скачать книгу бесплатно
Их с Кассандрой завербовали из войск специального назначения приблизительно в одно и то же время: он служил в «морских котиках»[2 - «Морские котики» – подразделения сил специального назначения ВМС США, предназначенные для ведения разведки и диверсионных действий на морском и речном побережье и в портах.], она – в «рейнджерах» сухопутных сил. УППОНИР отобрало их для новой строго засекреченной команды «Сигма», которая только что была создана в Управлении. Большинство сотрудников УППОНИР даже не подозревало о ее существовании. Задача «Сигмы» заключалась в том, чтобы осуществлять поиск и захват. Военизированное подразделение подготовленных в техническом отношении агентов скрытно направлялось в горячие точки, где с риском для жизни добывало или защищало новейшие достижения и технологии в военной области. Если отряд «Дельта» был создан для борьбы с терроризмом, то целью «Сигмы» являлось обеспечение технологического превосходства Соединенных Штатов. Причем добиваться этого следовало любой ценой.
И вот сейчас вызов в штаб-квартиру. Несомненно, речь идет о новом задании. Но чем объясняется подобная спешка?
Проехав по Норт-Фэрфакс-драйв, «мерседес» свернул на стоянку. Преодолев сложную систему постов безопасности, машина наконец встала на свободное место. Широкоплечий верзила с безучастным лицом подошел к ней и открыл дверь.
– Коммандер Кроу, прошу следовать за мной.
Пейнтера провели в главное здание к приемной кабинета директора и попросили подождать, пока адъютант доложит о прибытии. Пейнтер хмуро уставился на закрытую дверь.
Вице-адмирал Тони Ректор возглавлял Управление перспективных программ оборонных научно-исследовательских разработок Министерства обороны с тех самых пор, с каких Пейнтер в нем работал. До этого он руководил разведывательным подразделением УППОНИР – отделом информационной безопасности, который особое значение приобрел после событий 11 сентября 2001 года. Отдел следил за потоками данных, протекающими по компьютерным сетям всего мира, выискивая в них информацию о подготовке террористических актов и переводах финансовых средств. Опыт и ум, проявленные адмиралом, вскоре позволили ему занять пост директора УППОНИР.
Дверь открылась. Сопровождающий, отступив в сторону, махнул рукой, пропуская Пейнтера. Как только Кроу зашел в кабинет, у него за спиной закрылась дверь.
В кабинете, стены которого были обшиты темным красным деревом, ощущался тонкий аромат трубочного табака. В центре комнаты стоял стол. Сидевший за ним Тони Ректор, по прозвищу Тигр, встал и пожал Пейнтеру руку. Это был крупный мужчина, не имевший ни капли жира, но сейчас, после шестидесятилетнего рубежа, его накачанные мышцы несколько обмякли. Правда, плоть в этом человеке была единственным, о чем можно было сказать «мягкое». Глаза горели голубыми бриллиантами, гладко зализанные волосы серебрились сединой. Его рукопожатие оказалось стальным. Поздоровавшись с Пейнтером, адмирал кивком указал на одно из двух кожаных кресел для гостей.
– Присаживайтесь. Я пригласил доктора Макнайта. Он сейчас присоединится к нам.
Доктор Шон Макнайт, основатель и командир отряда «Сигма», непосредственный начальник Пейнтера, как и он сам, в прошлом служил в «морских котиках», а затем защитил докторские диссертации по физике и информационным технологиям. Раз приглашен доктор Макнайт, значит, в игре участвуют все большие шишки. То есть случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Сэр, могу я спросить, с чем все это связано?
Адмирал Ректор удобно устроился в кресле.
– Я уже слышал о досадной неприятности, случившейся в Коннектикуте, – сказал он, уходя от ответа на вопрос Пейнтера. – Ребята из отдела новейших технологий с нетерпением ждут, когда им доставят компьютер этого китайского шпиона. Будем надеяться, им удастся вытянуть из него информацию о плазменном оружии.
– К сожалению, нам… мне не удалось получить пароль.
Директор УППОНИР пожал плечами.
– По крайней мере, информация не попала в руки китайцев. И принимая в расчет то, с чем вам пришлось столкнуться, вы поработали на славу.
Кроу удержался от вопроса о судьбе своей бывшей напарницы. Скорее всего, Кассандру доставят в какое-нибудь укромное место, где досконально допросят. Ну а дальше, кто может сказать? База Гуантанамо, Форт-Ливенворт или какая-то другая военная тюрьма? Это уже будет забота не Пейнтера. И тем не менее у него внутри не утихала ноющая боль. Он надеялся, что виной этому лишь несварение желудка. Определенно, у него не было никаких оснований переживать по поводу судьбы Кассандры.
– А теперь что касается вашего вопроса, – продолжал адмирал, возвращая Пейнтера в настоящее. – Отдел военных разработок привлек наше внимание к одному событию. Прошлой ночью в Британском музее произошел взрыв.
Кроу кивнул. По дороге из аэропорта он слышал выпуск новостей по радио.
– Удар молнии.
– Так было сообщено прессе.
Услышав это, Пейнтер выпрямился. Однако прежде чем он успел начать расспросы, дверь открылась. В кабинет ворвался, как ураган, доктор Шон Макнайт. Лицо его раскраснелось, лоб был усеян каплями пота, словно командир отряда «Сигма» всю дорогу бежал.
– Получено подтверждение, – запыхавшись, сообщил он адмиралу.
Ректор кивнул.
– В таком случае садитесь. Времени у нас в обрез.
Пейнтер украдкой оглядел своего начальника, усевшегося во второе кресло. Макнайт проработал в УППОНИР двадцать два года, в том числе в должности директора отдела специальных проектов. Одним из его первых «специальных проектов» явилось создание отряда «Сигма». Именно у Макнайта родилась мысль собрать команду оперативников, обладающих техническими знаниями и прошедших военную подготовку. «Мозги и мускулы, – как любил говорить он, – которые будут действовать с хирургической точностью, защищая и оберегая секретные технологии».
Кроу одним из первых лично пригласил сам Макнайт, когда Пейнтер лечился в госпитале после перелома ноги, полученного во время операции в Ираке. Пока он поправлялся, Макнайт обучил его искусству оттачивать не только тело, но и разум. Кроу прошел учебу в лагере начальной академической подготовки, оказавшуюся сложнее обучения в учебном центре «морских котиков». На всем белом свете не было другого человека, к кому Пейнтер относился бы с таким уважением и почтением.
И вот сейчас он видит Шона Макнайта в таком потрясении. Усевшись на край кресла, Макнайт выпрямил спину. Казалось, он спал в темно-сером костюме, который был на нем. В этот момент Макнайт выглядел на все свои пятьдесят пять лет: вокруг глаз тревожные морщинки, губы плотно сжаты, пепельно-седые волосы взъерошены.
Судя по всему, произошло что-то очень серьезное.
Адмирал Ректор повернул стоявший у него на столе плазменный монитор так, чтобы было видно Пейнтеру.
– Коммандер Кроу, первым делом вам следует просмотреть эту видеозапись.
Пейнтер с готовностью подался вперед; на экране компьютера появилось черно-белое изображение.
– Это запись службы безопасности Британского музея.
Пейнтер молча смотрел немое изображение. Вот на экране появился охранник, вошедший в галерею музея. Сюжет длился недолго. Когда запись закончилась взрывом, озарившим весь экран, Пейнтер откинулся назад. Двое начальников внимательно наблюдали за ним.
– Эта светящаяся сфера, – наконец произнес Пейнтер. – Если не ошибаюсь, это была шаровая молния.
– Совершенно верно, – подтвердил адмирал Ректор. – Это предположение привлекло внимание двух исследователей из отдела военных разработок, которые в то время как раз находились в Лондоне. До сих пор шаровую молнию еще ни разу не удавалось заснять на пленку.
– И до сих пор не было зафиксировано ни одного случая таких разрушительных последствий, – добавил доктор Макнайт.
Пейнтер вспомнил лекции по электричеству, которые прослушал в ходе подготовки к работе в отряде «Сигма». Первые упоминания о шаровых молниях восходят еще к древним грекам. Их появление наблюдалось в самых разных местах, в том числе и большими группами людей. Шаровые молнии встречаются крайне редко, поэтому природа их возникновения до сих пор остается загадкой. Гипотез было множество: от свободно парящего сгустка плазмы, вызванного ионизацией воздуха во время грозы, до испарения двуокиси кремния из почвы в месте попадания молнии.
– Что же на самом деле произошло в Британском музее? – спросил Пейнтер.
Адмирал Ректор достал из ящика письменного стола почерневший предмет, похожий на каменный обломок размером с теннисный мяч, и положил его на промокашку.
– Сегодня утром это было доставлено самолетом военно-транспортной авиации.
– Что это такое?
Адмирал кивком предложил Пейнтеру взять необычную породу. Пейнтер удивился неожиданной тяжести осколка. Это не камень. Обломок обладал удельной плотностью свинца.
– Метеоритное железо, – объяснил доктор Макнайт. – Кусок того экспоната, который несколько минут назад взорвался на экране монитора.
Пейнтер вернул осколок на стол.
– Я ничего не понимаю. Вы хотите сказать, что взрыв вызвал метеорит? А не шаровая молния?
– И да и нет, – загадочно ответил Макнайт.
– Что вам известно о Тунгусском метеорите в России? – спросил Ректор.
Неожиданная смена предмета разговора застигла Пейнтера врасплох. Нахмурившись, он стал копаться в памяти.
– Немногое. В тысяча девятьсот восьмом году где-то в Сибири упал метеорит, что вызвало мощный взрыв.
Ректор откинулся назад.
– «Мощный» – это мягко сказано. Ударная волна повалила лес в радиусе сорока миль от эпицентра, на площади, равной приблизительно половине территории штата Род-Айленд. Мощность взрыва была эквивалентна примерно двум тысячам атомных бомб. На удалении четырехсот миль от места взрыва лошадей валило с ног. Определение «мощный» не позволяет получить полное представление об этом взрыве.
– Были и другие последствия, – подхватил Макнайт. – Магнитная буря образовала круговорот диаметром шестьсот миль. На протяжении многих дней после взрыва ночное небо озарялось сиянием огромного количества пыли, поднятой в воздух, настолько ярким, что можно было читать газету. Электромагнитный импульс обежал половину земного шара.
– Господи, – пробормотал Пейнтер.
– Очевидцы, наблюдавшие взрыв на удалении сотен миль, говорили о мелькнувшей в небе ослепительной точке, яркостью сравнимой с солнцем, за которой следовал радужный переливающийся хвост.
– Метеорит, – сказал Пейнтер.
Адмирал Ректор покачал головой.
– Это одна из версий. Астероид с каменным ядром или комета. Однако эта версия не дает ответа на несколько вопросов. Во-первых, так и не было обнаружено ни одного осколка метеорита. Отсутствовала даже неизбежная в таких случаях иридиевая пыль.
– Углеродистые метеориты обычно оставляют иридиевые следы, – объяснил Макнайт. – Однако в случае с Тунгусским метеоритом таких следов не нашли.
– И не было кратера, – добавил адмирал.
Макнайт кивнул.
– Сила взрыва составляла около сорока мегатонн. До этого последний метеорит сопоставимых размеров упал в Аризоне приблизительно пятьдесят тысяч лет назад. Тогда сила взрыва составляла всего три мегатонны, лишь малую часть от Тунгусского, но остался огромный кратер диаметром в милю и глубиной в пятьсот футов. Почему такой кратер не образовался в бассейне Подкаменной Тунгуски? Тем более что точно известно, где именно произошел взрыв, – это было определено по деревьям, поваленным от эпицентра.
У Пейнтера не было ответа на эти вопросы. Как и еще на один, более насущный, возникший у него в голове: «Какое это имеет отношение к тому, что произошло в Британском музее?»
Макнайт продолжал:
– Кроме того, с момента взрыва в регионе наблюдались любопытные биологические последствия: ускоренный рост некоторых видов папоротников, увеличение количества мутаций, в том числе генетических аномалий семян и хвои деревьев, изменение популяций. Не избежали влияния Тунгусского метеорита и люди. У местных племен эвенков наблюдаются аномалии резус-фактора крови. Все это отчетливо указывает на последствия радиации, скорее всего, гамма-лучей.
Пейнтер попытался охватить разумом взрыв, не оставивший кратера, необычные атмосферные явления и сильный радиационный фон.
– Так что же все-таки явилось причиной всего этого?
Ответил адмирал Ректор:
– Кое-что довольно небольшое. Весом всего около семи фунтов.
– Это невозможно, – пробормотал Пейнтер.
Адмирал пожал плечами.
– Да, если иметь дело с обычной материей…
Недосказанная загадка повисла в воздухе. В конце концов заговорил доктор Макнайт:
– Самые последние исследования, произведенные в тысяча девятьсот девяносто пятом году, позволяют предположить, что над сибирской тайгой действительно взорвался метеорит, но только сложенный из антивещества.
Пейнтер широко раскрыл глаза.
– Из антивещества?
Теперь он наконец понял, почему его пригласили на совещание. В то время как большинство людей считало антиматерию уделом научной фантастики, в прошедшее десятилетие она стала реальностью с получением первых античастиц в лабораториях. Передовые позиции занимала лаборатория Европейского центра физики высоких энергий в швейцарской Женеве. В подземном антипротоновом кольце малой энергии уже на протяжении почти двадцати лет вырабатывалась антиматерия. Однако к настоящему времени энергии всех антипротонов, полученных в лаборатории центра за целый год, хватало только на то, чтобы на несколько мгновений зажечь электрическую лампочку.
И тем не менее антивещество открывало захватывающие перспективы. Всего один грамм антиматерии может выделить энергию, эквивалентную взрыву атомной бомбы. Разумеется, сначала необходимо найти дешевый, доступный способ получения антивещества. А это было невозможно.
Пейнтер поймал себя на том, что он не может оторвать взгляд от куска метеоритного железа, лежащего на столе перед адмиралом Ректором. Ему было известно, что верхние слои земной атмосферы постоянно бомбардируются античастицами космических лучей, которые тотчас же аннигилируют, сталкиваясь с веществом атмосферы. Выдвигались постулаты, что в космическом вакууме могут существовать астероиды и кометы, состоящие из антивещества, которое осталось после Большого взрыва.
Пейнтер постепенно начинал складывать отдельные фрагменты в единое целое.
– Так значит, этот взрыв в Британском музее…
– Мы исследовали некоторую часть обломков, собранных в зале, где произошел взрыв, – сказал Макнайт. – Металл и дерево.
Пейнтер вспомнил фразу, которую выпалил его непосредственный начальник, ворвавшись в кабинет. «Получено подтверждение». У него в желудке образовался холодный комок.
Макнайт продолжал:
– Обломки обладают слабой радиационной сигнатурой, которая совпадает с сигнатурой Тунгусского метеорита.
– Вы хотите сказать, что взрыв в Британском музее был вызван аннигиляцией антивещества? Что тот метеорит действительно состоял из антиматерии?
Адмирал Ректор покатал опаленный осколок по столу.
– Разумеется, нет. Это обычное метеоритное железо. И ничего больше.
– Тогда я ничего не понимаю.
Снова заговорил Макнайт:
– От радиационной сигнатуры нельзя просто так отмахнуться. Совпадение слишком полное, чтобы быть случайным. Что-то произошло. Единственное объяснение состоит в том, что в этом метеорите было заключено антивещество, в каком-то неизвестном устойчивом состоянии. Электрический разряд шаровой молнии вывел его из этого состояния и спровоцировал цепную реакцию, которая привела к взрыву. Все антивещество было поглощено в момент взрыва.
– И осталась только эта оболочка, – добавил адмирал, указывая на обломок.
В кабинете воцарилась тишина. Сказанное имело слишком большое значение. Адмирал Ректор снова взял в руку железный самородок.
– Вы можете представить себе, какие будут последствия, если мы окажемся правы? Источник энергии практически неограниченной мощности, если существуют хотя бы намеки на то, как такое оказалось возможно, или, что еще лучше, образец. Это ни в коем случае не должно попасть в чужие руки.
Пейнтер поймал себя на том, что послушно кивает.
– Итак, каким будет наш следующий шаг?
Адмирал Ректор всмотрелся в его лицо.
– Нельзя допустить утечки этой информации, в том числе и нашим ближайшим союзникам. Слишком много ушей жадно ловят то, что говорят болтливые рты.
Он кивнул доктору Макнайту, предлагая ему продолжить. Командир отряда «Сигма» помолчал, собираясь с мыслями.
– Коммандер Кроу, мы хотим, чтобы вы возглавили небольшую команду, которая будет работать в Британском музее. Мы уже подготовили вам легенду – вы группа американских ученых, занимающихся изучением шаровых молний. Контакты будете устанавливать там и тогда, где и когда сможете. В Лондоне ваша задача будет заключаться в основном в том, чтобы держать глаза широко раскрытыми. Вы должны будете следить за любыми намеками на то, что сделаны какие-то новые открытия. Мы же здесь продолжим исследования, мобилизовав все силы. Если потребуется продолжить какие-то работы в Лондоне, ваша команда станет нашим передовым отрядом.
