скачать книгу бесплатно
Ну, теперь еще одну…
Молодая женщина вытряхнула на ладонь оранжевую таблетку. Аддерал – сильное тонизирующее средство, содержит двадцать миллиграммов амфетамина, отпускается по рецепту врача. Кара взвесила таблетку в руке. Какое мощное воздействие заключено в такой маленькой штучке! Но возможно, сейчас его будет недостаточно. Подумав, Кара вытряхнула вторую таблетку. В конце концов, прошлой ночью она не сомкнула глаз, а впереди еще много работы.
Взяв таблетки в рот, Кара запрокинула голову назад, заглатывая их, затем, не запив водой, посмотрела на свое отражение в зеркале. Лицо раскраснелось, зрачки расширились. Кара провела рукой по волосам, пытаясь взбить их, придать подобие какой-то формы. Тщетно.
Наклонившись к раковине, она включила холодную воду и, намочив ладони, прижала к щекам, стараясь дышать как можно глубже. Казалось, прошли не часы, а дни с тех пор, как неожиданный звонок поднял ее с кровати в особняке родового поместья Блэкхит. Услышав о взрыве, Кара вскочила в лимузин, и шофер помчал ее по пустынным ночным улицам сквозь грозу к Британскому музею.
И что теперь?
В течение всего бесконечно длинного дня различные следственные бригады собирали в галерее всяческие улики: образцы обугленного дерева, пластмассу, металлы и даже кости. Наконец из груды обгоревшего мусора были извлечены несколько осколков метеорита, покрытых слоем шлака. По предварительной версии, от электрического разряда шаровой молнии воспламенились какие-то летучие компоненты, находившиеся в глубине самородного железа. Однако пока что никто не осмеливался предположить, что это были за компоненты. Дальнейшие исследования продолжатся в многочисленных лабораториях как в Англии, так и за ее пределами.
Кара не могла скрыть разочарование. Увидев на мониторе видеонаблюдения светящуюся сферу шаровой молнии, она вспомнила тот день, когда ее отец исчез в облаке пыли, окруженный вихрем, искрящимся голубоватыми электрическими разрядами. Теперь взрыв и еще одна смерть. Молодая женщина не сомневалась, что должна быть какая-то связь между прошлым и настоящим. Но какая? Неужели она снова зашла в тупик, как это часто бывало за последние годы?
Стук в дверь заставил Кару оторваться от изучения собственного отражения в зеркале.
– Кара, мы готовы приступить к исследованиям.
Это была Сафия. В голосе подруги Кара услышала обеспокоенность. Одна только Сафия понимала, какой груз лежит на сердце у Кары.
– Уже иду.
Бросив пластмассовый пузырек в сумочку, Кара щелкнула застежкой. Первая волна энергии, вызванная принятым препаратом, чуть притупила чувство отчаяния. Напоследок еще раз тщетно попытавшись пригладить волосы, Кара подошла к двери, распахнула ее и оказалась в зале, выбранном для временной лаборатории, – в знаменитом Сводчатом зале Британского музея.
Построенное в 1839 году двухъярусное помещение в западном крыле музея обладало характерными чертами ранневикторианской архитектуры: ряды библиотечных шкафов, кованые чугунные лесенки и переходы, изогнутые арки потолка, вместительные ниши. Эти стены помнили Чарльза Дарвина и Ливингстона, членов Королевского научного общества, которые облаченными во фраки собирались здесь среди рядов старинных книг и табличек с древними письменами. Этот зал, никогда не бывший открытым для широкой публики, теперь использовался отделом древней истории Ближнего Востока в качестве учебного центра и вспомогательного архива.
А сегодня закрытому для всех, за исключением немногих избранных, Сводчатому залу суждено было стать импровизированным моргом. Кара посмотрела на каменное изваяние, обезглавленное, без рук, лежащее в углу на носилках. Это было все, что осталось от древней статуи, находившейся в северном крыле. Сафия настояла на том, чтобы обломок извлекли из мусора и перевезли сюда, в безопасное место.
Изваяние освещали две галогенные лампы, а рядом на столике были разложены, подобно инструментам в операционной, зубила различных размеров, молотки и щетки.
Сафия натянула на руки латексные перчатки. Она была в плотном фартуке; глаза закрывали защитные очки.
– Все готовы?
Кара кивнула.
– Предлагаю расколоть старику грудь, – с обычным грубоватым энтузиазмом американцев подал голос молодой парень.
Кара, знакомая со всеми, кто работал в галерее, знала аспиранта Северо-Западного университета Клея Бишопа. Парень, которому предстояло на этот вечер стать оператором-документалистом, возился с цифровой видеокамерой, установленной на штатив.
– Мистер Бишоп, проявите побольше уважения, – попросила Сафия.
– Извините, – поспешно ответил Бишоп с хитрой улыбкой, позволявшей усомниться в искренности его слов.
Долговязый представитель «следующего поколения», Бишоп обладал довольно приятной внешностью. Он был в джинсах, черной футболке с портретом рок-звезды и кроссовках, которые когда-то могли быть белыми, во что сейчас, правда, верилось с трудом. Выпрямившись, молодой человек потянулся, демонстрируя полоску обнаженного живота, и провел рукой по рыжему ежику на голове. Единственным намеком на его принадлежность к ученой братии были очки с толстыми стеклами в черной оправе, достаточно некрасивые, чтобы снова быть в моде.
– У меня все готово, доктор аль-Мааз.
– Отлично.
Шагнув в свет галогенных ламп, Сафия остановилась перед столиком с инструментами. Кара обошла вокруг, чтобы наблюдать с другой стороны, и встала рядом с начальником службы безопасности Райаном Флеммингом, единственным посторонним, присутствующим на «вскрытии». Судя по всему, он пришел, когда Кара отлучалась в туалет. Флемминг кивнул ей, и по его виду сразу стало ясно, что он, подобно большинству сотрудников музея, чувствовал себя неуютно в ее присутствии.
Пока Сафия производила замеры, Флемминг смущенно покашливал.
– Я пришел сюда, как только узнал о вашем открытии, – промямлил он, обращаясь к Каре.
– Зачем? – спросила та. – Это как-то связано с соображениями безопасности?
– Нет, из чистого любопытства. Не каждый день находят статуи, внутри которых спрятано сердце, – ответил Флемминг, кивнув на изваяние.
Это действительно было так, хотя Кара подозревала, что Флемминга привели сюда дела сердечные другого рода. Взгляд начальника службы безопасности задерживался гораздо чаще на Сафии, чем на странном камне. Позволив Флеммингу предаваться восторженному обожанию дамы сердца, Кара повернулась к распростертому на полу изваянию. В ярком свете ламп под оболочкой расплавленного стекла расцвело бурокрасное сияние.
Кара склонилась над статуей. Сердце, выполненное в натуральном размере с соблюдением всех анатомических особенностей, несомненно, было изготовлено из какой-то металлической руды, поскольку его присутствие обнаружили металлоискатели. И тем не менее у Кары возникло такое ощущение, что, если она будет смотреть на него достаточно долго, сердце начнет биться.
Сафия приблизилась к обломку статуи с алмазным резаком и аккуратно процарапала стекло, очертив правильный квадрат вокруг скрытого в камне сердца.
– Я хочу сохранить как можно больше. Надеюсь, что слой оплавившегося песчаника слабо связан с остальной породой.
Затем Сафия прилепила к стеклянному квадрату присоску и крепко взялась за рукоятку. Взяв резиновую киянку, она с силой постучала по периметру стекловидного квадрата. Под царапинами появились маленькие трещинки. Все присутствующие вздрагивали при каждом ударе. Даже Кара поймала себя на том, что крепко стиснула пальцы в кулаки.
Одна только Сафия оставалась спокойной. Кара знала, что в стрессовых ситуациях ее подруга легко поддается приступам паники, но когда занимается любимой работой в привычной среде, то становится твердой, как алмаз в резаке, и такой же острой. Молодая женщина работала в спокойной сосредоточенности, с невозмутимостью последователей дзен-буддизма. И все же Кара заметила во взгляде подруги блеск. Блеск восторженного возбуждения. Уже давно Кара не видела ничего подобного в глазах Сафии, превратившейся в бледную тень той женщины, которой она когда-то была.
– Надеюсь, этого будет достаточно, – наконец объявила Сафия.
Отложив киянку, она маленькой кисточкой смела стеклянную крошку и песчинки, полностью очистив поверхность. Затем слегка надавила на рукоятку присоски сначала в одном направлении, потом в другом, осторожно раскачивая стеклянный квадрат. Вдруг Сафия резким движением потянула присоску вверх, поднимая кусок освободившегося стекла.
Шагнув ближе, Кара заглянула во вскрытую грудь изваяния. Как выяснилось, сердце было выполнено детальнее, чем ей показалось вначале. Каждая камера была воспроизведена с мельчайшими подробностями, включая тончайшие артерии и вены на поверхности. Сердце уютно устроилось в ложе из песчаника, словно изваяние наросло вокруг естественным путем – жемчужина внутри устрицы.
Осторожно освободив стекло от присоски, Сафия перевернула его. На внутренней стороне расплавленного камня отчетливо отпечаталась поверхность сердца. Сафия повернулась к объективу видеокамеры.
– Клей, ты получаешь хорошую картинку?
Пригнувшись к видоискателю, Клей покачивался на каблуках.
– Черт возьми, это просто фантастика!
– Считаю это положительным ответом.
Сафия опустила стекло на столик.
– А что насчет сердца? – спросил Флемминг.
Обернувшись к изваянию, Сафия склонилась над вскрытой грудью. Она осторожно постучала ручкой кисточки по сердцу. Все присутствующие услышали отчетливый звон.
– Определенно, это металл. Судя по рыжеватому цвету, скорее всего, бронза.
– Звук такой, будто сердце полое внутри, – заметил Клей, перемещая штатив так, чтобы добиться лучшего ракурса. – Пошевелите его.
Сафия покачала головой.
– Лучше этого не делать. Видите, как местами песчаник выступами охватывает сердце? Оно сидит очень прочно. Полагаю, его не надо трогать. Перед тем как что-либо предпринять, необходимо показать сердце другим исследователям.
На протяжении всей последней минуты Кара не смела сделать вдох. Сердце бешено стучало в ушах, и амфетамин тут был ни при чем. Неужели, кроме нее, никто этого не заметил?
Однако прежде чем она успела спросить, в глубине Сводчатого зала хлопнула дверь. Все вздрогнули от неожиданности. Послышались приближающиеся шаги. Двое мужчин.
Сафия перевела луч галогенной лампы в глубь библиотеки.
– Это директор Тайсон.
– Эдгар, – шагнула вперед Кара, – что вы здесь делаете?
Директор музея отступил в сторону, открывая взорам своего спутника. Это был следователь отдела убийств полиции Большого Лондона.
– Инспектор Сэмюэлсон находился со мной, когда до нас дошло известие о вашем блестящем открытии. Мы как раз заканчивали, и он попросил разрешения лично взглянуть на эту поразительную находку. Разве я мог отказать, учитывая ту помощь, которую он нам оказал?
– Разумеется, – учтиво ответила Кара, скрывая свое раздражение. – Вы пришли как раз вовремя.
Она сделала жест, приглашающий новоприбывших к импровизированному операционному столу. Ее собственному открытию придется подождать еще немного.
Флемминг повернулся к своему начальнику.
– Полагаю, я уже достаточно насмотрелся. Надо сходить проверить ночную смену.
Он направился к выходу, задержавшись для того, чтобы обратиться к Сафии:
– Благодарю вас за то, что позволили наблюдать за вашей работой.
– Всегда пожалуйста, – рассеянно ответила та, не в силах думать ни о чем, кроме обнажившегося сердца.
От Кары не укрылось, как начальник службы безопасности задержал взгляд на Сафии и отвернулся, раненный ее безразличием. Сафия вечно будет оставаться слепой ко всему, за исключением своей работы. И более значительные мужчины, чем Райан Флемминг, не смогли найти место в ее жизни.
Инспектор Сэмюэлсон занял место начальника службы безопасности. Пиджак он держал перекинутым через руку, рукава рубашки были засучены.
– Надеюсь, я вам не мешаю?
– Вовсе нет, – заверила его Сафия. – Это открытие – счастливый случай.
– Вот как.
Инспектор склонился над изваянием. Кара не сомневалась, что его привело сюда нечто большее, чем простое любопытство. Случайные совпадения нередко становятся объектом полицейских расследований.
Эдгар Тайсон встал за спиной Сэмюэлсона.
– Это просто восхитительно, вы не находите? Несомненно, ваше открытие привлечет внимание всего мира.
Инспектор Сэмюэлсон выпрямился.
– Откуда это изваяние?
– Его обнаружил мой отец, – сказала Кара.
Вопросительно подняв бровь, Сэмюэлсон перевел на нее взгляд. Кара заметила, что директор Тайсон, отступив назад, смущенно уставился на мыски своих ботинок. Тема была слишком деликатной.
Подняв на лоб защитные очки, Сафия продолжила объяснение, избавив подругу от необходимости касаться больного места.
– Реджинальд Кенсингтон финансировал археологическую экспедицию, которая отправилась наблюдать за раскопками при возведении нового мавзолея на месте старой гробницы в городе Салала на побережье Омана. Сэр Реджинальд обнаружил эту статую в земле неподалеку от гробницы. Находка оказалась редчайшей: изваяние доисламской эпохи, датируемое третьим веком до нашей эры, в таком изумительном состоянии. Впрочем, гробница на протяжении двух тысячелетий почиталась как святыня, поэтому окружающая местность оставалась в неприкосновенности. Уничтожение этого прекрасно сохранившегося памятника истории – настоящая трагедия.
Похоже, Сэмюэлсон не разделял ее чувств.
– Однако гибель статуи позволила совершить новое открытие. Так что тут есть некое равновесие. Чего нельзя сказать про беднягу Гарри Мастерсона.
– Разумеется, – поспешно заявила Сафия. – Я вовсе не хотела сказать, что его смерть не стала настоящей трагедией. Вы совершенно правы.
Сэмюэлсон обвел взглядом присутствующих, задержавшись на аспиранте Клее Бишопе. Судя по всему, инспектор почему-то остался недоволен увиденным. Он снова повернулся к скульптуре.
– Вы упомянули о гробнице, рядом с которой обнаружили это изваяние.
– Да. Это была гробница наби Амирана.
– Какого-то фараона, да?
Сафия улыбнулась.
– Фараоны были в Древнем Египте.
Как и Кара, она прекрасно понимала, что инспектор нарочно строит из себя дурачка.
– В Аравии самыми известными являются гробницы, в которых захоронены люди, упомянутые в Коране или Библии. В данном случае речь идет о персонаже обеих священных книг.
– Наби Амиран? Не припоминаю, чтобы слышал это имя на уроках Закона Божьего.
– На самом деле в Библии это достаточно важная фигура. Вам приходилось слышать о Деве Марии?
– Смутно.
Сэмюэлсон произнес это так искренне, что Сафия не сдержала улыбки. Она выждала паузу, чтобы придать больший вес своим словам, но затем все же смилостивилась.
– Наби Амиран – отец Девы Марии.
13 часов 54 минуты
по восточному поясному времени
Арлингтон, штат Виргиния
Пейнтер Кроу сидел на заднем сиденье серебристого седана «Мерседес-С500». Машина плавно скользила по федеральной автостраде номер 66 из международного аэропорта Даллеса, направляясь на восток в сторону Вашингтона, однако конечной целью пути являлась не столица. Включив сигнал поворота, водитель, молчаливый парень с телосложением центрального защитника футбольной команды, свернул у указателя на Арлингтон. До штаб-квартиры УППОНИР оставалось ехать меньше полумили.
Пейнтер взглянул на часы. Всего два часа назад он находился в Коннектикуте. Его предала напарница, которой он безгранично доверял на протяжении последних пяти лет, и теперь он никак не мог перестать думать об этом.
