Любовь или действие

– Лель, смотри какая прикольная фигня! – весело крикнул он, показав на собаку.

Как всегда в своем репертуаре. Никакого уважения к живым существам. Ленка была уверена, что при взгляде на нее у Ильи возникает точно такая же мысль, только он не озвучивает ее, чтобы не обострять их и без того непростые отношения.

Собака между тем продолжала лаять, прижимаясь к земле, и виляла хвостом, а Кириленко топал ногами и пугал ее, отчего та постоянно перемещалась с места на место. Судя по всему, это была очередная игра, в которой Ленке не нашлось роли, поэтому она отошла в сторону и наблюдала, как эти двое охотятся друг на друга. Сиба-ину пыталась забежать Илюхе за спину, но он успешно держал ее в поле зрения, а в какой-то момент изловчился и схватил за хвост, из-за чего собака трусливо взвизгнула и отскочила на пару метров. Все это время Кириленко радостно комментировал каждое движение зверушки, а Ленка не могла отделаться от мысли, что они ничем друг от друга не отличаются: шумные, суетливые и несерьезные.

– Сэмми! Ко мне! Фу!

По вытоптанной поколениями дворовых футболистов площадке бежала блондинка лет двадцати в белых кедах и модных укороченных джинсах. В одной руке она держала телефон, а в другой – поводок. По-видимому, собака умудрилась не просто сорваться с него, а выбраться из ошейника, и теперь возвращаться в плен она не собиралась, поэтому, заметив приближающуюся хозяйку, тявкнула на прощание и убежала к турникам.

– Смешная штука, – сказал Илюха, проводив ее взглядом. – Лель, заведем такую же?

– Зачем? – ответила Ленка. – Мне тебя хватает.

– Она забавно пищит и кусается, прям как ты.

От такого сравнения она даже поперхнулась. Как ни крути, а Кириленко был мастером комплиментов, ему бы курсы по обольщению девушек вести.

– Вот и отлично, – сказала Ленка. – Если тебе будет, кого доставать, может, ты про меня наконец-то забудешь.

– Нет, Лель, про тебя я ни за что не забуду, – ответил Илья и потащил ее к арке, которая располагалась на противоположной стороне двора.

За собакой уже бегала не только хозяйка, но и куча детей, которым эта погоня показалась увлекательным занятием, так что вскоре на шее у Сэмми должен был снова защелкнуться ошейник. Впрочем, неясно, кому в этом случае не повезет больше: собаке или блондинке. Все-таки сходство животного с Кириленко было поразительным, и Ленка испытала чувство солидарности с неизвестной девушкой, которой приходилось мучиться с этим неутомимым созданием. Наверное, ей даже было хуже, потому что гулять с собакой нужно несколько раз в день, а Ленка только на один вечер стала жертвой обстоятельств.

– Так, у нас еще девять вопросов… – задумчиво проговорил Илья.

– Восемь, – поправила его Ленка.

– Как восемь? Я же только один задал.

– Два. Ты только что спрашивал, хочу ли я завести собаку, это тоже считается.

– Ах ты хитрюга, – возмутился Илья с наигранной суровостью и щелкнул ее пальцем по носу. – Ладно, пусть будет так, но больше ты меня не проведешь.

Ну хоть один раз прокатило, и то хорошо. Обычно Кириленко отпирался до последнего, поэтому подловить его на чем-то было практически невозможно. И даже сейчас он отступил только потому, что сам не захотел ничего доказывать, а не потому, что Ленка привела железный аргумент.

– Когда и почему ты в последний раз плакала? – внезапно спросил Илья.

– Что? – не поняла Ленка.

– Это третий вопрос, – пояснил Кириленко.

– Это тупой вопрос.

– И тем не менее это вопрос.

Не поспоришь. По факту Илья был прав, но это не означало, что Ленка хотела делиться душевными переживаниями. Особенно с ним.

– Тебе какое дело? – резко спросила она.

– Мне же интересно, отчего у моего ежика могут повыпадать все иголки.

Забавно было слышать этот вопрос от него, ведь именно Кириленко на протяжении нескольких лет был главной, если не единственной, причиной ее слез. Правда, он об этом не догадывался, потому что Ленка никогда не позволяла себе проявлять перед ним хоть какие-то эмоции, кроме презрения и ненависти, но легче ей от этого не становилось.

– Я не помню, – пробурчала она.

– Врешь, – моментально подловил ее Илья.

– Это было давно, я не помню, из-за чего это произошло.

– Врешь.

Заладил одно и то же, как попугай. Как будто ему станет легче, если он узнает, как довести ее до слез. Впрочем, с этим он всегда отлично справлялся и без всяких подсказок, так что подробные инструкции ему были не нужны.

– Где-то в середине августа, – вздохнув, сказала Ленка. – Не знаю почему, просто стало грустно.

– Могла бы позвонить мне, я бы тебя развеселил, – ответил Илья.

– Прости, совсем забыла, что у меня есть персональный клоун, – съязвила Ленка и поспешила сменить тему. – Теперь твоя очередь.

Отчасти ей было интересно, что расскажет Илья. В конце концов, она до сих пор не поняла, чем его можно задеть, и подобная информация могла бы помочь.

– В июне, когда мы с пацанами закрылись в старых «жигулях» с дымовухой, чтобы проверить, кто дольше продержится, – охотно поделился Илюха.

– Ты прикалываешься? – спросила Ленка и непонимающе уставилась на него.

– Нет, отвечаю на вопрос.

– Мы договаривались отвечать серьезно.

– А что, шучу? У меня, между прочим, слезы ручьем до следующего дня текли, – пожаловался Илья. – Знаешь, как на меня прохожие смотрели, когда я домой возвращался?

– Наверное, как на придурка. Как еще на тебя можно смотреть?

– Зато я тогда победил, – похвастался он.

Даже в этой ситуации Кириленко нашел повод покрасоваться, а может, только ради этого все и замышлялось? Навряд ли он стал бы задавать подобный вопрос, если бы ему пришлось признаваться, что пару дней назад он разрыдался над какой-нибудь мелодрамой. И вообще, Ленка сомневалась, что Илья сказал правду. Скорее всего, все каникулы лил слезы из-за своей безответной любви, но разве теперь об этом узнаешь?

– Давай дальше! – потребовала она.

– Ладно… – задумался Илья. – За какой поступок тебе стыдно?

– Можно не отвечать на этот вопрос?

– Нет.

– А заменить его?

– Нет.

Они еще до половины не дошли, а Ленке уже казалось, что он знает больше, чем следовало. Жаль, что не было надежного способа вызвать у человека амнезию, а то она обязательно воспользовалась бы им после того, как вернула свой телефон.

– Я терпеть не могла музыкалку, но мама очень хотела, чтобы я играла на пианино, поэтому мне приходилось ходить туда, – сказала Ленка. – Однажды меня это все окончательно достало, и я наврала, что у родителей отпуск и мы уезжаем. Так как занималась я хорошо и меня хвалили, мне поверили на слово. В общем, все две недели я гуляла по улицам вместо музыкалки и ужасно боялась, что родителям обо всем сообщат. А еще мне было очень стыдно из-за того, что я всех обманываю, но я так и не смогла признаться.

– Вот это да, – обрадовался Илюха. – Лель, так ты, оказывается, тоже та еще прогульщица, а еще меня в чем-то обвиняешь.

– Отвали, – ответила Ленка и раздраженно дернула плечами.

– Да ладно тебе, я всегда подозревал, что у такой зубрилки, как ты, есть скелеты в шкафу, – рассмеялся Кириленко.

– Поэтому я и не хотела тебе ничего рассказывать, ты из всего цирк устраиваешь.

Ее слова эхом разнеслись по арке, через которую они с Ильей в это время проходили, и унеслись вместе с опавшими листьями, подхваченными легким осенним ветерком.

– Ну прости, – сказал он. – А мне до сих пор стыдно, что я Гриба подставил. Помнишь его?

– Помню.

Это был их одноклассник, который ушел после девятого. Вообще-то его фамилия звучала как Гребнев, но для всех пацанов он был просто Грибом. Про него и сказать нечего было – обычный забитый паренек, у которого не было друзей.

– Он пытался к нашей компании примазаться, и классе в седьмом мы решили над ним поугорать и сказали, что ему надо пройти что-то типа церемонии посвящения. Мы его отправили в магаз, чтобы он стащил пачку сухариков, а сами предупредили охранника. Гриба, естественно, поймали, а мы убежали, так что я не знаю, что там дальше было, но с нами он больше не общался. Я пытался после этого с ним заговорить, но он морозился, а потом вообще выяснилось, что он только с матерью живет и у той сердце больное, она после этой истории чуть на скорой не уехала. Блин, зачем я это вспомнил, – ужаснулся Илья и закрыл лицо рукой.

Похоже, этот случай действительно заставлял его чувствовать себя неловко, потому что у него даже уши покраснели. Ленке хотя и было стыдно за свой обман, но она точно не убивалась так сильно, несмотря на то что хорошим этот поступок не считала.

– Отвратительно, – сказала Ленка с нескрываемым осуждением. – Я всегда знала, что вы идиоты, но додуматься до такого…

– Пожалуйста, хватит, – взмолился Кириленко с таким жалобным лицом, будто каждое ее слово причиняло ему физические страдания.

– Ладно, дальше, – сжалилась она.

Как бы ни хотелось поиздеваться над Ильей, нельзя было перегибать палку. Все-таки Ленка тоже делилась с ним слишком личными вещами, и это могло обернуться против нее, если бы он разозлился.

– Что тебя больше всего беспокоит? – спросил он после недолгого молчания.

– Ты сейчас про что?

– Ну, в целом. Из-за чего ты загоняешься по жизни, есть же какая-то тема?

Иногда Ленке казалось, что она вся состоит из загонов. Не таких сильных, конечно, как у Оли, но тем не менее.

– Как и у всех: учеба, экзамены, поступление, – ответила она в общих чертах.

– Молодец, садись, пять, – сказал Илья.

– Ты что, умом тронулся?

– Ну а что? Образцовый ответ образцовой выпускницы. Все мысли только об оценках и экзаменах. И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

– Я правду говорю.

– А я не сомневаюсь. Все зубрилки парятся из-за этого, но мне же интересно сколько в тебе от живого человека, а не от робота, которого запрограммировали на пятерки.

Послушать Илью, так можно было подумать, что Ленка на самом деле не вылезает из учебников, хотя от него она отличалась только тем, что не прогуливала и не забивала в открытую на предметы, которые ей были неинтересны. Однако он считал это богатством высшей степени, поэтому постоянно над ней подтрунивал.

– Если ты обо мне ничего не знаешь, это не значит, что я робот, – выпалила она. – Представь себе, меня много чего парит. И то, что родителям на меня наплевать, и то, что учителя этими экзаменами весь мозг заклевали, и то, что поступать куда-то надо, и то, как я выгляжу.

Вроде Кириленко спрашивал только про одну проблему, но Ленка на эмоциях немного увлеклась и наговорила лишнего, о чем тут же пожалела. Надо было держать язык за зубами, но его пренебрежительное отношение к ее переживаниям почему-то вывело Ленку из себя.

– Отлично ты выглядишь, – отвесил комплимент Илья, положив руку ей на талию.

Его голос прозвучал почти у самого уха, отчего Ленку накрыло волной смущения, но она постаралась сохранить внешнее спокойствие. Нельзя было показывать Илье, что его действия вызывают у нее такую реакцию, иначе он решил бы, что нравится ей и уже точно не отстал бы. Ленка же просто растерялась из-за того, что он оказался слишком близко.

– Теперь твоя очередь, – сказала она, чтобы сменить тему.

– Я в последнее время часто запариваюсь из-за переезда, – ответил Илья.

– Ты уезжаешь? – дрогнувшим голосом спросила Ленка и резко остановилась.

– Не надейся, солнце, до выпускного я буду с тобой, но потом, скорее всего, да. Я там напобеждал в нескольких олимпиадах, и один типа крутой универ меня зазывает к себе.

– И далеко?

– Да, – сказал Илья и растянул губы в невеселой улыбке. – Но это еще не точно, я пока не уверен, что готов оставлять тебя здесь одну.

Это было неожиданно. Ленка, конечно, мечтала, чтобы он исчез куда-нибудь, но была не готова, что это произойдет так быстро. Казалось, что впереди еще много времени, но с каждым днем все очевиднее становилось, что скоро жизнь изменится, и неясно, в какую сторону. Больше не будет уроков с учителями, которых она так хорошо знала, надоедливого Илюхи с его тупыми шутками, посиделок в столовой с любопытными одноклассницами, перемен в компании с Олей и еще сотен других мелочей, которые были такими привычными и родными. Принять это Ленка пока не могла, а неизбежность этих перемен пугала.

– Глупо отказываться от такой возможности, – заметила она, хотя все внутри протестовало.

– Наверное, – сказал Илья. – Но ведь отказываться от тебя еще более глупо. По крайней мере, пока я не победил.

Впервые Ленка не знала, что ответить, поэтому продолжала стоять на месте и растерянно смотреть на него. В голове хаотично метались мысли, но ни одну из них озвучить не получалось, так что она лишь беззвучно шевелила губами, а потом и вовсе сдалась. Опустив глаза, Ленка медленно пошла вперед, и вскоре к стуку ее каблуков присоединился звук шагов Кириленко.

Прерывать тишину никто не торопился, поэтому они молча брели по тротуару. За девятиэтажкой начинался частный сектор с невысокими деревянными и кирпичными домами, которые тянулись по другой стороне улицы, и до ушей долетал собачий лай, а воздух наполнял едкий дым костров. Людей здесь почти не было, но солнце все так же ярко светило сквозь еще густые кроны деревьев. Лето как будто не хотело уходить, и было бы здорово, если бы оно решило остаться навсегда, замерло в этом моменте, чтобы не пришлось ничего менять и привыкать к переменам.

– О каком секрете ты не рассказывала никому? – неожиданно спросил Илья.

– Что? – сказала Ленка, непонимающе взглянув на него.

Из-за мыслей о будущем она выпала из реальности и совсем забыла, про телефон, который лежал в кармане у Ильи. Нужно было вернуть его, но выбрать секрет оказалось не так просто, потому что у нее было много тайн от окружающих. Не то чтобы она специально что-то скрывала, но близкой дружбы у Ленки долгое время ни с кем не складывалось, и даже с Олей они первое время общались только потому, что вместе ходили в музыкалку. В общем, тайн у нее хватало, но специально для Ильи Ленка припомнила один любопытный факт.

– В девятом классе я была влюблена в Ярика Щепкина.

Ничего серьезного тогда не произошло, и вообще ничего не произошло, потому что Ленку угораздило запасть на одиннадцатиклассника, который о ее существовании даже не подозревал. Лезть из кожи вон для того, чтобы изменить это, она не собиралась, поэтому почти год только наблюдала за ним издалека и вздыхала, а потом Ярик выпустился и исчез из ее жизни, из-за чего Ленка не сильно расстроилась. Все равно она ни на что не рассчитывала.

На Кириленко эта информация произвела ожидаемое впечатление: он шумно вдохнул и не менее громко выдохнул, но ничего не сказал. Знал бы, где сейчас этот Ярик, наверняка кинулся бы к нему, чтобы устроить мордобой.

– Ну и что молчишь? – спросила Ленка.

Скрыть радость в голосе у нее не вышло, а может, она и не пыталась. Осознавать, что Илья злится из-за нее, почему-то было приятно, так что Ленка ни капли не жалела о том, что озвучила именно эту тайну.

– Ревнуешь? – сказала она, чтобы хоть как-то растормошить Кириленко.

– Да, – наконец-то ответил он.

– Ну и зря, – беспечно заметила Ленка. – Я же в него больше не влюблена.

– Это единственная причина, по которой он останется в живых.

Сколько суровости. Как будто она должна была всю жизнь провести в мечтах о нем и только о нем. Хотя ничего удивительного, столкновение с реальностью, в которой у него с Ленкой не существовало никаких отношений, всегда давалось ему с трудом.

– Ладно, что у тебя за секрет? – спросила она.

– Я залипаю на турецкие сериалы.

– Чего?! – выкрикнула Ленка, подавившись смешком.

– Под них самое то домашку делать, – объяснил Кириленко. – За сюжетом особо следить не нужно, и есть с чего поорать.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверила? – спросила Ленка. – Домашка у тебя бывает готова в лучшем случае раз в полгода, так что не отмазывайся.

– Все, переходим к следующему вопросу.

– Вот так сразу? Даже про самый любимый сериал не расскажешь? – продолжала глумиться она.

– Расскажу. Прямо сейчас возьму и расскажу, – ответил Илья и, обхватив ее, защекотал. – Ну как, весело? Хочешь еще посмеяться?

– Ай! Хватит! Отпусти! – взмолилась Ленка и почувствовала, как его хватка ослабла.

– Только попробуй кому-нибудь рассказать, – пригрозил Илья.

Что будет в этом случае, она уточнять не стала. Кириленко теперь знал слишком многое, и не стоило провоцировать его, а то все в классе услышат историю про прогул музыкалки или про Ярика. Последнее напрягало сильнее всего, более интересной темы для девчонок было не найти.

– Не волнуйся, – сказала Ленка. – Дальше давай.

– С кем бы ты поменялась жизнью на неделю?

– Может, с Региной.

– С Силицкой? Почему? – удивился Илья.

– Ты спрашивал с кем, про почему вопроса не было, – ответила Ленка.

Не признаваться же, что жизнь одноклассницы вызывала у нее приступы острой зависти. Та постоянно где-то тусовалась, выкладывала фотки из ресторанов, хвасталась обновками и свежим маникюром, но, что самое главное, выглядела абсолютно счастливой. Возможно, это была лишь маска, но Ленка не отказалась бы неделю провести в ее шкуре, чтобы хоть ненадолго пожить жизнью, о которой многие только мечтают.

– Ладно, – сказал Илья. – А я бы поменялся местами с тобой.

– Со мной?

– Почему бы и нет? Всегда было интересно, каково это – быть зубрилой.

– Лучше бы ты думал о том, как быть нормальным человеком, – ответила Ленка. – Дальше.

Оставалось всего три вопроса, и она хотела как можно быстрее на них ответить, поэтому держала бóльшую часть своих язвительных комментариев при себе.

– Что бы ты сделала, если бы знала, что за это не будет никаких последствий?

– О, ну тут все просто: убила бы тебя.

Илья громко рассмеялся, а затем хитро прищурился.

– Ты уверена, что хочешь услышать мой ответ? – спросил он.

– Ну уж нет, спасибо, – замотала головой Ленка. – Лучше останусь в неведении. Дальше.

Девятиэтажка осталась далеко позади, они брели по безлюдной улице со старыми двухэтажными домами, по стенам которых густо ползли стебли дикого винограда. Солнце все еще пригревало, но уже клонилось к закату, поэтому его лучи убегали с нагретого асфальта и стремились забраться на крыши, чтобы на прощание скользнуть по блестящей железной кровле.

– Чем ты гордишься? – спросил Илья.

Вопрос застал Ленку врасплох. Отвечать на предыдущие было гораздо проще, потому что перечислять нелепые поступки и тайны она могла бесконечно, а вот говорить что-то хорошее…

– Не знаю, – сказала Ленка после долгих раздумий. – Наверное, гордиться мне нечем.

– Прямо совсем?

– Прямо совсем.

В голову не приходило ни одного варианта. Несмотря на то что Илья постоянно называл ее зубрилой, особых успехов в учебе у нее не было. Отсутствие троек она чем-то примечательным и стоящим внимания не считала, а о такой роскоши, как бесконечные победы в олимпиадах, ей можно было только мечтать. С музыкой тоже не срослось, хотя Ленка изначально не видела себя великой пианисткой. В общем, ничего необычного в ней не было.

– Зря ты так, – сказал Кириленко. – В тебе много удивительного.

– Например?

– Например, твое чувство юмора.

– Если ты постоянно ржешь над каждым моим словом, то дело не в моем чувстве юмора, а в том, что ты дурачок, – осадила его Ленка.

– Вот об этом я и говорю, – ответил, рассмеявшись, Илья.

Ничего забавного она в своем высказывании не заметила, поэтому уставилась на него с нескрываемым недовольством.

– Все-таки я была неправа. Наш разрыв в интеллекте так высок, что рядом с тобой я начинаю гордиться своим умом.

Даже если у тебя три извилины, ты всегда будешь выше того, у кого она только одна. И пусть Илюха решает сложнейшие задачи по алгебре, но на это у него уходят все силы, поэтому в обычной жизни он нереально тупит.

– А ты чем гордишься? – спросила Ленка.

Она ожидала, что сейчас Кириленко заведет длинную хвалебную речь, посвященную себе же, но вместо этого он молчал. Скорее всего, никак не мог решить, с чего начать, потому что обычно он не упускал шанса покрасоваться перед ней.

– Не знаю, – наконец ответил он. – Тоже, наверное, ничем.

– Как это? – удивилась она. – Вот уж кому, как тебе, скромничать.

– О чем ты?

– Ну… как минимум обо всех твоих победах и призовых местах на олимпиадах. Математичка тебя готова на руках носить.

– Это все фигня, – отмахнулся Илья.

– Ничего себе фигня!

– Само как-то получилось. Если честно, то я участвую во всем этом, потому что так меньше мозги клюют из-за прогулов и всего такого.

Видел бы он себя со стороны. Люди годами занимаются, чтобы добиться таких результатов, а Кириленко просто нашел удобное прикрытие, которое позволяло ему забивать на учебу.

– Ну тогда как насчет твоих малолетних поклонниц? – спросила Ленка. – Разве тебе не приятно, что они при виде тебя слюнями истекают?

– Нет. Ты знаешь, что меня это не интересует, у меня есть ты.

– А твоя компашка? – не сдавалась она. – Ты там вроде один из предводителей всего беспредела.

– Это тоже не повод для гордости, – пожал плечами Илья. – Просто друзья, с которыми я зависаю.

Странно, что Кириленко не упомянул свое умение спорить – вот уж в чем ему не было равных. Продолжать эти уговоры можно было долго, но Ленка решила отступить. В конце концов, искать поводы для восхищения им в ее обязанности не входило, пусть сам разбирается.

– Знаешь, Илюшенька, все-таки тебе есть чем гордиться, – сказала она милейшим голоском. – Твоя тупость не сравнится ни с чем.

– Спасибо, малыш, – ответил он с умилительной улыбкой и поцеловал ее в макушку. – Ты всегда меня поддерживаешь.

– Последний вопрос.

Наконец-то. Еще немного, и Ленка будет свободна. А дальше спокойный вечер дома, в любимой пижамке, с чаем и сериалом.

– Ладно… – задумался Илья. – Чего ты до смерти боишься?

– Ты что имеешь в виду?

– Ну фобии там всякие. Мыши, выступления, темнота.

В памяти всплыло воспоминание, которое до этого благополучно дремало и не напоминало о себе долгое время. Ленка попыталась отогнать его, но было слишком поздно. Картины из прошлого проступали перед глазами все отчетливее и воскрешали давно забытые эмоции.

– Ты же знаешь это, – хрипло сказала она.

– Разве? – удивился Илья. – Ты ничего не путаешь?

Восьмой класс. Февраль только начался, но уже чувствуется, что зима теряет свою силу. Дни становятся длиннее, однако небо заволакивают плотные белые облака, поэтому все вокруг выглядит блеклым и унылым. Ленка идет по коридору на следующее занятие вместе с девчонками, когда ее окликает Илюха, которого сопровождает компания его приятелей.

– Боженович, смотри, что у меня для тебя есть, – весело говорит он.

Обычно Ленка не реагирует на него, но в таких случаях следует проявить бдительность, чтобы знать, к чему готовиться, поэтому она оборачивается и морщится от отвращения. В пальцах у Кириленко зажат упитанный таракан, который резво шевелит всеми лапами. Даже гадать не надо, чтобы понять, откуда он его взял: буквально вчера в столовой был замечен первый гость. Ленка, увидев его, завизжала и убежала прочь, а Илюха стал свидетелем этой сцены и решил, видимо, повторить ее.

От одного взгляда на таракана, которого он со счастливым лицом держит голыми пальцами, к горлу подступает тошнота, и Ленка поспешно отскакивает на несколько шагов в сторону. При виде насекомых ей всегда становится плохо, и она ничего не может с собой поделать в такие моменты.

– Кириленко, отвали! – громко кричит Ленка, но Илюху это только раззадоривает.

Девчонки с визгами бросаются врассыпную, но им бояться нечего, потому что этот подарок он приготовил именно для нее. Ленка срывается с места и бежит по коридору, расталкивая всех, кто попадается на пути, но Кириленко не отстает, однако и не догоняет, как будто ему нравится сам факт погони и ужаса, который он заставляет ее испытывать. Наконец она добегает до женского туалета и прячется там, а спустя несколько минут выглядывает и не обнаруживает Илюху. Хоть Ленка и чувствует какой-то подвох, она все-таки заглушает свой внутренний голос и направляется к кабинету истории.

До звонка остается всего пара минут, поэтому многие уже в классе и готовятся к уроку, а учительница копошится в своем уголке, отделенном от остального помещения стеллажами. Ленка ставит свою сумку на парту и достает учебник с тетрадью, а потом садится и пытается унять мелкую дрожь в теле, однако получается так себе. В воображении против ее воли возникает образ противного таракана с маленькими цепкими лапками, и от этого становится так противно, что она физически ощущает омерзение.