Автор-попаданец. Том 1. Меняем сценарий

Роман Мур

Автор-попаданец. Том 1. Меняем сценарий

Глава 1

Открываю глаза. Медленно. Ожидаю увидеть знакомый потолок своей квартиры – с этими желтоватыми разводами, напоминающими о потопе пятилетней давности. Нет, они не такие уж катастрофичные, но белизна потолка была безнадежно утрачена. Да и ремонтировать их не хотелось – не из-за лени, а потому что жизнь всегда утягивала в другое русло.

Творческая натура, как ураган, поглощала все время: дни напролет я проводил за письменным столом, создавая новые миры и строчки, которые становились частью чьей-то жизни. А когда Муза уставала, я отправлялся в путешествия. Эти поездки, часто спонтанные, привели меня в десятки стран и стали неиссякаемым источником вдохновения. Именно они вдохновили меня на самые экзотические приключения моих героев.

Да, я писатель. Тот самый, который начал писать лет с двадцати четырех, а теперь даже не вспомнит точное число своих книг. Их много, но ни одна из них не могла подготовить меня к тому, что я увижу, но об этом позже.

В основном я писал фэнтези, фантастику и ЛитРПГ – жанры, которые завоевали любовь молодежи, а порой и взрослых. РеалРПГ тоже пробовал, да и детективы как-то начал, но быстро понял, что это совсем не мое. Загадки, запутанные расследования – это для другого склада ума, не для моей творческой натуры.

Ремонт, кстати, в квартире я все-таки сделал. Шесть лет назад, по настоянию друзей, которые устали смотреть на мою квартиру с вечным "творческим беспорядком". До этого ремонт тоже не делался годами – просто не до того было. Я то погружался в писательский процесс с головой, забывая обо всем, то пропадал в очередном путешествии, выискивая вдохновение.

Так я и жил, разрываясь между строками и дорогами, до своих тридцати пяти. Без лишнего хвастовства могу сказать, что мое творчество обрело свою аудиторию, немалую и верную. Но несмотря на это, ни одна пара глаз не смотрела на меня с мечтой о свадьбе и семейной жизни. Да и я сам не спешил в эту ловушку – брак. Была пара женщин в моей жизни, но ни одна из них не смогла ужиться с моим ритмом, где вдохновение и творчество стояли на первом месте.

В мои годы жизнь вполне удалась, да и жаловаться на нее было бы грехом. Путешествия наполняли мир яркими красками, вдохновляли на новые истории, а книги приносили стабильный доход. Я пытался увлечься чем-то еще, но ни кружки, ни секции не могли удержать моего внимания надолго. Либо я уезжал, либо брался за писательство прямо там, на месте.

Друзей у меня было немного, и все они были коллегами по писательскому ремеслу, жившими в моем городе. Мы собирались время от времени, чаще всего у кого-то дома. Именно во время одной из таких встреч мне и посоветовали наконец сделать ремонт. Вот так, под давлением дружеской заботы, я и обновил свое жилье.

Что еще я могу о себе сказать? Это, пожалуй, вся моя жизнь. Почему я вдруг стал об этом размышлять? Может, потому что я рехнулся. Или умер. Честно говоря, не знаю. Вполне вероятно, что прямо сейчас я сижу в палате психбольницы, а за стенкой доктора спорят о моем состоянии. Либо это какая-то необычная пытка, которую придумали специально для меня. В любом случае, я уже не уверен, что мир вокруг реален.

Потолка моей квартиры передо мной не было. Вместо него раскинулся бесконечно чужой и одновременно знакомый мир. Мир, который я создал сам, строка за строкой.

По-другому, кроме как сумасшествием, я и не могу описать то, что вижу перед глазами. Для обычного человека это всего лишь парк – ничего особенного. Такой парк можно встретить почти в каждом городе. Деревья с густыми кронами, скамейки, аккуратная зеленая трава и цветы, которые, судя по всему, вспоминают только раз в год, чтобы слегка привести их в порядок. В центре композиции – статуя товарища Ленина, слегка потемневшая от времени, но все еще стоящая уверенно. На дорожках из бетона и плитки гуляют голуби. Эти бестолковые птички, ссорясь и подпрыгивая, дрались за кусочек булочки прямо передо мной.

Я сижу на скамейке. Теплый воздух обволакивает, словно на улице ранняя осень. Хотя кто знает? Может, это кондиционер в палате психбольницы так умело создает комфортную температуру. Или, если это все-таки ад, меня специально разместили в уютном уголке, поближе к котлам, чтобы я успел расслабиться перед неизбежным.

В небе плывут облака. Они кажутся такими реальными и объемными, будто их можно потрогать рукой. Удивительно, как фантазия разыгрывается при взгляде на их фигуры: вот дракон, а вот парусник, а там – какая-то странная конструкция, которая не поддается описанию. В такие моменты хочется просто смотреть вверх, забыв обо всем остальном, хотя разум шепчет, что это всего лишь очередная иллюзия.

А моя крыша, тем временем, плавно уезжала куда-то вдаль, уплывала вместе с теми пушистыми облачками, что неспешно дрейфовали в вышине. Ведь это всё я уже видел. Нет, даже не так – это всё я уже описывал. Этот пейзаж был мною придуман, записан и точно запомнен до мельчайших деталей.

Обыватель, наверное, скажет: «Ну и что здесь такого?» И, честно говоря, ему будет сложно объяснить. В жизни мы действительно видим много похожих картин. Вот Пушкин, например, описал чуть ли не всю осень России в своих стихах. А сколько он пейзажей затронул вообще, даже представить страшно.

Только вот Александр Сергеевич, как бы гениален он ни был, вряд ли мог наблюдать, как его строчки буквально оживают, превращаются во что-то физическое, ощутимое, реальное. Со мной же происходило именно это.

Я смотрел на этот парк, и каждое дерево, каждую скамейку, каждый солнечный блик узнавал, как старого друга. Я описал это место сам. Причем настолько детально, что сейчас оно предстало передо мной именно таким, каким я его когда-то представлял. Настоящее, живое, но до жути знакомое.

Да и кто, засыпая, просыпается уже одетым? Одежда на мне была явно не моей, но я пока не решался смотреть на нее слишком пристально, сидя на скамейке в этом странном, до боли знакомом парке. И это точно не сон – проверял уже раз сто, до красных пятен щипая руку.

Джинсы, синяя футболка, кеды. Всё это чуждо мне. Джинсы я терпеть не могу – они всегда казались мне неудобными. Кеды? Тем более не мое, я даже подростком предпочитал другую обувь. Этот "наряд" был полным противоречием всему, что я носил последние лет двадцать. Видимо, у меня действительно начались проблемы с психикой, если я вдруг так изменил собственным привычкам.

Но стоило лишь чуть глубже задуматься, как всё стало на свои места. Этот наряд принадлежит не мне, а моему персонажу. Тому самому герою одной из моих книг в жанре фэнтези, который когда-то тоже сидел на скамейке в парке и смотрел на облака. Я помню это описание до мелочей – я написал его сам, сидя в уютной кофейне, подстегиваемый вкусом крепкого кофе и вдохновением.

Если я прав – а я, черт возьми, не мог ошибаться, – это именно тот самый парк. Мой парк. Мой мир, созданный мной же. И всё это означает, что сейчас я, в чужой одежде, в чужом теле, нахожусь в собственной книге.

До этого момента я на жизнь не жаловался, поэтому, повернув голову вправо, был скорее насторожен, чем удивлен, увидев знакомую урну и надпись. Для России картина вполне обычная, чего уж там. Но когда ты знаешь, что именно увидишь до того, как повернешь голову, – вот тогда начинает закрадываться паника.

Для любопытных: надпись на урне гласила «Ира + Никита = Рок навсегда». А сама урна была помята слева, с облупившейся краской, и вмятина, если мне не изменяет память, охватывала около пяти сантиметров. Справа она тоже была слегка помята, но тут краска исчезла полностью, оставив уродливое пятно металла. Всё это было настолько точным, до мельчайших деталей, что сомнения уже не оставалось.

Сколько вы знаете парков, где с такой точностью предсказать, что и где будет написано или повреждено? Если говорить об общих деталях – деревья, лавочки, голуби – можно ткнуть пальцем в любой. Но если начать придираться к смыслу надписей, расположению вмятин и облезшей краске, то подобных парков просто не существует. До этого момента я был уверен, что аналогов этому месту нет. Оказалось, ошибался. Только сейчас я понял, что ошибался не в том, что парку есть аналог, а в том, что он существует где-то за пределами моей головы.

И голубей ровно пять. Не больше, не меньше. Они топтались на дорожке, периодически перелетая друг через друга в борьбе за остатки булочки. Розы росли прямо перед скамейкой – редкость для парка. У нас обычно такие цветы не задерживаются: бережливые бабульки безошибочно знают, что этим розам лучше будет на их дачах, и оперативно "переселяют" их туда.

Я невольно начал игру "Найди отличия". Секунд пять всматривался в окружающее, но не находил ни одной несостыковки. Всё было именно таким, каким я его описал в книге. Даже те участки, которые не были подробно описаны, словно "дополнялись" нейтральными деталями, будто художник нарисовал их в тон общей картины, не оставляя пустых пятен.

Я мог бы так сидеть до самого вечера или до ночи, ломая голову над тем, что это – сон, галлюцинация или что-то третье. Но внезапно передо мной пробежала знакомая фигура.

В этот момент всё окончательно встало на свои места. Точнее, стало ещё более запутанным. Вопросов стало только больше, они рухнули на меня тяжёлым грузом, но одно отрицать уже было бессмысленно: я знал этого человека. Знал слишком хорошо, потому что сам же его создал.

Ладно, если кто-то специально нанес надпись на урну, ради шутки или романтического порыва. Ладно, если кто-то специально решил её помять, хотя бы случайно, в порыве злости или неаккуратности. Всё это можно как-то объяснить. Но вот специально рожать человека, который точь-в-точь похож на второстепенного героя из моей книги? Это уже перебор.

Это уже выходит за пределы случайности, здравого смысла и даже самых безумных объяснений. Ведь этого человека я придумал сам – его внешность, походку, манеры. И вот он, как ни в чём не бывало, пробегает передо мной, будто всё это – обыденность. Нет, это явно слишком.

Глава 2

Золотые волосы, спускающиеся ниже ключиц, осиная талия, стройные ноги, голубые глаза, в которых можно утонуть, и кожа с приятным тёплым оттенком, словно шелк. Добавьте к этому проницательный ум – и перед вами Виселия, персонаж, который стал воплощением идеала. Конечно, недаром я её так подробно описал, ведь я сам её создал.

Без сомнений могу сказать: за такой женщиной мужчины бегают табунами, мечтая завоевать её сердце. Не исключение и мой герой, в теле которого я сейчас нахожусь. Но, как и у многих других, у него ничего не вышло. Почему? Точно уже не помню, но помню, как Виселия фыркнула и с легкостью отвергла его, не дав ни единого шанса.

И всё бы ничего, если бы не одно "но". Виселии осталось жить недолго. Её жизнь оборвётся насильственной смертью – прямо в обед. А сейчас ещё утро. Если верить моим расчётам, у неё осталось около пяти часов. И вот тут возникает вопрос: могу ли я что-то изменить? Или моя судьба, как автора, – просто наблюдать?

Не стоит так косо на меня смотреть. Я лишь виноват в том, что написал эту историю. Никакой мести за разбитое сердце Степана – так зовут этого юношу, которому около двадцати трёх, – никто не планировал. Это всего лишь очередной резкий поворот судьбы в жизни одного из героев.

Если говорить откровенно, Степан забудет Виселию так же быстро, как, вероятно, и читатель. Глава через пять её место займут другие девушки – новые принцессы, магички, воительницы и просто прекрасные создания этого мира. Виселия, конечно, выделяется, но её уход – лишь эпизод в череде событий. Так что горевать, по большому счёту, смысла нет.

Но это рассуждения для читателей и героев. А сейчас, сидя здесь, я искренне любовался ей. Красивая до жути, с какой-то пленительной грацией. Просто наблюдать за ней – уже удовольствие. На моём лице появилась неловкая улыбка. Как не улыбаться, если ты знаешь о ней всё? О каждом её страхе, мечте, и даже о том, как закончится её день. Да что там, я знал многое обо всех персонажах этого мира. Это было странное, но притягательное чувство.

Лишь когда она скрылась за широким деревом, я наконец смог отвлечься от созерцания её красоты. И тогда мне пришлось задуматься о своей жизни. Точнее, не о своей, а о жизни Степана, чьё тело я сейчас, как ни странно, занимаю.

Степан – обычный офисный работник, коих миллионы. Зарплата скромная, начальник – тот ещё козёл, жизнь скучная и однообразная. В общем, стандартный набор для типичного героя фэнтези, который вот-вот отправится на великие свершения, спасёт мир или хотя бы свою честь.

Но порыв погеройствовать, как у Степана, у меня даже не возник. И подавлять его не пришлось. Как автор, я знаю, что ждёт этого персонажа впереди. Знаю слишком хорошо, чтобы обольщаться на этот счёт.

Да, в сражениях и битвах я, возможно, справлюсь. Но дело не только в них. Впереди пытки, избиения, гибель друзей и близких. А финал… он тоже далёк от хэппи-энда. Смерть настигнет его в тишине, лет через десять. Для Степана это примерно в тридцать лет. Для меня, как для человека, которому немного больше, такая перспектива явно не подходит.

Да и не тянет меня в этот мир, который я знаю, как свои пять пальцев. Всё-таки это моё собственное творение. Любопытство тоже не просыпается – даже воспоминания о принцессах не вдохновляют. Признаться честно, уж слишком они приторные и простоватые в этой истории получились.

Мир меча и магии? Нет, спасибо. Отметаем сразу. Остаётся наш привычный, простой и понятный мир. Без драконов, магии и постоянных битв на каждом шагу.

В таком мире я вполне могу начать всё с нуля. Например, снова заняться написанием книг. И знаете, я уверен на все сто процентов – моих произведений здесь ещё нет. Значит, о плагиате никто и не заикнётся.

А ещё… Я ведь так и не был в Южной Америке. Может, это отличный шанс наконец-то туда отправиться.

Да, я решил продолжить жить так, как привык: чередуя писательский стол с путешествиями. Такой образ жизни мне по душе – прожигать лучшие годы, маневрируя между вдохновением и новыми открытиями. А если учесть, что в современном интернете путешествия давно стали мерилом успеха, то моя жизнь и вовсе выглядит вполне завидно.

Эта странная ситуация даже вдохновляет на написание новой книги. Главное – не добавлять в описании фразу «по мотивам реальной жизни». К тому же теперь у меня есть ещё одно преимущество: я стал моложе и, на мой взгляд, заметно симпатичнее. Новая внешность? Почему бы и нет. В конце концов, это всё равно мой персонаж.

За то, что это не моё лицо и не моя изначальная жизнь, я никаких угрызений совести не испытываю. Ведь я сам создал этого персонажа, дал ему черты, судьбу и даже имя. И раз уж я оказался здесь, то это не из-за моей просьбы. А Степан… Он ещё успеет попутешествовать, стать известным писателем и пережить десятки приключений. Всё по плану.

От таких мыслей ноги сами понесли меня прочь из парка. Однако стоило дойти до выхода, как я остановился. И тут меня осенило: ведь никто не пишет три страницы о том, как герой без приключений едет домой. Другими словами, я понятия не имею, где живу. Случайный парадокс, о котором забывают даже авторы.

Но в такие моменты можно хотя бы порадоваться существованию интернета. Если человек не параноик, там сохраняется всё подряд – от последних кликов до маршрутов. А ещё, в моих руках был мобильник. Причём настолько новый, что мне стало очевидно: в умственной отсталости Степана я не зря никогда не сомневался.

И не поймите меня неправильно. Этот герой живёт в полуразвалившемся доме, который не ремонтировался с самого его создания. Работает он на низкооплачиваемой работе, из тех, где начальники умеют портить жизнь даже самым стойким. Покупать такие телефоны в его положении – не просто нерационально, а откровенно глупо. И вот я, его новый временный пользователь, держу в руках последнюю модель года. Вопросов к нему становится всё больше.

Ну ладно, это уже промашки Степана. Зато объект поисков мне буквально преподнесли на ладони, в самом прямом смысле. Пароль от телефона я, разумеется, не мог знать, но отпечаток пальца никто в этом мире менять не удосужился. И, как результат, защита данных не то чтобы сильно сопротивлялась. Уже через пару секунд услужливая система подсказала мне, где находится мой "родной" дом.

Сидя в такси, решил проверить банковские счета через приложения, которые, словно специально для меня, уже были установлены. Конечно, это преувеличение, но факт остаётся фактом. А вот по деньгам всё оказалось грустно. На счетах набралось всего тысяч двадцать.

Кому-то это может показаться неплохим накоплением, но напомню: зарплата у Степана была вчера. И что-то мне подсказывает, что эти двадцать тысяч – всё, что осталось от неё после долгих месяцев экономии. Впечатляет, правда? Вот и я думаю, что восхищаться тут особо нечем. Степан, как и ожидалось, герой… специфический.

Доехали быстро. Когда я закончил с денежными манёврами и принял грустную реальность бюджета, взгляд сам по себе переключился на вид из окна. Город, конечно, в нашем мире не существовал, но выглядел вполне обыденно, как один из среднестатистических городков России. Ничего выдающегося: старые дома, редкие деревья, чуть облупившиеся фасады. Всё настолько привычно, что даже не вызывает вопросов.

Символично, что таксист остановился на улице Ленина, дом 10. С виду это оказалась вполне приличная многоэтажка, даже слегка обманчиво ухоженная. Но, как известно, по внешнему виду в России не стоит судить две вещи: девушек и дома, построенные до 2000 года. И если девушки ещё способны приятно удивить, то фасад дома скорее всего лишь красивая обложка для потрёпанной реальности внутри.

Как я и описывал, подъезд оказался полностью убитым. Повсюду красовались надписи вроде "Здесь был Вася" и менее цензурные комментарии, например, о том, что "Аня – нехорошая женщина". Листовки, приклеенные наобум, дополняли общий хаос. А запах… он был настолько специфичным, что я даже на миг усомнился: может, метафора про "убитый подъезд" была слишком мягкой.

Но все эти детали волновали меня ровно до третьего этажа, где находилась моя квартира. Номер и этаж я знал наизусть – в конце концов, сам их придумал и описывал много раз.

Теперь осталось только войти внутрь и посмотреть, как будет меняться моя жизнь. Точнее, жизнь в теле Степана. Хотя, если судить по подъезду, начало уже обещает быть… интересным.

Глава 3

Уже через три часа я полностью обустроился на новом месте. Успел даже сбегать за нормальным кофе – привычка, которая когда-то прочно укоренилась в моей жизни. Теперь я сидел перед компьютером. Слева от него – кружка с ароматным напитком, справа – тарелка с бутербродами. Уютный момент, который казался почти привычным, если забыть, что это не моя квартира и не моя жизнь.

Чисто из любопытства я бегло прошёлся по интернету, чтобы узнать больше о самом городе. Было странно осознавать, что он имеет полноценную историю, как и любой другой город. Улицы, достопримечательности, памятники – всё это подробно описано. А главное – статьи в Википедии, местные форумы и активные группы в социальных сетях. И это меня действительно заинтриговало.

Ведь этот город был не реальным, а вымышленным мной. Он не значился ни на одной карте мира, но в интернете о нем было больше информации, чем я когда-либо описывал. Это добавляло ещё одну загадку к и без того странной ситуации.

Да что уж говорить, тут есть всё, что положено. Мэрия, школы, и даже колледж, который готовит электриков и поваров сомнительного уровня обучения. Стандартный набор, характерный для многих городов нашей необъятной Родины. Но этот город особенный. В моих текстах он был лишь вскользь упомянут, я описал всего несколько мест, а здесь – полноценная история, население в сорок тысяч человек и развита инфраструктура.

Это заставляет задуматься. Ведь такого города в Московской области точно никогда не было, и быть не могло. А тут – пожалуйста, целый город с проработанным прошлым и настоящим. Как будто кто-то доработал мои наброски, вложив в них гораздо больше, чем я сам.

И ещё один любопытный момент, который я обнаружил: моих книг здесь не было. Совсем. Да и самого автора – то есть меня – в этом мире не существовало. Это, впрочем, вполне ожидаемо, но всё равно приятно осознавать, что мои планы остаются в силе. А ещё отсутствие какого-либо «я» со стороны не вызывает дискомфорта. Если бы в этом мире существовала моя копия, я бы точно не удержался от попытки встретиться. А так – никаких лишних соблазнов.

Не было и многих других писателей, чьи имена я хорошо знал. Вместо них существовали совершенно другие авторы, о которых я никогда даже не слышал. Параллельные миры – странная штука. Если, конечно, это действительно параллельный мир, а не мои фантазии в палате психбольницы.

Пытаясь разобраться во всём этом, я занялся восстановлением по памяти некоторых глав из одной очень популярной книги. Уже нашёл несколько издательств, которые, уверен, спустя время примут её к публикации. Вопрос только в том, как они отнесутся к моему имени, ведь его тут никто не знает. Но это ничего.

Я не звезда, зажравшаяся славой, и прекрасно понимаю, что теперь мне придётся пробиваться заново. Везде и всюду. Но это всё же легче, чем создавать что-то новое с нуля. Этот этап я уже прошёл, а значит, знаю, как действовать. Теперь осталось только применить свои знания и не упустить шанс.

Опыт у меня сейчас – ого-го какой, новички точно позавидовали бы, если бы узнали. Поэтому о своём будущем я особо не переживал. Единственное, что слегка беспокоило, – это предчувствие очередной порции геморроя, которая неизбежно возникнет через какое-то время.

Когда я уже дописывал последние строчки поворотной главы, тщательно подправляя моменты, которые теперь, спустя годы, выглядели глупо или неуместно, телефон вдруг зазвонил. Стандартная, ничем не примечательная мелодия нарушила мой рабочий ритм.

Мельком глянув на экран, чтобы понять, кто может мне звонить, я сразу догадался, какой разговор предстоит. Улыбка сама собой появилась на лице. Ведь сейчас мне предстояло услышать, как кто-то будет ругать меня же моими собственными словами. Абсурд, конечно, но от этого не менее забавно. Настоящая хохма, товарищи.

– Степан, я снова от тебя не получил новых клиентов. Моё терпение уже на исходе! Я не хочу тратить на тебя нервы, ты меня… – дальше шли эпитеты, которые я сам бы предпочёл замазать или зарисовать чем-нибудь. В книге я так и сделал, чтобы читателю не слишком коробило. Но дальше шеф, как и полагается, подвёл итог: – Ты уволен!

– Геннадий Игоревич, вы тоже хороший человек, – спокойно ответил я, как будто обсуждал погоду. – Закончили? У меня дела. Можете фразу «Ты получил зарплату вчера, я тебе ничего не должен» пропустить. Документы я заберу 23-го числа, так что не переживайте, мне не к спеху. Подожду, пока ваш бухгалтер появится.

Голос шефа на том конце явно пытался найти, что ещё добавить, но я уже отбросил телефон в сторону и вернулся к работе. Увольнение? Ну что ж, эпизод закрыт. Теперь можно двигаться дальше.

Остальные фразы шефа я знал не хуже, чем текст любимой главы, и слышать этот балаган дальше совсем не хотелось. Я уже чуть не подавился со смеха, слушая его гневные тирады, и с трудом сдерживался, чтобы не ответить ему в трубку каким-нибудь остроумным комментарием. Но зачем? Всё уже сказано.

Про документы и про зарплату он действительно хотел упомянуть, в этом можете мне поверить – лично писал эти строки. А что особенно греет душу, так это знание, что через пару дней в их офис заявится спецназ. И найдёт кое-что очень интересное.

К этому я, конечно, не причастен. Ну, кроме того, что это я написал. Для моего героя тогда было настоящим шоком узнать, что часть здания, где находился их офис, использовалась для производства нелегального оружия. Для меня же сейчас это всего лишь очередной штрих в картине событий, которую я выстроил собственными руками.

Шеф, похоже, завис. На том конце провода воцарилась тишина, как будто он пытался осмыслить произошедшее. Повторять мои же слова он явно не собирался – это было бы уж слишком. Поэтому ничего удивительного не случилось, когда он проблеял в трубку короткое «Да» и тут же отключился.

Сломал бедного человека. А мне смешно так, что аж поперхнулся собственной слюной. Директор, конечно, всегда был у меня персонажем грозным, властным, но, видимо, не для автора, который его придумал. Забавный контраст.

Этот незапланированный перерыв оказался мне на пользу. Снова взявшись за работу, я заметил, что строчки выводились на экране легко и быстро, словно сами собой. Глава за главой – как будто из-под печатного станка. Когда время перевалило за обед, я с удовлетворением осознал, что закончил уже около трети книги. Неплохой результат, особенно если учесть, что многое пришлось дописывать, переписывать и восстанавливать из памяти. Работа шла, и, что важно, шла с удовольствием.