скачать книгу бесплатно
– Бабушка Тиса, что это за гадкое пойло?
– Это вино с острым перцем, сдобренное соком табака, – усмехается старушка.
– Это самый ужасный напиток, что я пробовала, – шепчу ей на ухо, и мы смеемся.
Дикарь закончил трапезу и, приняв расслабленную позу, теперь наблюдает за мной.
Я подношу к губам ложку с рагу, и от толчка в спину капаю себе на грудь.
Маленькая девочка – та, что принесла мне одежду – играла с волчонком и случайно задела меня. Но от строгого замечания взрослого девочка успокаивается и садится за стол.
Я кладу обратно ложку и пальцем подбираю упавшую каплю. Салфеток на столе я не вижу, поэтому просто слизываю ее. Не думаю, что сильно нарушу их этикет, тем более от такой вкуснятины и правда хочется облизать пальчики.
Но я не учла одну вещь.
Дикарь, сидящий напротив, следит за каждым моим движением, и от моего такого откровенного жеста его глаза вспыхивают опасным огнём. Хотя, думаю, вспыхнули у него не только глаза. Все его тело кричит о напряжении.
Он по-прежнему удерживает меня под тяжестью своего взгляда…
– Конор! – внезапно раздается грубоватый женский голос, что перенимает его внимание.
В помещении появляется худая и очень высокая девушка – сбросив с себя сумку, она бежит в сторону моего дикаря. «Моего…» Мысленно бью себя по рукам за это.
Я не успела заметить, как он встал, а она запрыгнула к нему на руки, обвив его длинными ногами. Чувствую себя так, словно меня пнули под дых.
Странная реакция…
Я закидываю ногу на ногу и подаюсь вперед, облокотившись об стол. Подпираю щеку ладонью и продолжаю рассматривать «сладкую парочку». В разговор я не вникаю, все равно ничего не понятно. А вот интерес к тому, как они реагируют друг на друга, неприлично возрастает.
В глазах Конора загорается теплый огонек, и улыбка не сходит с лиц обоих. Наконец девушка отстраняется от него и обнимается со всеми присутствующими, задержав строгий взгляд на мне, после чего она неспешно усаживается на место Конора и переключает внимание на вождя, который взял девушку за руку.
Есть в ее экзотической внешности что-то азиатское. Черты лица приправлены грубостью, но это лишь добавляет своеобразной красоты. А густые широкие брови придают этой юной особе толику мужественности.
Эффектная девушка.
Но меня начинает напрягать то, как она смотрит на Конора. Девушка явно влюблена в этого мужчину, и очень сильно. Ее глаза светятся при взгляде на него. И она будто всем своим видом обозначает, что это ее территория. Ухаживает за Конором, подкладывая ему побольше мяса на тарелку, на что он благодарно улыбается и аккуратно заправляет ей выбившиеся пряди волос. Она также постоянно касается его руки и прижимается к ней, поглаживает, а он лишь улыбается, ещё больше поощряя ее.
Внутри все скручивает от горькой обиды… от понимания того, что он может быть нежным, но только не со мной.
Не в силах объяснить себе такую нездоровую реакцию, я собираюсь выйти из-за стола, чем привлекаю внимание Конора. И девушка замечает это, после чего выражение ее лица из жизнерадостного становится враждебным и напряженным.
– Хе туве уо? [Кто это?] – спрашивает она с пренебрежением.
– Нинимуша ле Конор [Милая, подруга Конора], – лукаво произносит бабушка Тиса.
В этот момент все взоры устремляются на дикаря. Конор усмехается и потирает бороду, одарив старушку удрученным взглядом, будто он не хотел поднимать эту тему.
– Уг. Ле митава вин [Да. Это моя женщина], – твердо говорит он и уверенно смотрит на меня.
Я начинаю нервничать от непонимания ситуации. А реакция девушки после слов Дикаря и вовсе приводит меня в ужас:
– Ун-хии [Я убью ее], – грудной рык вырывается из ее рта, и она кидается в мою сторону.
Но Дикарь предотвращает нападение, резко схватив ее за плечо и усадив обратно.
– Аяша! – рявкает он.
– Иза, ничууинтку! [Стыдись, дочка!] – строго осаживает девушку вождь.
Она кидает на меня убийственный взгляд и, скинув руку Дикаря, уходит прочь. Очень любезно с ее стороны.
Недовольно фыркнув, тот поднимается из-за стола и следует за ней.
– Не обращай внимания. Она пять лет бегает за ним, как влюбленная дурочка, – хихикает старушка. – Но Аяша не его пара, он не испытывает к ней то, что должен испытывать мужчина к любимой женщине.
– Бабушка Тиса! Мне плевать, – я тут же поднимаюсь из-за стола и, извинившись, покидаю помещение.
Выхожу на улицу и отчаянно опираюсь руками о перила, пытаясь прийти в себя. Но моя необъяснимая досада не утихает. «Он не испытывает к ней то, что должен испытывать мужчина к любимой женщине». Вот только он относится как раз таки к ней как к женщине, а не как к пустому месту… Хотя я не пустое место, я в роли груши для битья. Складывается такое ощущение, что всю свою злость он тупо вытесняет на мне…
К черту все!
Я отталкиваюсь от перил и направляюсь прочь. Хочу побыть одна. Плевать уже на волков. На реакцию дикаря. Я просто иду в неизвестность, вглубь леса, и с каждым шагом мне становится легче.
Глава 11
Перед моим взором открывается красивое дикое озеро, в которое плавно стекает каскадный водопад. Вокруг столпились величественные сосны, упирающиеся в небо пушистыми кронами. А зеркальную гладь воды укутывает мистический туман, что манит меня в свои владения.
Инстинкт художника вновь поглощает меня: ладони начинают зудеть, а в груди все клокочет от трепещущего восторга. Я загораюсь сумасшедшим желанием взять в руки кисть и перенести лесное озеро на холст.
Но порыв вдохновения сменяется жгучей потребностью окунуться в этот райский водоем – я не в силах ей противиться. Да и охладиться мне не помешает.
Я аккуратно стягиваю с плеч потрепанное платье и, уронив к ногам, переступаю через него. Мне просто необходимо вкусить эту пленящую свежесть воды.
Но от легкого порыва ветра по телу пробегает рой колючих мурашек, и я замираю из-за накатившего волнения: мне кажется, будто я ощущаю на себе горячий взгляд Дикаря. Физически чувствую его, отчего тут же прикрываюсь руками, и с опаской оглядываюсь вокруг.
И только, убедившись, что это обычная паранойя, я медленно захожу в озеро. Шум водопада постепенно успокаивает, и я полностью встаю под мощный напор воды. Ее энергия взбудораживает меня, а от резкой прохлады мои соски заметно твердеют.
Несмотря на безумный холод, я вспыхиваю как спичка – палящий жар разливается по телу приятной истомой. Я делаю еще шаг вперед, и, погрузившись во властные объятия водопада, отдаюсь расслабляющим впечатлениям.
Запустив пальцы в волосы, я мягко массирую голову, и, закинув ее назад, ловлю лицом хрустальные капли воды.
Но блаженное спокойствие прерывает ощущение чужого присутствия у меня за спиной… Кислород тут же покидает мои легкие, и я резко разворачиваюсь, судорожно хватая ртом воздух.
Надо мной возвышается Дикарь, испуская штормовые волны гнева. Черные глаза широко распахнуты и опасно блестят. Его рука безжалостно обхватывает мое горло и рывком притягивает меня к себе. От неожиданности и нахлынувшего шока, я замираю, окончательно забывая, как дышать… Я словно нахожусь в гипнотическом трансе, лишь медленно скольжу взглядом по мускулистой груди верзилы.
Очнувшись от испуга, я собираю последние силы в кулак и упираюсь в его каменную грудь ладонями… Всё мое тело источает жгучую панику – но ему плевать. Второй рукой он грубо подтягивает меня за талию, и я касаюсь животом его твердого внушительных размеров достоинства. Новая волна паники накрывает меня с головой. Все как в тумане. Я не вытерплю очередного звериного натиска…
– Я не животное! – яростно кричу ему прямо в губы сквозь шум воды. – Я женщина! И я хочу ласки! – я уже не боюсь его реакции. Хочу, чтобы он перестал обращаться со мной как дикарь.
На что он одаривает меня свирепым взглядом, в то же время полным вожделения, но хватка слабеет, и зверюга выпускает мою шею из захвата. Его рука тут же перемещается на мою обнаженную ягодицу, грубо сминая ее. Варвар вновь демонстрирует свое превосходство надо мной. Но я хочу показать этому одичалому мужчине, как можно любить женщину, несмотря на то, что боюсь его.
Этот непонятный для меня язык не позволяет нам общаться должным образом, а только добавляет его облику кровожадности и жестокости в моем воображении.
Но, переборов свой страх, я всё же поддаюсь необъяснимому импульсу и ласково касаюсь его сурового лица рукой. Дикарь мгновенно напрягается и сжимает меня в своих железных тисках ещё сильнее. Отчего внутри всё натягивается стальной струной, а моё тело, напротив, желает стать слабым и зависимым от него. Вопреки логике, я хочу почувствовать этого мужчину…
Переждав волнение и пересилив девичью трусость, я наконец припадаю к его жестким губам. Мягко касаюсь их и не могу сдержать тихого всхлипа.
Невзирая на его пугающую ауру, он притягивает меня. Очаровывая своей дикой харизмой, словно проклятым колдовством.
– Я хочу научить тебя, как нужно обращаться с хрупкой девушкой, – нежно шепчу ему в губы, в надежде, что он понимает меня, и бережно скольжу ладонью по его колючей щетине.
Конор испускает дикий рык и нападает на меня голодным поцелуем, срывая все грани приличия. Со мной прежде не происходило ничего подобного: я готова достигнуть головокружительной точки невозврата от одного лишь только поцелуя. Я бессильна против этого зверя. И не могу противостоять яростному напору.
Но мысль о том, что он относится ко мне как к второсортной вещице, болезненно проскальзывает внутри, и чувство обиды отрезвляет меня, возвращая в реальность. Я отталкиваю своего одичалого хищника… Осознавая свою провальную попытку достучаться до него…
Нервно вбирая воздух носом, я чувствую, как его разозлил мой отказ; собрав остатки смелости, я поднимаю настороженный взгляд, и, смотря в животные, озлобленные глаза дикаря, ожидаю наказания за свою дерзость…
С минуту он стоит молча. Просто прожигает меня потемневшим взглядом. Естественно, я понимаю, почему Дикарь так взбешен. Хоть с виду он и сохраняет спокойствие, его глаза вопят об обратном.
Смотрю на него и жду своего наказания, но Конор по-прежнему бездействует, лишь склоняет голову набок и скрещивает руки на широченной груди, жадно впиваясь взглядом в мое обнаженное тело. А внутри ощущение, будто он вгоняет мне под кожу иглы и медленно их прокручивает, выворачивая меня наизнанку.
Стою, переминаясь с ноги на ногу, но не отворачиваюсь. Не собираюсь прогибаться, уже запугал достаточно, и хуже вряд ли поступит… Хуже просто некуда.
Свыкнувшись с его тяжелым взглядом, осмеливаюсь блуждать своими глазами… изучая его уверенную позу.
Влажная футболка прилипла к крепкому телу мужчины и откровенно подчеркивает его красивую фигуру. Мощные плечи размеренно поднимаются в такт дыханию. Торс словно от скульптуры Аполлона, заметен каждый выступ под тяжелой намокшей тканью. Непроизвольно опускаю свои бесстыжие глаза еще ниже и чувствую, как мои щеки мгновенно вспыхивают. Резко отворачиваюсь в сторону и смотрю на встревоженную водопадом гладь воды.
Нет, на зефирную девочку я точно не похожа. Просто некомфортно под властным взглядом этого зверя, да и его мужской орган во всей красе выпирает сквозь плотно облегающие штаны, там и без фантазии все понятно.
Замечаю, что Дикаря забавляет моя реакция, и злость в его глазах постепенно утихает. Не без усилий, но мужчина всё же берет над собой контроль. Неужто зверь становится покладистым?! Чудеса, неужели меня не потащат, как чемодан без ручки?!
Но от дурного предчувствия все равно посасывает под ложечкой.
Я несмело начинаю двигаться в сторону берега, в ожидании, что он остановит меня, но… не чувствую на себе его хватки и, ускоряя свой шаг, выхожу на берег. С трудом натягиваю на мокрое тело тунику. Отвратительно. От неприятного ощущения даже передергивает. Повязка на ноге намокла и съехала, и мне приходится приложить усилие, чтобы натянуть мокасины.
– Йаупело [Идем домой], – рокочущий бас раздается позади меня, запуская по венам новую порцию волнения. Слово мне уже знакомо, но, не оборачиваясь, я упрямо направляюсь в сторону деревушки индейцев.
– Хийа [Нет], – его голос приобретает металлический оттенок. Я останавливаюсь. Останавливаюсь от прозвучавшей угрозы.
– Ункупело [Мы идем домой], – более спокойно, но все же строго произносит Дикарь.
И этого достаточно, чтобы заставить меня обернуться. Мои руки настолько напряжены, что почти дрожат, а ладони сжаты в кулаки.
– Я не пойду с тобой!
Мужчина раздражённо закатывает глаза и незамедлительно направляется в мою сторону.
Да уж… рано я радовалась.
Понимание того, что все равно будет так, как хочет это животное, распаляет во мне желание причинить ему боль.
– Лечи у уо [Иди сюда], – он протягивает руку и жестом манит к себе. Ага, сейчас. Уже иду, милый. Я, не раздумывая, разворачиваюсь и бросаюсь наутек, но моя попытка убежать с крахом проваливается.
Я даже не замечаю, как вместо земли уже рассекаю ногами воздух. Не обращая внимания на мое сопротивление, он перекидывает меня через плечо и рычит:
– Чанзе! [Не зли меня!]
Я не понимаю смысла слов, но его устрашающей интонации достаточно, чтобы уяснить: зверь в гневе. Однако успокаиваться я не намерена. Особенно вспомнив, из-за чего вообще сюда пришла.
– Отпусти! Можешь так со своей Аяшей обращаться! А от меня отвали! – не переставая кричать, я колочу его в спину, ерзаю на плече, дергаю ногами, но он крепко фиксирует их рукой, лишая меня возможности хорошенечко двинуть ему по лицу. Зверюге придется приложить усилия, потому что я не собираюсь выполнять его прихоти.
– Со мной, значит, можно как с вещью обращаться?! – я со всей силы дергаю ногой и наконец задеваю его. Ответная реакция следует незамедлительно, и моя задница вспыхивает пламенем. Его ладонь еще раз накрывает мои ягодицы и сминает их так грубо, что из глаз аж искры летят. Как же больно, мать твою! Из-за мокрой, плотно натянутой ткани его шлепок оказал должный результат, и мне приходится успокоиться.
– Ненавижу тебя! Животное!
В следующее мгновение он впивается в ягодицу зубами, и из моей груди вырывается болезненный стон. Он тут же снимает меня с плеча и зажимает в руках на уровне своего лица.
– Самое настоящее животное! – с яростью выплевываю ему в лицо каждое слово.
– Витко! [Глупая!]
– Сам ты витко! – шиплю я, глядя ему прямо в глаза. Дикарь усмехается, демонстрируя белоснежный оскал. – Смешно?! – рычу, стиснув зубы, и упираюсь ему в грудь ладонями, пытаясь отстраниться. Но не получается.
От злости с языка слетают необдуманные слова.
– Тебя там, наверное, твоя подружка уже обыскалась! Беги, не расстраивай ее! – презрительно цежу я, продолжая испепелять его взглядом. Как же я зла на него! Придушить охота – правда, я не смогу даже обхватить эту широченную шею ладонями, не то что сжать.
Ухмылка Дикаря переходит в раскатистый смех, который вибрацией проходит по моему телу. Я как дура пялюсь на него, не понимая такой реакции.
– Ненормальный! Отпусти меня! – начинаю бить ладонями по стальной груди. Но его рука, намотавшая мои волосы на кулак, останавливает меня. Я дышу как разъяренный бык – уверена, что и глаза красные от неконтролируемой ярости.
– Я никогда! Слышишь меня?! Никогда не буду с тобой!
Он грубо задирает мне голову назад и впивается зубами в тонкую кожу шеи. Я зажмуриваюсь и закусываю губу, чтобы сдержать стон, но всхлип все равно вырывается, когда он ведет языком по месту укуса и оставляет обжигающий поцелуй на подбородке…
Дикарь высвобождает мои волосы и позволяет посмотреть в свои чертовские глаза. Моя грудь судорожно вздымается, а губы пересохли от волнения. Но язычок я удерживаю за зубами – боюсь, он расценит очередную колкость как провокацию, и тогда последняя сдерживающая его нить разорвется с треском.
– Пусти… пожалуйста, – цежу сквозь зубы и выдаю натянутую улыбку.
И, вопреки всем ожиданиям, он всё же ставит меня на землю. Сразу вспоминаю слова бабушки Тисы: «Будь мудрее, и увидишь его с другой стороны»…
Внутри все ликует. Я могу двигаться как свободный человек, правда, моё направление определяет надзиратель: делаю шаг, и тут же меня отдергивает его хватка на запястье. Я смеряю его раздраженным взглядом, но то, что происходит следом, заставляет меня затрепетать изнутри.
Дикарь ослабляет хватку и, взяв меня за руку, увлекает за собой. Правда, все равно его широченная ладонь подавляюще сжимает мою. Я молчу. Я просто не могу ничего сказать, это какой-то абсурд… идем за ручку, как влюбленная парочка. Хотя со стороны больше похоже, будто свинью ведут на убой.
Опускаю взгляд на наши переплетенные руки, и даже в этом незначительном жесте – неограниченная власть надо мной. Сильные пальцы и жилистая кисть, на запястье которой нервно пульсируют вены. И моя хрупкая ладонь в жарких тисках зверя. Я стараюсь не думать о его руке на моей, но волны, исходящие от пылающего центра нашего соприкосновения, накрывают все больше и больше…
Однако через пару минут ходьбы меня отвлекает дискомфорт. Стопа начинает поднывать оттого, что мокрая повязка натирает рану. И я уже жалею, что отстояла право идти пешком. Но я же гордая. Дойду сама.
