Мятеж

– Он был и остается моим другом.

Мак-Грегор кивнул.

– Тогда я выпью за ваше здоровье, милорд. – Он тут же это сделал. – Мне говорили, что фамилия вашей бабушки была Мак-Доналд?

– Да. Она родом с острова Скай[23].

Морщинистое обветренное лицо Иэна осветила улыбка.

– Тогда дважды добро пожаловать. – Он поднял кубок и внимательно посмотрел на гостя. – За истинного короля?

Бригем тоже поднял свой кубок.

– За короля за морем, – сказал он, встретив пронзительный взгляд голубых глаз Иэна. – И за грядущий мятеж.

– За это я тоже выпью. – Иэн осушил кубок одним могучим глотком. – А теперь расскажите мне, как случилось, что мой мальчик был ранен.

Бригем описал засаду, людей, напавших на них, и их одежду. Иэн слушал, склонившись к гостю над большим столом, как будто боялся что-то пропустить.

– Проклятые кровожадные Кэмбеллы! – воскликнул он, стукнув кулаком по столу с такой силой, что кубки и фаянсовая посуда подскочили.

– Колл тоже думал, что это они, – кивнул Бригем. – Я немного знаю о кланах и вражде между вами и Кэмбеллами, лорд Мак-Грегор. Это могла быть простая попытка ограбления, а возможно, до них дошло, что якобиты зашевелились.

– Так оно и есть. – Иэн задумался, барабаня пальцами по столу. – Значит, их было четверо против двоих, а? Неплохое соотношение для Кэмбеллов. Вы тоже были ранены?

– Легко. – Бригем пожал плечами. Этот жест он приобрел во Франции. – Если бы лошадь Колла не поскользнулась, он бы отразил выпад. Колл – превосходный фехтовальщик.

– То же самое он говорит о вас. – Зубы Иэна блеснули. Больше всего на свете он восхищался хорошими бойцами. – Что за стычка была на дороге в Кале?

Бригем усмехнулся:

– Всего лишь развлечение.

– Я бы хотел услышать об этом побольше, но сначала расскажите мне, что можете, о красавчике-принце и его планах.

Они говорили несколько часов, опустошив бутылку портвейна и начав другую, при колеблющемся пламени свечей. Формальности были позади: теперь они стали просто двумя мужчинами – у одного расцвет лет был позади, а другой только приближался к нему. Оба были воинами по рождению и темпераменту. Они могли сражаться по разным причинам – один в отчаянной попытке сохранить землю и образ жизни, другой ради простой справедливости. Когда они расставались – Иэн, чтобы взглянуть на сына, а Бригем, чтобы подышать воздухом и проверить лошадей, – то чувствовали, что хорошо знают друг друга.

Бригем вернулся поздно. В доме было тихо. Снаружи свистел ветер, усиливая чувство изоляции, удаленности от Лондона и всего привычного.

У двери горела свеча, помогая найти дорогу. Взяв ее, Бригем начал подниматься по лестнице, хотя понимал, что слишком возбужден для сна. Мак-Грегоры интересовали его с тех пор, как он и Колл распили первую бутылку и поведали истории своей жизни. Бригем знал, что семья Колла крепко спаяна не только кровными узами, но любовью друг к другу и своей земле. Этим вечером он стал свидетелем их взаимной преданности. Когда он принес Колла в дом, не было ни истерик, ни плачущих и падающих в обморок женщин. Каждый делал то, что нужно.

Именно в такой силе и преданности будет нуждаться принц Чарлз ближайшие несколько месяцев.

При свете свечи Бригем прошел мимо своей комнаты и открыл дверь комнаты Колла. Пологи кровати были отдернуты, и он увидел, что его друг все еще спит, укрытый одеялами. У кровати на стуле сидела Сирина, читая книгу при свете прикроватной свечи.

Впервые Бригем увидел ее соответствующей своему имени. В мягких отсветах пламени лицо девушки было спокойным и прекрасным. Ее волосы поблескивали, опускаясь на спину. Она сменила платье на темно-зеленый ночной халат с высоким воротником. Услышав бормотание брата, Сирина подняла взгляд и положила руку на его запястье, проверяя пульс.

– Как он?

При звуке голоса Бригема девушка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Ее лицо стало бесстрастным, она снова откинулась назад и закрыла книгу, которую держала на коленях.

– У него все еще жар. Гвен думает, что он спадет к утру.

Бригем двинулся к изножью кровати. Позади него горел огонь. Запахи лекарств и мака смешивались с дымом.

– Колл говорил мне, что Гвен умеет творить чудеса с травами. Я видел врачей, которые зашивали рану менее уверенной рукой.

Разрываясь между досадой и гордостью за сестру, Сирина выдержала паузу.

– У Гвен талант и доброе сердце. Она бы сидела с ним всю ночь, если бы я силой не заставила ее пойти спать.

– Значит, вы командуете всеми – не только посторонними? – Бригем улыбнулся и поднял руку, прежде чем девушка смогла ответить. – Вы едва ли можете броситься на меня теперь, дорогая моя, иначе разбудите брата и всю семью.

– Я не ваша дорогая.

– За что я буду благодарен до конца дней. Хотя это всего лишь форма обращения.

Колл зашевелился, и Бригем, подойдя к борту кровати, положил прохладную руку на его лоб.

– Он вообще просыпался?

– Раз или два, но не с совсем ясной головой. – Совесть заставила ее добавить: – Он спрашивал о вас.

Она встала и смочила кусок ткани, чтобы освежить лицо брата.

– Сейчас уходите, а утром придете повидать его.

– А как же вы?

Глядя на ее руки, поглаживающие лоб брата, Бригем невольно вообразил, как они касаются его лба.

– Как же я?

– Вас никто не может заставить силой лечь спать?

Сирина повернулась к нему, понимая двусмысленность вопроса.

– Я ложусь спать, когда и где хочу. – Она снова села. – Вы зря расходуете вашу свечу, лорд Эшберн.

Бригем молча задул свою свечу. Пламя оставшейся прикроватной свечи создавало интимную обстановку.

– Совершенно верно, – пробормотал он. – Одной свечи вполне достаточно.

– Надеюсь, вы сможете найти в темноте дорогу к вашей комнате?

– Я отлично вижу в темноте. Но я не ухожу. – Он подобрал книгу с ее коленей. – «Макбет»?

– Ваши знакомые леди это не читают?

– Только немногие. – Бригем открыл книгу и перелистал страницы. – Неприятная история.

– Об убийстве и власти? – Она усмехнулась. – Жизнь, милорд, может быть неприятной, что так часто доказывают англичане.

– Макбет был шотландцем, – напомнил он. – «Жизнь – сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит»[24]. Такой вы видите жизнь?

– Я вижу, какой ее можно сделать.

Бригем прислонился к столу, держа книгу. Слова Сирины заинтересовали его. Большинство женщин, которых он знал, могли рассуждать только о моде.

– Вы не считаете Макбета злодеем?

– Как сказать. – Она не намеревалась поддерживать разговор, но не смогла удержаться. – Он брал то, что считал своим.

– А его методы?

– Безжалостные. Возможно, королям приходится быть такими. Чарлз ведь не хочет заявлять права на трон, прося о нем.

– Нет. – Нахмурившись, Бригем закрыл книгу. – Но предательство отличается от войны.

– Меч остается мечом, вонзен он в спину или в сердце. – Сирина взглянула на него, ее зеленые глаза блеснули в пламени свечи. – Будь я мужчиной, я бы сражалась до победы, а рассуждения о методах пусть убираются к дьяволу.

– А честь?

– Честь – это победа. – Сирина снова намочила и выжала кусок ткани. Несмотря на свои речи, она обращалась с больным чисто по-женски – мягко и терпеливо. – Было время, когда за Мак-Грегорами охотились, как за преступниками, – Кэмбеллы платили британским золотом за каждую смерть. Если за вами охотятся, как за диким зверем, вы учитесь драться, как зверь. Женщин насиловали и убивали – не щадили даже младенцев, еще не отнятых от груди. Мы ничего не забываем и не прощаем, лорд Эшберн.

– Сейчас новое время, Сирина.

– Однако кровь моего брата пролилась сегодня.

Повинуясь импульсу, Бригем положил ладонь на ее руку:

– Через несколько месяцев прольется куда больше крови, но во имя справедливости, а не мести.

– Вы можете позволить себе справедливость, милорд, но не я.

Колл застонал и начал метаться. Сирина снова перенесла внимание на него. Бригем придержал друга.

– У него опять откроется рана.

– Продолжайте держать его. – Сирина налила лекарство в деревянную чашку и поднесла ее к губам Колла. – Выпей, дорогой. – Она влила часть лекарства ему в рот, бормоча увещевания и угрозы.

Колл весь дрожал, хотя его кожа была горячей, как огонь.

Сирина больше не возражала против присутствия Бригема и ничего не сказала, когда он снял дублет и подвернул кружева на запястьях. Вдвоем они смочили лицо Колла прохладной водой, заставили выпить остаток микстуры Гвен и продолжили дежурство.

Когда Колл бредил, Сирина говорила с ним в основном по-гэльски, спокойно и уверенно, как закаленный воин. Бригему было странно видеть ее такой невозмутимой, так как почти с первого момента их знакомства она была охвачена возбуждением или яростью. Теперь же, глубокой ночью, ее руки были деликатными, голос – спокойным, а движения – уверенными. Они трудились вместе, как будто делали это всю жизнь.

Сирина уже не протестовала против его помощи. Англичанин или нет, Бригем заботился о ее брате. Без него ей бы пришлось вызвать сестру или мать. На несколько часов Сирина заставила себя забыть, что лорд Эшберн представляет собой все, что она презирала и ненавидела.

Их руки то и дело соприкасались. Оба старались игнорировать эту мимолетную интимность. Бригем мог заботиться о Колле, но он оставался английским аристократом. Сирина могла обладать большей силой духа, чем любая другая женщина, которую он когда-либо знал, но она оставалась неприступной шотландкой.

Перемирие длилось, пока у Колла продолжался жар. Но к тому времени, когда небо посерело перед рассветом, кризис миновал.

– Жар спал. – Сдерживая слезы, Сирина гладила лоб брата. Глупо плакать теперь, думала она, когда худшее позади. – По-моему, он поправится, но Гвен должна продолжать заботиться о нем.

– Ему нужно как следует поспать. – Бригем прижал руку к пояснице, где ощущалась тупая боль. Огонь, который они по очереди поддерживали всю ночь, обеспечивал свет и тепло. Он расстегнул верх рубашки, и стала видна в глубоком вырезе гладкая мускулистая грудь. Сирина вытерла лоб, пытаясь не обращать на него внимания.

– Уже почти утро. – Она чувствовала слабость и смертельную усталость.

– Да. – Мысли Бригема внезапно полностью переключились с мужчины в кровати на женщину у окна. Она стояла в тени на фоне предрассветного неба. Ночной халат напоминал королевскую мантию. Глаза казались еще больше, темнее и таинственнее из-за кругов под ними.

Под взглядом Бригема Сирина чувствовала, как покалывает у нее под кожей. Ей хотелось, чтобы он перестал смотреть на нее. Его пристальное внимание заставляло ее чувствовать себя беспомощной. Неожиданно испугавшись, она оторвала взгляд от графа и посмотрела на брата.

– Больше вам незачем оставаться здесь.

– Да.

Сирина повернулась к Бригему спиной. Он расценил это как прощание. Отвесив иронический поклон, который она не могла видеть, он услышал всхлипывание и остановился у двери. Потом, дернув себя за волосы и безмолвно выругавшись, шагнул к девушке.

– Сейчас вам не из-за чего плакать, Сирина.

Она быстро вытерла щеку.

– Мне казалось, он умирает. Я не сознавала, как боялась этого, пока страх не прошел. – Сирина вновь провела рукой по лицу. – Я потеряла носовой платок, – жалобно сказала она.

Бригем вложил ей в руку свой платок.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – отозвался он, когда она вернула платок скомканным и мокрым. – Теперь вам лучше?

– Да. – Девушка глубоко вздохнула. – Я бы хотела, чтобы вы ушли.

– Куда? – Хотя Бригем понимал, что это неразумно, он повернул Сирину лицом к себе, желая вновь увидеть ее глаза. – В свою спальню или к дьяволу?

Ее губы скривились.

– Куда хотите, милорд.

Бригем желал эти губы. Осознание этого удивило его так же, как улыбка девушки. Они были такими манящими. Свет проникал сквозь окно золотистой пылью. Прежде чем кто-либо из них успел опомниться, его пальцы скользнули к ее шее.

– Нет, – с трудом вымолвила Сирина, ошеломленная прикосновением и собственной неуверенностью. Когда она протестующе подняла руку, Бригем прижал к ней свою ладонь. Так они и стояли при свете нового дня.

– Вы дрожите, – пробормотал он, проведя пальцами вверх по ее шее.

– Я не разрешала вам трогать меня.

– А я и не просил разрешения. – Бригем привлек девушку ближе к себе. – И не стану просить. – Он поднес ее руки к губам, поцеловав пальцы. – В этом нет надобности.

Сирине казалось, что комната закачалась у нее перед глазами, когда лицо Бригема склонилось к ней. Как во сне, она закрыла глаза и разомкнула губы.

– Сирина?

При звуке голоса сестры девушка отпрянула и краска залила ее лицо. Гвен вошла в комнату.

– Тебе нужно было еще отдохнуть, – сказала Сирина. – Ты спала всего несколько часов.

– Этого достаточно. Как Колл? – спросила Гвен, глядя на кровать.

– Жар спал.

– Слава богу! – Волосы, скорее золотистые, чем рыжие, свесились ей на лицо, когда она склонилась над братом. В голубом ночном халате Гвен походила на ангела, описанного Коллом. – Он спит крепко и должен проспать еще несколько часов. – Подняв взгляд, она улыбнулась сестре и увидела Бригема, стоящего у окна. – Лорд Эшберн! Вы не спали?

– Он как раз собирался уходить. – Сирина быстро подошла к сестре.

– Вы нуждаетесь в отдыхе. – Гвен нахмурилась. – Иначе у вас воспалится рана.

– Ничего страшного, – нетерпеливо сказала Сирина.

– Благодарю вас за вашу заботу. – Бригем церемонно поклонился Гвен. – И, поскольку я больше не могу быть полезным, пойду поищу свою кровать. – Его взгляд скользнул по Сирине. Рядом с сестрой она тоже выглядела как ангел, но скорее ангел мщения. – Ваш слуга, мадам.

Гвен улыбнулась, когда он выходил; ее юное сердце забилось чуть быстрее при виде его обнаженных рук и груди.

– Какой он красивый! – вздохнула она.

– Для англичанина, – фыркнула Сирина, поправляя халат.

– С его стороны было очень любезно остаться с Коллом.

Сирина все еще ощущала властное давление пальцев Бригема на своем затылке.

– Я не верю в его доброту, – пробормотала она.

Глава 3

Когда Бригем проснулся, солнце стояло уже высоко. Его плечо онемело, но боль ушла. Он полагал, что обязан этим Сирине. Когда Бригем одевался, его губы кривились в усмешке. Он намеревался вернуть ей долг.

Натянув бриджи, Бригем посмотрел на свой рваный редингот. Надо им воспользоваться, так как он едва ли сможет носить вечерний костюм. Придется с этим мириться, пока не прибудет его багаж. Надев редингот, Бригем провел рукой по подбородку. Да, щетина изрядная, и лицо явно не блистает свежестью. В какой ужас пришел бы его лакей!

Милый нудный Паркинс был в ярости из-за того, что остался в Лондоне, когда его хозяин отправился в варварские шотландские горы. Паркинс вместе с немногими другими знал об истинной цели путешествия, но это только усиливало его настойчивое желание сопровождать милорда.

Бригем наклонил зеркало для бритья. Паркинс был бесконечно преданным, подумал он, но едва ли опытным в воинском деле. В Лондоне не найти лучшего слуги, но Бригем едва ли нуждался в лакее во время пребывания в Гленроу.

Со вздохом Бригем начал точить бритву. Конечно, он не мог ничего сделать с рваной курткой и мятыми кружевами, но был в состоянии побриться.

Придав себе более-менее презентабельный вид, Бригем спустился по лестнице. Его приветствовала Фиона в фартуке поверх простого шерстяного платья.

– Надеюсь, лорд Эшберн, вы хорошо отдохнули?

– Очень хорошо, леди Мак-Грегор.

Она с улыбкой положила ему руку на плечо:

– Хотите позавтракать в гостиной? Там теплее, чем в столовой, и когда я ем одна, то чувствую себя в ней менее одиноко.

– Благодарю вас.

– Молли, скажи кухарке, что лорд Эшберн проснулся и голоден. – Фиона проводила его в гостиную, где уже был накрыт стол. – Мне оставить вас или вы предпочитаете компанию?

– Я всегда предпочитаю компанию красивой женщины, миледи.

С улыбкой Фиона опустилась на стул.

– Колл говорил, что вы умеете очаровывать. – В фартуке или нет, она сидела так же непринужденно и изящно, как любая леди в лондонской гостиной. – Вчера вечером я не сумела поблагодарить вас должным образом. Теперь я хочу выразить вам признательность за то, что вы доставили Колла домой.

– Лучше бы я доставил его при более благоприятных обстоятельствах.

– Но вы привезли его. – Она протянула руку. – Я многим вам обязана.

– Он мой друг.

– Да. – Фиона крепко сжала его руку. – Колл говорил мне об этом. Это не уменьшает мой долг, но я не хочу смущать вас. – Молли принесла кофе, и Фиона разлила его, радуясь возможности использовать свой фарфор. – Колл спрашивал о вас этим утром. Может быть, после завтрака вы подниметесь и поговорите с ним?

– Конечно. Как он себя чувствует?

– Достаточно хорошо, чтобы жаловаться. – Улыбка Фионы наполнилась материнской нежностью. – Он совсем как его отец – импульсивный, нетерпеливый и очень, очень милый.

Они продолжали разговор, пока подавали завтрак – овсянку и толстые ломтики ветчины, свежую рыбу с яйцами, овсяное печенье и множество желе и варений. Хотя Бригем предпочитал пить за завтраком кофе, а не виски, ему пришло в голову, что хайлэндский стол может вполне соперничать с лондонским. Леди потягивала кофе, уговаривая Бригема есть досыта. Ее шотландский акцент был очаровательным.

За едой Бригем ожидал, что хозяйка спросит его, о чем он вчера вечером говорил с ее мужем. Но вопроса не последовало.

– Если вы вечером дадите мне вашу куртку, милорд, я зашью ее.

Он посмотрел на изувеченный рукав:

– Боюсь, она уже никогда не будет прежней.

Ее глаза стали печальными.

– Мы делаем, что можем, и с помощью того, что имеем. – Фиона встала, шурша юбками, вынудив Бригема подняться. – Прошу прощения, лорд Эшберн, но я должна о многом позаботиться до возвращения мужа.

– Лорд Мак-Грегор уехал?

– Он будет дома к вечеру. У всех нас много дел, прежде чем принц Чарлз начнет действовать.

Когда она ушла, брови Бригема приподнялись. Он никогда не видел, чтобы женщина так безмятежно воспринимала угрозу войны.

Поднявшись наверх, он застал Колла довольно бледным и с темными кругами вокруг глаз, но сидящим в постели и спорящим.

– Я не стану есть это пойло.

– Съешь до последней капли, – с угрозой в голосе настаивала Сирина. – Гвен сварила его специально для тебя.

– Мне плевать, даже если Святая Дева окунула в него палец. Я не буду это есть.

– Не богохульствуй и ешь.

– Доброе утро, ребята. – Бригем шагнул в комнату.

– Бриг, слава богу! – воскликнул Колл. – Отправь куда-нибудь эту девицу и принеси мне мясо и виски.

Подойдя к кровати, Бригем посмотрел на жидкую похлебку, которую Сирина держала в чашке.

– Выглядит, безусловно, мерзко.

– Именно так я и говорю. – Колл опустился на подушки, радуясь появлению сторонника. – Только тупоголовая женщина может ожидать, что кто-то станет это есть.

– Лично я съел отличный ломоть окорока. Мои комплименты вашей кухарке, мисс Мак-Грегор.

– Ему нужна овсянка, – сквозь зубы процедила Сирина, – и он будет ее есть.

Пожав плечами, Бригем присел на край кровати.

– Я сделал все, что мог, Колл. Теперь твоя очередь.

– Вышвырни ее отсюда!

Бригем поправил кружева.

– Мне жаль отказывать тебе, но эта женщина меня пугает.

– Ха! – Колл выпятил подбородок и посмотрел на сестру. – Убирайся к дьяволу, Сирина, и забери с собой это пойло.

– Отлично. Если ты хочешь обидеть малютку Гвен, которая нянчила тебя и приготовила тебе еду, я заберу кашу и скажу Гвен, что ты назвал ее блюдо пойлом и сказал, что скорее не будешь есть ничего, чем притронешься к нему.

Сирина повернулась с чашкой в руке. Прежде чем она сделала два шага, Колл смягчился:

– Проклятие! Ладно, давай сюда кашу.

Бригем заметил усмешку девушки, когда она подобрала юбки и села.

– Хорошо проделано, – пробормотал он.

Не обращая на него внимания, Сирина окунула ложку в чашку.

– Разинь свою пасть, Колл.

– Я не желаю, чтобы меня кормили, – заявил Колл, прежде чем она втолкнула ему в рот первую ложку овсянки. – Черт побери, Сирина, я сказал, что поем сам.

– И заляпаешь кашей чистую ночную рубашку. Я не буду переодевать тебя снова сегодня, так что открывай рот и сиди спокойно.

Колл обругал бы ее снова, но его рот был заполнен кашей.

– Оставляю тебя с твоим завтраком, Колл.

– Ради бога! – Колл схватил Бригема за руку. – Не покидай меня сейчас. Она будет цепляться ко мне и сведет меня с ума. Я... – Он сердито уставился на Сирину, которая втолкнула ему в рот очередную порцию овсянки. – Это дьявол в женском облике, Бриг! Рядом с ней не чувствуешь себя в безопасности.

– В самом деле? – Улыбаясь, Бригем изучал лицо Сирины и был вознагражден легким румянцем.

– Я еще не поблагодарил тебя за то, что ты притащил меня домой. Мне говорили, что ты ранен, – сказал Колл.

– Царапина. Твоя сестра обработала ее.

– Гвен ангел.

– Юная Гвен была слишком занята тобой. Меня перевязала Сирина.

Колл недоверчиво посмотрел на сестру:

– Кулаками?

– Сейчас ты проглотишь ложку, Колл Мак-Грегор.

– Чтобы сделать меня беспомощным, требуется нечто большее, чем дырка в боку, девочка. Я еще в состоянии перекинуть тебя через колено и отшлепать.

Сирина аккуратно вытерла ему рот салфеткой.

– Когда ты последний раз пытался это сделать, то хромал неделю.

Колл ухмыльнулся:

– Ты права. С этой девчонкой лучше не связываться, Бриг. Она лягнула меня прямо в... – он поймал свирепый взгляд Сирины, – в мужское достоинство, так сказать.

– Я это запомню на случай, если мне когда-нибудь придется бороться с мисс Мак-Грегор.

– А в другой раз она огрела меня горшком, – добавил Колл. – Будь я проклят, если я не увидел перед глазами звезды. – Было заметно, что он устал и его веки отяжелели. – Так тебе никогда не удастся заполучить мужа.

– Если бы нашелся мужчина, которого я бы хотела заполучить в мужья, то мне бы это удалось.

– Самая хорошенькая девушка в Гленроу, – пробормотал Колл, закрыв глаза, – но характер хуже некуда, Бриг. Совсем не такой, как у той золотоволосой француженки.

«Какой золотоволосой француженки?» – молча поинтересовалась Сирина, покосившись на Бригема. Но он только качал головой, теребя пуговицу куртки.

– Я уже сам это обнаружил, – отозвался Бригем. – Теперь отдыхай. Я скоро вернусь.

– Напичкала меня этой мерзкой кашей.

– Ее еще хватит на пару порций. Неблагодарный олух.

– Я люблю тебя, Рина.

Она откинула волосы со лба брата.

– Знаю. Теперь молчи и спи. – Сирина укрыла его одеялом, а Бригем шагнул назад. – Теперь он угомонится на несколько часов. В следующий раз его покормит мама, а с ней он не станет спорить.

– Я бы сказал, что спор для него не менее полезен, чем каша.

– В этом и заключалась идея. – Она подняла поднос с пустой чашкой и двинулась к двери, но Бригем преградил ей дорогу.

– Вы успели отдохнуть?

– Вполне достаточно. Прошу прощения, лорд Эшберн, у меня много дел.

Вместо того чтобы отойти в сторону, он улыбнулся:

– Когда я провожу ночь с женщиной, она обычно называет меня по имени.

Ее глаза воинственно блеснули, на что и рассчитывал Бригем.

– Я не какая-нибудь золотоволосая француженка или одна из ваших распутных лондонских женщин, так что держите ваше имя при себе, лорд Эшберн. Мне оно не понадобится.

– Надеюсь, мне понадобится ваше имя, Сирина. У вас самые красивые глаза, какие я когда-нибудь видел.

Сирина знала, как принимать лесть и отвергать ее. Но с Бригемом этот номер не проходил.

– Пропустите меня, – пробормотала она.

– Вы бы поцеловали меня? – Бригем приподнял двумя пальцами ее подбородок. Сирина держала поднос как щит. – Вы бы поцеловали меня сегодня утром, когда только рассвело и вам так хотелось спать?

– Отойдите. – Сирина оттолкнула его подносом. Бригем инстинктивно ухватился за него. Сирина снова устремилась к двери, но звук бегущих ног остановил обоих. – Мэлколм, почему ты топаешь как слон? Колл спит.

– О! – Мальчик лет десяти остановился на бегу. У него были ярко-рыжие волосы, которым с возрастом, вероятно, предстояло потемнеть до цвета красного дерева. В отличие от других мужчин семьи черты его лица были правильными и почти тонкими. Бригем сразу же обратил внимание, что глаза у него темно-зеленые, как у сестры. – Я хотел повидать его.

– Ты можешь посидеть с ним, если будешь вести себя тихо. – Сирина со вздохом взяла его за плечо. – Только сначала умойся. Ты выглядишь как мальчишка с конюшни.

Мальчик рассмеялся, продемонстрировав отсутствующий зуб:

– Я навещал кобылу. Она ожеребится через день или два.