скачать книгу бесплатно
Сначала все шло как всегда. Совместный душ, потом небольшая прелюдия, затем собственно секс… Зачем Аллочке душ, Виктор не мог понять – от нее никогда не пахло потом. И вообще не пахло живым женским телом. Ароматы она распространяла исключительно парфюмерные, даже в тех укромных уголках тела, которым обычно свойствен определенный запах. И в какой-то момент Волошин вдруг подумал, что его это раздражает. Алла, безусловно, в высшей степени стильная дамочка – от белокурых локонов, не способных растрепаться даже в минуту страсти, до длинных, бриллиантово поблескивающих ногтей, хищной остроты которых Виктор слегка опасался. Каждый раз, когда они приближались к его паху, делалось как-то не по себе… Но сегодня не было даже этого чувства. Ему было скучно. Невыносимо скучно. Настенные часы тонкой стрелкой отсчитывали секунды скуки – той, что он уже выдержал, и той, что еще предстоит. Он заранее знал все, что скажет Аллочка, что она сделает… Точно она была актрисой, отлично, до последнего междометия и мелкого жеста, выучившей роль. Физически она казалась безупречной, даже родинки на правой ягодице расположены в каком-то высокохудожественном порядке… И это вдруг взбесило.
Какого черта? Что с ним? Но уже зародилась, тянула, сосала сердце тоска по женщине. Не по идеально запрограммированному роботу, не по живой кукле, с ног до головы пахнущей духами, а по той, которой незачем притворяться, потому что она хороша – настоящая… И так настырно защемило внутри… Как будто, тратя время на эту, ненастоящую, он упускает ту, которая, одна в целом свете, предназначена исключительно для него…
Поскорее выпроводив Аллочку, которая упорно пыталась навязать ему после секса изысканное чаепитие, он извлек из кармана висящих на стуле вчерашних джинсов зеленую листовку. И хотя вчера Волошин уверял себя, что сохранил ее исключительно «ради прикола», теперь он уже не был так уверен в шутливости своих намерений. Собственно, почему бы и нет? Разве он обязан объясняться перед кем-нибудь или раскрывать друзьям подробности своего отдыха?.. Шанс встретить знакомых в таком месте был практически равен нулю, следовательно, недоуменных расспросов или дружеских подкалываний можно не опасаться. И, еще раз скользнув взглядом по мелко набранным строчкам «Если Вы чувствуете себя одиноким…», он наконец, не одеваясь (зачем в такую жару?), решительно взялся за телефон.
Женский голос отозвался уже после второго гудка. Был он низким, приятным и, к счастью, полностью лишенным тех интимно-коммерческих придыханий, на которые Волошин все-таки опасался нарваться (черт его знает, может, такие объявления – теперь всего лишь новая форма рекламы борделей?..).
– Здравствуйте. Вы позвонили в клуб тех, кому за тридцать, «Зеленая дверь». Чем мы можем вам помочь?
– Вот мне, милая девушка, как раз слегка за тридцать, – с ходу взяв быка за рога, заговорил он, неторопливо и насмешливо, сам понимая, что этот развязный тон – всего лишь слабое прикрытие его смущения и даже страха. – Ко мне случайно попала ваша листовка. Вы действительно проводите вечера знакомств?
Даже по телефону было слышно, как собеседница усмехнулась.
– Действительно. Вы, наверное, хотите присоединиться к нам?
– Хочу. – Волошин с изумлением почувствовал, как вспотели ладони. Что за ерунда, право слово!.. Волнуется, как школьник, впервые в жизни набравший номер голенастой пигалицы из параллельного класса. – А что я для этого должен сделать?
– Да ничего особенного, – вежливо отвечала женщина. – От новичков требуются только имя и фамилия, чтобы выписать приглашение, и еще (это уже для нашей внутренней статистики) ваш возраст. При желании можете оставить для связи свой номер телефона, номер факса или адрес, можно электронной почты. Если вы соответствуете нашим несложным критериям и готовы оплачивать наши услуги, я с удовольствием вышлю вам расписание встреч нашего клуба…
– Сколько? – привычно спросил он и очень удивился, услышав в ответ:
– Триста рублей вступительный взнос, и далее сто рублей ежемесячно.
– Всего-то? Я думал, это стоит гораздо дороже.
– У нас довольно скромный клуб, – с готовностью заявила собеседница. – Кстати, сегодня у вас есть возможность в этом убедиться. В семь часов у нас очередной вечер отдыха. Небольшой фуршет, живая музыка, танцы, игры. Придете?
– Приду, – решительно согласился Волошин. – И готов прямо сейчас продиктовать вам все свои данные и адрес электронной почты, чтобы мне выслали вашу программу.
Собеседница зашуршала бумагами, уточнила электронный адрес, повторив его по буквам и явно испытывая трудности с английским произношением, и наконец промолвила еще мягче и тише, чем было сказано ее самое первое «здравствуйте»:
– Ну вот, с формальностями покончено, Виктор Петрович. Будем ждать вас на Пречистенке в двадцать ноль-ноль.
– Дресс-код? – автоматически поинтересовался он.
– Простите?.. – растерялась собеседница.
– Нет-нет, ничего, я просто не так выразился. Я только хотел узнать, нужна ли какая-то особая форма одежды – непременно галстук, или, может быть, строгий костюм, или…
– Да нет, что вы, ничего такого не требуется. У нас в клубе вполне демократичная атмосфера, все чувствуют себя свободно и приходят одетыми так, как им нравится. Допустимо все, кроме, разумеется, шорт или, скажем, купальника, – но это вы, вероятно, и сами понимаете…
Она объяснила, как удобнее до них добраться («Вход вы найдете легко, у нас действительно зеленая дверь»), и вежливо распрощалась. А Волошин, нажав кнопку отбоя, еще долго смотрел на телефонную трубку с каким-то легким недоумением. Что это он затеял?.. Какой-то клуб, куда может прийти кто угодно прямо с улицы, по первому же звонку, какой-то вечер знакомств… Да ему и надеть-то в такое место нечего. Не идти же на «небольшой фуршет» в костюме за десять тысяч долларов! Если все там чувствуют себя «вполне свободно», то придется, наверное, разыскать старые джинсы, в которых он ходит за грибами у матери в Привольном…
Упругими шагами Волошин пересек квартиру, вошел в спальню и распахнул двери гардеробной. У него был хороший вкус – об этом не раз говорили ему и его друзья, и его женщины…
Случайно взглянув на часы, украшавшие спальню своими абстрактно-стеклянными изгибами, Виктор засуетился. Летние длинные дни играют с нами, северянами, плохую шутку – постоянно кажется, что еще рано. А между тем уже натикало пять минут седьмого! Пусть до Пречистенки рукой подать, но надо же еще дождаться Юру – не отправляться же в незнакомое и, признаться, несколько подозрительное место без охраны. Набирая телефон водителя, он одновременно придирчиво изучал содержимое гардеробной.
Если относительно ведения бизнеса Виктор старался принимать во внимание мнение заместителей, то в том, что касается выбора одежды, всегда ориентировался только на свой внутренний голос, а не на советы глянцевых журналов и мнение даже самых продвинутых продавцов-консультантов. Не то чтобы он им не доверял или гнушался их услугами – разумеется, нет. Просто, благосклонно выслушав их советы, он всякий раз что-нибудь слегка изменял в предложенной ему коллекции новых вещей и в результате всегда бывал одет чуть более оригинально и стильно, нежели большинство знакомых. И, получая вполне заслуженные комплименты, Виктор Волошин все же всегда с удовольствием ощущал некоторое превосходство над друзьями, ибо, как он любил повторять, вкус – это то, что либо есть у человека, либо нет, промежуточного состояния не бывает.
Вот и теперь, распахнув двери гардеробной, он с легким самодовольством оглядел плотные ряды вешалок, ящиков и обувных коробок (все хранилось здесь в безупречном порядке – домработница, как и прочий обслуживающий персонал Волошина, отлично знала свое дело) и мгновенно понял, в чем он сегодня выйдет из дома. С чего ж он решил, что «неофисно» и «неформально» – это непременно драные джинсы?.. Быстро перебрав содержимое вешалок, он вытащил на свет Божий некогда нежно любимые, хотя и старые уже брюки из мягкого бежевого вельвета и такую же мягкую кремовую футболку.
Вещи были, как и вся другая его одежда, стильные, известных брендов. Но зато поношенные – а это, скорее всего, должно было навести на мысль, что они куплены в секонд-хенде, человеком пусть и с хорошим вкусом, но ограниченным в средствах.
Быстро одевшись, Волошин придирчиво осмотрел свое отражение и остался доволен. Из зеркала на него глядел худощавый гибкий мужчина отчетливо холостяцкого вида, независимый, подтянутый и демократичный. В таком виде его вполне можно было принять за менеджера среднего звена, работника рекламного агентства или какого-нибудь не слишком раскрученного журналиста.
Когда раздался звонок в дверь, он уже готов был выйти из дома.
Не так давно, пару месяцев назад, Аллочка Комарова скорее от скуки, чем из действительного любопытства прошла в Интернете тест «Кем вы были в прошлой жизни?» и обнаружила, что в прошлой жизни она была мужчиной. При этом еще и японцем. Никогда прежде она не увлекалась всякой мистикой, и тем более смешно было бы доверять расхожему тесту – из тех, которые оплачиваются по SMS. Однако в открывшемся вдруг факте померещилось нечто близкое… Да, в самом деле, это в ней японское – умение держать лицо! Никогда, ни при каких обстоятельствах не выдавать своих истинных чувств и намерений. Такое самурайское самообладание всегда помогало Аллочке в карьере и позволило ей достичь нынешнего положения.
Она надеялась, что, применяя тот же метод, добьется успеха и в личной жизни… Но нет – не срабатывало!
Почему? Просчитывая свою стратегию, Аллочка не находила изъянов. Волошин терпеть не может, когда вмешиваются в его личное пространство – она и не пытается перевозить свои вещи к нему или забывать на диване трусики. Волошин не выносит женского сюсюканья и сплетен из жизни звезд – Аллочка зрело, по-мужски, беседует с ним о политике и экономике. Волошин ценит хороший секс – Аллочка перед каждым свиданием штудирует специальные пособия, которых у нее целая полка. Но воз и ныне там…
Сегодня, как никогда раньше, Алла почувствовала, что с надеждами на приобретение статуса мадам Волошиной придется расстаться. Виктор был особенно вял и равнодушен – и это никак нельзя было списать на жару. В момент страстных объятий (чтобы изобразить эту страсть, ей пришлось заняться йогической гимнастикой) ее любовник – ну что бы вы думали? – пялился ей за спину, на настенные часы! В сердце Аллочки вспыхнуло пламя сильнейшего негодования. Захотелось впиться ему ногтями в грудь, в плечи, в то, что называют мужским достоинством – особенно те субъекты, у которых подобных достоинств негусто… И вот на этого сухаря потрачено столько усилий? Которые остались напрочь не оценены… Ну что еще, ну какого черта ему надо?!
Но расцарапать Волошина – значило потерять лицо. И самурай, который жил в Аллочке Комаровой, и на этот раз сумел ее удержать.
Зато, когда она вышла из подъезда и села в свою серебристую «Тойоту Короллу», эмоции нахлынули полной волной. Как всегда в таких ситуациях, страшно захотелось есть. И если обычно стремление сохранить фигуру преобладало над эмоциями, сейчас Аллочка дала себе волю. Припарковала машину на боковой улочке, сбегала к ближайшему ларьку и купила два восхитительно недиетических, истекающих маслом чебурека. Снова устроившись в машине, вгрызлась в сомнительный продукт, точно оголодавшая хищница. В то время как мозг, привыкший к бухгалтерской точности и экономической безупречности, проделывал множество сложных вычислений…
Если Виктор продолжает упорно не реагировать на то, что предлагает ему Аллочка, это может объясняться двумя возможными причинами. Первое – она его чем-то не устраивает. Но чем? Сколько Алла ни анализировала все стороны, все нюансы их взаимоотношений, она так и не сумела найти ни единой своей ошибки. Значит, перейдем ко второму варианту: у него есть другая. И он смотрел на часы, потому что сразу после свидания с Аллочкой спешил к ней… Но кто же она? Алла методично перебрала в уме возможных конкуренток. Секретарша Ниночка отпала сразу: Виктор из тех мужчин, которые считают интрижки с секретаршами ниже своего достоинства. К тому же всей фирме известно, что Ниночка по уши влюблена в Мишу Грушинского. Лена Дроздова, ведущий специалист фирмы, которую Волошин ценил чуть больше всех сотрудников, тоже исключалась – у нее полгода длился головокружительный роман с бывшим клиентом их фирмы, известным актером, и, как поговаривали, дело уже шло к свадьбе… Может, это Снежана, начальница отдела рекламы? Но она не во вкусе Виктора – полновата и темноволоса, а он предпочитает худощавых блондинок…
Словом, никто из сотрудниц компании «АРК» не вызывал подозрений, но это, разумеется, ничего не значило. Разумеется, соперница могла быть где-то на стороне, и Аллочка ее не знала.
И тогда все становилось на свои места. Все приобретало вид простой, хотя и чрезвычайно обидный. Чуть не плача, Аллочка поглощала второй чебурек, не замечая, что тесто местами не пропечено. По пальцам тек жир, в какой-то момент она обожглась горячим бульоном, и это странным образом помогло восстановить душевное равновесие. Когда пропитанная маслом салфетка в скомканном целлофановом пакетике отправилась за окно машины, Алла окончательно пришла в себя.
И была готова к действию.
Вернуться – это пара пустяков! Ее не ждут – тем лучше! Заготовив правдоподобное объяснение («Я, кажется, мобильник забыла…»), Аллочка прошла мимо окошка консьержки. Видневшаяся за ним расплывшаяся пожилая дама в безвкусной синтетике голубоватых тонов (в таком возрасте пора бы уже одеваться скромнее!) одарила ее понимающей и, как показалось Алле, ехидной улыбкой. Чуть склонив голову и дежурно улыбаясь в ответ, Аллочка поднялась в лифте на четвертый этаж, вышла на лестничную площадку, позвонила в дверь…
Ее опасения подтвердились. Несостоявшийся жених, которого она каких-то двадцать минут назад оставила томным, расслабленным и, как это называется в литературе, в костюме Адама, стоял перед ней полностью одетый, явно готовый выйти из дома. И откровенно не обрадовался, увидев ее.
– Ты? Я думал, это Юра… Ты что хотела? – совсем нелюбезно поинтересовался Волошин.
Мобильник тут же был забыт.
– А куда это мы собрались? – пропела Аллочка, надеясь, что фраза прозвучит шутливо. Но, судя по тому, как ощетинился Виктор, шутливость в ее исполнении скорее напомнила ему тон ревнивой жены.
– Может быть, куда-то я и собрался, – по-наполеоновски скрещивая руки на груди, заявил Волошин. – Но докладывать об этом не обязан. Тем более тебе.
– Я просто думала… – она запнулась, потому что лишь сейчас обратила внимание на его одежду – вещи, как всегда, модные, известных брендов, но не новые, поношенные. Эти брюки она вроде бы видела на нем года три назад, в самом начале их отношений… А старой футболки вообще не помнит. С чего это он так вырядился?
– А вот я – не думал. Не думал, что ты меня выслеживаешь.
– Даже не собиралась! – Аллочка наконец-то вспомнила о своей отмазке. – Я где-то забыла сотовый. Посмотри – не у тебя?
– Не у меня. – Виктор так бегло окинул взглядом клочок доступного пространства, что стало ясно: просек отмазку в первый же момент. – И вообще, я занят. Мне надо ехать.
– Ах да, конечно. Извини. Я пойду…
– Пока.
И захлопнул дверь. Раздосадованная Аллочка нажала кнопку лифта. Потом передумала и поплелась по лестнице пешком, медленно и осторожно, как беременная. Да ведь и вправду она вынашивала в себе самые трудные, самые важные слова…
«Ах так? Ты думаешь, я для тебя – игрушка? Резиновая кукла, которой можно попользоваться и убрать в шкаф, пока она снова не понадобится? Нет, мой дорогой! Однажды в твое отсутствие – помнишь, когда тебе позвонил Валерка и вы едва ли не час протрепались о делах, – я многое успела посмотреть в твоем компьютере. И не только в компьютере. Это очень удобно, когда квартира такая большая… А, заслышав твои шаги, я сделала вид, что ничего не произошло.
Ничего и не произошло… Пока что. Но знай: ты у меня в руках. В любую минуту твоей благополучной, обеспеченной жизни баловня судьбы может настать конец…»
Но Аллочка не вернулась, чтобы бросить эти слова Волошину в лицо. Зачем? Сказав «а», пришлось бы говорить «б», а к чему ей выдавать свою тайну раньше времени? Самурай не обнажает меч без причины. Но если уж вынул его из ножен, то должен нанести удар.
Глава четвертая, в которой типичный вечер знакомств заканчивается совсем не типичным знакомством
Для Виктора поведение Аллочки было настоящей неожиданностью – раньше она никогда не позволяла себе ни являться без спросу, ни задавать лишних вопросов. Он даже готов был рассердиться, однако, сев в машину рядом с Юрой, тотчас перестал думать об Аллочке и ее внезапно изменившихся манерах. Сегодня он вообще не ощущал потребности думать об Аллочке и обо всей скуке повседневности, частью которой была владычица финансов. Глава фирмы «АРК» Виктор Волошин остался где-то там, за захлопнутыми дверцами гардеробной, и теперь, так нежданно раздвоившись и почувствовав себя удобно в добровольно надетой маске, новый Виктор был рад неожиданному приключению, грозившему обернуться действительно чем-нибудь новеньким, принести свежее чувство авантюры в его размеренную и застоявшуюся жизнь.
Немного покружив по разморенной жарой Москве, они на удивление быстро отыскали на Пречистенке нужный дом – обшарпанный трехэтажный особнячок дореволюционной постройки. Одна из дверей, похоже, ведущая в подвал, и впрямь оказалась зеленой. Охранник хотел уже остановить машину рядом, поскольку места для парковки имелись, но хозяин тронул его за рукав:
– Нет-нет, Юра. Припаркуйся, пожалуйста, где-нибудь в переулке. Не хочу, чтобы по автомобилю и охране вычислили мой статус. Я здесь вроде как инкогнито.
– Не нравится мне что-то эта ваша затея, Виктор Петрович, – заявил Юра, выполняя распоряжение шефа и отъезжая подальше. – Мало ли, что это окажется за клуб…
– Ну, вот схожу и узнаю, – резонно отвечал Волошин. – Да не волнуйся ты, я не собираюсь здесь задерживаться. Просто захотелось окунуться в какую-то новую атмосферу, покрутиться среди непривычного общества. Час-другой – и я выйду.
– Тогда вот что, – решительно произнес охранник, потянувшись за каким-то пакетом, лежавшим на заднем сиденье. – Я вообще-то думал, что вам это понадобится только после отпуска, но раз уж вы идете незнамо куда и незнамо с кем…
Он протянул Виктору узкий стальной браслет с кнопкой, вмонтированной в самом центре рифленого ободка.
– Что это? – спросил Волошин, с любопытством разглядывая вещицу, производившую какое-то несерьезное, игрушечное впечатление.
– Новое охранное устройство. В середине – кнопка вызова, которую надо нажать в случае опасности. У меня такой же браслет, только со встроенным слабым электрошоком. Ежели чего – жмите кнопку. Я тут же почувствую легкое покалывание и пойму, что нужен вам.
– Ну зачем это, Юра! Что еще за шпионские страсти! – воспротивился было его хозяин. – Кому я нужен, да еще на вечеринке тех, кому за тридцать!
– Не спорьте, Виктор Петрович, – строго произнес охранник. – Вы делаете свою работу, а я свою. Мой бизнес заключается в том, чтобы обеспечить вам стопроцентно надежную профессиональную охрану, и не вмешивайтесь в него, пожалуйста!
Услышать подобную отповедь от собственного подчиненного было настолько комично, что Волошин невольно прыснул. Наверное, Юрка прав – дело есть дело… Но все-таки сдаваться сразу не хотелось.
– Ладно, безопасность безопасностью, я все понимаю. Но зачем тебе эти новые технические прибамбасы? Чем хуже обычный сотовый? Я что, не могу вызвать тебя по телефону в случае необходимости?
Юра пожал плечами.
– Ну, вы как ребенок, Виктор Петрович, – снисходительно и даже немного ворчливо протянул он. – Телефон может отключиться, потеряться, все, что угодно. Да и времени на набор номера нужно куда больше, чем для простого нажатия кнопки. Ясно теперь?
– Ясно, – обреченно вздохнул Волошин. – Ничего не поделаешь, давай свое украшение.
Браслет легко защелкнулся на руке. При взгляде на узенький стальной ободок, плотным холодком обхвативший руку рядом с часами, отчего-то потеплело на сердце. Не оттого ли, что в тоне охранника, вопреки строгости и ворчливости, отчетливо проглядывали не только профессионализм, но и простая человеческая забота?
Виктор выбрался из машины. Было жарко, пахло нагретым асфальтом и почему-то цветами. Искомая дверь зеленела, маня и приглашая, точно разрешающий сигнал светофора. Только позже, намного позже, Виктор понял, что удачное сравнение пришло в голову не просто так. И надо было не пропускать его мимо сознания, а подумать о том, что на дороге зеленый сигнал всегда сменяется красным, знаком опасности…
Первое время события развивались очень предсказуемо и оттого скучновато. Войдя в клуб, Виктор остановился рядом с молоденькой дежурной с прической, похожей на белую хризантему, и глазами, изо всех сил подведенными лиловым карандашом. Едва та начала перебирать лежащие перед ней листы, очевидно, содержавшие списки приглашенных на вечер гостей, как Волошин услышал мягкий голос, уже знакомый ему по телефонному разговору:
– Лиза, пропустите гостя. Я сама пригласила Виктора Петровича на сегодняшний вечер.
Очевидно, это была директор или владелица клуба – высокая женщина неопределенного возраста с чуточку сонным и не слишком привлекательным лицом. В руках она держала бокал, наполненный каким-то золотистым, судя по всему, некрепким напитком, а из распахнутых за ее спиной дверей зала звучала лирическая мелодия, бывшая очень популярной в те годы, когда Волошин заканчивал школу.
– Ольга Геннадьевна, – представилась дама, протянув ему руку после того, как Виктор отдал Лизе пятисотрублевую купюру и получил сотню сдачи. – Жаль, что вы так поздно! Вечер уже в самом разгаре. Уже было знакомство, игры, сейчас перешли к танцам.
«И слава тебе Господи! – подумал Волошин. – Мне еще только игр не хватало! Похоже, прав был Юрка – зря я вообще сюда пришел…»
Но внешне он ничем не выдал своих мыслей и ухитрился сохранить на лице исключительно вежливую и приветливую улыбку. Ольга Геннадьевна пригласила его пройти в зал, он последовал за ней.
Обстановку в подвале никак нельзя было назвать роскошной. Помещение давно требовало ремонта, расставленные вдоль стен кресла и диваны явно знавали лучшие времена, нехитрая закуска на столиках не возбуждала аппетита, разлапистые искусственные растения, которыми какой-то неопытный декоратор попытался украсить зал, смотрелись дешево и безвкусно. К тому же внутри было слишком накурено, чего Виктор, хоть и сам курил, терпеть не мог. Народу оказалось много, причем, как это становилось заметно с первого же взгляда, количество и качество женщин явно преобладало над численностью и качеством мужчин. В углу зала играл действительно настоящий и даже вполне приличный оркестр. Десятка полтора пар топталось посередине комнаты, изображая медленный танец, остальные гости сидели на креслах и диванах или перемещались взад-вперед по залу, болтая между собой или просто наблюдая за танцующими.
Ольга Геннадьевна указала Волошину на свободное кресло, произнесла пару ничего не значащих вежливых фраз и удалилась. Почти сразу же на небольшой помост у противоположной стены зала, видимо, заменявший здесь сцену, вспрыгнул невысокий юркий мужичок с подозрительно красным лицом, в помятом концертном костюме «с искрой», очевидно, ведущий, и заговорил с профессиональной деловитостью и таким же профессиональным неискренним весельем:
– Великолепно, великолепно! Спасибо всем танцорам, и давайте поблагодарим наших музыкантов! – Зал откликнулся нестройными аплодисментами. – Спасибо, спасибо вам! Уважаемые музыканты немного отдохнут, но наш вечер продолжается, дорогие дамы и господа! Сейчас мы с вами немного поиграем. Попрошу выйти сюда трех леди и троих джентльменов…
«Ну, начинается! Кто бы мне сказал, что я тут делаю?! Наверное, пора сматываться отсюда…»
Тем не менее Волошин никуда не ушел, а продолжал с интересом осматривать зал, точнее, присутствующих. Ему отвечали тем же. Редкие мужчины, в основном пожилые и неважно одетые, сразу почувствовали в нем конкурента и глядели с явной неприязнью. Зато в женских взорах, которые то и дело обращались к нему, читались симпатия и явный интерес. Вопреки опасениям Виктора, в глубине души боявшегося, что тут соберутся одни дурнушки да старые девы, среди прекрасной половины гостей вечера обнаружилось немало симпатичных, ухоженных и выглядящих почти юными дам. Многие из них открыто поглядывали на Виктора, призывно улыбались ему, а одна бойкая толстушка в ярко-рыжих мелких кудряшках, подлетев, стала напористо упрашивать побыть ее партнером в игре «Запретный плод». Волошину, у которого не было никакого желания выставлять себя на посмешище перед всеми, стоило большого труда отказать ей. На его счастье, игры скоро закончились и снова начались танцы. Толстушка закружилась в смутном подобии танца с одетым в клетчатую рубашку-ковбойку сухощавым дедком, и Виктор, оставшись один, вздохнул с облегчением.
Молодая женщина, одиноко сидевшая неподалеку от Волошина, привлекла его внимание не сразу. Несколько раз его взгляд скользил по ней и уносился к другим участницам вечера – более ярким, живым и раскованным, весело отплясывавшим в центре зала со спутниками и без, – однако вновь и вновь возвращался к одинокой молчаливой незнакомке и наконец приклеился к ней намертво.
На вид ей было около тридцати. Слегка склонив голову так, что волны светлых волос почти скрывали лицо, она задумчиво поигрывала изящным браслетом, обнимавшим тонкое запястье. Когда женщина небрежным движением головы откинула волосы назад, открылся профиль: тонкий, легкий, изящно очерченный… и смутно знакомый. Откуда? Они раньше встречались? Где? Память молчала, не давала подсказки.
Привыкший всегда обращать внимание на имидж, Волошин сразу понял, что заинтересовавшая его женщина – особа обеспеченная, может быть, более обеспеченная, чем все остальные гости клуба. Ее кремовая блузка и легкая юбка до щиколоток, не скрывавшая красоты стройных ног, выглядели скромно, но он отлично знал стоимость такой вот скромности, особенно в сочетании со швейцарскими часами и шелковыми туфлями. И этот факт еще больше взбудоражил интерес.
Может, она актриса, телеведущая, певица или модель, и он видел ее в кино, по телевизору или в каком-нибудь журнале? Нет, это полный бред. Светские дамы не ходят в такие места.
Конечно, можно было просто подсесть к незнакомке и завязать разговор какой-нибудь фразой вроде: «Где-то я вас видел…» или «Вы тут часто бываете?», но это показалось слишком банальным. Пригласить ее на танец? Нет. Не сейчас. Может, немного погодя.
И Виктор намеренно отвернулся от молодой женщины, на которой сосредоточились его мысли, и вновь принялся разглядывать зал.
Танцы опять сменились играми, игры – танцами. Программа вечера явно не отличалась разнообразием. Незнакомка не участвовала ни в тех, ни в других развлечениях: просто спокойно сидела, курила, потягивала напиток из бокала и даже не смотрела по сторонам. Ее несколько раз приглашали на танец, но она отказывалась, отвергая предложение без слов, одним легким покачиванием головы.
Виктору было сложнее. Во время белых танцев, да и не только, его буквально одолевали потенциальные партнерши. Одни бросали в его сторону призывные взгляды, другие норовили пройти мимо, обдав запахом духов, и, словно бы невзначай, уронить сумочку или платок, третьи подходили и, стыдливо потупясь, приглашали на танец, четвертые подсаживались рядом и заводили разговор, пятые и вовсе подбегали и, взяв за руку, со смехом пытались вытянуть на середину зала. Несколько раз Волошин поддавался и шел навстречу их настойчивым или застенчивым предложениям (выбирая, разумеется, самых симпатичных), но никто из них не заинтересовал его сильнее, чем белокурая незнакомка. Он все еще продолжал размышлять о том, где мог ее видеть, когда его мысли в очередной раз прервал громкий голос ведущего, успевшего вновь заскочить на импровизированную сцену:
– Напоминаю вам, друзья, что все хорошее имеет обыкновение заканчиваться! Перед белым танцем, которым мы по традиции завершаем нашу встречу, – («Неужели уже так поздно?» – взглянул на часы Виктор), – я предлагаю всем мужчинам наконец использовать свой шанс и пригласить на танец женщину, о которой вы мечтали весь вечер! Дерзайте, господа! – И он со смешной претензией на торжественность простер руку над залом, точно благословляя присутствующих.
Ну что ж, значит, так тому и быть… Волошин решительно поднялся с места, устремляясь к своей незнакомке, которая, как ни странно, тоже, оказывается, улыбалась ему. До чего же хороша собой! Вблизи не хуже, чем издали… Он понял это сразу, хищным мужским инстинктом, вобрав в себя глазами ее всю: и крепкую грудь, обтянутую тонким трикотажем, и длинные ноги, и гордый изгиб шеи, поддерживающей точеную головку. Он успел уже раскрыть рот, чтобы произнести сакраментальное «Разрешите?..» – как внезапно его откинуло, буквально отшвырнуло в сторону, точно ураганом. Он даже не сразу понял, что произошло.
Неизвестно откуда, точно в фантастическом кино, перед ним вдруг возник рослый мужчина, тяжеловесный и широкоплечий. Он встал к Волошину спиной, загородив от него белокурую незнакомку, протянул к той крючковатые руки и, резко схватив ее за плечи, прошипел прямо в испуганное лицо:
– Ты здесь?.. Ну конечно! Где же тебе еще быть! Но теперь уж ты от меня не отвертишься… Тебе придется ответить на мои вопросы, за все ответить, слышишь, ты, ведьма?!
Его поведение казалось нелепым, а оттого еще более безобразным. Кричал он так громко, что музыканты перестали играть, а ближайшие пары остановились, образовав вокруг странной группы неровный круг, и наблюдали за происходящим с любопытством, недоумением или ужасом. И хотя горячечный монолог безумца длился всего несколько секунд, этого времени Волошину хватило, чтобы принять решение. Силы получались явно неравными, противник был на голову выше и минимум килограммов на двадцать тяжелее, но это не остановило Виктора. Одним прыжком преодолев несколько метров, которые отделяли его от места происшествия, он рванул здоровяка на себя и одновременно судорожным движением нажал кнопку на новеньком браслете, успев крикнуть женщине:
– Не бойтесь!
Разъяренный незнакомец повернулся к Виктору лицом – и Волошина поразили его налитые кровью, исполненные трагического безумия глаза. Какая в них боль, какое страдание… Да он и впрямь сумасшедший, бедняга! Впрочем, сочувствовать некогда: помощь в лице Юры подоспеет не раньше чем через пару минут (быстро, однако, пригодился браслетик!), и следовало пока обходиться своими силами.
