Тайны планеты баранозавров

– А куда уходят улиткодонты, освободившиеся от раковины? – спросила Лисана у Бенокентия.

– Известно куда! В глубины океана, в своё подводное царство.

– А где здесь у вас океан?

– У нас океана нет. Но есть ручей. В нём Белорожка и уводнится. Он впадает в маленькую речушку, которая, соединяясь с другими речушками, превращается в большую реку. Река устремляется в море, а из морей улиткодонты плывут в моря и океаны. Это долгий путь, Лисана!

В разговор влез папа Слава:

– А откуда они появляются здесь, если живут они в океане?

– Из семян вырастают маленькие раковины. А когда раковины вырастают большими, выше меня, из них вылезают улиткодонтики и мы гоним их на пастбища. Там уже они растут, готовятся к уводнению.

– А семена откуда берутся?

– С неба падают.

– А на небо они как попадают?

Бенокентий остановился и раздражённо уставился на папу Славу. Потом поднял передние лапы и покрутился.

– Осмотрите меня внимательно, уважаемый.

– Ну.

– Ещё внимательней! – Бенокентий продолжал крутиться.

– Ну рассмотрел.

– И что вы видите?

Папа Слава задумчиво почесал подбородок.

– Шерсть вижу.

– А ещё?

– Лапы. Когти… К чему вы клоните?

– А как же мои крылья?

– Какие крылья? Я не вижу никаких крыльев!

– Неужели?! А я-то думал, что вы их как-то углядели, раз решили, что я могу знать, откуда в небе берутся семена улиткодонтов! – И гордо задрав голову, Бенокентий побежал догонять остальное стадо.

– Чего это он? – озадаченно пробубнил папа Слава.

Мама Белизовета поспешила успокоить его:

– Не обращайте внимания. То, что вы рычалкой управляете лучше него, сильно его расстроило. Да ещё и починить её он не смог. А ведь он вожак стада! Ничего. Скоро пройдёт.

Белорожка дошагала до ручья. Обернулась. Низко и протяжно охнула. Баранозавры заблеяли ей в ответ, и улиткодонтиха отправилась вниз по течению в свой далёкий путь.

Когда кроны деревьев захлопнулись за Белорожкой, баранозавры стали расходиться.

– Пора домой! – приказал Бенокентий. – У нас ещё много дел. Нужно помочь Бебестрелли и новое гнездо для Бебеши построить, а то кое-чья рычалка, – Бенокентий покосился на папу Славу, – нам весь дом разворотила!

Борьба с сорняками. Часть 1 – Колючая напасть

Солнечный лучик заглянул в круглое окошко и пощекотал щёку Лисаны: «Вставай, соня!». Она зевнула, сладко потянулась и похлопала Бебешу по боку. Тот поёрзал в кроватке, поскулил, но просыпаться отказался. Лисана сменила заляпанный комбинезон на свежее платье со звёздочками и побежала умываться к ручью. Мама Белизовета уже колдовала над завтраком – заворачивала политые соплеслюнями ягоды земляпихи в длинные голубые листья лебедыни.

– Бе! – поздоровалась Лисана.

– Бе, Лисана! Как спалось? – ответила Белизавета, но Лисана уже выбежала из дому и шлёпала босыми пятками по опавшим мягким оранжевым листочкам, любуясь разливающейся по небу клубничной зарёй. В кустах весело трещали стрекозяблики, где-то над головой вопил озорной напугай, радужные баобабочки порхали над цветами, раскрывшими лепестки навстречу солнцу.

Вдруг, «Ой!!!» – что-то очень больно кольнуло в пятку. Лисана запрыгала на одной ноге, разглядывая, куда это она наступила. По земле, прямо на тропинке, стелилась извивающаяся ветвь диковинного растения. Лисана никогда раньше таких не видала. Искорёженный чёрный стебель и зазубренные пятнистые листья были утыканы тонкими, острыми шипами. Лисана огляделась по сторонам. Зловредные растения оплетали кусты, чернели на полянах, заползали на тропинку. Осторожно переступая через колючки, Лисана добралась до ручья. Там она умылась, сполоснула ранку на ноге, обвязала ступню длинным листом потропинника и также аккуратно вернулась домой.

– Что это у вас за колючки растут такие? Ногу поранила. Теперь болит, – пожаловалась Лисана.

– Видимо, на чертопереполох наступила. Прополоть надо, – вздохнул Бенокентий и выглянул во двор. – Ого! Крякодилку мне в ухо! Скорей все сюда!

Баранозавры высыпали на улицу и охая и причмокивая крутили головами. В траве, на кустах, на деревьях и даже на стене дома чернели длинные колючие побеги.

– Мама, что это? – удивилась Бебелла. – Я таких сорняков ещё не встречала.

Откуда-то из-за дома раздался приглушённый крик:

– Кто-нибудь! Помогите! Мы застряли.

– Это папа! – воскликнула Лисана.

Вездеход так и не починили, и папа Слава с мамой Леной не могли вернуться к себе на корабль. Спать на полу им не хотелось, а потому они вот уже вторую ночь ночевали в изуродованной машине. Обогнув дом, баранозавры и Лисана увидели вездеход, так плотно оплетённый колючками, что открыть дверь стало попросту невозможно.

– Дети, зовите соседей, – распорядился Бенокентий. – Нам самим с сорняками не справиться. А я пока поищу инструменты. Нужно спасать этого недотёпу!

Лисана не стала слушать возмущённые вопли отца, а вслед за друзьями помчалась будить соседей. Не ко всем домам можно было легко пробраться. Колючие растения так плотно опутали некоторые ракушки, что к дверям было не подойти. Особенно не повезло дому Бебенделя. Он превратился в чёрный колючий клубок, ощетинившийся острыми, как пилы, листьями. Бероника звала на помощь и махала в окошко букетом пионов.

– Потерпи, Бероника, мы скоро вернёмся с подмогой! – пообещала Бебелла.

Не прошло и четверти часа, а на полянке возле нового полосатого дома Бенокентия собралось почти всё стадо. Баранозавры толкались, блеяли и ожесточённо спорили:

– Растоптать и выбодать их! Что с ними сюсюкаться! – кричали одни.

– Вытравить их пчелуксусным мёдом! – требовали другие.

– Фифяфнуть фифуфифьным фифуфом! – бормотал Бебельян Бебетович.

– Смутоплюкнуть их с пупофисом, непременно с пупофисом! А потом всё проскребать, – настаивал Бехаил.

Бенокентий поднял над головой большую дубину и звонко постучал ей себя по лбу, призывая стадо к тишине.

– Нету счастья и в еде, коль товарищ твой в беде! Сперва нужно освободить всех пленников. Возможно, Бебендель раскрестит эти колючки. С наших инопланетных друзей хоть вреда и больше, чем пользы, но и их тоже надо вызволять. Хватайте инструменты и вперёд!

Баранозавры загалдели, схватили палки и камни и бросились выручать пленников вездехода. Шипы больно кололись, листья цеплялись за шерсть, но баранозаврам удалось разрубить несколько ростков и приоткрыть дверь. Папа Слава и мама Лена протиснулись в щель и верхом на мягких спинах своих спасителей выехали из колючей ловушки.

– Что это за гадость! – возмущался папа Слава. – Откуда взялись эти растения?!

– Не знаю, – тут же нашёлся ехидный Бенокентий, – но пока вы здесь не появились, их не было!

– Перестаньте ссориться, – вмешалась мама Белизовета, – нужно Бебенделя вызволять. Пусть он раскрестит эту дрянь во что-нибудь!

– Вы идите, а я вездеход чинить закончу, – заявил папа Слава, разминая обеими руками затёкшую поясницу. – На нём мы вмиг всё отчистим от этой заразы!

К дому Бебенделя было уже не подобраться. Раковина полностью скрылась, опутанная чёрными сорняками. Жёсткие стебли устилали лужайку перед домом, нацелив на гостей острые шипы. На растениях распустились большие мясистые цветы, источающие удушливый кислый запах. Вокруг царила тишина – все птицы и звери поспешили убраться подальше.

Бенокентий рьяно руководил спасательной операцией:

– Беврентий, Бенджамин – строгайте ходули. Беоргий – проверь, можно ли пробраться поверху. Бебекентий, Беатриса – плетите шипоступы. Беракл – готовь дубину. Беппократ, Бебеценна, Бейболит, Беображенский, Бебехаус – будете помогать раненым!

– А остальные? – выкрикнули из толпы.

– Остальные готовьте зубы, рога, когти и копыта, – Бебендель набрал побольше воздуха и выкрикнул. – Мудролоб, силён и храбр… Кто это?

– Баранозавр! – громко заблеял нестройных хор, и работа закипела.

Пока одни баранозавры что-то ломали, выдалбливали, связывали, скручивали, чистили и смазывали, остальные, под предводительством вожака Бенокентия бросились на бой с сорняками. Они рвали их зубами, выдирали рогами, кромсали когтями и топтали копытами. Колючки не сдавались – путались в шерсти, прыскали липким едким соком, больно впивались в лапы. Баранозаврам удалось прорубить себе дорогу на несколько метров вглубь чёрных зарослей, но дальше пробиваться было уже некому. Борцы с сорняками залечивали саднящие раны, вынимали занозы и жалобно блеяли.

Подоспевший на помощь Бебеша крутился под ногами, подпрыгивал, лизался и мазал всех розовыми соплеслюнями.

Над поляной раздался рёв, грохот и треск ломающихся деревьев. В небе закружились и завизжали перепуганные свиницы.

– Рычалка! – баранозавры разбежались в стороны, и на поляну ворвался вездеход.

Не снижая скорости, машина пронеслась по дороге, вытоптанной баранаозаврами и, давя сорняки, устремилась к дому Бебенделя. Колёса проскальзывали, вязли в чёрных липких ветвях, но вездеход уверенно приближался к ракушке. Когда до двери осталось рукой подать, машина резко остановилась. Дверь вездехода открылась и оттуда высунулся папа Слава:

– Скорее! Помогайте!

Вооружённые дубинами, ходулями и шипоступами баранозавры поковыляли, хромая, на приступ колючей крепости. По следам, оставленным вездеходом, они добрались до папы Славы и вместе принялись очищать вход в дом Бебенделя.

Когда выдрали последнюю колючую ветвь, заслонявшую вход, двери откатились и навстречу спасателям вышел Бебендель, неся на руках Беронику. В когтях он сжимал букет ярких жёлтых одуванчиков. Испуганная баранозаврочка обнимала папу за шею. Колёса вездехода крепко запутались в сорняках, и после нескольких безуспешных попыток вырваться пришлось возвращаться назад пешком. Беракл посадил папу Славу себе на загривок, и баранозавры гуськом вернулись на поляну.

Бебендель сидел с отрешённым видом, разглядывая одуванчики и отправляя их в рот один за одним. Стадо толпилось вокруг и требовало решительных действий:

– Ты должен раскрестить их!

– Хватит сидеть!

– Спасай нас скорее!

– Раскрести их, Бебендель!

Бебендель, словно очнувшись, обвёл взглядом стадо и тихо проблеял:

– Так я их уже… Того…

– Чего «того»?

– Ну, того «того»… Раскрестил.

– Как? Что? Когда?

– Ну да, раскрестил. На вот эти, вкусные, и вон те, колючие. Извините, – и Бебендель пристыженно склонил голову.

– Я знаю, что у вас за цветы, – встряла Лисана, – мы называем их одуванчики. А что вы раскрещивали?

– Да обычные злодуванчики. Я ещё обрадовался, что такая красивая вкуснотища получилась, а тут эта, чёрная, как давай расти!.. Вот.

Баранозавры ошеломлённо перешёптывались. Что теперь будет?! И как бороться с такой напастью!

– Бебендель! – заявил Бенокентий, – ты – худший из баранозавров. Годами богат, а лбом – беден! Я изгоняю тебя из стада. Уходи! А ведь мы тебя спасали! Переживали за тебя! Бе-е-е-е!

– Уходи! Прочь! – завопили остальные. – Не хотим тебя видеть, Бебендель! Вон отсюда!

Лисана подошла к испуганному учёному и погладила его по загривку:

– Нет! Бебендель не уйдёт! Он нас спасёт!

Бебендель недоумённо уставился на Лисану. Баранозавры недоверчиво наблюдали.

– Приготовь всё для раскрещивания, – приказала Лисана Бебенделю, затем нашла взглядом Беронику и своих друзей. – Мне нужна будет ваша помощь. Мы идём в лес!

– Куда в лес?

– Потом расскажу. За мной! – и Лисана решительно зашагала прочь.

Баранозаврята недоумённо переглянулись, но всё же потопали следом. Они приставали к Лисане с расспросами, но Лисана не отвечала, а лишь упорно продиралась через кустарники, обходя островки чёрных колючек. Позади скакал радостный Бебеша, увязавшийся за друзьями.

– Думаю, мы идём к протухшему ручью, – предположил Беня. – Наловить там острозубиков. Они изгрызут все сорняки!

– Да нет! Ты что! – Бебеслав не мог остаться в стороне. – Очевидно, мы держим путь во вдавленные горы. Приведём оттуда таракашалотов, чтобы те всё вытоптали.

– А я думаю, мы за цветёлочками идём, – мечтательно пролепетала Бероника. – Засадим ими всю деревню. Не так уныло будет на улице, как сейчас.

– Да нет же. Мы что-то раскрестить должны! – догадалась Бебелла. – Гнилососов может быть?

– Нет, не гнилососов, – Лисана остановилась и посмотрела на друзей. – Мы идём искать хрюкомякуса.

Все замерли и Бебелла растерянно пробормотала:

– А зачем нам раскрещивать хрюкомякуса?

– Мы его не собираемся раскрещивать. Мы попросим его о помощи.

Ох, какой поднялся гвалт! Баранозавры пучили глаза, кусали когти, рвали на себе шерсть, воздевали лапы к небу, громко стонали и охали.

– Лисана! Ты не понимаешь! – причитал Бебеслав. – В мире не было и не будет более жестоких и безжалостных хищников!

– Ему ж баранозавра съесть – раз бекнуть! – вторила ему Бероника. – Говорят, он за один присест может пятерых взрослых проглотить!

– Ты н-н-е ве-е-едаешь, что т-т-т-воришь, – Беня от страха начал заикаться. – Бе-бе-бе-рендей! Уж-ж-жасная су-су-судьба!

– Нет, Лисана, мы возвращаемся! – отрезала Бебелла. Она развернулась и решительно двинулась назад, но, сделав три широких шага, резко остановилась. – Ой, помогите! Застряла! – Бебелла силилась вытащить копыто, но что-то грязное и тягучее крепко прилепило его к каменистой почве.

– Нагадюки!!! – простонал Бебеслав.

Баранозавры похватали камни и палки и поспешили к Бебелле, внимательно глядя под ноги, чтобы тоже не вляпаться. Лисана, заметив на земле коричневые клейкие лепёшки, тоже схватила сучковатую палку и, осторожно подойдя к Бебелле, принялась отковыривать палкой копыто баранозаврочки.

– Нам кто-нибудь поможет?! – возмутилась она.

– Т-с-с-с-с! – баранозавры знаком приказали Лисане замолчать. Они вглядывались в заросли колючек. Их уши двигались, улавливая малейшие шорохи.

– Никого не видно… – начала Лисана.

– Т-с-с-с-с!

– Да что за нагадю…

– Вот они!!! – заорали баранозавры хором.

Заросли колючек зашевелились, из них полезли пятнистые, длинные как змеи твари. Они шипели, извивались, медленно подползая к Бебелле, скалили острые зубы. Каждая тварь глядела на попавшуюся в ловушку жертву тремя парами маленьких немигающих глаз, покачивая широкими плоскими головами. Некоторые нагадюки с булькающим звуком выпускали из себя сзади липкие лужицы.

Первым в бой вступил Бебеша. Он смело бросился на врагов, топча их и разбрасывая в стороны. Покрытый розовой слизью, он совсем не боялся липких ловушек. Баранозавры принялись пуляться в нагадюк камнями, отпихивали их палками. Бебелла испуганно блеяла. Лисана лихорадочно тыкала острым сучком возле её копыта, но вонючая липкая масса никак не поддавалась. Баранозавры сражались изо всех сил, но нагадюки и не думали отступать. Они окружали Бебеллу и её защитников. Шипящее и извивающееся кольцо медленно сжималось.

Внезапно нагадюки замерли и через мгновение бросились врассыпную. Они спешно покидали поляну, оставляя за собой липкие пахучие лепёшки.

– Что произошло? – спросила Лисана. – Почему они расползлись? Мы победили?

– Не знаю, – ответил Бебеслав, – но думаю, что радоваться не стоит.

И действительно. Заросли колючек заходили волнами. Раздался треск ломающихся ветвей, и из чёрных кустов высунулись две огромные морды. Точнее, не морды, а только носы. Но какие это были носы! Каждый размером с большую тыкву. Лиловые, покрытые огромными зелёными прыщами и волосатыми бородавками. Носы шевелились, принюхиваясь. Хлюпошлёп заскулил и спрятался за спинами хозяев.

– Жутконосы! – обречённо прошептала Бероника.

Лисана заметила, как задрожала от страха Бебелла, и принялась с удвоенными усилиями выковыривать её копыто из ловушки.

Вслед за носами из зарослей появились маленькие глаза и широкие ощеренные частоколом зубов-иголок пасти. Изучив обстановку, жутконосы, семеня короткими растопыренными ногами, выбрались на поляну. Их бочкоподобные туловища с широкими шипастыми хвостами покрывала грязная скатавшаяся шерсть. Двигались они небыстро – короткие когтистые лапы плохо подходили для бега. Шевеля уродливыми носами, скалясь и неразборчиво бурча, жутконосы неотвратимо приближались к кучке перепуганных баранозавров, отгоняя зазевавшихся нагадюк.

– «Бггхрааа!», «бггхрааа!» – противные крики прямо над головами баранозавров заставили их пригнуться к земле. В колючках, опутавших ветви тянувшихся к небу баодедов, свили уродливые гнёзда летающие твари. Они были похожи на ярких птиц с синими спинами и красными брюшками, только вместо клювов у них над широкими пастями торчали хоботы, вместо ног – три пары коротких тараканьих лап. Твари летали над баранозаврами, пытаясь ухватиться хоботами за рога.

Чпок! Лисане, наконец, удалось освободить ногу Бебеллы.

–Бежим! – Баранозавры с Лисаной удирали, оставив жутконосов позади. Крики крылатых преследователей тоже вскоре затихли. Видимо, они были не настолько смелыми, чтобы в одиночку напасть на баранозавров.

Когда деревня, опутанная чёрными колючками, с их опасными обитателями осталась позади, друзья остановились перевести дух. Казалось, что они попали в другой мир. Огромные яркие цветы качались над головами, ветер нежно шелестел длинными листьями дубнолии. В ветвях эвкалипы мелодично завывали птицы.

Лисана присела возле кустика синих ягод и сорвала одну.

– Можно? – спросила она.

– Можно! – разрешил Беня.

Лисана сунула ягоду в рот, но тут же скривилась и выплюнула:

– Фу, какая гадость!

– Ещё бы! – возмущённо подтвердил Беня. – Это ж голубяка!

Бебеслав мерил шагами поляну и возмущённо размахивал лапами:

– Это же надо! Нагадюки! Жутконосы! Зимовыродки! И всё это в нашей деревне! О горе! Мы обречены!

– Может, папы справятся с ними? – слабый отклик надежды слышался в голосе Бероники.

– О-бре-че-ны! – Бебеслав остановился и взглянул на Лисану.

– Ты уверена, что хрюкомякус нам поможет?

Лисана кивнула.

Бебеслав схватил Беню за лапу и твёрдо подытожил:

– Идём к хрюкомякусу!

Шлёп! Лисана обернулась. Бероника упала в обморок и валялась на оранжевой траве, закатив глаза. Пришлось ещё немного задержаться, чтобы привести её в чувство.

Борьба с сорняками. Часть 2 – Путешествие

– Лисана, а где мы будем искать хрюкомякуса? – Бебеслав оторвал ветку берёмухи и активно отмахивался от невидимых гнусикомых, пытаясь скрыть волнение.

– Там же, где я встретила его в прошлый раз.

– Хм… Этак мы с тобой до вечера его не найдём. Уж больно ты медленно скачешь по лесу.

– На червящере я больше не поеду! – Лисана отступила на два шага, словно испугавшись, что её сейчас посадят на червящера силой.

– Нет времени охотиться. На Бебеше поскачешь!

Хлюпошлёп поспешил к Лисане и завертелся вокруг. Лисана с сомнением поглядела на него.

– Маленький он. Выдержит ли?

– Ха! – презрительно бросил Бебеслав. И не таких выдерживал!

– Но я не умею.

– Все сначала не умеют, – заметила Бебелла.

Лисане пришлось согласиться. Она опустилась перед Бебешей на колени и обняла его.

– Только не урони меня, хорошо, малыш?

Бебеша лизнул Лисану в лицо.

– Ну ладно! – Лисана, продолжая обнимать хлюпошлёпа, улеглась ему на спину. Поёрзала, пытаясь устроиться поудобнее.

Бебеслав взглянул на Лисану, слегка скривил рот набок и задумчиво почесал подбородок.

– Ну, наверное, можно и так. Поскакали! – и сверкнув копытами, скрылся в пенных зарослях виногрушника.

Бебеше не пришлось приказывать. Он, выпучив глаза и высунув язык, бросился в кусты следом за баранозаврами.

Езда на хлюпошлёпе и езда на червящере – абсолютно разные вещи. Там где червящер, грациозно изгибаясь, облетает любые препятствия, хлюпошлёп несётся сквозь стену леса, словно не замечая его. Листья, ветви и цветы шлёпали Лисану по рукам и лицу. Она зажмурилась и крепко прижалась щекой к скользкой шее Бебеши. Хлюпошлёп всё скакал и скакал. Лисане хоть и было любопытно, как далеко они отдалились от деревни, но поднять голову и открыть глаза она не рисковала. Удержаться на скользкой спине отдыхающего хлюпошлёпа – уже задача не из лёгких, а Бебеша скакал как обезумевшая лягушка, и Лисане пришлось вцепиться в него мёртвой хваткой.

Казалось, этим скачкам не будет конца. Руки ломило, пальцы побелели, силы почти покинули Лисану. Внезапно хлюпошлёп высоко подпрыгнул. Удар! Их развернуло, замотало. Руки Лисаны изо всех сил сжались вокруг шеи Бебеши. Всё остановилось. Лисана, тяжело дыша, ждала, что произойдёт дальше. Тишина и покой. Только лёгкий ветерок шевелил волосы, и слышалось тихое жужжание и мяуканье летающих насекошек где-то над головой. Лисана подождала ещё и чуть приоткрыла глаза. Прямо перед собой она увидела ноги баранозавров.

– Хватит душить нашего хлюпошлёпа! Слезай! Приехали! – раздалось сверху блеяние Бебеслава.

– Лисана, ты в порядке? Всё хорошо? – взволнованно спросила Бероника.

Лисана разжала руки, попыталась встать, но ноги её уже не держали, и она распласталась на кудрявой траве. Бебеша тяжело вдохнул.

– Никогда больше я не поеду на хлюпошлёпе, – тихо, но твёрдо сказала Лисана.

Бебелла с Бебеславом помогли ей встать.

– Ну и где нам искать твоего хрюкомякуса? – Бебеслав старался казаться смелым, но голос его предательски дрожал и лапы заметно тряслись. Остальные баранозавры тоже постоянно оглядывались и внимательно крутили ушами, прислушиваясь.

– Он сам нас найдёт, – Лисана прокашлялась и громко позвала. – Хрюмур! Привет! Нам нужна твоя помощь!

– Думаешь, услышит? – опасливо спросила Бебелла.

– Конечно. У хрюкомякусов исключительный слух.

Беня подбежал к сестре и испуганно обнял её.

– Муррр, – раздалось из-за кустов, – если вы готовы, то я выхожу.

Баранозаврята не были готовы. Воздух наполнился испуганным блеянием. Копыта топтали траву. Стайки встревоженных грязнечиков роились над цветами. Баранозавры беспорядочно носились по поляне в тщетных поисках укрытия. Бебеслав схватил тонкую сухую веточку и крепко зажмурившись отмахивался от невидимого противника. Бебелла с Бероникой столкнулись, обнялись и жалобно заплакали. Беня упал на землю и, прикрыв глаза лапами, испуганно голосил. И только Бебеша, не замечая всеобщей паники, наблюдал за вознёй стрекозящериц, не поделивших место на цветке совиного зева. Когда же кусты зашевелились, сбрасывая россыпи золотистых ягод, готовые впустить на поляну Хрюмура, баранозаврята спрятались за единственным укрытием на поляне – за Лисаной. Лисана чувствовала, как позади стучат зубы, трясутся хвосты, и дрожат лапы. Видимо, баранозаврам понадобится время, чтобы привыкнуть к Хрюмуру.

Губы Лисаны расплылись в улыбке, и ноги сами понесли навстречу другу.

– Хрюмур! Малыш! Дай я тебя поглажу! – Лисана присела на корточки перед хрюкомякусом, аккуратно приобняла его и потеребила за ушком. Хрюмур довольно хрюкнул. – Познакомься, мои друзья! – Лисана указала на сбившийся в кучу мохнато-рогатый комок посреди поляны.

– Муррр! – поздоровался хрюкомякус.

– Бе-е-е-е! – раздалось в ответ дрожащее нестройное блеяние откуда-то из середины комка. Даже перепуганные до смерти баранозавры не забывают про вежливость.

– Ну посмотрите же внимательно, – уговаривала друзей Лисана, – какой он хорошенький! Нет ни рогов, ни шипов, ни щупалец!