скачать книгу бесплатно
– Просто не впускай сюда Макрона!
Гроувер, видимо, взял у Мэг пару уроков уверенности в себе. Я тут же подчинился.
– Тренер, – продолжал Гроувер, – сможешь сыграть открывающую песнь для двери на площадку?
Хедж крякнул:
– Сто лет такого не играл, но попробую. А ты что будешь делать?
Гроувер посмотрел на выключенных автоматонов:
– Кое-что, чему научился у своей подруги Аннабет. За дело!
Я подставил весло под ручки дверей, а затем подтащил ко входу шест для тетербола[23 - Тетербол – игра, в которой участники бьют по мячу, привязанному к шесту веревкой, и стараются как можно сильнее закрутить веревку вокруг шеста.] и подпер им двери. Хедж схватился за свисток и начал насвистывать «Артиста эстрады» Скотта Джоплина[24 - Скотт Джоплин – афроамериканский пианист, композитор, автор рэгтаймов, самый известный из которых – «Артист эстрады» (англ. The Entertainer).]. Вот уж не думал, что свисток может быть музыкальным инструментом. И выступление тренера Хеджа меня в этом тоже не убедило.
Тем временем Гроувер сорвал пленку с ближайшего автоматона. Он стукнул костяшками по лбу робота, и раздался глухой звон.
– Отлично, небесная бронза, – заключил Гроувер. – Должно сработать!
– Что ты задумал? – спросил я. – Перековать их на оружие?
– Нет, включить их и заставить выполнять наши приказы.
– Они не станут помогать нам! Они же собственность Макрона!
Кстати, о преторе: Макрон как раз пытался выломать дверь, так что весло и шест для тетербола грохотали на всю подсобку.
– Брось, Аполлон! Прекрати усложнять мне жизнь!
Гроувер освободил от пузырчатой пленки второго автоматона.
– Во время битвы за Манхэттен, – сказал сатир, – когда мы сражались с Кроносом, Аннабет рассказала нам, как можно обойти программы автоматонов.
– Это касается только памятников на Манхэттене! – возразил я. – Каждый мало-мальский бог это знает! Думаешь, эти истуканы станут тебе служить, услышав последовательность команд «Дедал двадцать три»?!
Вдруг словно в одной из жутких серий «Доктора Кто» завернутые в пленку автоматоны встали по стойке «смирно» и повернули лица ко мне.
– Есть! – радостно воскликнул Гроувер.
А вот мне было не до веселья. Я только что активировал кучу железных продавцов, которые должны были броситься на меня, а не выполнять мои приказы. Я понятия не имел, откуда Аннабет узнала, что команды Дедала подействуют на любого автоматона. Впрочем, после ее реконструкции у меня во дворце на Олимпе теперь прекрасная акустика и система «звук вокруг» в ванной, так что не стоит удивляться ее сообразительности.
Тренер Хедж продолжал свистеть рэгтайм Скотта Джоплина. Но дверь не реагировала. Макрон и его роботы так напирали на мою самодельную баррикаду, что шест для тетербола едва не выскакивал у меня из рук.
– Аполлон, скажи что-нибудь автоматонам! – велел Гроувер. – Теперь они ждут твоих приказов. Скажи: «Выполнять план «Фермопилы»!»
Не люблю, когда мне напоминают о Фермопилах. Много смелых прекрасных спартанцев пало в той битве, защищая Грецию от персов. Но я сделал, как было велено:
– Выполнять план «Фермопилы»!
В это мгновение весло и шест для тетербола отлетели в сторону, а меня швырнуло прямо в толпу новых металлических друзей.
Макрон с двенадцатью слугами ворвались в комнату. Он встал передо мной, с каждой стороны его прикрывали шесть роботов.
– Это еще что такое?! Аполлон, ты не можешь активировать моих автоматонов. Ты за них не заплатил! Группа «Военного безумия», хватайте Аполлона! Разорвите сатиров! И заткните этого мерзкого свистуна!
От мгновенной смерти нас спасло два обстоятельства. Первое: Макрон допустил ошибку, когда дал автоматонам столько приказов сразу. Любой маэстро подтвердит: дирижеру нельзя одновременно велеть скрипкам ускорить темп, литаврам ударять не так громко, а духовым играть крещендо. Иначе выйдет настоящая симфоническая катастрофа. Бедные солдаты Макрона должны были сами решить, с чего им начать: хватать меня, разорвать сатиров или заткнуть «свистуна». (Я бы на их месте с удовольствием разобрался со свистуном.)
Каково было второе обстоятельство? Вместо того чтобы слушаться приказов Макрона, наши новые друзья-консультанты приступили к выполнению плана «Фермопилы». Они пошли вперед, взялись за руки, окружив Макрона и его слуг, которые неловко пытались обойти своих собратьев-роботов и в замешательстве натыкались друг на друга. (Эта сцена вновь напомнила мне новоселье у Гестии.)
– Прекратите! – верещал Макрон. – Приказываю вам прекратить!
Но он сделал только хуже. Автоматоны, слушающиеся Макрона, замерли, и Дедаловы ребята быстро взяли отряд Макрона в плотное кольцо.
– Да не вы! – крикнул Макрон слугам. – Вы-то не останавливайтесь! В бой!
Но это ему не особенно помогло.
Дедаловы ребята окружили своих собратьев и сжали их в крепком объятии. Несмотря на внушительные размеры и силу, Макрон оказался зажат в середине, и ему оставалось лишь без толку извиваться и толкаться.
– Нет! Не могу… – Он выплюнул кусок пузырчатой пленки. – На помощь! Нельзя, чтобы Конь видел меня в таком положении!
Внутри у Дедаловых ребят что-то загудело, будто мотор дал сбой. Из щелей между их шеями и телами появился дым.
Как и всякий разумный человек, увидев, что роботы задымились, я отступил назад:
– Гроувер, а в чем суть плана «Фермопилы»?
Сатир судорожно сглотнул:
– Ну, они должны оставаться на позиции, чтобы мы успели отступить.
– Чего же они тогда дымятся? – спросил я. – И почему начали светиться красным?
– О нет, – Гроувер закусил нижнюю губу. – Они, наверное, перепутали план «Фермопилы» с планом «Питерсберг».
– А это значит…
– Возможно, они хотят пожертвовать собой, устроив мощнейший взрыв.
– Тренер! – завопил я. – Свисти громче!
Я бросился к двери, подцепил ее пальцами снизу и потянул вверх изо всех своих жалких человеческих сил. Начал неистово насвистывать вместе с Хеджем. И даже принялся отбивать чечетку – ведь всем известно, что она усиливает действие музыкальных заклинаний.
Позади нас Макрон визжал:
– Горячо! Горячо!
Одежда на мне стала неприятно теплой, как бывает, когда сидишь слишком близко к костру. После встречи с огненной стеной в Лабиринте мне совсем не хотелось попасть в крепкие объятия автоматонов или пасть жертвой взрыва в этой комнатушке.
– Тяни! – вопил я. – Свисти!
Гроувер присоединился к нашему отчаянному свисту в стиле Джоплина. Наконец дверь поддалась и, возмущенно заскрипев, поднялась на несколько дюймов над полом.
Крики Макрона стали совсем нечленораздельными. Шум и жар напомнили мне о тех мгновениях, когда солнечная колесница готова была сорваться с места и взмыть в небеса, знаменуя величие и силу солнца.
– Быстро! – крикнул я сатирам. – Вы, оба, наружу!
По-моему, это был весьма героический поступок, хотя, если честно, я очень надеялся, что они возразят: «О нет, что ты! Боги вперед!»
Ничего подобного. Сатиры пролезли под дверью и стали придерживать ее, пока я старался протиснуться в узкую щель. К несчастью, я попал в безвыходное положение – а все из-за треклятого жирка на талии. Короче говоря, я застрял.
– Аполлон, скорее! – вопил Гроувер.
– Я пытаюсь!
– Втяни бока, парень! – заорал Хедж.
У меня никогда не было личного тренера. Богам не нужно, чтобы на них кричали и стыдили их, заставляя что-то сделать. И, будем честны, вряд ли кто-то согласится на такую работу, зная, что его шандарахнет молнией, рискни он надавить на клиента, которому лень сделать пять лишних отжиманий.
Но на этот раз я был даже рад, что на меня накричали. Вопли тренера послужили хорошим стимулом – и мне наконец удалось вытолкнуть свое дряблое смертное тело из-под двери.
Едва я встал на ноги, как Гроувер заорал:
– Вниз!
Мы спрыгнули с погрузочной площадки, и стальная дверь, которая явно уступала по крепости стеклянным дверям на входе, взорвалась позади нас.
9
Звонок за ваш счет
От Коня. Принять?
Не-е-е-е-е
Вот мерзость!
Ну почему, объясните мне, я постоянно оказываюсь в мусорном баке?!
Правда, надо признать, что на этот раз мусорный бак спас мне жизнь. Несколько взрывов, прогремевших в «Военном безумии Макро», сотрясли пустыню так, что крышки вонючего железного ящика, в котором мы оказались, загрохотали у нас над головами. Потные, дрожащие, мы едва дышали и, съежившись среди мешков с мусором, слушали, как по баку стучат падающие обломки – снаружи бушевал настоящий ливень из кусков дерева, штукатурки, стекла и спортивного инвентаря.
Целую вечность спустя, когда я наконец собрался сказать что-то вроде «Вытащите меня отсюда!» или «Меня сейчас стошнит», Гроувер зажал мне рот рукой. В темноте его было почти не видно, но я заметил, что он яростно мотает головой и смотрит на меня круглыми глазами, словно предупреждая об опасности. Тренер Хедж тоже напрягся. Ноздри у него трепетали, будто он учуял нечто похуже, чем мусор.
А потом я услышал, как по асфальту зацокали копыта: кто-то приближался к нашему укрытию.
Раздался низкий голос:
– Ну вот, просто отлично.
Какое-то животное обнюхало край нашего бака, вероятно пытаясь учуять выживших. То есть нас.
Я, как мог, старался не расплакаться и не намочить штаны. Кое-что из этого мне все-таки удалось. Сами догадайтесь, что именно.
Крышки бака остались закрытыми. Наверное, мусорная вонь и дым от горящего склада скрыли наш запах.
– Большой К? – проговорил тот же голос.
– Да. Это я.
Так как я не слышал того, кто ему отвечал, я решил, что незнакомец говорит по телефону.
– Не, тут все разнесено в хлам. Не знаю. Макрон, наверное… – Он замолчал: видимо, его собеседник выдал гневную тираду. – Знаю, – сказал незнакомец. – Может быть, ложная тревога, но… Чтоб его! Полиция смертных!
Стоило ему это сказать, как вдалеке послышались звуки сирены.
– Может, мне тут все прочесать? – предложил незнакомец. – Проверить руины на холме?
Хедж и Гроувер встревоженно переглянулись. Речь явно шла о нашем убежище, где сейчас находились Мелли, малыш Хедж и Мэг.
– Знаю, ты считаешь, что уже принял меры, – сказал незнакомец. – Но слушай, опасаюсь я этого места. Да говорю же тебе…
На этот раз я различил слабый голосок того, кто разорялся на том конце провода.
– Хорошо, К, – согласился неизвестный. – Да. Юпитеров комбез, да успокойся ты! Я просто… Ладно. Ладно. Возвращаюсь.
По тому, как он раздраженно вздохнул, я понял, что разговор окончен.
– Парень доведет меня до колик, – громко проворчал незнакомец.
Что-то ударилось о стенку мусорного бака прямо у моего лица. И некто, цокая, ускакал прочь.
Прошло несколько минут, прежде чем я осмелился пошевелиться и посмотреть на сатиров. Все молча согласились, что нужно выбираться из мусорки, пока мы не умерли от удушья, теплового удара и вони моих штанов.
Снаружи все было усыпано дымящимися кусками покореженного металла и пластика. Магазин-склад представлял собой обугленную коробку, и в нем все еще бушевало пламя, от которого в ночное закопченное небо столбом поднимался дым.
– К-кто это был? – спросил Гроувер. – По запаху вроде всадник, но…
Гремя нунчаками, тренер Хедж предположил:
– Может, кентавр?
– Нет. – Я положил руку на помятый железный бак, на боку которого красовался четкий отпечаток подкованного копыта. – Это был конь. Говорящий конь.
Сатиры уставились на меня.
– Все кони умеют говорить, – сказал Гроувер. – Просто они говорят по-лошадиному.
– Погоди. – Хедж, нахмурившись, посмотрел на меня. – Хочешь сказать, ты понял, о чем он говорил?
