кем угодно. Великим правителем, великим воином, великим художником… да кем угодно. А благодаря специальным веществам, вкачиваемым им в кровь, они не только видят и слышат происходящее, но и чувствуют кожей, носом, языком… Конечно чувства поддельны, основанные на далеких от человеческой анатомии электрических сигналах, но в принципе похожи.

– Так это же прекрасно! Можно смоделировать что угодно, быть кем угодно, мечта! – полушёпотом проговорил я. Фреди медленно повернулся ко мне.

– Ты девственник?

– Что?

– Отвечай.

– Да.

– Нда… всё ясно. Скажи мне, Редрик, как по твоему, любовь, доверие, в конце концов тело настоящей девушки, пусть страшненькой, которой надо добиться, а ещё лучше, которую надо бы полюбить, хуже чем электросигналами смоделированное тело виртуальной блондинки с пышными формами, подчиняющейся всем твоим приказам, мыслям даже? Разве великолепно сваренный омар, сделанный на компьютере, просто пощипывающий электричеством твои вкусовые рецепторы, вкуснее банки просроченной тушенки? – спросил он меня с отеческой снисходительностью.

– Ну… наверное, нет. – Неуверенно ответил я.

– Вот и слава Богу, ты хотя бы это понимаешь. Они вот не понимают, и теперь их ждёт смерть.

– Почему? Ты разве не видел эти системы защиты? Демонам их никогда не сломать!

– Ты забыл? Мы сделали это за демонов! – насмешливо произнес Фреди. Вдруг у меня внутри что-то будто оборвалось – а ведь верно, сейчас эти люди погибнут из-за нашего злосчастного любопытства и нежелания терять время на обход этого места стороной! Мне стало нестерпимо жаль этих людей.

– Я помогу… Я… я починю!

– Как? Эти пулеметы скоро перегреются и взорвутся, а тот центральный этих ребят защитить не сможет, как ты его не перекалибровывай. Признай, они обречены. – Я не мог поверить своим ушам, Фреди сдался! Он же виноват в их смерти, его была граната. Может, ему их просто не так уж и жаль, он ведь уже считает их трупами. Но нет, чёрта с два, я помогу им, и даже знаю как.

– И даже знаю как.

– Чего?

– Фреди, я их спасу если ты мне найдешь место, где хранятся снаряды. – Фред окинул комнату взглядом, снял очки, осмотрелся повторно, и резко, но сильно ударил стену ногой. Она раскрошилась. Следующий удар – на этот раз на уровне пояса – выбил ещё кусок. Гипсокартон… Я пролез туда и увидел огромный склад. Все патроны были свернуты в три ленты – пули в одну (наверное, для центрального), а крупнокалиберные снаряды в две другие – и эти ленты, несмотря на максимальную рациональность распределения их по помещению, занимали комнату почти целиком, до потолка. Часть места была свободна, скорее всего, лишь благодаря частой пальбе этих машин. Похоже, эти ребята не собирались выходить из своих камер до конца, в них же собирались, и умереть, не тратясь на гробы и похороны. Тихо молясь, я поспешно снял рюкзак и запустил в него руку. Рыться долго не пришлось – вскоре я выудил тюбик с моим старым изобретеньицем – замораживающей жидкостью для снарядов. Она реагировала настолько быстро, что вместо того, чтобы замораживать врага в ледяное изваяние, оно замораживало пулю в стволе при первом же контакте с кислородом, делая оружие непригодным для стрельбы на долгое время. Толку от него из-за этого было мало, но выбросить заветный тюбик мне не хватало сил. Достав по снаряду из обеих крупнокалиберных лент, я вскрыл «пульки», добавил по чуть-чуть моей смеси в каждый патрон и вернул железки на место. Прождав буквально пару минут, я услышал знакомые хлопки, стрельба остановилась, движение стволов заметно замедлялось. Я бросился наверх – так и есть, пушки останавливались, прекратив стрельбу. Я подождал, пока заградительный пулемет повернется, и кинулся к пушкам. Найдя на них спасительные кнопочки «Reset», я надавил на обе по очереди, перезагружая сенсоры пулеметов. Ледяная корка потихоньку начала таять – уж слишком горячи были стволы на момент разрыва «ледяных» патронов. Надеясь на чудо, я бросился за ближайший камень, увлекая за собой неторопливо поднимающегося на поверхность Фреда. Как только мы присели за камнем, я услышал, как пушки начинают потихоньку оправляться, начиная тихо вертеться. Перекрестившись, я взял небольшой камушек, подбросил его над головой и, о чудо, крупнокалиберный снаряд разнес его на кусочки. Я воодушевленно взглянул на Фреди, но моё лицо исказилось в гримасе ужаса – тот, весело приговаривая что-то про «Дубль два» поигрывал второй световой гранатой. Увидев моё лицо, он, весело смеясь, спрятал гранату и подал мне руку.

– Молодец, пацан. Я думал им хана. – Сказал он по-отечески одобрительно, протянув мне руку. Я с радостью начал трясти его ручищу, больше моей раза в полтора. – Пойдём обойдём боком эту крепость, будь она неладна. – Фред встал и зашагал подальше от подземелья «Беглецов». Я дёрнулся за ним, стараясь не попасться на «глаза» пулеметам.

Обход занял немало времени, Фред всё время ворчал что-то вроде «вот не додумался ты, салага, меня за камень с той стороны затащить, не перлись бы по пролеску битый час» но я был собой доволен. Когда мы обошли-таки эту крепость «будь она неладна», Фреди затянул какую-то старую песенку: