скачать книгу бесплатно
– Маловероятно. Я бы предпочел провести еще сто лет в моем реликварии, чем пытаться изображать тебя. Я начал бы убивать сразу.
У меня появилось ощущение, что мне придется привыкать игнорировать его во время важных разговоров.
– Даже если бы я была одержима, что опасного в том, чтобы рассказать мне? – процедила я сквозь стиснутые зубы.
– Говорить с тобой – это вообще риск.
– Но ты все равно пришел.
Рука Леандра дернулась – та, на которой он носил кольцо с ониксом. Он снова взглянул на меня, выражение его лица было абсолютно нечитаемым. Затем ответил низким голосом, отчеканивая каждое слово.
– Прямо сейчас ты должна была проходить обучение в Бонсанте. Ты могла бы иметь все, чего захотела. Вместо этого ты закована внутри дормеза, терзаемая духом, которого однажды ты могла бы научиться контролировать.
– Ты понятия не имеешь, чего я хочу, – возразила я.
– Ты не видела ничего на свете, кроме монастыря и жалкого городка, в котором родилась. Я думаю, что, возможно, ты сама не знаешь, чего ты хочешь.
Я посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.
– Скажи, что случилось с сестрами.
Забывшись, он сделал шаг вперед.
– Ты должна была послушать меня, – сказал он. – Если бы пошла со мной…
– Монашка, – вмешался Восставший нетерпеливо.
В этот же момент я рявкнула:
– Все в моем монастыре были бы мертвы!
Я бросилась к нему, но цепи натянулись, удерживая меня.
Он отпрянул назад, вздрогнув. Я почти дотянулась до него – почти коснулась ключей. Его рот искривился в непроизвольном защитном рыке, словно у загнанного в угол зверя, обнажающего зубы, но затем он с усилием вернул самообладание.
– Мне не следовало приходить.
Он резко развернулся и направился к выходу.
– Монашка! Они здесь!
Мои волосы занавесом упали на лицо. Пряди дрожали от дыхания.
– Ваша Светлость, – окликнула я. – Разве ты не хочешь услышать мое признание?
Он остановился, держась одной рукой за раму двери.
– Ключ! Монашка, ключ!
– Я собираюсь сбежать, – сообщила я ему.
Он медленно повернулся, его лицо ничего не выражало. Сквозь занавес волос я встретила его взгляд.
– Говорю тебе это, – закончила я, – потому что ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.
Инстинктивно он потянулся к своей реликвии. Ворчание Беды над нами стихло. Теперь ворон произнес одно четкое слово.
– Мертвый.
Леандр поднял голову, на лице его отразился ужас.
– Монашка, держись!
Это единственное, что я услышала перед тем, как повозка взорвалась.
Глава семь
Я и глазом не успела моргнуть, как оказалась на полу, оглушенная, посреди обломков дерева. В ушах звенело, а в нос била вонь грязи и меди. Вокруг царил хаос; в опасной близости от моего лица промелькнули копыта, солнце отразилось от их металлических подков. Ржание лошадей, вопли мужчин и резкий окрик Беды «Мертвый!» звучали искаженно и далеко, словно мою голову засунули под воду.
Небо выглядело невероятно голубым. Свет казался слишком ярким, а тени – чересчур темными. Я видела, как по воздуху летят комья грязи.
– Вставай, монашка!
Чувства внезапно обрушились на меня в потоке звуков. Я перевернулась. Цепь заскользила вместе со мной, освобожденная от обломков дормеза. Одна из лошадей, впряженных в экипаж, валялась на дороге мертвой, скрюченная. Духи пролетали мимо, окутывая рыцарей, подобно клубам тумана.
Я наполовину перевалилась, наполовину перелезла через сломанную раму дормеза. И почти рухнула на Леандра, лежащего оглушенным посреди обломков. Из угла его рта стекала струйка крови.
– Мой реликварий. Сначала забери мой реликварий. Где-то поблизости Расколотый. Он приближается…
Это объясняло, что произошло с повозкой. Расколотые были духами Четвертого Порядка, они поднимались из убитых в бою воинов и обладали редкой способностью воздействовать на мир живых мощными ударами, способными расколоть дерево и раздробить кость. Без силы Восставшего я вряд ли могла надеяться выжить.
Первым делом необходимо было раздобыть ключ, но голос Восставшего звучал испуганно. Я сорвала цепь с шеи Леандра и надела на себя. Недолго думая, заправила реликварий под рясу, где толстая шерстяная ткань скрывала его очертания.
Леандр застонал, затем закашлялся. Он уже приходил в себя, и сознание возвращалось в его пустые глаза. Я неуклюже возилась с кольцом для ключей на его поясе. Вытащить нужную отмычку из связки было непростой задачей для моих неловких пальцев, которые стали еще более непослушными после нескольких дней, что я не работала руками. Тревога Восставшего носилась по моей голове подобно бешеной летучей мыши, пока крошечный ключик раз за разом выскальзывал из моих пальцев. Наконец я сдалась и дернула все кольцо, сорвав кожаный ремешок, крепящий его к поясу.
Моя победа длилась лишь мгновение, прежде чем рука Леандра сомкнулась на моем запястье.
– Сзади! – завопил Восставший.
Я бросилась в сторону, увлекая за собой Леандра. Место, где он лежал до этого, взорвалось разлетающейся землей и обломками дерева. Щепки дождем обрушились на меня и застучали по останкам кареты.
Я взглянула вверх, а потом еще чуть выше. Дух, возвышавшийся над нами, ростом оказался почти вдвое больше обычного человека. Он был облачен в потрескавшиеся, разбитые доспехи, из его тела торчали сломанные стрелы и копья, как из туши гигантского медведя, которого пытались убить многие охотники, но так и не смогли. В огромных прорезях его шлема светились два огонька.
Меня поразило осознание одного факта – это тот же самый тип духа, что призвала матушка Кэтрин в часовне, тот, что был привязан к ее янтарному кольцу.
Расколотый поднял меч для очередного сокрушительного удара. Меня прижало к одному из колес дормеза, и я не могла пошевелиться. Леандр, находившийся рядом, бросил на меня быстрый испуганный взгляд и потянулся за одним из обломков. Он все еще не отпустил моей руки.
Когда меч опустился, священник вскинул деревяшку, судя по всему, отколовшуюся от одного из колес повозки спицу. Меч ударил по ней и растворился в порыве тумана, что пронесся над нами, обжигающий холодом, словно зимний ветер.
Расколотый озадаченно посмотрел на рукоять, зажатую в его окостеневшей руке.
Ну конечно – тот, кто построил эту повозку, старался избежать всяческих рисков. Даже колеса были освящены.
Леандр вскочил на ноги, шатаясь и задыхаясь. Сначала он, диковато вращая глазами, направил спицу на меня, а затем на Расколотого, чей меч уже вновь сформировался и плыл к духу по воздуху.
Зазубрины ключей, зажатых в моем кулаке, впились в ладонь. Пока Леандр был занят Расколотым, я перелезла через сломанное колесо и затаилась позади, тыча ключиком в столь же крошечную замочную скважину на левом браслете.
– Поторопись, – рычал Восставший.
– Я пытаюсь.
– Дай я сделаю! – Я почувствовала рябь разочарования. – Неважно, я не могу, не в кандалах… Просто поспеши, монашка.
Я продолжала яростные попытки. Краем глаза заметила, как духи роятся вокруг рыцарей, мечущихся из стороны в сторону, тряся головами, словно вепри, облепленные мухами. Некоторые еще оставались верхом на лошадях; другие же были сброшены, их лишенные седоков скакуны лягались и вздымались на дыбы в окружающем хаосе. Освященные доспехи рыцарей защищали их от скверны и одержимости, но духи давили числом. Несколько человек уже лежали на земле без движения.
Наконец замок щелкнул, и первая скоба упала. Сила Восставшего стремительно всколыхнулась, только чтобы сразу же схлынуть обратно со вспышкой боли, от которой у меня перед глазами заплясали пятна. Сжимая зубы, я принялась за второй браслет.
Неподалеку Леандр продолжал сражаться с Расколотым. Он каким-то образом сумел разжечь свои благовония и теперь бился кадилом вместо подобранного обломка. Мне не давала покоя мысль, сумеет ли священник выжить, до тех пор пока он не сделал резкий жест свободной рукой и из воздуха не материализовались призрачные цепи, которые обмотались вокруг духа, словно живые.
Каждая реликвия Четвертого Порядка даровала способность, которую можно использовать в битве. Цепи, вероятно, были силой Кающегося. Они затянулись туже, и по доспеху Расколотого побежали трещины. Он осел, кренясь на бок.
Леандр мог сокрушить его без труда, если бы не другие духи, наседавшие на него и стремящиеся отвлечь. Он развернулся, чтобы замахнуться своим кадилом на Лихорадочного, подкравшегося со спины, а затем на Изможденного с другой стороны. Клирик сжал руку с реликвией в кулак, и появилось еще больше цепей, связывающих сразу несколько духов.
Я не видела ничего подобного раньше, даже на монастырской тренировочной площадке. Леандр двигался так, словно битва была танцем, его движения оказались стремительными и безжалостными, а каждый удар смертоносен в своей точности. Но этого было недостаточно. Пока священник сосредоточился на других, Расколотый освободился от ослабевших пут. Он неумолимо продвигался вперед, заставляя Леандра отступать.
– Монашка.
Восставший окликнул меня приглушенно, словно опасаясь, что его могли подслушать. Я оглянулась вовремя, чтобы увидеть, как скользит серебристый узловатый позвоночник позади сломанных спиц колеса. Над разбитыми остатками кадила для благовоний показалась лысая голова второго Изможденного, скалившаяся огромными зубами в омерзительной ухмылке. Духи нашли меня.
Ключ скользнул в скважину. Сила Восставшего взревела, подобно горящему пламени, и на мгновение ее обжигающая мощь ослепила меня. Когда зрение прояснилось, я увидела, что второй браслет лежит в грязи, треснувший и дымящийся. А оба духа исчезли, уничтоженные: там, где они были прежде, из обломков вырывались клочья пара.
Я вскочила на ноги. Лодыжка вывернулась, когда я перенесла на нее вес. Сила Восставшего устремилась вниз, поддерживая меня, и с его помощью я выпрямилась, поднимая склоненную голову.
Ближайшие духи мгновенно замерли. Их взгляды были прикованы ко мне. А затем кинулись прочь, ринувшись от дороги к деревьям, беспорядочно мелькая над вытоптанной землей и распростертыми телами рыцарей.
Остальные духи ничего не заметили. Они были слишком заняты, тесня оставшихся рыцарей и кружа вокруг Леандра. Он был прижат к заросшей сорняками канаве на обочине дороги, борясь за свою жизнь против неустанных ударов Расколотого и полудюжины других духов, окруживших его. Независимо от мастерства, одного удара оказалось бы достаточно, чтобы покончить со священником, потеряй он равновесие.
– Оставь их, – произнес Восставший. Он направил мой взгляд в сторону леса.
У кромки деревьев настороженно стоял, прижав уши и раздувая ноздри, и наблюдал за сражением пятнистый жеребец Леандра. Потеряв своего всадника, он сбежал.
Я сделала шаг в противоположном направлении.
– Что ты делаешь?
– Я не собираюсь оставлять кого-то умирать. Даже того, кого ненавижу.
Леандр пошатнулся. Каким-то образом он услышал меня, и голос отвлек его больше, чем атакующие духи. Следующий удар Расколотого застал его врасплох. Он споткнулся, когда земля рядом с ним вздыбилась фонтаном грязи и камней. Духи послабее устремились к нему.
– Жалкая монашка, – прорычал Восставший. Видя, что я не собираюсь менять своего решения, он быстро произнес: – Остерегайся ударов Расколотого. От них я тебя защитить не смогу.
Выбираясь из-под завала, я задержалась, чтобы выдернуть еще одну спицу из сломанного колеса. Ее отколовшийся конец волочился по земле позади меня, прочерчивая борозду среди обломков. Духи при моем приближении разбегались, словно испуганные тени.
Расколотый высоко поднял свой меч над Леандром, готовый повторить палаческий удар, какой нанес дух из реликвии матушки Кэтрин в часовне. Будучи занятым борьбой за свою жизнь с другими духами, священник не замечал его до тех пор, пока клинок не начал опускаться. Его взгляд устремился к мечу, словно у смертника, ожидающего исполнения приговора.
Я не успевала. Подхватила спицу, замахнулась с плеча и метнула. Она пронеслась по воздуху и пробила фигуру Расколотого, оставив дыру, из которой заклубился пар.
Меч духа замер. Голова в шлеме медленно повернулась.
– Ах, потрясающе. Прекрасное оружие. А я-то думал, что вас, монашек, учат сражаться.
Я приготовилась уклониться от следующего удара. Но прежде чем он обрушился, вокруг тела Расколотого обвились цепи, приковывая его к месту. Затем рядом со мной оказался Леандр, на его скуле темнела полоска скверны. Это все, что я успела заметить, прежде чем он сунул мне в руки кадильницу и развернулся, чтобы обратить свою реликвию против духов позади нас.
Не раздумывая, я заняла атакующую позицию. Без кинжала моя левая рука была пуста, но теперь он был мне не нужен. Освященное серебро кадильницы, струившееся дымом благовоний, тоже своего рода оружие. Когда я взмахнула ей отработанным движением, в мои конечности хлынула сила Восставшего. Кадила могли использоваться как для защиты, так и для нападения, хоть Серые Сестры и считали этот стиль боя безрассудным и редко демонстрировали его на уроках.
Скованный цепями Леандра, Расколотый представлял собой слишком легкую мишень. К тому времени, когда они начали распутываться, растворяясь звено за звеном в дымке, мое кадило уже сделало свое дело. Дух опустился на одно колено, опираясь нематериальным весом на меч. Его тело рассекли огромные раны, испускавшие пар. Он изо всех сил пытался встать или хотя бы просто поднять голову, дрожа от усилий.
Это выглядело настолько по-человечески, что я засомневалась. Когда-то ведь он был человеком, солдатом, что сражался, защищая живых. Возможно, умер именно в этой позе, до последнего отказываясь сдаться. Даже оскверненный, даже превратившись в то самое чудовище, против которого сражался, он оставался отголоском своего прежнего «я».
– Прикончи его, – зарычал Восставший. Затем сделал паузу и добавил менее жестко: – Прекрати его страдания.
Последний взмах, и Расколотый рухнул, а по земле разлился поток тумана, обдав прохладой ноги. Меня охватило необъяснимое чувство потери. Никто не знал наверняка, возвращаются ли духи к Госпоже после их уничтожения, или же их души просто исчезают, уходят навсегда.
Когда я подняла глаза, Леандр смотрел на меня, окруженный дымкой рассеивающихся духов. На его лице отражались противоречивые эмоции. Остановившись, чтобы перевести дух, он поднял руку, чтобы коснуться пятна скверны на скуле. Затем выражение его лица ожесточилось.
– Артемизия, – сказал он холодно, – Восставший слишком могущественен. Ты не сможешь контролировать его долго.
Я крепче стиснула цепочку кадильницы.
– У тебя нет выбора. Сдавайся.
– Нет, – ответила я.
В ответ Леандр потянулся к своей реликвии.
Я швырнула в него кадилом. Прежде чем священник успел прийти в себя, пока стоял, ошеломленный, с ладаном, покрывающим его одежды, я ринулась по траве и толкнула его в канаву. Он со всплеском упал в густую жижу на дне. Поскальзываясь в грязи, я устремилась за ним вниз. Стоило священнику вынырнуть на поверхность, отплевываясь, как я сорвала с его пальца кольцо с ониксом и зашвырнул так далеко, как только смогла. Оно устремилось вглубь леса, сверкнув напоследок, и исчезло где-то среди листвы.
Леандр в ярости ухватился за стебли травы и подтянулся из грязи. Но одного удара ботинком в грудь хватило бы, чтобы он снова оказался под водой, и, судя по выражению его лица, он это знал.
– Держите ее, – приказал он.
Оставшиеся в живых рыцари собрались вокруг канавы, их мечи были опущены. Они посмотрели друг на друга – выражения лиц скрывались под забралами, а затем снова на меня, колеблясь.
Я вылезла из канавы и побежала.
После недели неподвижности мое тело, казалось, должно и ходить с трудом, не то что бегать, тем более быстро. Но я понеслась по высокой, побуревшей от осени траве быстрее, чем когда-либо прежде, почти невесомая благодаря силе Восставшего. Он наслаждался ощущениями от нашего полета – солнцем, припекающим мои волосы, спутанной травой, что рвалась под ногами, даже грубыми царапинами от репьев, цепляющихся за мои одежды. Все остальное растаяло вдали. Мы живы и свободны.
За спиной раздались крики. Но рыцари были недостаточно проворны, и мгновение спустя я подхватила болтающиеся поводья пятнистого жеребца и вскочила в седло. Очевидно, конь не питал особой преданности к своему прежнему хозяину, потому как развернулся для побега так, словно ждал этой возможности всю свою жизнь. Я склонилась к его холке, и мы вместе нырнули в заросли, подняв за собой вихрь опавшей листвы.
