Канатная плясунья

– Вы подозреваете менестреля? – спросил Стивен взволнованно. – Я считал...

– Не доверяй невинным лицам, особенно, если голоса этих людей хорошо поставлены, – сказал лорд Уильям с ледяной улыбкой. – Однако, – прибавил он, – я согласен с тобой в том, что не доверяю Телору полностью. У меня есть причины полагать, что его любовь к Юриону была истинной, а любовь – это самая большая слабость, которая только может быть у человека. Телор пришел ко мне, преследуя одну цель, – отомстить за Юриона – и, возможно, спасти что-нибудь, что представляет для него ценность. Но откуда у менестреля четыре лошади, доспехи и мечи и золота столько, что он свободно тратит его, не торгуясь? Попросил ли он кого-то о помощи и тот человек направил его ко мне?

Сквайр выглядел испуганным.

– Но нас окружает гораздо более мощное войско и...

– Дорогой мальчик, – перебил его лорд Уильям. – Именно поэтому я и прошу тебя убедиться, что начеку охранники и у реки, и на дороге, ведь в худшем случае, если какая-нибудь армия постарается выступить против нас, мы уже будем в курсе событий и сможем отступить, – молодой человек стремительно повернулся, чтобы уйти, словно очень спешил, но лорд Уильям окликнул его:

– Стивен.! – Сквайр остановился. – Не забудь о моей лошади.

Однако когда появилась лошадь, покрытая красивой попоной, лорд Уильям не торопился взобраться в седло. Он не спеша закончил обед, откусывая по кусочку то от одного, то от другого, задумчиво посматривая на лошадь. Это было воистину величественное животное, пригодное скорее для быстрой и ровной поступи, чем для каких бы то ни было боевых действий. Команды военачальников и шаги воинов смолкли, но лорд Уильям не трогался с места. Он считал, что ему незачем присутствовать на поле боя, по крайней мере, до тех пор, пока в ход не будет пущен таран. Это ему хотелось бы увидеть своими глазами. И если после нескольких ударов ворота распахнутся, значит, менестрель справился со своим заданием.

Спустя некоторое время лорд Уильям приблизился к воротам Марстона и убедился, что Телор подпилил засовы, как и обещал. При первом же ударе тарана послышался треск дерева. А от второго удара ворота просто распахнулись, и воины, которые приводили таран в действие под защитой воловьих шкур, схватили свои щиты и оружие и бросились раскрывать ворота шире. Воодушевленные этим, устремились вперед и остальные воины лорда Уильяма, но они не стали помогать тем, кто раскрывал ворота, потому что те и сами справились так легко, словно по ту сторону ворот не осталось никого, кто бы пытался оказать сопротивление.

Лорд Уильям наблюдал за всем этим, находясь на почтительном расстоянии, и глаза его становились все более суровыми, а губы сжимались все сильнее. Он прекрасно понимал, что назвать Марстон крепостью нельзя, во дворе там не было форта и его защитники не выглядели очень уж опытными, но... все шло слишком уж гладко. Воинам с тараном едва ли вообще понадобилось укрытие из воловьих шкур. Они стали мишенью лишь для нескольких вражеских стрел и камней, брошенных в них со стены, но подобная защита была просто смешной. Если Орин сражаться не собирается, почему он не просит пощады и не сдается?

Но, возможно, столь глупое поведение защитников было преднамеренным, и они рассчитывали усыпить его бдительность? Неужели кто-то, знающий о его интересе к библиотеке сэра Ричарда, предполагает, что он задержится в необороняемом поместье несколько дней и его можно здесь захватить? Если это так, то он может быть спокоен, ибо лорд Уильям намеревался оставаться в Марстоне не дольше, чем потребуется, чтобы книги и манускрипты погрузили в повозку.Или, может быть, ему вообще не стоит входить в это поместье? Безусловно, очень интересно узнать, кто расставил эту западню. Без сомнения, менестрель расскажет ему... так или иначе.

Лорд Уильям с некоторым удовольствием размышлял над тем, как убедить Телора говорить, если тот не горит желанием эта сделать, когда к нему подъехал сэр Харри, смеясь так громко, что его лошадь пританцовывала под ним из-за поводьев, вздрагивающих от смеха хозяина. Он дважды пытался заговорить, но вместо этого принимался так заразительно хохотать, что не удержался от улыбки и лорд Уильям.

– Вы обычно не проявляете столь бурной радости при победе, – сказал лорд Уильям. – Поделитесь же со мной этой шуткой. Я не хотел бы смеяться, пока не узнаю, не я ли сам объект насмешек.

– Я и сам этого не знаю, – сэр Харри вытер глаза. – Но я въехал в эти ворота в ожидании, что не успею досчитать до десяти, как на нас набросятся воины Орина. Я думал, столь слабая защита была предусмотрена Орином, чтобы заманить нас в ловушку.

Вслед за этим последовало молчание, затем лорд Уильям спросил:

– Но это не так?

Сэр Харри снова засмеялся.

– Нет! Все обитатели Марстона, за исключением наших людей, переодетых артистами, лежат кто где и у всех жуткая рвота. Если к этому приложили руки вы, мой лорд, я хотел бы, чтобы вы в этом признались, и я не мучился больше неопределенностью.

– Рвота, – повторил лорд Уильям, потом нахмурился. – Не будь идиотом! Эта не моих рук дело, но если бы это сделал я, ты бы скорее проклял меня за то, что я предупредил тебя об этом, чем выражал недовольство, что я этого не сделал. Неужели было бы лучше ворваться в поместье и убедиться, что мой трюк не сработал и ты совсем не подготовлен к столь сильной атаке?

– Нет, мой лорд, – пробормотал сэр Харри, понимая, что лорд Уильям и в самом деле прав, и стыдясь, что не понял этого раньше.

На лорд Уильям смотрел мимо него на Марстон, и выражение его лица становилось все более мрачным.

– Много убитых? – спросил он и с удивлением уставился на сэра Харри, когда тот вновь принялся хохотать.

– Только, – с трудом произнес он, – только... все военачальники. Поэтому воинам некому было приказать прекратить сражение.

– Я видел, как воины сдавались, хотя им никто не приказывал прекращать сражение, – с подозрением заметил лорд Уильям, но он был скорее озадачен, чем рассержен.

Сэр Харри слегка успокоился, хотя все еще продолжал улыбаться.

– Они боялись, мой лорд. Ведь они думали, что им угрожают только жители Креклейда. Поэтому и решили, что это жители города во главе с бейлифом пришли, чтобы повесить всех остальных так же, как тех, кого взяли в плен во время штурма города. Когда они увидели меня – те из них, кто сумел приподнять головы, – они радостно закричали и принялись просить пощады, умаляя меня не отдавать их на растерзание жителям Креклейда.

Лорду Уильяму вовсе не обязательно было расспрашивать о том, обнаружили ли всех спрятавшихся. Сэр Харри не покинет поместья, не убедившись в его безопасности. Человек он, конечно, не слишком проницательный, но дело свое знает хорошо. И лорд Уильям поинтересовался лишь тем, обнаружил ли сэр Харри менестреля, и улыбка на лице сэра Харри стала еще шире.

– Да, мой лорд. Именно он и убил Орина.

– Каким образом? – спросил лорд Уильям. – Он что, задушил его струной от своей лютни?

– О нет, мой лорд. Он размозжил голову Орина дубинкой с железным наконечником, под которую мне самому не хотелось бы попасть. И он не набросился на Орина сзади. Тот успел выхватить свой меч. По крайней мере, я думаю, что все произошло именно так. Я спросил лишь, кто убил Орина, а обо всем остальном судил по тому, что увидел сам. Вы войдете в поместье? В этом нет необходимости, если вы намерены возвратиться назад, в Леглейд. Я уже отдал распоряжение впрячь лошадей в повозку, а менестрель сейчас на верхнем этаже замка, он показывает воинам, куда и как следует укладывать книги и манускрипты, чтобы не причинить им вреда. Однако сэр Уолтер и сэр Гарольд...

– Да, я войду, – сказал лорд Уильям и пришпорил свою лошадь.

Вспрыгнув на спину одного из воинов, окружавших Телора, Дери закричал от ярости, увидев, что менестрель упал. Карлик выхватил нож, хотя и сомневался, что ему удастся смертельно ранить воина в доспехах. Поэтому Дери и не удивился, когда воин, на которого он набросился, попытался скинуть его с себя. Карлик с силой выбросил руку с ножом в горло своему противнику, но промахнулся, и лезвие ножа скользнуло по шлему. Проклиная свою физическую неполноценность, ибо мужчина с ногами нормальной длины мог упереться ими в землю и не позволить противнику сбросить себя, Дери нанес еще один удар и торжествующе закричал, когда его нож вошел во что-то мягкое. Воин, жертва карлика, забился в предсмертных конвульсиях и сбросил с себя Дери. Вскочив на ноги, карлик бросился к Телору, и в третий раз у него вырвался изумленный крик.

Телор исчез, но рыжеволосый воин, напавший на него, лежал на земле и – Господи, спаси его! – на спине его сидела Кэрис. Девушка визжала, ухватившись за плечо рыжеволосого, что смутило Дери, но он оставил тело воина, которого только что отправил к праотцам, и вогнал нож в основание черепа жертвы Кэрис.

Только тогда Дери понял, что Кэрис кричит: «Телор! Телор!» и пытается оттащить мертвое тело в сторону. Но поскольку она сидела на нем, задача эта была безнадежной. Карлик приподнял девушку, получив при этом настолько сильный удар по голове, что у него зазвенело в ушах, и осторожно отшвырнул ее в сторону, чтобы стащить с Телора труп. Кэрис снова бросилась на Дери, пронзительно визжа, как разъяренная кошка. Карлик приподнял руку, защищаясь, и закричал:

– Кэрис, это я, Дери! – Девушка, казалось, вовсе не слышала его, но с кулаками набрасываться перестала. Кэрис припала к земле, рядом со своим возлюбленным, и принялась осматривать его раны.

Дери воспользовался этой возможностью, чтобы повернуться к девушке спиной и обратить внимание на двор на случай, если на них собирается напасть кто-нибудь еще, но никто, казалось, не замечал их. На северном и западном участках стены до сих пор шло сражение, но дела защитников оставляли желать лучшего, и многие воины, которые, казалось, должны стремглав бежать на помощь своим товарищам, передвигались очень и очень медленно. Некоторые падали на колени и их начинало тошнить, другие хватались за все, что попадалось под руку, чтобы устоять на ногах. Покачав головой, Дери посмотрел через плечо.

– Он сильно ранен?

– Я смогла обнаружить только маленький порез на плече, – ответила Кэрис, – но...

Телор застонал и поднес свою дрожащую руку к голове. Вздохнув с облегчением, Кэрис тяжело опустилась на землю, глядя, как глаза менестреля стали медленно открываться. В следующее мгновение, однако, выражение ее лица было отнюдь не радостным, а скорее тревожным. Она вскочила на ноги и бросилась к Дери.

– Думаю, он ударился головой, когда упал, – сказала девушка поспешно, стараясь говорить тихо. – А один из этих идиотов убежал с моим канатом. Я должна догнать его.

– Твой канат, – но прежде, чем Дери успел сказать что-то еще или схватить Кэрис, она уже стрелой пронеслась мимо него и вскарабкалась на крышу ближайшего сарая.

– Идиотка! – закричал Дери. – Там идет сражение!

– Скажи Телору, что это ты убил этих людей, прокричала Кэрис в ответ. – Он придет в ярость, если решит, что я пустила в ход свой нож.

Дери с открытым от изумления ртом наблюдал за тем, как девушка побежала вдоль крыши сарая и перепрыгнула на другую. Она направлялась к конюшне, догадался карлик, но остановить ее уже не мог. Телор снова застонал, и Дери повернулся к нему, все еще поглядывая через плечо, и по мельканию яркого пятна догадывался о передвижении девушки. На Кэрис было платье для выступлений, и это немного успокаивало карлика. Вряд ли кто сочтет танцовщицу участницей сражения, и, скорее всего, никто из мужчин до окончания штурма не подумает о насилии.

Телор очнулся и попытался приподняться, опершись на локоть, Дери опустился рядом с ним на колени и помог ему сесть.

Телор очнулся и попытался приподняться, опершись на локоть, Дери опустился рядом с ним на колени и помог ему сесть.

– Если ты думаешь, что это я сбил тебя с ног, то ты заблуждаешься, – ответил Дери, сказав правду, но сделав это осторожно. – Тебя сбил другой воин, нападавший на тебя.

И тут до Дери неожиданно дошло, что Кэрис с такой поспешностью скрылась вовсе не потому, что так беспокоилась о судьбе своего каната, просто она заметила, что Телор приходит в себя, и не хотела, чтобы он ее видел. Карлик не знал, как поступить, сказать ли менестрелю, что Кэрис здесь. С одной стороны, она оставила его одного объяснять Телору, почему они нарушили свои обещания, с другой, Телор придет в ярость, что Кэрис в Марстоне в разгар сражения прыгает с крыши на крышу и делает вид, что ищет канат, на самом деле же просто не хочет, чтобы ей влетело за непослушание, и еще – Дери чувствовал, что ему потребуется еще одна сторона, чтобы объяснить, зачем он скрыл, что Кэрис здесь, в Марстоне, когда Телор спросит его, ПОЧЕМУ рыжеволосый воин упал на него.

Но менестрель не задал этого вопроса. Просто он смотрел в сторону двора и видел, как воины падают, некоторые лежат на земле и стонут, другие еще пытаются из последних сил защищать поместье, и понимал, что задавать вопросы вовсе не обязательно.

– Они, должно быть, съели что-то испорченное, – пробормотал он.

– Все сразу? И именно в день сражения против лорда Уильяма? – спросил Дери ничего не выражающим голосом.

Телор взглянул на него и пожал плечами.

– Ты хочешь его об этом спросить?

Дери невольно содрогнулся, потом сказал:

– Странно, что мы спокойно сидим здесь и наблюдаем за сражением. Не кажется ли тебе, что и нам следует чем-нибудь заняться?

– Боюсь, что мне это не под силу, – признался Телор. – У меня слишком болят руки. И потом, я не думаю, что воинам лорда Уильяма понадобится помощь этих несчастных существ. Мне хотелось бы взглянуть, что сделал Орин с библиотекой сэра Ричарда. Дери, помоги мне встать и постой у залы, пока я поднимусь на верхний этаж и проверю, как там обстоят дела.

Менестрель встал на ноги, опершись на свою дубинку и сильное плечо Дери. Порез давал о себе знать, но кровь уже запеклась, и шум в голове уменьшился. Телор чувствовал, что достаточно устойчиво стоит на ногах, чтобы отправиться в библиотеку одному. Дери должен был захлопнуть ставни и ждать его у входа в залу, чтобы закрыть двери и запереть их на засов, если люди Орина вздумают найти там убежище. В зале Телор увидел воина, которого Кэрис ударила скамейкой, но менестрель едва ли удостоил несчастного взглядом – рвотная масса, в которой тот лежал, послужила достаточным объяснением.

Закрыть двери залы Дери пришлось вовсе не от людей Орина, а от сэра Уолтера и сэра Гарольда. Они сумели взобраться на крепостную стену и спуститься во двор всего лишь через несколько минут после того, как менестрель вошел в залу. Дери не знал, собираются ли они грабить, но был уверен, что цену книгам Марстона эти люди знали. И в той же степени карлик был уверен, что Телор постарается сохранить библиотеку для лорда Уильяма, который любил книги за то, что написано на их страницах, а вовсе не за то, сколько золота они могли принести, и Дери захотелось во что бы то ни стало предотвратить конфликт.

По существу, зала с закрытыми ставнями и дверью вызвала у сэра Уолтера и сэра Гарольда те же подозрения, что и слабая защита – у лорда Уильяма. Зала эта могла вместить вдвое или даже втрое больше воинов, чем было у них, и рыцарям стало немного не по себе, когда они вспомнили, что о лорде Уильяме поговаривали, как о коварном и вероломном человеке. Хотя ни один из них не решался первым намекнуть об отступлении до тех пор, пока им действительно что-нибудь не будет угрожать, и сэр Уолтер, и сэр Гарольд заставили своих воинов принять оборонительную позицию рядом с лестницей, ведущей к западному участку стены, обеспечив тем самым себе безопасный путь к отступлению, и все еще топтались там, когда сэр Харри со своими воинами вбежал в распахнутые ворота.

Дери слышал грохот тарана, поскольку, стоя на скамеечке, закрывал ставни окна, выходящего как раз в ту сторону. Он окликнул Телора, который спустился с верхнего этажа замка, и они открыли дверь как раз в тот момент, когда сэр Харри с воинами собрался ломать ее.

– Сдавайтесь! – вскричал сэр Харри, размахивая мечом.

Телор приподнял правую руку тыльной стороной ладони к себе.

– Я – менестрель лорда Уильяма, а это мой друг Дери, – Телор указал своей дубинкой на мертвые тела у входа. – А это – доказательство, что я не враг твоему хозяину. Человек в кольчуге – Орин, ублюдок, убивший моего учителя Юриона. Другие – его капитаны.

– А кто в зале позади тебя? – спросил сэр Харри уже спокойнее. Он узнал карлика и менестреля, которых видел раньше, но слабое сопротивление в Марстоне сделало его столь же подозрительным, как и его хозяина.

Телор сделал шаг назад и в сторону, за ним последовал Дери, чтобы сэр Харри смог войти в залу.

– Еще один труп, – менестрель пожал плечами. – Только и всего.

Оглядевшись по сторонам и послав около дюжины своих воинов обшаривать замок, бессильной яростью отозвавшихся на предупреждение менестреля ничего не трогать на верхнем этаже, сэр Харри посмотрел на мертвые тела. Он скользнул взглядом по двум колотым ранам, но задержался на черепе Орина, разможженого с такой силой, что кровь и что-то еще прилипло к дубинке Телора. Сэр Харри ничего не сказал, но решил впредь быть более осмотрительным и не позволять менестрелю размахивать дубинкой в своем присутствии. Потом взгляд его упал на двор, где его воины сгоняли людей Орина в одну плотную толпу, которую легко можно было бы охранять, но это едва ли было целесообразным.

– Мы тебя должны благодарить за это? – спросил сэр Харри, жестом указывая на воинов, которых то и дело тошнило. – И за легко открытые ворота?

– Нет, – ответил Телор, вздрогнув.

И тогда-то сэр Харри и принялся хохотать, а Телор и Дери переглянулись еще раз и задумались, не была ли эта болезнь всех обитателей Марстона одним из пунктов плана лорда Уильяма. Казалось, и сам сэр Харри думал также, конечно, не говоря об этом вслух. В перерывах между приступами дикого хохота, разбиравшего его все сильнее, он сказал, что лорд Уильям хочет, чтобы Телор проследил за тем, как будут укладываться книги и манускрипты. Повозку, в которую следовало все это погрузить, воины стащат в залу, а Телор покажет, как правильно обращаться с этими предметами, чтобы все было в целости и сохранности, на что последний с готовностью согласился.

Глава 25

Дери с каждой минутой все больше и больше беспокоился о Кэрис, поэтому, как только Телор вернулся из библиотеки, выскользнул из залы. Добраться до конюшни было не так-то просто, три раза карлика остановили воины, которые не знали его и хотели тоже взять в плен. Дважды воины, бывшие с Дери на ферме, узнавали в нем человека лорда Уильяма, а в третий раз карлика отпустили только потому, что он прекрасно себя чувствовал и этим отличался от защитников Марстона.

Тем не менее, когда Дери добрался до конюшни, Кэрис там не оказалось, не было ее и под крышей, на перекладинах, которые Дери внимательно осмотрел. Неужели ее схватили воины и потащили в какой-нибудь сарай, чтобы развлечься? Карлик едва ли мог поверить в это, ведь Кэрис была такой быстрой и так мастерски владела ножом. Он беспомощно озирался по сторонам, не зная, с чего начать поиски, но потом подумал, что девушка уже могла вернуться назад, в залу; поскольку сражение закончилось и она понимала, что не может прятаться бесконечно.

Дери бросился назад, на этот раз беспрепятственно преодолев двор, охранники остановили его лишь у дверей залы.

– Я – карлик менестреля, – закричал Дери. – Танцовщица появилась?

Этот вопрос был встречен дружным смехом, такого ответа карлику хватило вполне, и он повернулся, чтобы уйти, но его снова остановили, когда мягкий голос лорда Уильяма спросил.

– Это карлик? Пусть он войдет.

Сэр Уолтер и сэр Гарольд, с улыбкой поглядывая друг на друга, выходили из залы как раз в тот момент, когда входил карлик. Он поспешил мимо них к возвышению, где сидел лорд Уильям. Ставни были открыты, тело и рвотные массы возле него убрали, а лорд Уильям восседал за столом, на котором лежали две раскрытые книги и манускрипт. Дери поспешил как можно быстрее подойти к столу и сказал:

– Мой лорд, я должен идти...

Раздался громкий, раскатистый смех лорда Уильяма.

– Никогда, – воскликнул он, – я не видел человека, который так откровенно сторонился бы моей компании! А ведь я не давал вам для этого повода, Дери Лонгармз.

– Канатоходка, – с отчаянием в голосе произнес Дери. – Она здесь, и я боюсь, что ваши воины...

Лорд Уильям повернулся к своему сквайру и обратился к нему по-французски.

– Прикажите любому, кто увидит девушек-артисток, доставить их ко мне. – Потом он кивнул Дери. – Я велел найти ее. Ее приведут сюда. Так мы гораздо скорее найдем ее, чем ты один. Разве нет?

– Благодарю вас, мой лорд! Благодарю вас! – воскликнул карлик.

Лорд Уильям указал на скамеечку у стены.

– Посиди здесь. Менестрель скоро придет.

Произнося эти слова, лорд Уильям скользнул взглядом по книге, лежащей перед ним, очень нежно коснулся ее, разгладил слегка помятую страницу и осторожно закрыл книгу. Дери подошел к скамейке и сел, впервые не испытывая напряжения в присутствии лорда Уильяма. Только сейчас карлика оставила какая-то необъяснимая, смутная тревога, охватывавшая его в обществе этого человека. Лорд Уильям был целиком поглощен книгой, лежащей перед ним, и выражение его лица смягчилось, делая похожим на самого обычного человека. Дери не чувствовал больше необходимости то и дело поглядывать на лорда, что приводило в отчаяние большинство людей в его присутствии, и принялся ждать Кэрис.

С места, где сидел Дери, ему была видна входная дверь, и он увидел, как сэр Уолтер и сэр Гарольд покидают поместье вместе со своими воинами. Карлик ждал Кэрис и уже не так сильно беспокоился о ней. Воины, решившиеся на насилие, не станут искать для этого темные закоулки. И если с Кэрис решили развлечься, ее давно бы уже нашли. Если же она спряталась сама, найти ее будет гораздо труднее, если возможно вообще найти. Дери снова взглянул на лорда Уильяма, но тот все еще был поглощен своим занятием, он разворачивал и сворачивал свитки, а потом осторожно открыл вторую книгу.

В залу то и дело входили воины, каждый из них осторожно нес по одному манускрипту и уходил с пустыми руками, но вскоре это движение прекратилось и появился Телор, в руках которого были два пожелтевших от времени свитка. Как только в залу вошел менестрель, лорд Уильям закрыл книгу, которую внимательно изучал, и нежно похлопал по ее переплету, словно это была хорошая, породистая собака.

– Я уложу это сам, мой лорд, – сказал Телор по-французски, останавливаясь у стола. – Эти свитки очень старые и стали чрезвычайно хрупкими. С них следует снять копию как можно скорее.

Лорд Уильям сделал знак, и менестрель положил свитки на стол. Слегка развернув один из них, лорд Уильям взглянул на то, что там написано, а потом снова на Телора.

– Менестрель, ты ведь говорил, что не можешь читать. Как же ты догадался, что это, действительно, ценные свитки? Может быть, это всего лишь счета старого хозяина Марстона.

Телор улыбнулся.

– Не думаю, чтобы сэр Ричард тратил когда-нибудь пергамент на счета. Мне кажется, у него были для этой цели специальные палочки с надрезами. Но я догадался, что это, действительно, редкие рукописи по тому, как все это написано, и по тому, что на обоих свитках есть рисунки.

– Логичный ответ, – заметил лорд. – Но сможешь ли ты столь же логично ответить, откуда у менестреля могут появиться четыре лошади и доспехи воинов?

Телора поразила резкая смена темы разговора, что, конечно же, лорд Уильям сделал преднамеренно, но ответил на вопрос без особого колебания, испытывая, правда, некоторую неловкость.

– Для меня мой ответ логичен. И я надеюсь, вы не назовете это нарушением закона.

– Нарушением закона? – переспросил лорд Уильям, явно удовлетворенный и даже потрясенный столь неожиданным ответом. – Ты украл этих лошадей и доспехи? У кого? И каким образом?

– Я не считаю это воровством, – возразил Телор. – Все это принадлежало воинам Орина. Мы устроили на дороге засаду. Дери уложил двух из своей пращи. Одного я убил дубинкой, а Кэрис...

– Канатоходка? – на лице лорда Уильяма появилась улыбка.

– Да, канатоходка, – ответил Телор, – уложила четвертого, натянув через дорогу свой канат. Прошу простить меня за любопытство, мой лорд, но откуда вам известно о лошадях и канатоходке?

– Мой дорогой Телор, – ответил лорд Уильям со смехом. – Я начинаю думать, что ты так же наивен, как и твое лицо. Неужели ты думаешь, что я не выяснил, когда и как ты въехал в город, где и с кем ты остановился и многое другое?

– Нет, мой лорд, – ответил Телор. – Я не настолько наивен, как вы думаете. По правде говоря, я просто не задумывался об этом раньше, поскольку не считаю себя достаточно важной персоной, о которой вы стали бы наводить справки. Но для меня это не имеет значения. Мне кажется, я слишком благоразумен, чтобы лгать вам. Если бы вы не задали мне этот вопрос, я, возможно, умолчал бы об этом, но я обязательно отвечу правдиво на все ваши вопросы.