Наследник императора

Аристон удивился. Эмилий и вправду сильно изменился. Теперь он совершенно не был похож на ребёнка, сейчас это был воистину император. Вместо того, чтобы следить за происходящим в Риме или быть может в лагере, император хочет возглавить войско и вернуться героем. Возможно, всё это благородство было отнюдь не безвозмездным и преследовало корыстную цель – в данном случае славу.

– А если ты погибнешь? Кто тогда будет править Римской Империей?

– Я погибну? – Спросил император и изумлённо раскрыл широко свои карие глаза. – Боги бессмертны. Да если и погибну, то погибну героически. А править будешь ты, сынок, на законных основаниях.

– А если и я умру?

– Нет, – протянул весело император и подошёл к Аристону. – Как ты умрёшь, находясь в лагере?

– То есть как в лагере? – Не понял Аристон. – Ты собираешься меня оставить здесь?

– Разумеется, я же не дурак, чтобы брать наследника с собой. Это безумие. Ты останешься здесь, мой милый дружочек. За тобой присмотрит декурион19* Клодий Вер, не беспокойся, ты будешь в полной безопасности. Как раз посмотришь Лондинуим. Он так прекрасен, особенно в это время года.

Эмилий похлопал Аристона по плечу и направился в свою спальную. Придя в себя, Аристон ринулся за императором.

– Постой-ка, – сказал Аристон. – Ты взял меня с собой, чтобы я жил в лагере? А ты тем временем отправишься в кампанию, совсем один и беззащитный? Зачем ты тогда вообще разрешил мне поехать с тобой?!

– Что ты кричишь? – Спокойно спросил император, укрываясь одеялом и поворачиваясь к стенке. – Не кричи. Я разрешил тебе поехать со мной, но разговора о том, что я возьму тебя в поход не было. Так что не придумывай. Я не собираюсь подвергать наследника опасности. К тому же у тебя совершенно нет опыта в военном деле. Ты ведь ни разу не участвовал в войнах, а убийство и кровь вызывают у тебя безумие, вспомни хотя бы случай в Амфитеатре Флавиев. Ты слишком добрый для кровавых войн, поэтому оставайся в лагере и знакомься с жизнью и менталитетом британцев. И да, я не буду один – со мной идёт целый легион прекрасных парней.

– Ты не можешь так со мной поступить, – проговорил спустя минуту молчания Аристон. – Кто будет тебя защищать?

– Преторианцы, – буркнул император и демонстративно захрапел.

– Но Эмилий!

Император захрапел ещё громче, всем своим видом давая понять, что он не хочет слушать Аристона. Аристон вышел из шатра на улицу и ударил ногой по земле. Император вывел его из себя. Он ехал в такую даль не для того, чтобы отдыхать в Британии. «Я всё равно пойду с тобой. Ты об этом даже не узнаешь. Я не брошу тебя, ведь ты мой друг.»

– Аристон, хайре, – послышался голос сзади.

Аристон обернулся и увидел Креона в доспехах центуриона.

– Почему ты не в шатре? – Спросил Креон, когда подошёл ближе.

– Ты тоже отправляешься в поход? – Ответил вопросом на вопрос Аристон.

– Да, – ответил Креон. – Давненько я не командовал центурией. И эта большая честь для меня. Нам предстоит долгий путь, чтобы найти кельтскую деревню. Она находится на окраине Британии, через бесконечные леса и поля, через реки и озёра. Но я думаю, мы справимся. Амарген покажет нам короткую дорогу. Этот кельт знает Британию как свои четыре пальца. Один во время допроса ему всё же отрубили.

Центурион слабо усмехнулся.

– Креон, – взмолился Аристон. – Возьми меня с собой, в качестве легионера. Я не могу оставить императора.

– Нет, – ответил Креон и изменился в лице. – Если август узнает, он меня казнит на месте.

– Да как он узнает? Я ведь буду всё время рядом с тобой.

– Исключено! Всё, разговор окончен. Иди спать.

– Ну Креон!

– Вале, вале!

Аристон остался один. Снег падал на его голову и его волосы сейчас напоминали пирожное в сахарной пудре. Сдаваться он разумеется не собирался. Всю ночь он бегал искать доспехи легионера и разбудив лавочника, всё же приобрёл лорику20* и шлем с гладием. Остальное у него было при себе. Удовлетворившись, он наконец вернулся в палатку и сняв мокрые одежды лёг спать.

Наутро император собрался и решил попрощаться с Аристоном, но его в палатке не оказалось. Вместо него была записка: «ушёл в город на экскурсию. Как ты и хотел. Удачного похода. Твой сын Аристон.»

– Вот засранец, – проговорил император и улыбнулся.

Тем временем Аристон строился в центурию, вместе с остальными легионерами. К счастью, легионер Сикст Фауст, который, впрочем, уже был опционом21*, решил ему помочь и пристроил Аристона в свою когорту. Сикст сказал, что Аристон его брат и служил в италийском легионе. И ему поверили, впрочем, центуриону было на самом деле всё равно. Лишних солдат никогда не бывает, тем более, когда впереди поход.

Аристон был одет в легионерские доспехи и ничем не отличался от остальных воинов. Разве только своей невероятной красотой. Император был не прав, когда говорил, что у Аристона отсутствуют знания ведения войны. Отнюдь. Он с детства изучал трактаты полководцев и имел кое-какие представления тактики и стратегии римлян. Практики разумеется не было, однако дротиком он владеет лучше всех, да и мечом тоже. Поэтому Аристон не думал, что он пропадёт в походе. Возможно, даже дойдёт до конца.

***

Огромное войско во главе с императором с раннего утра двинулись покорять новые земли Британии, а вернее сказать – нетронутую окраину, в которой проживали свободные кельтские племена, не подчинившееся Риму, а напротив, бросив ему вызов. И этот вызов был принят с достоинством. Невзирая на тяжёлое время года, император всё же решился выступить в поход. Что было весьма неразумно. Многие солдаты выражали недовольство, особенно те, что служили в легионах с тёплым климатом и не привыкли к зиме. Но император не мог медлить, ибо кельты оказали неповиновение – они совершали набеги на британские деревни и легионы чуть ли не ежедневно. Это терпеть император не мог. Переговорив с вождём кельтского племени бриттов Арауном, который должен был примкнуть к его войску, император не сомневался в своей победе. Вождь также хотел помочь, ибо был заинтересован в этом. Император пообещал сделать его царём и отказать в помощи было бы неразумно с его стороны. К тому же, кельтский народ знал свои земли и могли обеспечить навигацию римскому легиону. Кельту Амаргену с четырьмя пальцами, они всё ещё не доверяли. Чужеземец мог загнать их в ловушку или заблудить в бесконечных лесах Британии.

Впереди войска ехал император, а сзади обоз с мулами и провиантом. В середине преторианцы и италийские легионы, сзади же остатки испанского легиона. В целом, воинов было неимоверное количество. С таким войском можно было идти завоёвывать весь мир, не то, что какую-то деревню. Впрочем, где именно находилась вражеская деревня никто не ведал. Эти варвары тут же исчезали после каждого совершенного им набега. Быть может, они жили под землёй? Или в глубине тёмного леса, в котором простой иногородний человек, вроде Аристона тут же пропадёт.

Аристон шёл рядом со всадническими войсками и нёс на плечах тяжёлый мешок с необходимыми принадлежностями. Римляне шли очень быстро, и юноша не успевал за ними, поэтому давно отбился от основного отряда. Ала, то есть кавалерийский отряд в триста человек, которые ехали верхом на лошадях, бросали в его адрес шутки и смеялись. Аристон не обижался на них, а напротив изумлялся. Ведь это по-настоящему сильные, закалённые духом войны солдаты, которые сумели сохранить чувство юмора даже в походе. Они ведь знали, что идут на смерть и кажется совершенно об этом не думают. Аристон же начинал серьёзно нервничать и жалеть, что вообще пошёл. Он никогда не воевал, ни разу в жизни не видел настоящей войны, он читал о ней лишь в книжках. Одно дело читать об этом, а другое видеть воочию и участвовать в кровопролитии.

Шагая по мокрому снегу, Аристон мысленно представлял своего первого врага. Вот варвар бежит в его сторону, неразборчиво крича что-то и махая булавой во все стороны. Вот Аристон обнажает свой меч и наносит колющий удар так, как учил его Креон. «Интересно, где сейчас Креон», – подумал в этот момент Аристон, оглядываясь вокруг и чуть не попав под копыта идущей сзади лошади.

– Клянусь сосками Венеры, это самый неуклюжий легионер, которого я когда-либо видел, – усмехнулся всадник.

Аристон покраснел бы от смущения, но его лицо итак было красным и мокрым от пота. Мешок казался ему неимоверно тяжёлым. Особенно пройдя такой долгий путь. Он решил снова отвлечься на мысли об образах вражеского народа. Отчего-то, каждый раз представляя их, он невольно видел перед глазами Битана и Брадана, поскольку они тоже были кельтами. Следовательно, они огромные, рыжеволосые, косматые и очень сильные.

Аристон хотел посмотреть на идущего впереди императора, но не смог. Из-за своего низкого роста он видел лишь широкие спины легионеров, с такими же мешками, как и у него. Поэтому приходилось довольствоваться грязным снегом под ногами, который неприятно хлюпал с каждым шагом и попадал в носки, которые когда-то были светлыми, сейчас по цвету они ничем не отличались от снега под ногами. Неужели эти легионеры совершенно не чувствуют усталости? Все идут, болтают, шутят, кто-то поёт. И только Аристон сейчас думает о том, чтобы не упасть лицом в грязь вместе с этим мешком. Ибо было очень, очень тяжело. А там всего лишь была палатка, лопата, топор и столовые принадлежности.

– Прячьте мамы дочерей, к вам везут лысого развратника22*, – послышалось впереди пение легионеров, которые вскоре подхватили все, в том числе и всадники.

Аристон не знал эту песню, поэтому не мог подпевать, хотя голос его был довольно-таки красивым.

Когда солнце стало слепить в глаза, предвещавшее закат, войско затормозило. Это означало только одно – остановка на ночлег. Войска начали разбиваться по когортам и искать место для лагеря. Аристон не знал, что делать, поэтому просто последовал за идущими впереди легионерами. «Где же Сикст?» Он давно его уже потерял из виду. Впереди кричал чей-то генеральский знакомый голос. Легионеры разбежались в разные стороны и начали вытаскивать из своих сумок лопаты и топоры. Аристон находился в ступоре, не зная, что делать.

– Эй ты, – сказал голос сзади. Это был голос Креона. Аристон замер на месте, не решаясь повернуться. – Куриные твои мозги, быстро взял топор и нарубил веток.

– Как прикажите, центурион! – Пробасил Аристон.

Когда Креон ушёл, юноша облегчённо вздохнул. Затем он вспомнил приказ и найдя топор в своей сумке, отправился в сторону, где росли деревья. Там уже находились некоторые легионеры и быстрым движением, рубили ветки. Всё делалось так быстро и так точно, что казалось, все работали как заведённые. Нарубив несколько веток, Аристон увидел, как белая пустошь превращается в римский лагерь. Люди копали ров и ставили туда палки. Иные расставляли палатки, а третьи рубили деревья для разведения костра. И только Аристон стоял на месте и не понимал, что нужно делать.

– Что ты тупишь? – Спросил один из легионеров. Подойдя к Аристону, он забрал у него дрова и ушёл.

Аристон подбежал к нему и спросил:

– Ты не знаешь, где опцион Сикст Фауст?

– Откуда я-то знаю? Он не из нашей когорты.

«О боги, неужели я настолько отстал?»

Каким-то образом, Аристон оказался в первой когорте первой центурии Креона. Вот так превратности судьбы. Всё ему сейчас казалось чужое, незнакомое. Люди посторонние, никого кроме Креона он здесь не знает. Но ему нельзя попадаться ему на глаза. Если он его узнает, то отправит назад. Но Аристон не для этого преодолел столь длинный и уморительный путь, с сумкой на плече, чтобы затем быть отправленным восвояси.

Чтобы не привлекать к себе внимания, Аристон начал имитировать деятельность. Он взял лопату и начал засыпать ров.

– Ты совсем дурак, или только претворяешься? – Спросил легионер, который забивал молотком ствол в землю. – Ты откуда взялся? Могу поспорить на 10 ауреев23*, что ты даже не легионер.

Аристон покраснел от стыда и не знал, что ответить. Все казались ему такими грубыми, злыми, именно этот образ римлян Аристон когда-то себе представлял, будучи живя на острове.

– Ты прав, – спустя минуту молчания ответил Аристон. – Я не легионер. Я сын императора – Аристон. Сбежал из лагеря, чтобы быть рядом с приёмным отцом.

Легионер прекратил забивать ствол и посмотрел на Аристона. Некоторое время он не произносил ни звука. Но затем его ощетинившееся лицо с римским орлиным носом и тонкими губами порозовело, и он рассмеялся.

– А ты смешной, мальчишка, – сказал он. – Меня зовут Юний Курций Тиберий.

Легионер протянул руку и Аристон неуверенно пожал её, ощутив грубую и сухую ладонь.

– Приятно познакомиться, Юний, – ответил Аристон.

Сейчас легионер уже не казался таким чёрствым грубияном как прежде. Возможно, он поможет Аристону стать здесь своим.

Когда построение лагеря закончилось, наступил уже вечер. Центурии поделись по 10 контурберний и приступили к приготовлению пищи. Аристон решил присоединиться к новому другу Юнию. Подойдя к костру, вокруг которого сидели легионеры, Аристон замешкался. Парни заметили приход незнакомого воина и с подозрением покосились на него. Юний поднялся со своего места и подошёл к Аристону. Юний был выше его ростом.

– Парни, это Аристон, – сказал Юний, положив свою тяжёлую руку Аристону на плечо. – Он вроде белой коровы, отбившейся от стада. Возьмём его к себе?

– Возьмём, – ответили в унисон легионеры.

– Проходи, присаживайся, – сказал Юний. – У нас сегодня как раз блюдо для наследника императора – каша!

Легионеры рассмеялись. Юний уже успел рассказать им о словах Аристона.

Аристон сел возле костра и начал греть руки. Юний наложил ему из котла жидкой горячей каши и передал миску Аристону. Понюхав, Аристон сморщился. Он совершенно отвык от пищи рабов. Да, впрочем, рабов кормят куда лучше.

– Ну расскажи о себе, как тебя там по имени величать? – Спросил один из легионеров.

– Аристон, – повторил юноша с набитым ртом.

– Да, расскажи откуда ты, – присоединился к допросу Юний.

– Ну…– протянул Аристон и почесал гладкий подбородок. Волосы на лице всё ещё не росли. – Вообще-то я из Рима. Примипил-центурион Креон мой друг, вот и взял меня с собой. Как вы заметили, я даже не легионер. Я богатенький избалованный мальчишка, который жаждет увидеть войну.

Аристон набил рот кашей и заел всё хлебом.

– Вот чем мне нравится этот парень, – начал говорить Юний. – Так это его своеобразным чувством юмора!

Легионеры рассмеялись и предложили выпить вина за знакомство. Аристон не отказался. После ужина, часовые отправились стоять на стороже, а остальные легионеры спать. Аристон укутался поплотнее в плащ и прижавшись к парням, которые спали рядом с ним, вскоре уснул.

***

Ранним утром, когда солнце ещё не успело выглянуть из-под горизонта, римские войска, численностью в шесть тысяч человек снова двинулись в путь. Когорты немного перестроились и теперь центурия Креона шла впереди. Аристону было немного легче нести свою сумку, и он уже не обращал внимания на больные ноги, которые он измучил вчера. Рядом с парнями, которые приняли его, как своего, было намного веселее и день казался короче. Они то и дело, что шутили и смеялись. Аристон разделял с ними веселие и предвкушал скорый бой. Парни рассказывали о войне в таких красках, причём дополняя их анекдотами, что война казалась каким-то развлечением. Аристону импонировали римляне. Находясь рядом с ними, идя в ногу, чувствовалось братское родство, словно они один организм. И Аристон сейчас испытывал неописуемые чувства. Он понял, что рождён для войны, именно для того момента, когда ты стоишь на поле, рядом со своим войском и прикрываешь своей спиной стоящих сзади легионеров. Когда объединяет одна цель, когда испытываешь одинаковые чувства, когда сражаешься рука об руку. Воображая себе эту картину войны, Аристон всё больше горел желанием стать легионером, не фальшивым, как сейчас, а именно настоящим. Уметь строить лагеря, научиться есть стряпню, которые все едят и возможно в дальнейшем стать офицером.

Вскоре к войску, как и обещал вождь Араун, примкнула кавалерия бриттов. Варвары не умели сражаться пешими, зато навыки верховной езды у них не занимать, как, впрочем, и у сарматов

Через некоторое время пошёл снег. Сначала крупные пушинки радовали Аристона, но после снегопад усилился и из-за него не было ничего видно. К тому же дул сильный ветер. Колона шла в 4 ряда, и Аристон шёл посредине. Поэтому он не сильно жаловался на снег, который попадал на лицо. Не везло тем, кто шёл впереди, а именно императору. Странно, что он вообще решил возглавлять войско, а не ехать в обозе.

– Треклятый снег, – проговорил Юний. – Ненавижу Британию.

– Ты посмотри, Юний, – ответил Аристон, улыбаясь. – Мы похожи на пирожное.

– Ха-ха, очень смешно, – буркнул Юний, стряхивая снег со своего капюшона.

– Там, где я жил, зимы не было, – начала рассказывать Аристон. – Было тепло и солнечно.

– Да ты издеваешься над нами, – проговорил голос сзади. – Я бы сейчас всё отдал ради горячего фалернского вина с жареной говядиной под соусом и тёплого камина, где лежит мягкая перина с шерстяным одеялом и ждёт меня! Меня, парни! Взбрело же в голову нашему императору назначит поход именно сейчас!

– Все претензии к августу, – ответил Юний. – Ты иди, подойди к нему и скажи всё, что думаешь. Вон он, недалеко от нас.

– Ага, чтобы он меня казнил? – Промолвил легионер. – Нет уж, буду, как говорится, довольствоваться необходимым.

– Да ты прям философ, – ответил голос слева. – Как его там, стоик, да?

– Да! Стоицизм24*.

Легионеры рассмеялись. Но Аристону было не до смеха. Он вспомнил Эмилия, его лицо, его улыбку и захотел сейчас увидеть его.

– Почему вы думаете, что император настолько суров? – Неожиданно спросил Аристон.

– Да вспомнить хотя бы его дражайшую супругу, – ответил Юний. – Казнил её из-за того, что та мало молилась за него. Тиран.

– Полностью с вами согласен, господин Юний Курций, – сказал легионер из кунтурберния Юния и рассмеялся.

– Но это ложь, – проговорил Аристон, пытаясь смотреть в сторону Юния, но сильный снег попадал ему в глаза и тогда он отворачивался. – Его супруга Урсула с помощью Адриана хотела узурпировать власть, когда император был тяжело болен. И насколько мне известно, она в ссылке, на Капри. Никакой казни не было и в помине.

– А ты откуда знаешь? – Удивился Юний.

– Я же вам говорил, что жил в Риме. Император – не тиран. Он очень справедливый и мудрый правитель.

– Который отправляет на гибель шесть тысяч человек ради своей славы, – закончил Юний.

– Ещё своего сосунка зачем-то привёз, – сказал чей-то голос. – Вы видели его? В дорогущих золотых доспехах, пурпурный плюмаж. Строит из себя воина, а сам не способен даже оружие в руках держать.

Легионеры одобрительно загалдели. Разговор перешёл с императора на наследника. Все обсуждали Аристона. Слушая их, юноша всё больше понимал, насколько народ его презирает. Даже им было известно, что Аристон бывший куртизан. Все говорили, что император влюбился в него и выкупил из лупанария, сделав своим сыном. Причём обсуждали эту тему весьма подробно, сочиняя различные непристойности и пошлости. Аристону становилось не по себе, он хотел уйти отсюда, да подальше, причём неважно куда. Главное не слышать их. И боги словно вняли его молитвам.

Не успел легионер договорить шутку, как острие стрелы пробило его доспехи и вонзилось прямо в сердце. Легионер не успел даже понять, что произошло, как его тело тут же свалилось вниз.

– Сомкнуть ряды! – Послышался голос центуриона затем и звук туб.

Легионеры начали быстро перестраиваться в тестудо25* и разбиваться по когортам в шахматном порядке. Когорты же по центуриям. Аристон не понимал, что происходит. Кажется, на них напали. Но кто? Из-за сильного снегопада ничего не было видно. Аристон поднял свой щит над головой и тут же услышал град стрел, обрушившийся на них сверху. Кому-то стрела попала в глаз, и легионер свалился на землю. После со всех сторон послышались голоса раненных и убитых римлян.

– Пли! – Кричал голос, отдававшиеся эхом.

Это римские лучники запустили рой стрел во вражеские войска. Но где они? Враги. Аристон ничего не видел. Ветер дул в их сторону, поднимая метель. Аристон пригляделся через проём щита и увидел несколько лошадей. Это были римские кавалеристы, а рядом с ними небольшой отряд варваров. Они ехали верхом на лошадях и владели ездой намного лучше римских всадников. Затем варваров стало ещё больше, а римских кавалеристов меньше. Они направились в сторону центурии Креона. Аристон увидел, как воины в длинных штанах и тёплых одеждах, с ужасными масками на лицах, держат косые длинные мечи и несутся прямо на них.

Аристон не знал, что делать. Он просто смотрел на тех, кто стоял впереди и повторял за ними.

– Приготовить пилумы! – Скомандовал центурион Креон. Его приказ повторил знаменосец когорты в шкуре волка на голове.

– Пли!

Аристон метнул свой дротик и попал прямо в несущегося предводителя. Многие удивились, увидев, как Аристон попал в такую цель, ибо он находился в семидесяти метрах от них.

– Обнажить мечи! – Снова скомандовал центурион.

Аристон стоял сзади Юния, поэтому он плохо видел, что происходит спереди. К тому же снег попадал в глаза и козырёк на шлеме скверно помогал от него спасаться. Но к счастью, мечи не потребовались. Вражеский отряд, который напал на них тут же растворился, словно их и не было здесь. Римские всадники ещё некоторое время пытались преследовать их, но всё было всуе. Никого, даже трупов, они не нашли, кроме трупов римлян. Казалось, здесь была замешана магия.

– Что это было? – Спрашивали испуганные легионеры.

– Чур меня.

Аристон был напуган не менее легионеров. Сердце его до сих пор билось, как сумасшедшее. Он впервые убил человека. Аристон не видел его лица, но всё равно ему стало жаль его. Он снова винил себя, хотелось плакать. «Я не создан для войны. Эмилий был прав. Я слишком добрый».

После погребения, римляне продолжили путь. Снег больше не валил в таком количестве и вскоре совсем перестал идти. Никто более не шутил и не смеялся. Смерть товарищей посеяла уныние в рядах легионеров. Теперь они шли и бдительно озирались по сторонам, ища лучников. Но после кроткого сражения повторной засады более не происходило, и римляне немного успокоились.

– Друиды, – сказал Юний, обращаясь к Аристону. – Это всё друиды, я уверен.

– Кто? – Не понял Аристон. Данное слово ему было незнакомо.

– Галльские колдуны, – пояснил Юний. – Они способны даже ящерицу в дракона превратить, а человека в – муравья. Я тебе точно говорю.

– Ты вроде старше меня, но веришь в подобные байки, – проговорил Аристон и усмехнулся. Хотя мысленно он верил в его слова, но хотел казаться умнее и разумнее.

– Посмотрю я на тебя, как ты заговоришь, когда эти самые друиды отдадут тебя в жертву лесным богам.

Аристон ответил лишь слабой усмешкой. Он не хотел сейчас говорить, после того, что сегодня произошло. Слишком много потрясений.

Пройдя ещё несколько миль, вскоре показались высокие сосновые деревья.

– Лесные боги не любят чужаков, – проговорил один из легионеров.

Лес был тёмным и старым. Погружаясь вовнутрь, становилось непривычно тихо. Было слышно лишь покачивание старых елей. Исполинские деревья тянулись до самого неба, создавая купол. Лес был густым и поэтому тёмным. Но снега было меньше. В основном он лежал на ветках деревьев. Запах ёлок был удушающим. Пахло непривычно и резко. На земле лежали шишки и иголки. В целом было жутко и чуждо. Колючие, зелёные иголки щекотали руки. Аристон прикасался к ёлкам и дёргал их за ветки.

Смотря наверх, Аристон видел, как с крон сосен изредка падал с тихим грохотом снег. Часто он попадал на головы легионеров. С одной стороны, лес был волшебным и невероятно красивым, но с другой стороны – ужасающим. Особенно, когда из кустов вылетали огромные птицы – это были вороны. Они кричали, словно прогоняя чужаков.

Погрузившись вовнутрь, римляне стали готовиться к ночлегу. Эту ночь нужно было пережить в лесу. В тёмном и чужом лесу.

***

Отужинав в кругу новых друзей, которые весь вечер пребывали в мрачном настроении после смерти товарищей, Аристона назначили часовым на пол ночи. Он ещё ни разу за всю свою жизнь не стоял на стороже, охраняя сон легионеров, и эта была большая ответственность. Он должен бдеть и смотреть в обе стороны, чтобы не пропустить врага из виду. В этом лесу высока вероятность того, что на них обязательно кто-то нападёт, пусть это будут сами лесные божества, дикие звери или варвары.

Когда Аристон встал на часы, с ним находился молодой легионер по имени Макрин. Он сейчас не менее Аристона испытывал страх перед могуществом тёмного леса. Аристон чувствовал это и пытался держаться увереннее, тем самым поддерживая Макрина.

Где-то в глубине тёмного леса послышался вой волков. Но волки не посмеют напасть на римский лагерь, слишком много людей здесь было. Впрочем, Аристон не давал гарантий на абсолютную безопасность. На протяжении времени, пока он стоял на часах его беспрестанно волновало чувство тревожности. Казалось, очень скоро должно было что–то произойти. Но Макрин отвлекал его от этих мыслей своей болтовнёй.