скачать книгу бесплатно
– В следующий раз, как увидишь, что тебя пытаются ударить, – уворачивайся, – обратился к Клинту показавшийся в проходе журналист, с которым ему посчастливилось беседовать пару минут назад. – И чего только застыл, как столб?
– Вы тоже были не особо поворотливы, сэр. Прекрасно понимаю, как тяжело быстро реагировать в ваши годы.
Клинт действительно представлял себе ситуацию, но из уст мальчишки это звучало издевкой. Раньше ему бы и в голову не пришло, что у одной и той же фразы может быть разный смысл.
Мартис заинтересованно глянул на юношу.
– А ты, похоже, из прямолинейных. Мне нравятся такие. Хотя твоя речь на сцене меня порядком вывела из себя. Что за ахинею ты, черт возьми, нес? Неужели канал уже не в состоянии заплатить даже сценаристу? – мужчина разочарованно вздохнул. – Не стоит участвовать в подобных мероприятиях, чтобы они там тебе не обещали.
– Ничего.
Клинту нравилось это слово на вкус. Такое ностальгически обжигающее.
– Что, прости?
– Они ничего мне не обещали. Это я им обещал, – он немного помедлил, ожидая, когда «зритель» созреет. – Мы все поклялись рассказать правду, но передумали. Нет, струсили.
Лайман наблюдал, как брови журналиста поползли вверх, придавая лицу глуповатый вид. Раньше Клинту нравилось удивлять людей, шокировать, вводить в ступор своими хаотичным и непоследовательными действиями. Скольких же он обрел этим на гибель?
– Хочешь сказать, что правда веришь в то, что эти люди пытаются всем навязать? Кому в здравом уме придет в голову вспоминать звезду, умершую столетия назад? Что нам до всего этого? Даже семейные разборки моих соседей и то показались мне интереснее! – Мартис задумчиво усмехнулся. – Эти идиоты уже почти одиннадцать лет совместной жизни не могут определиться, кто на какой стороне кровати спит.
Слушая в уже в пол уха, Клинт краем глаза наблюдал за только что зашедшей Маргарет, которая тут же направилась вдаль помещения. Именно там, в углу на скамейке, оставили тучную женщину лет тридцати со странно впавшими щеками и огромными синяками под глазами. В черных волосах уже блестела седина, взгляд был затуманен, возможно, она пила. На свой возраст женщина едва ли выглядела, но юноша подсознательно уже знал про нее все. Было достаточно лишь одной фразы, чтобы понять, за что та так его ненавидит. Он сам себя ненавидел за это.
Охранник стоял от женщины чуть поодаль, видно мало желая встречаться с ней лоб в лоб. На его щеке виднелся красные следы от ногтей. Клинт инстинктивно потрогал рукой свой ушиб.
– Может все же обратиться к врачу? – вновь подала голос женщина, что привела его сюда. Он уже успел о ней забыть. Дурная привычка. – Вдруг это сотрясение.
Но подросток лишь в очередной раз покачал головой. Собственная боль его отрезвляла. Маргарет тем временем о чем-то оживленно болтала с нападавшей. Неужели хочет предложить присоединиться? Это было меньшее, на что Клинт сейчас рассчитывал. Впрочем, у него была своя задача.
– Господин Мартис, – юноша прервал поток речи, который по-прежнему продолжал литься из рта журналиста. – то, что я говорил на сцене…, – он замялся. – В общем простите…
– Да не переживай, я и не такого наслушался. Главное, больше не лезь в подобное, и все будет хорошо, – Леон Мартис по-отцовски потрепал Клинту волосы, от чего у того по всему телу пробежали мурашки.
Юноше отчего-то стало чертовки неловко рушить его устоявшуюся систему мира. Наверняка, он неплохо живет, игнорируя все, выходящие за пределы нормы. Даже можно сказать – правильно. Чем сильнее забиваешь голову всякими «а если», тем глубже погружаешься в сомнения. Леон Мартис отрицал сомнения. Это было видно по его невозмутимому лицу. Скажи ему любой доказанный факт, о котором он не знает, и мужчина найдет тысячи способ доказать его нереальность. Привычки журналиста въелись в саму суть его личности. Рушить такую стабильную систему – сущее преступление.
– Простите, – снова повторил Клинт, – но я говорил серьезно. Боюсь, что все те вопросы, на которые вы так легко отвечали в зале, являются самыми сложными для нас.
– И почему же? – все также беззаботно поинтересовался Мартис, попутно провожая взглядом симпатичную девушку, помогшую пареньку.
– Потому что все мы жили пятьдесят лет назад, умерли и переродились вновь. Вы ведь слышали, как ведущий говорил о реинкарнации? Может, он сам в это и не верит, но мы пришли сюда не ради шоу, а ради помощи.
После этих слов подросток – нет, мужчина – почувствовал на себе тяжкий груз вины, который упал в бездонную яму его сожалений.
[Леон Мартис]
Сколько может длиться одна жизнь? Десять лет, тридцать, восемьдесят? Этого в любом случае всегда мало. А потом все начинается сначала? Или идет дальше?
Леон Мартис думал об этом не больше десяти секунд, прежде чем дать свой обычный скептический ответ, но сам факт того, что эта мысль закралась в его голову, уже был отклонением от нормы.
– И чего ты ждешь от меня, смотря такими щенячьими глазами? – его мутило от притворства практически на уровне хронической болезни.
– Осознания, что весь мир не станет подстраиваться под ваш представления.
– То есть ты действительно веришь в эту чепуху?
Мальчишка промолчал. Журналисту нравилось, что он не имел привычки отвечать на очевидные вопросы. Решив сменить тему, он произнес:
– Так почему же на такого безобидного паренька, как ты, набросилась та дамочка?
– Видимо, потому что знает, кем я был в прошлой жизни, – без раздумий бросил Клинт и снова отвел взгляд в сторону.
В этот раз Мартис за ним проследил. Две женщины о чем-то крайне заговорчески шептались. Да так, словно тысячи лет знакомы. Мужчина вспомнил, что Маргарет тоже не проявила никакого желания помочь несчастному на сцене. Значит, они в заговоре? Все женщины – ведьмы, не иначе.
– И кем же ты был? – уже слегка раздражаясь спросил журналист.
– Чертовки поганым человеком, – с ужасной горечью в голосе ответил юноша.
Не успел мужчина что-то сказать, как парень засеменил в сторону своих знакомых, словно бы потеряв интерес к собеседнику. Если бы Мартис хоть что-то смыслил в манипуляции людьми, тут же бы догадался, в чем тут дело и наверняка не совершил бы самую большую ошибку в своей жизни. А может, наивысшее благо? Почем чуть более, чем заурядному журналисту знать? Он всего лишь пошел вслед за мальчиком, который возомнил себя взрослым. Возможно, затем, чтобы помочь ему, а, возможно просто потому, что всегда хотел сына.
Маргарет тут же окинула его оценивающим взглядом, коим, похоже, забыла удостоить накануне. И было в этом что-то настолько неловкое, что мужчина перевел взгляд на сумасшедшую, сидевшую рядом. Она его как будто и не заметила. Все ее внимание было устремлено на мальчишку. Вена у нее на лбу сильно вздулась, а глаза покраснели. Мартис инстинктивно загородил Клинта рукой.
– Амелия, мы уже обсудили ситуацию. По-другому никак, – миниатюрная блондинка положила руку на плечо женщины, но та ее тут же стряхнула.
Краем глаза журналист заметил, как охранник рядом слегка отодвинулся в сторону. Вот именно так и должен вести себя здравый человек в подобной напряженной ситуации. Если он, конечно, не охранник.
– Это не значит, что я готова с этим смириться. Одна только мысль о том, что он дышит со мной одним воздухом, побуждает достать пистолет и выстрелить. То ли в него, то ли в себя, – Амелия сделала попытку подняться со скамейки, но Маргарет удалось ее удержать.
Мужчины стоял с мыслью о том, что имя Амелия чертовки не подходит этому огромному кому ненависти.
– Я не собираюсь без устали напоминать, ради чего это. И не хочу терять, возможно, единственный шанс на спасения из-за ваших, кхм, разногласий, – она чеканила слова так, словно не меньше двадцати лет прослужила в армии. – Леон, так вы готовы нам помочь?
Мартис на секунду опешил, услышав из ее уст свое имя. Мало кто обращался к нему так. Большинству было комфортнее называть фамилию, ни таящую в себе никакого личного отношения. Нина, возможно, была единственным человек, помимо постоянно докучавших соседей, кто называл его так.
– В чем? – выдержав неприлично долгую паузу, спросил он, чуть ли не стесняясь своего незнания.
Однако осуждающий взгляд заслужил Клинт. Он в мгновение ока сжался, словно провинившийся щенок и тут же перестал казаться взрослым. Похоже, любая провинность заставляла его чувствовать себя ничтожным по какой бы то ни было причине.
– В нашем плане по потере памяти, – как можно мягче постаралась произнести девушка. Но у нее это не особо вышло. – Леон, вы ведь не верите нам, верно? Я прекрасно понимаю, что в такое поверить сложно, практически невозможно. Особенно человеку вашего склада ума.
– И что это значит!? – журналисту казалось, что над ним попросту потешается кучка самодовольных актеров настоящего театра абсурда.
– Это ни в коем случае не в плохом смысле. Просто мы с вами во многом похожи, и мне не трудно понять ваш ход мыслей, – Маргарет ностальгически запрокинула голову. – Моя жена всегда говорила, что я попаду в ад, где буду вынужден испытать все ее мучения на своей шкуре. Что ж…
Мартис ошарашено уставился на нее. Не то чтобы ему было незнакомо понятие гомосексуализма. Он даже написал несколько статей по этой теме лет в двадцать, когда это еще было модно. Мужчина уже даже был готов отпустить какую-нибудь шутку, связанную со своим удивлением, но девушка, к счастью, его опередила:
– Не спешите с выводами, Леон. Поверьте, моя жена меня бы даже не узнала, заявись я к ней в таком виде. Прежде я носила лишь джинсы да шорты, мылась раз в неделю, а волосы всегда была сострижены под нуль, – ее голос в этот момент стал крайне хриплым. – Я была мужчиной. Да что там мужчиной, неотесанным мужланом под два метра ростом и каждодневным перегаром, – она закусила губу.
С этот раз журналист отшатнулся, чуть не налетев за стоявшего сзади Клинта, который тут же забормотал извинения словно мантру.
«Сумасшедший дом» – пронеслось у него в голове, разум затуманился, и сразу стало понятно, что Мартис вот-вот упадет в обморок. Благо, помощь не заставила себя долго ждать и уже через секунду неестественно грубые и сильные женские руки очаровательно блондинки вместе щуплыми и сухими ручонками подростка выволокли мужчину на свежий воздух, усаживая на ближайшую скамейку. Амелия осталась сидеть внутри, проводив эту процессию безразличным взглядом.
Прежде здоровье журналиста не давало сбоя. Конечно, у него, как у многих, иногда ломило в коленях или вдруг начинала болеть голова. Но это тоже было неотъемлемой, практически необходимой частью его профессии. А вот головокружение и обмороки никуда не годились.
– Наверное, я была слишком резка, – Маргарет уселась рядом.
Но было слишком поздно для извинений. Теперь на ее фоне он чувствовал себя старым дедом, который хлопается в обморок из-за любого потрясения.
– Сначала нужно думать, а потом говорить! Вот же ж в самом деле нашли дурака! – Мартис резко подскочил со скамейки и, игнорируя легкое чувство тошноты, зашагал прочь.
Никто за ним не пошел. Похоже, им тоже надоело играть. Было непонятно, почему они к нему так прицепились. Возможно, хотели обобрать. Сейчас было важно только добраться к машине. Потом можно позвонить Нине и попросить приехать домой. Они вместе утонут в безликой рутине и всплывут, желательно, не раньше следующей недели. А там можно и снова совершить какой-нибудь абсурдный поступок, типа сегодняшнего, чтобы как-то развеять скуку.
Уже подходя к машине, Мартис заметил, что на нее облокотился высокий темноволосый мужчина в кожаном пальто и неприлично больших черных очках, практически спадающих с него.
– Вам все-таки стоит передумать, пока не поздно, – не особо церемонясь, сказал он.
– Раз собрались мне угрожать, объясните хотя бы по какому поводу, – журналист, игнорируя подозрительного незнакомца, достал ключи и, разблокировав машину, подошел к водительскому месту.
Ему не раз доводилось встречаться с подобными «смельчаками». Уж сколько на памяти было случаев, когда какой-нибудь мутный тип решал поиграть в тайного агента, чтобы заставить переписать статью под свои запросы. Если бы Мартис послушался хоть одного, его репутация была бы безвозвратно растоптана и сожжена.
– Боюсь, мои коллеги не особо профессионально подошли к раскрытию вопроса. Давайте, я постараюсь объяснить.
– Не утруждайтесь, – с напором произнес Мартис и сел в машину. Его голова гудела.
Однако на этом разговор не закончился, так как мужчина бессовестно уселся на пассажирское сидение.
– Что вы творите!? Немедленно выйдете из моей машины!
– Вам не стоит меня бояться, я просто хочу рассказать вам правду. Ну, или на худой конец отличный материал для статьи, – сказал мужчина, не сдвинувшись с места.
Мартис внимательно оглядел его и пришел к довольно очевидному выводу:
– Вы один из их шайки, верно?
– Шайки? А вы, смотрю, не стесняетесь в выражениях. Впрочем, я это уже отметил, наблюдая за вами в театре.
«Отлично, он еще и наблюдал за мной» – журналист поежился и уже подумал бросить машину и бежать как можно дальше.
– Моя «шайка», признаться честно, просто не умеет общаться с людьми. Внутри них столько противоречивостей, что на социальную адаптацию попросту нахватает сил. Не судите их строго, просто им всем крайне нужна ваша помощь. Ну, и мне, конечно.
Мужчина как бы невзначай снял свои глупые очки, и взору Мартиса предстала достаточно интересная картина: глубоко посаженные карие глаза, которые в совокупности со слегка сплюснутым носом, тонкими губами и темными волосами давали абсолютно типичную внешность данного региона. Иначе говоря, в нем не было ничего особенного. Журналиста это позабавило. Очки. Именно такой прием используют многие люди с «прохожей» внешностью, чтобы добавить себе хоть немного загадочности.
– Моя помощь? – произнес Мартис, сдерживая ехидство в голосе. – Вы, стало быть, тоже переродились? И какая в этом проблема? Ну живите себе дальше и помалкивайте. Не обязательно пушить хвост на телевидении, чтобы ловить завистливые взоры простых смертных.
– О, поверьте, вы и не представляете, какую крест приходится нести каждому из нас.
– Ну так несите его молча. Меня лично дома ждет жена, а вас уже, наверно, заждались друзья, – мужчина попытался вытолкать незнакомца из машины, однако тот не сдвинулся ни на миллиметр. – Мне позвать охрану? – в тайне он надеялся обойтись без этого, вспоминая мягкотелого охранника сумасшедшей Амелии.
– Вашу жену зовут Нина, так ведь? – брюнет посмотрел журналисту прямо в глаза, не скрывая странного ликования.
И в этот момент мясистый кулак Мартиса прилетел ему в челюсть.
[Маргарет Авельсон]
Она ходила взад-вперед, не находя себе места. Ее колотило, словно от озноба, потому что все шло не по плану.
– Ты не могла бы наконец взять себя в руки? – грубо отозвалась Амелия, выходя на свежий воздух.
– Это как? – нервно пробормотала Маргарет.
У нее чесались руки. Если сейчас это не обуздать, то кто-то может пострадать. Также, как когда страдала Джоанна. Изо дня в день. Постоянно.
– Просто дыши. Подумай о чем-то позитивном, – подключился к решению проблемы Клинт.
Он бесил Маргарет больше остальных. Скорее всего потому, что они были безумно похожи. Оба отрицательные персонажи, пусть и разного масштаба.
– Как? Как тебе удается так ловко жить в этом теле? Так..,– она буквально давилась собственными словами, постоянно набирая ртом воздух, – ..спокойно рассуждать. Ты и в самом деле тот, кого показывают по телевизору и кому выделяют целые параграфы учебников?
Клинт лишь пожал плечами, видно не желая говорить об этом. Особенно в присутствии женщины-цербера, готовой в любой момент даже без команды отправить его в пучины ада.
– Я ведь ненавижу в себе это. Я…пытаюсь быть добрее к людям. Но как только что-то идет не по-моему…
– …ты словно взрываешь изнутри? – продолжил подросток.
Она так и думала. Он понимает ее.
– Тебе тоже знакомо это чувство? – с животным ликованием произнесла девушка.
– Нет, его я еще не испытал.
Юноша достал из кармана джинс тонкую записную книжку и огрызок карандаша и что-то быстро законспектировал, предпочитая оставить это без комментария.
– Этот план, он точно сработает?
Вдох. Выдох. Не здесь. Не сейчас. Он обещал себе, что в этой жизни все будет по-другому.
– Нет ровно никаких гарантий. Но это наш единственный шанс, – Клинт успокаивающе похлопал девушка по плечу, что со стороны выглядело немного странно.
– Иначе говоря, замести следы, избавиться от улик, верно? – едко отметила Амелия. – Ведь так проще. Зачем что-то переосмысливать, пытаться исправиться, если можно просто стереть себе память.
– Ты как-то не выглядишь особо счастливой. Сколько тебе? Пятьдесят?
Он всегда начинал язвить, когда бесился. А еще путаться в собственных мыслях. Она старалась думать, как правильно, но эта извечная борьба в голове медленно сводила с ума.
– Где-то около тридцати. Я угадал? – Клинт постарался добродушно улыбнуться, что, судя по лицу женщины, чуть не опустошило ее желудок.
Когда же вернется Он вместе с Мартисом? Если она еще хоть секунду пробудет в одной компании с этими чокнутыми, то бесповоротно слетит с катушек. Не надо было прилетать сюда. Не стоило и пытаться это изменить. Он. Она должна прожить жизнь в женском теле, и каждый день вспоминать обо всех своих грехах. Так будет правильнее всего.
Прекрасная ранее погода начала ухудшаться: ветер неприятно задувал в уши, попутно заносят пыль в глаза, небо затянуло тучами в ожидании дождя. Природа словно имела свое мнение на сложившуюся ситуацию.
