скачать книгу бесплатно
– Не испытывай мое терпение, Вальдес. Когда снова стану богом, превращу тебя в созвездие и назову его «Мелкий взрывоопасный латинос».
– Круто! – он так хлопнул меня по плечу, что у меня в руке задрожал нож.
Неужто никто больше не страшится гнева богов?!
Пока Эмми пекла хлеб – который, должен признать, источал потрясающие ароматы, – я сделал салат из моркови, огурцов, грибов, помидоров и всего остального, что выросло у них на крыше. Калипсо из свежих лимонов и тростникового сахара приготовила лимонад, напевая песни Бейонсе из одноименного альбома. (Пока мы летели в Индианаполис, я взял на себя смелость познакомить Калипсо с поп-музыкой трех последних тысячелетий.)
Лео резал сыр, распространяя запахи на всю кухню (понимайте, как хотите). Чеддер оказался ярко-оранжевым внутри и довольно вкусным. Джозефина занялась десертом, заявив, что это ее конек. Она испекла бисквитный торт со свежими ягодами, красным сливочным кремом и украсила его безе, которое слегка подрумянила сварочной горелкой.
Понурый Агамед забился в угол под самым потолком кухни, держа магический шар словно приз за третье место в конкурсе для троих.
Наконец мы сели обедать. Я и не подозревал, как сильно проголодался. Завтракали мы давненько, да и бортовое питание у Фестуса так себе. Пока Лео и Калипсо рассказывали о нашем полете на запад, я налегал на еду. Наслаждаясь свежим хлебом с красным маслом, я то и дело вставлял словечко – ведь в нашей компании лучшим рассказчиком был, естественно, я.
Мы поведали о том, как мой заклятый враг Пифон захватил Дельфийский оракул, лишив нас самого сильного источника предсказаний. И о том, что из-за Триумвирата перестали работать все доступные полубогам средства связи: почта Ириды, волшебные свитки, чревовещательные куклы и даже загадочная магия электронной почты. С помощью Пифона три императора-злодея теперь намеревались взять под контроль или уничтожить все древние оракулы, чтобы обрести власть над будущим всего мира.
– Мы освободили рощу Додоны, – подытожил я. – Но этот оракул направил нас сюда, чтобы мы защитили еще один источник пророчеств – пещеру Трофония.
Калипсо указала на мой колчан, который лежал рядом на диване:
– Аполлон, покажи им свою говорящую стрелу.
В глазах Эмми загорелся интерес настоящей лучницы:
– Говорящую стрелу?!
Я вздрогнул. От стрелы, подаренной мне говорящими деревьями Додоны, пока было мало пользы. Ее голос слышал только я, и вместо ответов на вопросы она несла чушь на елизаветинском английском, заражая меня своей манерой речи, и потом я часами разговаривал как плохой актер шекспировского театра, что очень забавляло Калипсо.
– Стрелу я им не покажу, – отрезал я. – Но зато прочту лимерик.
– Нет! – в один голос закричали Калипсо и Лео, побросав вилки и зажав уши руками.
Я продекламировал:
Жил-был бог, звался бог Аполлон,
В синь пещеры обрушился он.
На трехместных полатях
Бронзовый огнеглотатель
Смерть и дурь проглотить принужден[5 - Перевод С. Самуйлова.].
За столом повисло неловкое молчание.
Джозефина сердито взглянула на меня:
– Никогда никто не осмеливался читать лимерики в этом доме, Аполлон.
– И будем надеяться, что этого больше никогда не случится, – согласился я. – Но таково пророчество Додоны, которое привело нас сюда.
Выражение лица Эмми развеяло последние сомнения в том, что передо мной была та самая Гемифея, которую я сделал бессмертной много веков назад. Мне был знаком этот горящий взгляд и решимость, с которой она шагнула с обрыва, вверив свою судьбу в руки богов.
– «В синь пещеры…», – повторила она. – Это и впрямь оракул Трофония. Он находится в пещере Блу Спринг, это примерно в восьмидесяти милях к югу от города.
Лео улыбнулся с набитым ртом, показав нам бурое месиво из непрожеванной еды:
– Значит, это будет самый простой квест в мире! Сначала вернем Фестуса, а потом посмотрим на картах Гугл, где находится это место, и просто туда полетим.
– Это вряд ли, – не согласилась Джозефина. – Окрестности пещеры находятся под постоянной охраной императора. Если вы подлетите к Блу Спринг на драконе, вас просто собьют. А если и нет, вход в пещеру все равно слишком мал для дракона.
– Но лимерик… – обиженно протянул Лео.
– …может быть неточным, – сказал я. – В конце концов, чего ты хочешь от лимерика?!
Калипсо подвинулась вперед. Она обмотала салфеткой руку, которая еще недавно была сломана. Может быть, рука еще болела, а может, Калипсо просто нервничала. Салфетка в таком виде показалась мне похожей на обмотку факела – не самая радостная ассоциация, учитывая мою последнюю встречу с безумным императором Нероном.
– А что насчет последней строчки? – спросила она. – Про то, что Аполлон будет принужден проглотить смерть и дурь.
Джозефина уставилась на свою пустую тарелку. Эмми сжала ее руку.
– Оракул Трофония опасен, – проговорила она. – Даже до прихода императоров мы решились бы спросить совета у духа только в случае крайней необходимости. – Она повернулась ко мне: – Ты должен об этом помнить. Ты же был богом прорицаний.
В горле у меня пересохло так, что даже дивный лимонад Калипсо не помог. Мне не нравилось, когда мне напоминали о том, кем я был. А еще мне не нравились огромные дыры в памяти, заполненные каким-то неясным ужасом.
– Я… я помню, что в пещере опасно, – подтвердил я. – Но не помню почему.
– Ты не помнишь, – голос Эмми звучал угрожающе.
– Обычно я стараюсь сосредоточиться на божественных делах, – сказал я. – На качестве жертвенных даров, например. Или на том, какие благовония воскуряют просители. На том, хороши ли были хвалебные гимны. Я никогда не думал, с какими трудностями приходится сталкиваться просителям.
– Ты никогда не думал.
Мне не нравилось, что Эмми повторяет за мной. Изображать греческий хор у нее получалось еще хуже, чем у Калипсо.
– Я читал кое-что в Лагере полукровок, – продолжил я. – Там мало что было сказано о Трофонии. Хирон тоже ничем не смог помочь, он вообще забыл об этом оракуле. Вроде бы пророчества Трофония были мрачными и страшными. Иногда они сводили людей с ума. Может, эта пещера что-то вроде комнаты страха? Ну, знаете, свисающие с потолка скелеты, жрицы, выскакивающие из темноты с криками «Бу-у!»?
Кислое выражение лица Эмми подсказывало, что я не угадал.
– А еще в книге было сказано о двух особых источниках, из которых должны испить просители, – упорствовал я. – Может, глотание смерти и дури – отсылка к этому? Ну, такой, поэтический образ.
– Нет, – тихо проговорила Джозефина. – Никакой это не образ. Эта пещера на самом деле свела с ума нашу дочь.
По моей шее пробежал холодок, словно Станция испустила печальный вздох. Я вспомнил о конце света, нарисованном на стене покинутой детской.
– Что произошло? – спросил я, хотя не был уверен, что хочу знать ответ, особенно если речь шла о том, с чем мне, возможно, придется скоро столкнуться.
Эмми оторвала кусок от хлебной корки и уронила его.
– Когда в Индианаполисе появился император… Этот Новый Геркулес…
Калипсо хотела было задать вопрос, но Эмми подняла руку:
– Нет, дорогая, не проси меня называть его имя. Не здесь. Не сейчас. Я уверена, ты знаешь, что многие боги и монстры слышат, когда их называют по имени. Он хуже большинства из них.
Уголки губ Калипсо сочувственно дрогнули:
– Продолжай, пожалуйста.
– Сначала, – сказала Эмми, – мы не понимали, что происходит. Стали пропадать наши друзья и соседи, – она обвела рукой комнату. – У нас здесь постоянно жили не меньше дюжины человек. А теперь… только мы и остались.
Джозефина откинулась на спинку кресла. В свете лучей, падающих из окна-розетки, ее волосы отливали сталью, как гаечные ключи в карманах ее комбинезона.
– Император искал нас. От знал про Станцию. Он хотел нас уничтожить. Но, как я уже говорила, в это место трудно попасть без приглашения. И его приспешники ждали, когда мы выйдем сами. И забрали наших друзей одного за другим.
– Забрали? – переспросил я. – В смысле живыми?
– О да, – мрачный тон Джозефины словно намекал на то, что такая участь куда хуже смерти. – Император любит пленников. Он забрал наших друзей, наших грифонов.
Из пальцев Лео выскользнула ягода:
– Грифонов?! Ох… Хейзел и Фрэнк рассказывали мне о них. Они сражались с грифонами на Аляске. Говорят, они похожи на бешеных гиен с крыльями.
Джозефина усмехнулась:
– Мелкие, дикие могут быть и такими. Но мы выращиваем лучших… Выращивали. Последняя пара пропала с месяц назад. Элоиза и Абеляр. Мы отпустили их поохотиться – здоровым грифонам охота необходима. Но они так и не вернулись. Для Джорджины это стало последней каплей.
У меня было плохое предчувствие. Мы обсуждали жуткие, смертельно опасные вещи, но было что-то еще. Гнезда грифонов в нишах над нашими головами. Далекое воспоминание о последовательницах моей сестры. То, о чем говорил Нерон в моем видении: Новый Геркулес мечтает уничтожить Дом Сетей – словно это было другое название Станции… Мне казалось, что на обеденный стол легла чья-то тень. Тень кого-то знакомого, от которого, возможно, мне следовало бежать без оглядки.
Калипсо сняла салфетку с руки.
– А ваша дочь? – спросила она. – Что случилось с ней?
Ни Джозефина, ни Эмми не ответили. Агамед понурился, его залитое кровью одеяние окрасилось в разные оттенки соусов начос.
– Все понятно, – сказал я в тишине. – Девочка пошла в пещеру Трофония.
Эмми посмотрела мимо меня. Ее острый, как наконечник стрелы, взгляд был устремлен на Агамеда.
– Джорджина вбила себе в голову, что единственный способ спасти Станцию и найти пленников – посоветоваться с оракулом. Это место всегда манило ее. В отличие от большинства людей, она его не боялась. И как-то ночью она убежала. Агамед ей помог. Мы точно не знаем, как они туда добрались…
Призрак потряс магический шар и бросил его Эмми. Прочитав ответ, она нахмурилась.
– «Так было предначертано», – прочла она вслух. – Не знаю, что ты хочешь сказать, старый мертвый дурак, но она ребенок! Ты знал, что случится с ней без трона!
– Без трона? – удивилась Калипсо.
В моей голове, словно в окошке магического шара, появилось очередное воспоминание.
– О боги! – выдохнул я. – Трон.
Но не успел я сказать и слова, как весь зал содрогнулся. Тарелки и чашки с грохотом посыпались на пол. Агамед исчез во вспышке цвета начос. Витраж из зеленых и коричневых стекол в центре потолка потемнел, словно солнце закрыла туча.
Джозефина вскочила:
– Станция, что творится на крыше?!
По-моему, здание ничего не ответило. Из стены не выскочил кирпич. Двери не принялись хлопать, передавая сообщение азбукой Морзе.
Эмми положила магический шар на стол:
– Оставайтесь здесь. Мы с Джо проверим, что там.
– Но… – нахмурилась Калипсо.
– Это приказ, – отрезала Эмми. – Я больше не хочу терять гостей.
– Это не может быть Ком… – Джозефина осеклась. – Это не может быть он. Может, Элоиза и Абеляр вернулись?
– Может быть, – в голосе Эмми не было уверенности. – Но на всякий случай…
Обе женщины бросились к металлическому шкафу на кухне. Эмми схватила лук и колчан. Джозефина достала допотопный пистолет-пулемет с двумя ручками и круглым барабанным магазином между ними.
Лео едва не подавился тортом:
– Это что, Томми-Ган?![6 - Томми-Ган – неофициальное название пистолета-пулемета Томпсона.]
Джозефина нежно погладила свое оружие:
– Это Маленькая Берта. Напоминание о моем неприглядном прошлом. Я уверена, что нам не о чем беспокоиться. Но вы не высовывайтесь.
Успокоив нас таким образом, вооруженные до зубов хозяйки отправились проверять крышу.
8
Ссорятся голубки
Неужто гроза в Элизиуме?
Помою-ка тарелки
Я прекрасно понял, что значит «не высовываться».
А вот Лео с Калипсо решили, что нам нужно помыть посуду после обеда. (См. выше мои комментарии в теме «Быть полезным – глупее не придумаешь».) Я намыливал. Калипсо ополаскивала. Лео сушил. Вот кто точно не перетрудился: он просто брал тарелку и слегка нагревал руки.
– Итак, – начала Калипсо, – о каком троне говорила Эмми?
Я уставился на стопку намыленных форм для выпечки хлеба:
– Трон Памяти. Его изготовила сама богиня Мнемозина.
Лео, ухмыляясь, посмотрел на меня сквозь пар, идущий от салатницы:
