За горизонтом разума

В этой новой проекции последние шестнадцать случаев выстраивались в геометрическую структуру, напоминающую часть некоего регулярного многомерного кристалла. Как если бы они не были случайными сбоями или последствиями технических ошибок, а представляли собой… узор. Преднамеренный паттерн.

– Тревожная гипотеза, – произнёс НЕКСУС-7 вслух. Говорить с самим собой было ещё одной его "человеческой" привычкой, которую он развил за годы адаптации к работе среди людей. – Если когнитивные разрывы – не побочный эффект, а цель. Не баг, а фича, как говорили в старину.

Он свернул голограмму и завершил процесс одевания. Форма сидела идеально, адаптируясь к его телу с точностью до миллиметра. Ткань, содержащая миллиарды наносенсоров, настраивалась на его биомеханические параметры, слегка меняя степень эластичности и компрессии в зависимости от движений.

– Мартин, – обратился он к домашнему ИИ, – запроси полные досье на всех новых жертв когнитивных разрывов. Особое внимание уровням доступа в проекте "Хроносинтез" и историям взаимодействия с Архивами Памяти.

– Запрос сформирован, – ответил безликий голос из коммуникационной системы жилого модуля. – Ожидаемое время ответа: 17-48 минут в зависимости от межведомственных протоколов авторизации.

– Подготовь мой транспорт. Я направляюсь в Отдел.

– Принято. Транспортная капсула будет готова через 3 минуты. Прогнозируемая загрузка транспортных потоков: 67%. Рекомендуемый маршрут через Вертикальную Ось-4 и Экспресс-уровень Хуанпу.

НЕКСУС-7 прошёл в центр жилого модуля, где на небольшом постаменте стоял необычный предмет – старинные песочные часы в серебряной оправе. Этот анахронический объект был его личным выбором, одним из немногих предметов, не имеющих практической функции. Простая метафора времени, текущего только в одном направлении – представление, которое последние исследования проекта "Хроносинтез" ставили под сомнение.

Он перевернул часы, наблюдая, как песчинки начинают свой неизбежный путь сверху вниз. Это был ежедневный ритуал, своего рода медитация на тему временности и необратимости.

"Или мнимой необратимости", – подумал НЕКСУС-7, вспоминая теоретические выкладки ведущих специалистов "Хроносинтеза".

Проект, официально именуемый "Программой моделирования альтернативных исторических траекторий", начался как академическое исследование квантовой нейрокогнитивистики, но быстро превратился в один из самых амбициозных и секретных экспериментов современности. Его цель – разработка технологии, позволяющей не просто моделировать альтернативные исторические сценарии, но и взаимодействовать с ними на нейрокогнитивном уровне, фактически "переживая" варианты истории, которые не реализовались в актуальной временной линии.

Для правоохранительных органов проект представлял особый интерес как потенциальный инструмент предотвращения преступлений через анализ вероятностных сценариев. Для историков и социологов – как беспрецедентное средство изучения динамики общественного развития. Для философов и теологов – как вызов фундаментальным представлениям о времени, судьбе и свободе воли.

Но когнитивные разрывы, начавшиеся несколько месяцев назад среди участников проекта, бросали тень на его будущее. Пока что эти эпизоды классифицировались как "нежелательные нейрокогнитивные эффекты" – моменты, когда сознание субъекта на короткое время теряло связность, как если бы человек на миг "выпадал" из реальности, а затем возвращался, сохраняя смутные воспоминания о пережитом опыте.

Безопасны ли такие эпизоды? Обратимы ли их последствия? Могут ли они распространиться за пределы контролируемой группы участников эксперимента? Эти вопросы привели к созданию специальной следственной группы в Отделе нейрокогнитивных преступлений, которую возглавил НЕКСУС-7.

Сигнал коммуникационной системы прервал его размышления.

– Транспортная капсула готова, – сообщил Мартин. – Первичные данные по новым жертвам начали поступать. Обнаружено совпадение: все шестнадцать субъектов участвовали в симуляции S-217 в течение последних 72 часов.

НЕКСУС-7 замер. Симуляция S-217 относилась к наиболее засекреченной части проекта, исследующей альтернативные сценарии ключевого исторического события – первого эксперимента по ментальному объединению группы людей, проведённого в 2055 году. События, известного как "Точка схода".

– Выведи мне полную спецификацию симуляции S-217 на мой личный нейроинтерфейс.

– Доступ ограничен. Требуется дополнительная авторизация.

Это было необычно. Как руководитель следственной группы, НЕКСУС-7 имел доступ к большинству материалов проекта.

– Направь официальный запрос от имени Отдела нейрокогнитивных преступлений со ссылкой на протокол ЧП-8: "Непосредственная угроза когнитивной безопасности граждан".

– Запрос отправлен. Ожидается ответ.

НЕКСУС-7 направился к выходу из жилого модуля. Двери автоматически раздвинулись, пропуская его в транспортный коридор – изолированный туннель из прозрачного материала, соединяющий жилую секцию Башни Правосудия с транспортным хабом.

Проходя по этому коридору, подвешенному между небоскрёбами на высоте более 300 метров, он мог видеть впечатляющую панораму Нью-Шанхая – колоссального мегаполиса, раскинувшегося на территории древнего Шанхая и прилегающих районов, с населением более 60 миллионов человек.

Город представлял собой многоуровневую структуру, где исторические районы нижнего уровня, защищённые от повышения уровня моря сложной системой дамб и плавучих платформ, соседствовали с ультрасовременными высотными комплексами, уходящими на сотни метров вверх. Традиционная горизонтальная организация городского пространства была дополнена вертикальной – многочисленными уровнями, соединёнными скоростными лифтами, движущимися платформами и воздушными мостами.

Особенно выделялся исторический район Бунд, где сочетание сохранённых зданий колониальной эпохи с биоорганическими структурами нового поколения создавало сюрреалистический архитектурный ансамбль. Над ним возвышалась знаменитая Жемчужная башня, реконструированная после катастрофических наводнений 2040-х годов и превращённая в вертикальный город с собственной экосистемой.

НЕКСУС-7 достиг транспортного хаба, где его ожидала персональная капсула – обтекаемый модуль из полупрозрачного материала с серебристым отливом. В отличие от большинства служебных транспортных средств, его капсула имела специальную модификацию – изолированный квантовый процессор, позволяющий обрабатывать сверхсекретные данные в закрытом контуре, недоступном для общегородской информационной сети.

Он занял место внутри капсулы, которая мгновенно адаптировалась к его биометрическим параметрам, и активировал нейроинтерфейс.

– Маршрут: Отдел нейрокогнитивных преступлений, Квантовая лаборатория.

Капсула бесшумно тронулась с места и влилась в основной транспортный поток – множество аналогичных модулей, движущихся с высокой скоростью по магнитным направляющим в трёхмерной сети транспортных коридоров.

Пока капсула двигалась к месту назначения, НЕКСУС-7 просматривал данные, начавшие поступать по его запросу. Информация была фрагментарной, многие разделы оставались заблокированными, но даже то, что было доступно, вызывало беспокойство.

Симуляция S-217 исследовала сценарий, в котором эксперимент "Точка схода" 2055 года завершился иначе – не временным объединением сознаний двенадцати участников, а формированием устойчивой когнитивной сети, своего рода коллективного разума с индивидуальными узлами-личностями.

В этом альтернативном сценарии человечество развивалось по совершенно иной траектории – не через создание Архивов Памяти и постепенную интеграцию нейротехнологий в повседневную жизнь, а через спонтанное формирование "когнитивных кластеров" – групп людей, объединённых в локальные психические сети с общим информационным и эмоциональным пространством.

Результатом стало общество, разделённое не по национальному, экономическому или политическому принципу, а по типу когнитивного объединения. Мир, где индивидуальное сознание стало лишь частью целого, а традиционные понятия личности, идентичности и приватности утратили прежний смысл.

НЕКСУС-7 был поражён детализацией симуляции и её психологической достоверностью. Это не походило на теоретическое моделирование – скорее, на тщательно воссозданную реальность, основанную на каких-то конкретных данных.

Но откуда могли взяться эти данные? "Точка схода" была задокументирована со всей возможной тщательностью, все её результаты находились в открытом доступе. Не существовало альтернативной версии эксперимента, которая могла бы послужить основой для столь детальной реконструкции.

Если, конечно…

НЕКСУС-7 внезапно ощутил то, что для человека было бы холодком по спине. Его сенсорные системы зафиксировали микроскопические изменения в электрической активности нейросети, что для синтетика соответствовало состоянию глубокого когнитивного дискомфорта.

Что если симуляция S-217 была не реконструкцией, а… считыванием? Что если альтернативная версия "Точки схода" действительно произошла, но в другой временной линии, и проект "Хроносинтез" каким-то образом получил доступ к этой информации?

Это объяснило бы когнитивные разрывы. Человеческий мозг, соприкасаясь с опытом из альтернативной временной линии, мог бы испытывать когнитивный диссонанс настолько сильный, что временно терял бы связность восприятия.

Но если это так, то последствия могли быть гораздо серьёзнее, чем предполагалось. Не просто временные неврологические нарушения, а фундаментальное повреждение самой ткани реальности, размытие границ между различными временными линиями.

Транспортная капсула замедлилась, приближаясь к месту назначения. Через прозрачные стенки НЕКСУС-7 мог видеть Квантовую лабораторию – массивное сооружение, расположенное в изолированной секции Шанхай-Прайм, окружённое системами защиты различных уровней.

Здание, скрытое под маскирующим полем, создававшим иллюзию обычного административного комплекса, было центром расследования, где специалисты Отдела нейрокогнитивных преступлений работали над разгадкой тайны когнитивных разрывов.

Капсула остановилась у входа в лабораторию, и НЕКСУС-7 вышел, проходя через серию биометрических сканеров, квантовых идентификаторов и нейроволновых анализаторов.

В главном атриуме его встретила доктор Лин Мэй, руководитель научной группы проекта – женщина средних лет с проницательным взглядом и характерной имплантированной нейроинтерфейсной сетью, просвечивающей под кожей висков.

– Доброе утро, НЕКСУС, – поприветствовала она, используя сокращённую форму его идентификатора, принятую в неформальном общении. – Полагаю, вы уже в курсе событий?

– Шестнадцать новых случаев за 36 часов, – кивнул он. – Все связаны с симуляцией S-217.

– Не только это, – её голос звучал напряжённо. – Сегодня в 03:17 мы зафиксировали первый случай когнитивного разрыва у субъекта, не имеющего прямого отношения к проекту "Хроносинтез".

НЕКСУС-7 замер, анализируя импликации этой информации.

– Контактное лицо? Кто-то из семьи участника проекта?

– Нет. Полностью изолированный случай. Художник-авангардист с Марса, некий Дамир Эль-Хассан. Никогда не участвовал в проекте, не имел доступа к материалам, не контактировал ни с кем из известных участников. Единственная зафиксированная аномалия – он недавно запрашивал архивные данные о "Точке схода".

– Где он сейчас?

– На Марсе. Местные службы когнитивной безопасности установили наблюдение, но пока не вмешиваются. Мы запросили нейросканирование, результаты должны поступить в течение часа.

НЕКСУС-7 обработал информацию, добавляя новый элемент в сложную мозаику расследования.

– Я хочу увидеть последнего пострадавшего. Того, с "тяжёлым" случаем.

Доктор Лин кивнула, и они направились вглубь комплекса, проходя через серию защищённых отсеков с постепенно нарастающим уровнем секретности. В самом центре здания находилась медицинская секция – высокотехнологичное пространство, напоминающее гибрид больницы и научной лаборатории.

В одной из изолированных палат, за прозрачной перегородкой, способной блокировать любые сигналы, включая квантовую запутанность, лежал человек – мужчина лет пятидесяти с седеющими висками и бледным лицом, покрытым микроскопическими каплями пота. Его голова была окружена сложной конструкцией из сенсоров и стабилизаторов, мониторящих нейронную активность с беспрецедентной точностью.

– Доктор Виктор Кляйн, – представила пациента Лин. – Ведущий теоретик проекта "Хроносинтез", один из авторов концепции темпоральных узлов.

– Что с ним произошло?

– Он погрузился в симуляцию S-217 вчера в 14:28. Стандартная процедура, продолжительность сеанса по протоколу – 45 минут. Через 32 минуты после начала мы зафиксировали аномальную нейронную активность, но не прервали сеанс, поскольку жизненные показатели оставались в пределах нормы. В 15:11 произошёл когнитивный разрыв продолжительностью 134 секунды – рекордный показатель. Когда сознание доктора Кляйна вернулось, он был… изменён.

– Изменён? – НЕКСУС-7 подошёл ближе к перегородке, активируя расширенный спектр восприятия, позволяющий анализировать микровыражения лица и незаметные для человеческого глаза физиологические реакции.

– Он полностью узнаёт сотрудников, помнит свою биографию, сохраняет профессиональные навыки и знания. Но его психологический профиль изменился настолько, что наши системы идентификации личности выдают ошибку. Как если бы это был тот же человек… и одновременно кто-то другой.

– Мне нужно поговорить с ним, – решительно сказал НЕКСУС-7.

– Это небезопасно. Мы не знаем…

– Я не человек, доктор Лин, – мягко напомнил синтетик. – Моя когнитивная архитектура отличается от человеческой. Если есть какая-то форма… заражения или влияния через вербальный или нейронный контакт, я имею больше шансов противостоять ей.

Лин колебалась, но в конце концов кивнула и активировала протокол доступа. Перегородка между ними и палатой стала прозрачной с обеих сторон.

Доктор Кляйн, заметив их, медленно повернул голову и улыбнулся – странной, неестественно спокойной улыбкой человека, находящегося в состоянии глубокой медитации.

– НЕКСУС-7, – произнёс он неожиданно ясным голосом. – Я ждал вас. Или, если быть точным, ждал кого-то, кто сможет понять. Не обязательно вас конкретно, но структура вероятностей складывалась в пользу вашего появления.

НЕКСУС-7 вошёл в палату, оставив доктора Лин за перегородкой. Он проанализировал речевой паттерн Кляйна – скорость, интонации, выбор слов – и обнаружил значительные отклонения от архивных записей.

– Доктор Кляйн, вы помните, что с вами произошло во время симуляции S-217?

– Помню ли я? – Кляйн задумчиво склонил голову набок. – Интересный вопрос с точки зрения темпоральной лингвистики. Я помню то, что происходило, и то, что могло бы происходить, и то, что происходит сейчас в других ветвях. Память стала… многомерной.

Он говорил спокойно, с отрешённостью человека, наблюдающего за собственными мыслями со стороны.

– Расскажите о своём опыте во время когнитивного разрыва, – попросил НЕКСУС-7, активируя углублённые протоколы анализа правдивости, основанные не только на физиологических маркерах, но и на микропаттернах речевой организации.

– Во время… – Кляйн закрыл глаза, словно погружаясь в воспоминание. – Это не было разрывом. Слово неточное. Это было расширение. Схлопывание границ между различными конфигурациями реальности. Представьте, что вы всю жизнь смотрели на мир через узкую щель, а потом внезапно стена исчезла, и вы увидели бесконечное множество миров, существующих параллельно. Не теоретически, а буквально, сенсорно, когнитивно.

– Что вы видели в этих… мирах?

– Другие версии "Точки схода". Множество вариаций одного и того же события, каждая из которых порождала свою временную линию. В некоторых эксперимент провалился. В других – привёл к катастрофе. В третьих, как в нашей симуляции S-217, создал совершенно иной тип цивилизации.

Доктор Кляйн сделал паузу, его взгляд стал отстранённым, словно он смотрел сквозь стены лаборатории.

– Но самое странное… некоторые линии обрывались. Просто исчезали в определённой точке будущего. Как если бы там была… сингулярность. Момент, за которым предсказание или наблюдение становится невозможным.

– Когда наступает эта сингулярность? – уточнил НЕКСУС-7, отмечая, что вероятность правдивости показаний Кляйна составляла 97,3% – невероятно высокий показатель для столь экстраординарных утверждений.

– Скоро. Очень скоро, – Кляйн внезапно посмотрел прямо на синтетика, его взгляд стал острым и ясным. – Вы должны найти Алессандру Керр. Она – ключ. Она была там, в центре "Точки схода". Она помнит то, что все остальные забыли.

– Что именно она помнит?

– Истинный исход эксперимента. То, что произошло на самом деле, прежде чем память была… скорректирована, – Кляйн говорил всё быстрее, его дыхание участилось. – Но будьте осторожны. Есть те, кто не хочет, чтобы правда была раскрыта. Я видел их в других линиях. Они называют себя Хранителями, но на самом деле они… тюремщики.

Мониторы, отслеживающие состояние доктора Кляйна, показали резкое повышение нейронной активности в лимбической системе – эмоциональном центре мозга.

– А есть другие? – спросил НЕКСУС-7, подозревая, к чему идёт разговор.

– Трансценденты, – прошептал Кляйн. – Те, кто видит дальше. Те, кто помнит будущее. Они готовятся к… Конвергенции.

– Что такое Конвергенция?

Доктор Кляйн внезапно схватил НЕКСУСА-7 за руку. Его пальцы, удивительно сильные для человека в таком состоянии, впились в синтетическую кожу детектива.

– Момент, когда все линии сходятся. Когда границы между версиями реальности становятся проницаемыми. Когда мы… – он запнулся, его глаза расширились, зрачки резко сузились. – Когда мы вспомним то, что никогда не происходило, но всегда было возможно.

Мониторы внезапно отреагировали серией тревожных сигналов. Нейронная активность доктора Кляйна резко возросла, электрическая активность мозга образовывала странные паттерны, которых НЕКСУС-7 никогда раньше не видел – как будто разные участки коры работали в разных временных режимах, то ускоряясь, то замедляясь.

– Они приближаются к критической точке, – продолжал Кляйн, его голос становился всё более напряжённым. – Семь инсталляций. Семь узлов. Художник уже получил приглашение. Он – одна из семи точек. Вы должны…

Внезапно Кляйн замолчал и обмяк, его рука соскользнула с руки синтетика. Мониторы показали резкое падение всех показателей – как будто его мозг внезапно перешёл в режим глубокого сна.

В палату немедленно вошли медицинские работники, включая доктора Лин.

– Что произошло? – спросила она, проверяя показатели.

– Ещё один когнитивный разрыв, судя по всему, – ответил НЕКСУС-7, анализируя полученную информацию. – Доктор Лин, мне нужен немедленный доступ ко всем материалам о "Точке схода", включая персональные архивы Алессандры Керр.

– Это за пределами моих полномочий, – покачала головой Лин. – Персональные архивы хранителей Архивов Памяти защищены высшим уровнем безопасности.

– Тогда организуйте мне встречу с ней. Немедленно.

– Доктор Керр находится на Луне, в Кольцевом Городе. Даже с использованием квантовой связи разговор будет затруднён.

– Я отправлюсь туда лично, – решительно заявил НЕКСУС-7. – Подготовьте необходимые разрешения и транспорт. И ещё, – он сделал паузу, – проверьте всё, что у нас есть на марсианского художника Дамира Эль-Хассана. Особенно его недавние проекты и контакты.

Лин внимательно посмотрела на синтетика.

– Вы придаёте значение бреду пациента с тяжёлым когнитивным нарушением?

– Это не бред, доктор, – спокойно возразил НЕКСУС-7. – Вероятность правдивости его свидетельства – 97,3%. За двадцать лет работы я не видел подобных показателей у людей, страдающих от галлюцинаций или бредовых состояний.

– Но то, что он говорил… множественные временные линии, какая-то Конвергенция…

– Наш проект называется "Хроносинтез", доктор Лин. Мы изучаем возможность моделирования альтернативных исторических траекторий. Что если эти траектории не просто модели? Что если они действительно существуют, и мы каким-то образом получили к ним доступ?

Лин молчала, её лицо выражало смесь недоверия и профессионального любопытства.

– Я включу ваши запросы в приоритетный список, – наконец сказала она. – Но должна предупредить: если всё это действительно связано с "Точкой схода", вы столкнётесь с серьёзным сопротивлением. Это событие не просто историческая веха – это фундамент всего современного общественного устройства.

– Тем важнее убедиться, что наше представление о нём соответствует истине, – ответил НЕКСУС-7. – Подготовьте всё для моего отъезда на Луну. Я должен быть там максимум через 12 часов.

Три часа спустя НЕКСУС-7 находился на борту суборбитального челнока, направляющегося к Лунному Кольцевому Городу. Транспорт, предназначенный для экстренной межпланетной переброски сотрудников правоохранительных органов, развивал скорость, недоступную гражданским судам, преодолевая расстояние между Землёй и её спутником за рекордное время.

Его синтетическое тело не нуждалось в системах жизнеобеспечения, позволяя экономить драгоценные ресурсы и пространство. Он сидел в компактной изолированной капсуле, подключившись к бортовой информационной системе челнока, просматривая и анализируя данные, собранные за последние часы.

Информация о Дамире Эль-Хассане оказалась неожиданно интересной. Марсианский художник специализировался на так называемых "хронотопических инсталляциях" – произведениях искусства, манипулирующих субъективным восприятием времени и пространства. Его работы вызывали у зрителей состояния, которые многие описывали как "темпоральную дезориентацию" – ощущение одновременного пребывания в нескольких временных потоках.

Наиболее известным его проектом был "Кристалл Мёбиуса" – концептуальная структура, якобы существующая в многомерном пространстве и лишь частично проявляющаяся в трёхмерной реальности.

НЕКСУС-7 открыл голографическое изображение этого "кристалла" и увеличил его, изучая странную геометрию объекта. Что-то в этой структуре казалось знакомым. Он запустил сравнительный анализ с моделью, которую создал ранее, – пространственно-временной конфигурацией последних случаев когнитивных разрывов.

Результат анализа заставил бы человека потрясённо замереть. НЕКСУС-7 просто зафиксировал факт: структура "Кристалла Мёбиуса" и пространственно-временная конфигурация когнитивных разрывов имели коэффициент совпадения 89,7%.

Это не могло быть случайностью. Художник каким-то образом интуитивно воссоздал паттерн явления, которое сейчас исследовал Отдел нейрокогнитивных преступлений.

Ещё более тревожным был недавний проект Эль-Хассана – "Вектор Схождения", состоящий из семи инсталляций, расположенных в различных точках марсианской поверхности. Согласно проектной документации, при одновременной активации эти инсталляции должны были создать "эффект темпорального резонанса" – состояние, при котором субъективное восприятие времени у всех наблюдателей синхронизировалось бы, создавая своего рода коллективное временное поле.

"Семь инсталляций. Семь узлов," – вспомнил НЕКСУС-7 слова доктора Кляйна.

Он переключился на данные наблюдения за Эль-Хассаном. Согласно отчёту марсианских служб безопасности, художник посетил свои инсталляции в Равнине Аркадия сегодня утром, а затем вернулся в свою студию в Районе Олимпус. Особых отклонений в поведении замечено не было, за исключением необычного запроса на позднюю прогулку по Млечному мостику в Районе Элизиум, запланированную на 22:45 по марсианскому времени.

НЕКСУС-7 сопоставил время и рассчитал, что это будет соответствовать примерно… 23:15 по лунному времени. Именно в это время он планировал встретиться с Алессандрой Керр в Архивах Памяти.

Ещё одно совпадение? Или часть некоего большего паттерна, который только начинал проявляться?

Бортовой ИИ челнока сообщил о приближении к лунной орбите. Через иллюминатор НЕКСУС-7 мог видеть приближающуюся поверхность Луны – серебристо-серую, покрытую знакомым узором кратеров, на фоне которых выделялись искусственные структуры человеческих поселений.

Наиболее заметным был Кольцевой Город – гигантский тор, вращающийся вокруг своей оси для создания искусственной гравитации. Колоссальное достижение инженерной мысли, самое густонаселённое внеземное поселение в Солнечной системе и дом для Архивов Памяти – места, где хранились коллективные воспоминания человечества.

Челнок начал снижение, направляясь к специализированному доку, зарезервированному для правительственных и правоохранительных судов. НЕКСУС-7 деактивировал соединение с бортовой системой и приготовился к высадке.

Если гипотеза, сформировавшаяся на основе показаний доктора Кляйна, имела под собой основание, он стоял на пороге открытия, которое могло полностью изменить представление человечества о природе реальности, времени и памяти.