скачать книгу бесплатно
– Ну-с, сестрица! Говоришь, подвезти твоих Охотниц? Ты выбрала удачное время. Я как раз собирался прокатиться.
– И этих полубогов тоже, – сказала Артемида, указав на нас. – Это ребята из лагеря Хирона.
– Без проблем!
Аполлон окинул нас взглядом:
– Посмотрим, посмотрим… Талия, ага? Я про тебя наслышан!
Талия покраснела:
– Привет тебе, владыка Аполлон!
– Зевсова дочурка, ага? Мы с тобой, стало быть, сводные брат с сестрой. Это же ты несколько лет простояла деревом? Рад, что ты снова с нами. Терпеть не могу, когда хорошенькие девочки превращаются в деревья. Вот, помню, как-то раз…
– Брат мой, – сказала Артемида, – тебе пора!
– Ах да, конечно!
Тут он взглянул на меня, и глаза у него сузились:
– Перси Джексон?
– Угу. То есть… да, сэр.
Странно было обращаться к этому парнишке «сэр», но я приучился, что с бессмертными надо быть осторожным. Они жутко обидчивые. А когда обижаются, то непременно что-нибудь разносят.
Аполлон пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мне это показалось жутковатым.
– Ну что! – сказал он наконец. – Пора садиться, ага? Я вожу только в одну сторону – на запад. Кто не успел – тот опоздал.
Я посмотрел на «Мазерати». Машина была рассчитана максимум на двоих. А нас было человек двадцать.
– Клевая машина! – сказал Нико.
– Спасибо, мальчик, – сказал Аполлон.
– Но как же мы все туда поместимся?
– Хм… – Аполлон, похоже, только сейчас осознал проблему. – Ну да… Терпеть не могу ездить не на спорткаре, но, видимо… – Он достал ключи от машины и нажал на кнопку сигнализации. Сигнализация пискнула.
На миг машина снова ярко вспыхнула. Когда сияние угасло, вместо «Мазерати» перед нами стоял автобус, вроде тех, в каких нас возили на межшкольные баскетбольные матчи.
– Ну вот, – сказал он. – Садитесь.
Зоя приказала Охотницам грузиться в автобус. Сама она вскинула на плечи свой рюкзак.
– Эй, цыпочка, – сказал Аполлон, – давай помогу!
Зоя отшатнулась. Глаза у нее свирепо вспыхнули.
– Брат мой, – укоризненно сказала Артемида, – не пытайся помогать моим Охотницам. Не пытайся смотреть на них, разговаривать с ними и флиртовать с ними тоже не пытайся. И «цыпочками» их называть не стоит.
Аполлон развел руками:
– Извини, забыл! Кстати, сеструха, а сама-то ты куда?
– На охоту, – сказала Артемида. – Это не твое дело.
– Я же все равно выясню. Я все вижу. Все знаю.
Артемида фыркнула:
– Просто довези их до места, Аполлон. И не хулигань!
– Да ладно тебе! Когда это я хулиганил?
Артемида закатила глаза, потом взглянула на нас:
– Увидимся во время зимнего солнцестояния. Зоя, ты отвечаешь за Охотниц. Будь умницей. Поступай так, как поступила бы я.
Зоя вытянулась в струнку:
– Хорошо, госпожа!
Артемида опустилась на колени и коснулась земли, словно высматривая следы. Когда она выпрямилась, лицо у нее было встревоженное:
– Так много опасностей! Зверя следует отыскать.
Она бегом бросилась в лес и растаяла среди снега и теней.
Аполлон обернулся, ухмыльнулся и позвенел ключами, надетыми на палец.
– Ну, – сказал он, – кто хочет порулить?
Охотницы загрузились в автобус. Они сгрудились в его задней части, стараясь держаться как можно дальше от Аполлона и нас, парней, как будто мы заразные. Бьянка села с ними, оставив братишку одного среди нас. Мне это показалось бессердечным, но Нико, похоже, не возражал.
– Кле-ево! – сказал Нико, прыгая на водительском сиденье. – Так это и в самом деле солнце? А я думал, что боги солнца и луны – это Гелиос и Селена. А как получилось, что иногда это они, а иногда – вы с Артемидой?
– Сокращение штатов, – объяснил Аполлон. – Все началось с римлян. Они не могли себе позволить все положенные жертвоприношения, поэтому отказались от услуг Гелиоса и Селены и внесли их обязанности в наши должностные инструкции. Сестренке досталась луна. Я получил солнце. Поначалу это сильно доставало, но зато теперь у меня есть эта клевая машина!
– А как она работает? – спросил Нико. – Я думал, солнце – это огромный шар раскаленного газа!
Аполлон хмыкнул и потрепал Нико по голове:
– Эти слухи, видимо, пошли оттого, что Артемида обзывала меня огромным шаром раскаленного газа. Если серьезно, парень, все зависит от того, с какой точки зрения посмотреть: с астрономической или с философской. Ты говоришь об астрономии? Пожалуйста, но какой в этом интерес? Ты говоришь о том, как люди представляют себе солнце? А вот это куда любопытнее! Солнце несет на себе большую нагрузку… ну, в переносном смысле. Оно согревает людей, растит их урожаи, движет машины, и в его присутствии все выглядит… хм… куда более солнечно. Эта повозка, мальчик, создана из человеческих фантазий о солнце. Она такая же древняя, как сама Западная цивилизация. Каждый день она проезжает по небу с востока на запад, озаряя существование всех этих ничтожных смертных. Повозка – это зримое воплощение могущества солнца, то, как смертные это воспринимают. Логично?
Нико покачал головой:
– Нет.
– Ну, тогда просто думай о ней как об очень мощной и опасной солнечной машине.
– А можно мне порулить?
– Нет. Ты еще маленький.
– Э-э! Э-э! – тянул руку Гроувер.
– М-м… нет! – сказал Аполлон. – Ты чересчур волосатый!
Его взгляд миновал меня и устремился на Талию.
– Дочь Зевса! – сказал он. – Владыки небес! Отлично.
– Ой, нет! – Талия замотала головой. – Нет, спасибо.
– Да ладно, давай! – сказал Аполлон. – Тебе сколько лет?
Талия замялась:
– Не знаю.
Печально, но это так. Она превратилась в дерево, когда ей было двенадцать – семь лет тому назад. Так что теперь ей, по идее, должно быть девятнадцать, если считать по годам. Но чувствовала она себя по-прежнему на двенадцать, а на вид ей можно было дать что-то среднее. Максимум, до чего додумался Хирон, – это что в облике дерева она по-прежнему взрослела, но гораздо медленнее.
Аполлон прижал палец к губам.
– Тебе пятнадцать, почти шестнадцать.
– Откуда вы знаете?
– Слушай, я же бог пророчеств! Я много чего знаю. Тебе стукнет шестнадцать примерно через неделю.
– Так у меня же тогда день рождения! Двадцать второго декабря.
– Ну вот, значит, ты уже достаточно взрослая, чтобы водить машину, если бы у тебя были права.
Талия нервно переступила с ноги на ногу:
– Э-э…
– Я знаю, что ты хочешь сказать! – сказал Аполлон. – Ты, мол, недостойна такой чести: управлять солнечной колесницей.
– Вообще-то я собиралась сказать совсем не это.
– Да ладно, не парься! От Мэна до Лонг-Айленда рукой подать. А насчет того, что случилось с предыдущим парнишкой, которого я учил, ты не тревожься. Ты же дочь Зевса. Тебя-то он молнией не поразит.
И Аполлон добродушно расхохотался. Нас что-то смеяться не тянуло.
Талия пыталась возражать, но Аполлон никаких возражений принимать решительно не собирался. Он нажал на кнопку, и вверху ветрового стекла вспыхнула надпись. Мне пришлось прочесть ее задом наперед (хотя для дислексика что задом наперед, что по-нормальному – все едино). Я почти уверен, что там было написано: «ОСТОРОЖНО, ЗА РУЛЕМ УЧЕНИК!»
– Валяй! – сказал Аполлон Талии. – Ты должна быть прирожденным водителем.
Честно признаться, мне стало завидно. Я-то не мог дождаться, пока начну водить машину. Осенью мама пару раз возила меня в Монтаук, когда дорога вдоль моря бывала пустой, и давала мне посидеть за рулем своей «Мазды». Ну, то есть да, одно дело японская малолитражка, а другое – солнечная колесница, но, в конце-то концов, не настолько же они разные?
– Чем быстрее, чем жарче, – подсказал Аполлон. – Так что трогайся помедленней и постарайся набрать высоту прежде, чем разгоняться как следует.
Талия сжимала руль так сильно, что костяшки пальцев у нее побелели. Казалось, будто ее вот-вот стошнит.
– Что-то не так? – спросил я.
– Н-ничего, – ответила она дрожащим голосом. – В-все так…
Она потянула руль на себя. Он наклонился, и машина взмыла вверх так стремительно, что я отлетел назад и ударился обо что-то мягкое.
– Уй-я! – сказал Гроувер.
– Извини.
– Потише! – сказал Аполлон.
– Простите! – сказала Талия. – Все под контролем!
Я ухитрился подняться на ноги. Выглянув в окно, я увидел на месте поляны, с которой мы стартанули, дымящееся кольцо деревьев.
– Талия, – сказал я, – не дави на газ!
– Я все поняла, Перси, – сказала она, скрипя зубами. Но по-прежнему давила на педаль.
– Спокойнее! – сказал я ей.
– Я спокойна! – ответила Талия. Она была так напряжена, что казалось, будто она фанерная.
– Нам надо чуть южнее, к Лонг-Айленду, – сказал Аполлон. – Сверни-ка налево.
Талия дернула руль, и я снова упал на Гроувера. Гроувер взвыл.
– Налево – в другую сторону, – уточнил Аполлон.
Я посмотрел в окно. Зря я это сделал. Мы летели на той высоте, на какой обычно летают самолеты – так высоко, что небо начало казаться черным.
– Ага… – сказал Аполлон, и у меня возникло ощущение, что он не без труда заставляет себя говорить спокойно. – Пониже, цыпочка. А то у тебя Кейп-Код замерзает.
Талия наклонила руль. Лицо у нее было белым как мел, лоб вспотел. Тут явно что-то было не так. Я еще никогда не видел ее такой.
Автобус накренился, кто-то завизжал. Может, и я. Теперь мы неслись прямо в Атлантический океан на скорости тысяча миль в час. Побережье Новой Англии осталось справа. И в автобусе становилось жарковато.
Аполлона отшвырнуло куда-то к задним сиденьям, но он пробирался вперед, цепляясь за кресла.
