скачать книгу бесплатно
– А вот и гостья, которую, скажу тебе по секрету, я ждал больше других! – Приветствовал Павел с сияющей улыбкой на лице.
– Что пожелать тебе, мой друг, ведь всё имеешь ты?! – Воскликнула я. – И всё же, я желаю тебе всего счастья и всей радости.
– Не много ли мне одному? А как же другие? – Спросил Павел, помогая мне держать дар, что принесла я.
– А потому желаю тебе и достаточно мудрости, чтобы не присвоить себе больше, чем должно. – Добавила я.
– Марта… Я очень тебе рад. Пойдём в дом. – Галантно он предложил мне свою руку и забрал портрет. – Это то, что я думаю?
– Да, это то, что ты думаешь. Когда-нибудь, ты будешь давать интервью какому-нибудь известному бизнес-журналу и… – Он не дал мне договорить.
– Я регулярно даю такие интервью. – Закатил он шутливо глаза.
– Погоди, ты не дослушал! – Возмутилась я.
– Прости. Продолжай. – Мы уже подошли к ступенькам, и он остановился, чтобы я договорила здесь, пока мы вдвоём.
– Так вот, когда седина окрасит твои виски, а молоденькая журналистка, желая понравится такому солидному и весьма успешному бизнесмену пусть и в летах, спросит: «Какой самый необычный подарок вы получали в своей жизни?» – Имея ввиду тот, который подарила сама, ты должен будешь ответить, что однажды тебе подарили собственное лицо! – Павел улыбнулся.
– Тебе говорили, что ты забавная? – Сказал он, открывая дверь.
– Обычно так говорят про комнатных собачек. – Ответила я на сомнительный комплимент. Павел представил меня своим гостям, некоторых я уже видела – это были дети, своих богатых родителей, которые бывали изредка и в моём доме. Я не встречалась с ними чаще, чем это требовали приличия, но Павла, за то, что он умел поддерживать подобные полезные знакомства не осуждала. Пребывали и новые гости, которых я не знала, тем интереснее они мне казались. Подарки, пожелания, шутки – всё смешалось. Позже начались и танцы. Одна резвая блондинка утащила Павла на танец почти выдернув его руку, когда он собирался, кажется пригласить меня. Пусть. Я рада, что он не будет одинок. Напротив же меня тоже возник один богатый наследник, решивший, что мы достаточно знакомы, чтобы я не посмела отказать ему, я и не стала. Это всего лишь танец, ничего более. Когда музыка остановилась, Павел сбежал от блондинки ко мне.
– Спаси меня, Марта. – Шепнул он мне на ухо.
– Ты уверен? – Я посмотрела в сторону блондинки, которая скрестив руки на груди посылала в мою сторону чуть ли не молнии. – Кажется, ты в её вкусе. – Забавлялась я.
– Вот именно! Она готова съесть меня с потрохами! Марта, будь великодушной. – Я приняла его приглашение на танец.
– Только в честь того, что ты стал сегодня чуточку старше, Паша. – Сказала я и увидела блеск в его глазах.
– Ты впервые назвала меня так… – Не мог он подобрать слова.
– По-дружески, не перепутай. – Уточнила я.
– Что ж, ладно, пусть будет по-дружески, для начала. – Согласился он.
– Иногда мне кажется, что ты слышишь только то, что хочешь услышать. – Он усмехнулся.
– Быть может ты права, но мы ведь не властны над временем, и кто знает, вдруг твои чувства и намерения изменятся? – Не унимался Паша.
– На твоём месте я бы не питала ложных надежд. Мне не хотелось бы тебя ранить. Давай, оставим всё как есть. – Он уже начал взращивать свои чувства ко мне, поливая их как заботливый садовник. Ему кажется, что он управляет этим и всегда сможет остановиться, но как же он заблуждается! Я точно также взрастила сама свои чувства к Игнату. Вспомнив про Игната в такой момент, танцуя с другим мужчиной, я ощутила укол совести. Решив, что это последний танец на сегодня, я ждала, когда закончится музыка. Мне так захотелось позвонить Игнату, хотя бы услышать его голос, что я несмотря на то, что в последнее время мы почти не общались всё же решила сделать это. Взяв свою сумочку, я пошла к выходу.
– Марта! – Услышала я голос Павла и обернулась. – Уже уходишь? Не попрощавшись? – Его глаза выдавали его тревогу. – Я чем-то задел тебя?
– Нет-нет, возвращайся к гостям, я скоро вернусь. – Успокоила я. – Мне надо сделать один звонок. – Он кивнул и нехотя позволил мне выйти. Надо как-то разобраться с этим, пока мы оба не увязли в болезненных отношениях на грани между дружбой и чем-то большим. Я набрала знакомый номер и послышались гудки. Один, второй, третий… Я думала, что мне уже не ответят, когда услышала хриплый голос в трубке.
– Игнат, я знаю, что тебе сейчас не до меня и… Я просто хотела знать, что у тебя всё в порядке. Как чувствует себя твоя бабушка? – Повисло долгое молчание и неприятное скребущее чувство появилось на душе. – Игнат? – Ещё раз осторожно спросила я.
– Её больше нет. – Услышала я его безжизненный голос и что-то внутри меня рухнуло.
– Скажи, где ты. – Я поняла, что сейчас как никогда нужна ему. Я должна быть рядом. Думала, сбросит звонок, но он назвал адрес больницы, и я знала, что буду там так скоро, как смогу. Я уже бежала, когда меня нагнал Павел.
– Ты же сказала, что не уйдёшь вот так! – Развернул он меня к себе, но по моему лицу понял, что что-то не так. – Марта, что с тобой?
– Пусти. Мне надо уйти. Прямо сейчас. – Отрывисто сказала я. – Возвращайся в дом.
– Скажи, что стряслось? – Не выпускал он мои плечи из своей крепкой хватки.
– Человек умер, пока я здесь танцевала. – Я ощутила такую вину за то, что я здесь на празднике, а там в больнице сидит дорогой мне человек и у него сейчас сердце разрывается от боли. – Да пусти же ты! – Рявкнула я. – Прости. – Добавила, когда его руки выпустили меня из плена.
– Я отвезу. – Сказал он и потащил меня к своей машине.
– А как же гости? – Неправильно это как-то. Игнат ему никто, да и гостей одних в доме оставлять…
– Немаленькие, сами найдут выход. – Он открыл дверцу, и я поняла, что ни одно моё возражение не будет принято.
– Ты же выпил. – Прошептала я.
– Не столько, чтобы это было небезопасно. – И мы поехали.
Глава 10. Мужские слёзы
И показались на глазах его скупые мужские слёзы, но стоило обнять, как уже водопады стекали по щекам.
Когда мы хотим остановить время, оно бежит так, что и не догонишь, когда хотим ускорить, оно словно останавливается. Мы ехали быстро, но мне это «быстро» казалось вечностью. И зачем Павел поехал со мной? Ах да, мне нужна была машина, потому я и не остановила этот его порыв. Вряд ли Игнат обрадуется, увидев его, но выбора нет. Ещё неизвестно как там всё будет на месте. И вот, наконец, мы подъехали к больнице. Я судорожно набирала Игната, но он не брал трубку. Чёрт. Надеюсь, он не наделает глупостей.
– Не берёт? – По пути сюда я рассказала Паше, что произошло.
– Нет, но он должен быть где-то здесь. – Мы решили разделиться. Я пошла в больницу, а Павел искал в округе. Мне ничего не ответили, когда я спросила про Игната, но, когда я назвала его фамилию и сказала, что пациентка умерла, одна медсестричка сказала, что там до сих пор сидит молодой человек в коридоре, ему отдали её вещи, но он не уходит. Она сказала мне куда идти, и я быстрым шагом добралась до того самого коридора в котором увидела Игната, на котором лица не было. Он был весь серый, осунувшийся и рядом с ним были какие-то пакеты, в которых вероятно были вещи его бабушки. Я замедлила шаг и подойдя ближе, осторожно коснулась его плеча. – Мне очень жаль. – Сказала я банальную фразу. Её говорят, когда хотят утешить, но разве можно словами заглушить чужую боль? Он вскинул на меня взгляд, а в глазах бездна отчаяния и безмерная боль утраты. Я плюхнулась рядом с ним, не зная, что и делать теперь. Как глупо теперь было быть в этом нарядном платье, в этих дурацких туфлях на высоченной шпильке. Я чувствовала себя как клоун, пришедший на похороны. Единственное, чем я могла сейчас быть полезной, это всё узнать, потом забрать отсюда Игната и после, помочь с организацией похорон. – Ты посиди, я сейчас вернусь, ладно? – Он кивнул. Я быстро поднялась и поймала медсестру, чтобы всё выспросить, как у них, что здесь устроено, отдали ли ему документы и куда после обращаться. Я никогда ранее не сталкивалась с подобным и оттого всё это было для меня неизвестно. Получив всю необходимую информацию, я собиралась вернуться к Игнату, но ко мне уже шёл Павел.
– Нашла. – Понял он сразу.
– Да. Надо забрать его отсюда. Ты поезжай домой, у тебя же сегодня… – Но он прервал меня.
– Да о чём ты сейчас? Я тебя тут не брошу. Вместе отвезём. – Мы шли к человеку, чья жизнь сегодня разделилась на до и после.
– Соболезную. – Сказал Павел.
– Давай, поедем домой, хорошо? – Мягко спросила я, присев на корточки и заглядывая в глаза парню. Он смотрел, но будто не слышал. – Поднимайся. – Взяла я его за руку, понимая, что он сейчас на всё иначе реагирует. Он поднялся, но тут пакеты упали. Игнат пошатнулся, пытаясь поднять их.
– Я возьму, если позволишь. – Вежливо спросил Паша.
– Я сам. – Ответил Игнат и нагнувшись, прижал их к себе.
– Сам. Хорошо. Пойдём. – Я старалась говорить ласково и так, чтобы не ранить его и так слишком оголённую горем душу. Наша троица покинула здание больницы и вскоре мы уже ехали по адресу, который назвал Игнат. Это оказалась самая обычная пятиэтажка, без лифта, а его квартира располагалась на втором этаже. Открыв дверь, он вошёл внутрь, и мы следом.
– Идите. Я побуду один. – Сказал он, присев на диван.
– Но… – Хотела было возразить я, но Паша развернул меня к выходу.
– Ему нужно время. – Мы вышли из квартиры, но Паша на минутку всё же вернулся. Я дождалась его, хотя мне вовсе не хотелось оставлять Игната в таком состоянии. – Всё, поехали отсюда.
– Зачем ты снова зашёл? – Не удержалась я от вопроса.
– Номер свой оставил на всякий случай. Может захочет поговорить, ну или выпить… И такое бывает. – Паша распахнул передо мной дверцу автомобиля и вскоре мы уже ехали ко мне домой. Он как истинный джентельмен решил отвезти меня, и я позвонила водителю, чтобы дать отбой. Возле моего дома мы попрощались, каждый пребывал в своих не радужных мыслях. Я вошла в дом и скинув туфли босиком пошлёпала к себе в комнату. На меня накатила усталость. Игнат был один в пустой квартире – эта картина так и стояла у меня перед глазами. Но он сказал оставить его. Я тряхнула головой, отгоняя поток бессвязных мыслей. Когда вернулся отец, я спустилась вниз и всё ему рассказала.
– Пап, когда человек хочет, чтобы его оставили в покое, правильно ли сделать это? – Положила я голову ему на плечо. – Почему я слышу обратное? Почему, мне кажется, что он хочет, чтобы его не оставляли в покое?
– Может, потому, что ты сама не хочешь оставлять его одного? Тебе страшно, что что-то может произойти. Но он взрослый парень, он справится. – Успокаивал отец.
– А если нет? – Снова спрашивала я.
– А если нет, то никто не поможет. Позвони ему завтра. И что там насчёт похорон? – Я-то позвоню, вот только ответит ли…
– Надо помочь. Он на себя не похож. – Папа кивнул.
– Ладно, я позвоню, чтоб всё организовали. Если там есть что-то, что ещё нужно, скажи, ты ж больше всех в курсе. – Вот так и прошёл вечер, а ночью я не могла сомкнуть глаз. С утра я собралась и помчалась к нему. Дверь была открыта, а парень спал. Видимо, сморило в сон, потому что он полусидел, и одежда на нём была та же, вчерашняя. Пусть спит, а когда проснётся, надо покормить его. Не захочет, но надо. Я прикрыла дверь в комнату и отправилась на кухню проверять запасы продовольствия. Из того, что я нашла я быстро приготовила завтрак. Послышались шаги и скоро в проёме появился Игнат. На лице его было странное выражение.
– Ты что здесь… – Не понимал он, каким образом я здесь оказалась, а может быть и вообще не помнил остаток вчерашнего дня.
– Садись завтракать. – Накрывала я на стол.
– Не хочу, но спасибо. – Он присел и тяжело вздохнув прислонился головой к стене.
– Тебе понадобятся силы и, хотя бы поэтому поесть необходимо. – Настаивала я.
– Когда услышал, как здесь что-то готовится, так захотелось думать, что всё это мне только приснилось, что сейчас войду, а здесь бабушка хозяйничает… – Так вот, что отразилось на его лице в первые несколько секунд.
– Я не могу сказать, что понимаю. Не буду обманывать тебя. У меня не было таких событий в жизни, слава богу, но, когда я вижу в каком ты состоянии, мне действительно страшно. Пожалуйста, будь сильным, я очень тебя прошу. – Я подошла к нему, взяла его лицо в свои руки, а он притянул меня и уткнувшись лицом мне в живот заплакал навзрыд, как ребёнок. Безутешно было его горе. Я молчала. Не было нужных слов. Всё, что я могла дать – это своё присутствие, свою заботу, поддержку и дружеские объятия. Это горе сблизило нас. Я не могла находиться вдалеке и не то, чтобы поселилась в его квартире, но приходила каждый день. Я была нужна ему и чувствовала это. Игнат очень любил свою бабушку и её смерть ударила по нему очень сильно. После похорон шли дни, а Игнат всё также был сам не свой. Он никак не мог с этим справиться. Мне не удавалось вытащить его из затянувшейся депрессии, и я обратилась за помощью к отцу.
– Папа, что я делаю не так? Почему мне не удаётся помочь ему? – Как-то раз спросила я отца.
– Потому что людям не всегда нужна жалость. – Папа говорил то, что думал. Мы с ним очень разные, но стараемся быть честными с друг другом как умеем и пусть не всегда это приводит к пониманию.
– Но я не жалею его, а… – Чуть не брякнула то, что не надо.
– Любишь. Я уже понял. Кто бы стал таскаться из жалости просто к другу каждый день, проводить всё свободное время там и, между прочим, иногда прогуливать учёбу. – Не ругал, но и естественно не мог этому радоваться папа.
– Ты знал? – Недоумевала я. И ведь ни разу не упрекнул меня в безответственности. Я и правда стала иногда пропускать занятия, мне казалось, что сейчас Игнату я нужнее.
– Конечно. Между прочим, твои преподаватели переживают, что ты можешь совсем забросить учёбу. Они высказывали мне свои опасения на этот счёт, говорили, что не делаешь успехов в последнее время. Ты ведь не бросишь, дочка? Не откажешься от мечты? – Мне было удивительно слышать подобное от отца, ведь именно он отговаривал меня от такого пути, а теперь кажется переживает, что подобное и правда может случиться.
– Мечты могут измениться. Но, нет, папа, пока я ещё не настолько разочарована в своём выборе. Хотя, возможно ты был прав, когда не возлагал на меня больших надежд. – Мой отец предполагал, что может так случиться, что я окажусь недостаточно талантливой и тогда я буду страдать от того, что не так хороша, как хотелось бы. Он всего лишь пытался оградить меня от разочарований.
– Возможно, я ошибался. Я знаешь, ли не бог, чтобы знать наперёд как будет. Сейчас у тебя ничего не выходит, потому что думаешь не о том. Перестань нянчиться с этим Игнатом, ты ему этим не помогаешь. Иногда нужна хорошая встряска, чтобы снова захотеть жить и я обещаю тебе устроить ему такую.
Глава 11. Долг платежом красен
Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Отец пообещал помочь привести Игната в чувства, а я знала, что он всегда выполняет свои обещания. Прошёл месяц с похорон, а Игнат так и ходил чернее тучи. Я знаю, что этого времени ничтожно мало, чтобы прийти в себя и всё же, мне казалось, что он тонет в своём горе. Поэтому и только поэтому, я доверилась в этом вопросе отцу. Когда он попросил пригласить Игната к нам, я поняла, что наступил тот час икс, когда он взялся исполнить обещанное. Я выполнила свою миссию, и Игнат появился на пороге нашего дома в назначенное время. Я встретила его и проводила к отцу в кабинет. Папа попросил оставить их наедине. Это было неправильно, но выйдя из кабинета и закрыв за собой дверь, я решила подслушать их разговор. И вот, что я услышала:
– Вы хотели меня видеть? – Спросил Игнат.
– Присаживайтесь, молодой человек. – Тон отца был строгим.
– Благодарю. – Всё тем же безжизненным голосом говорил парень.
– Вы помните эту бумагу? – Вероятно, он расписывался в получении денег на операцию. Отец был обязательным в таких вопросах.
– Да, конечно. – Напрягся Игнат.
– И что же? Я всё понимаю… События в вашей жизни были крайне тягостные, но время идёт, а вы молчите. И как, вы полагаете, я должен к такому относиться? Я начинаю переживать за свои, скажем так, вложения. Я надеялся получить молодого специалиста в компанию, который отработает долг и принесёт пользу, но я не могу ждать вечно. Либо вы выходите на работу завтра же и приступаете к делу, либо возвращаете деньги, вот, что я вам скажу. Долг, знаете ли, платежом красен. – Мне было так паршиво от того, что я накликала это на голову Игната. Хотелось войти в кабинет и остановить отца, но… Я знала, что это сделает только хуже. Правильно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Я хотела, как лучше и потому проявляла жалость, но имела ли я на это право? Хотела бы я, чтобы меня жалели? Нет, я не хотела бы. Так почему я считала, что поступаю правильно? Я хотела помочь ему, поддержать, но кажется переборщила. Заставив разжать пальцы, отпуская дверную ручку, я ушла к себе. Так будет правильно – Говорила я себе. – Я поступила верно. Просидев в комнате достаточно долго, я думала ушёл ли Игнат или ещё нет, и только когда отец постучал в двери я поняла, что разговор окончен. Папа присел рядом с мной и погладил меня по голове.
– Ничего-ничего. Я знаю, это непросто, но ты не дала слабину. Выйдет на работу и время для него потечёт иначе, а голова будет занята. Постепенно одни мысли за другими начнут вытеснять тягостную реальность и ему станет легче. – Папа знает, о чём говорит. Он и дедушек, бабушек хоронил, скольких друзей, сослуживцев… Время нещадно идёт вперёд, оставляя позади всё. – И ты не кисни. Займись, наконец, делом! А то и взглянуть на тебя больно. Радуйся жизни, Марта! Радуйся каждому дню. Ты так молода, красива, у тебя столько всего впереди. Не время горевать. Займись своей учёбой, найди своё вдохновение и вот увидишь, всё наладится. А этим ты и ему сможешь помочь. Лучше видеть рядом с собой самодостаточную жизнерадостную девушку, а не худшую копию себя. – Получив от отца своеобразный нагоняй, я пообещала подумать над его словами. Давно я не был в своей мастерской. Всё уже и пылью покрыться успело. Я обошла помещение, оглядывая свои работы и сделала неутешительный вывод: у меня нет авторского стиля. Снова я мыслями вернулась в мастерскую Тёмы, где всё дышало талантом. Нет, здесь нет ни одной работы, которой можно гордиться, от которой можно оттолкнуться и двигаться вперёд к новым вершинам. Осознав это, я поняла, что есть единственно верный выход – всё начать сначала. Я избавлюсь от всех картин, кроме одной. Я оставлю только незаконченный портрет Игната и только потому, что он дорог моему сердцу. Я выносила картины из мастерской, и отец поднялся, вероятно, услышав мою возню, и застал меня за этим занятием.
– Что ты делаешь? – С интересом спросил он.
– Избавляюсь от хлама. Место занимают, а ценности не имеют. – Ответила я, продолжая перетаскивать картины.
– Так зачем же сама? Давай, помогу. И вообще, попрошу, вывезут. – Папа взялся помогать, но я остановила его жестом.
– Сумела так ужасно нарисовать, сумею и выкинуть. – Мне необходимо было сделать это самой. Тяжело было расставаться с работами, но больше с потраченным на них временем и верой, что они фундамент моего будущего успеха. Я разбираю по кирпичику этот фундамент, чтобы найти новую себя.
– Тебе ещё детей рожать, дочка, остановись, слышишь? – Всё же настоял отец.
– А как насчёт идей? Их тоже родить надо. – Запыхавшись, утёрла я лоб рукой от проступившей испарины.
– Как тебе, например, такая: сходи прогуляйся, проветри мозги, а вернёшься, здесь уже не будет ничего и начнёшь творить с нуля, раз уж так решила. – Мой папа… Он слишком добр ко мне.
– Хорошо. Наверное, ты прав, я так и сделаю. – Сказала я и мыслями вернулась к их разговору. – Пап, он же завтра выйдет на работу?
– Да. И сегодня не ходи к нему. Не надо вот этих нежностей. Дай ему самостоятельно разобраться со своими проблемами. Я тебя не затем на прогулку отправляю, чтобы ты сломя голову понеслась к Игнату. – И снова папа прав.
– Я тогда с подругами встречусь, если они незаняты. – Чмокнув отца в щёку, я засобиралась на прогулку.
Теперь я с улыбкой вспоминаю эти свои терзания поисками себя. Тогда мне казалось, что каждый художник находит свою нишу, занимает её и тогда уже может плыть свободно, не мучаясь, не сомневаясь в своём таланте. Глупо, наивно и, наверное, немного по-детски. Истинные гении не останавливаются в поисках, они проводят в них всю жизнь. Нет, себя к гениям я не причисляла, но вот с одним была знакома и сколько я его знала, он всегда был в поиске и сомнениях, но от того его работы впечатляли, дарили восторг и даже вдохновляли других. Больше, чем встретиться с девочками, в тот день, мне захотелось увидеть Артёма. Как странно складывается жизнь, ещё недавно он был для меня безымянным чудиком, которому я запрещала писать свой портрет, а уже сегодня я мечтала о встрече с ним, о разговоре. Мне хотелось понять, как он смотрит на мир, что не только видит прекрасное, но и умеет запечатлеть, придавая причудливые формы увиденному, превращая фантазии и реальность в произведения искусства. Я впервые набирала этот номер и оттого волновалась.
– Алло. – Послышалось в трубке.
– Тёма, это Марта. – Представилась я, стараясь говорить спокойно.
– Здравствуй! Рад тебя слышать. – Его голос звучал бодро и весело.
– Я… Я тут подумала, если у тебя есть время и ты хотел бы… – Запиналась я.
– Просто скажи. – Попытался он помочь мне.
