Уголки памяти

– Я Лев, и это моё тайное место, поэтому к тебе у меня тот же вопрос.

– А я Марго, и это моё тайное место! – упрямо заявила я.

– Марго… странное имя.

– Кто б говорил.

– Маргарита, что ли?

– Что ли, – огрызнулась я.

– Ну и чем докажешь, что это твоё место, Маргарита?

– А того, что я здесь, недостаточно, Лёвочка?

– Так и я здесь, дальше-то что?

У него были необыкновенные глаза, а чёрные, как смоль, ресницы делали их ещё выразительней.

– Тогда шагай за мной, – скомандовала я и направилась вглубь залива.

Закинув маску на плечо, мальчишка пошёл следом. Я подвела его к зарослям папоротника и под одним из кустов, приподняв листья, показала углубление, наполовину заполненное разноцветными камешками.

– Это мои сокровища, – задрав нос, сказала я. – Каждый раз, как прихожу сюда, я собираю их на берегу. За пару дней столько не найти, так что можешь не сомневаться– это место давным-давно моё.

– Удивила. А теперь айда за мной!

Он направился в другую сторону залива и из таких же зарослей вытащил коробку с такими же камнями. Я была не то, что удивлена, я была поражена.

– Тоже камешки здесь собираешь?

– Ага. И что делать будем?

– А давай так: у кого их больше, тот и выиграл, – предложила я.

– Замётано.

Он взял свою коробку, мы уселись возле моей ямки и стали по очереди бросать каждый свои камни в общую кучку. Закончились они у нас одновременно.

– Да быть не может?! – разочарованно воскликнула я.

– Конечно, не может, – произнёс Лев довольный, как слон, и потряс мешочком, привязанным к поясу, в котором звенели камешки. – Похоже, я победил!

– Уговор, есть уговор, – слегка обиженно согласилась я. – Теперь скажешь, чтобы я сюда больше не совалась?

– А ты бы так сказала, если бы выиграла? – он улыбнулся, и на его щеках появились ямочки.

– Наверное, – честно призналась я.

– Любишь побыть одна?

– Иногда. Тайное место на то и тайное, только твоё и больше ничьё, – я грустно вздохнула и встала. – Пойду я тогда.

– А хочешь дружить? И это будет наше с тобой тайное место, – неожиданно предложил Лев.

– А так можно? – мои глаза сразу загорелись.

В ответ он только кивнул и рассмеялся.

– А ты добрый. И ещё у тебя такие симпатичные ямочки на щеках, когда ты улыбаешься, – сказала я.

– А я никогда не видел таких рыжих кудряшек, как у тебя. Они на пружинки похожи. А ещё ты прикольная.

В то лето мы виделись очень часто. Лев научил меня нырять и доставать камешки прямо со дна. Даже соревновались, кто из нас дольше продержится под водой. Выиграть у него мне так и не удалось.

Однажды мы лежали на солнечном пляже, и я тихонько напевала детскую песенку: «Я на солнышке лежу».

– Ты любишь апельсины? – спросил меня Лев.

– Неа, они кислые. Я яблоки люблю.

– Яблоки тоже кислые.

– Только, если не спелые, а апельсины всегда.

– А чего ты больше всего боишься?

– Пчёл. У меня на них аллергия. Я даже умереть могу, если рядом никого не окажется и некому будет помочь.

– Ого, вот это да! – Лев реагировал так, словно я хвасталась, а не о своих страхах говорила. – А тебя уже кусала пчела?

– Конечно, кусала.

– И что было, а? Твоё лицо распухло и стало огроменным?

– Нет же! Мне становится трудно дышать, я задыхаюсь. А ты чего боишься? – спросила я.

– Мужчины ничего не боятся, – он словно отмахнулся от меня.

– Так не честно, – заныла я. – Я же рассказала, и ты должен. Что-то всё равно должно быть.

– Я боюсь, что мы с тобой перестанем дружить.

– Это ещё почему? Думаешь, разругаемся?

– Потеряемся. Что если кто-то из нас не сможет прийти в условленное время? Что тогда?

– Тогда нужно заранее договориться, где и когда мы встретимся, если потеряемся! – воскликнула я, гордо сияя и радуясь своей находчивости.

– Точно! – подхватил Лев. – Вот сегодня что? Вторник. Давай, тогда летом встречаться каждый вторник, например, в полдень?

– Хорошо придумал. Я – за.

Перед тем, как расстаться в тот день, Лев сделал мне подарок. Немного смущаясь, он что-то достал из кармана и протянул мне.

– Это тебе, я сам сделал.

Я посмотрела на его ладонь и раскрыла рот от восхищения. Это была раковина, словно тарелочка в виде веера, на которой лежала небольшая бусинка-жемчужина, только были они не настоящие, а бережно и осторожно выточенные из камня. Я схватила её и воскликнула:

– Ух-ты, красота какая! Это правда мне? Правда сам сделал?

Лев гордо кивнул.

– Кому ж ещё? Ты же знаешь, что означает твоё имя?

– Жемчужина, – выдохнула я.

– Ага. А в восточных странах тебя бы называли Джумана. Это арабское имя тоже означает «жемчужина».

– Откуда ты всё это знаешь?

– Мою маму так зовут.

Мне ужасно захотелось подарить ему что-нибудь в ответ. Дома, подумав хорошенько, я решила сделать нечто подобное.

В то время мои родители владели ювелирным магазином с изделиями ручной работы и огромной мастерской по соседству. Постепенно мастерская превратилась в ювелирный завод, а магазинчик в целую сеть. А пока, я на следующий же день напросилась с родителями на работу. Мама занималась магазином, а отец непосредственно ювелирным делом и резьбой по камню в мастерской. Я выпросила у него небольшой кусок янтаря и под его чутким руководством принялась за дело. Совместными усилиями мы изваяли из него медальон в форме львиной головы.

– Расскажешь для чего тебе эта вещица? – спросил меня отец.

– Другу подарить хочу, – ответила я честно.

– А ты не думаещь, что этот подарок слишком ценный?

– Так я ж не просто так, я в ответ! Он для меня тоже, смотри, что сделал! – я достала из кармана раковину и показала отцу. – Что это за камень, а?

Папа стал внимательно разглядывать фигурку.

– Самый обычный камень, каких полно на берегу. А вот у того, кто это сделал, без сомнения золотые руки. Хорошая работа.

Как только мы снова встретились, я вручила Льву медальон.

– А это тебе от меня, я тоже сама сделала.

– Ну да, так я тебе и поверил. У меня не одна неделя ушла, чтоб тебе жемчужину выпилить, а ты, хочешь сказать, за день управилась? Да ещё так красиво получилось.

– Мне папа помог, – ответила я. – Он и не такое умеет.

А потом лето закончилось, и наши встречи прекратились. На следующий год он не появился. И через год тоже. Я стала забывать своего летнего друга, но четыре года спустя он вдруг перевёлся в нашу школу, в Сонькин класс. Я расплылась в улыбке, когда его увидела и помахала рукой. Он же посмотрел на меня, как на идиотку, которую видит первый раз в жизни, а точнее, не видит вовсе, потому как вплоть до окончания школы я так и осталась для него пустым местом. В другой раз я бы, конечно, потребовала объяснений такому поведению, но тогда я уже по уши втрескалась в Васнецова и на загоны Авдеева мне было параллельно. Признаю, иногда я размышляла об этом. Ясно и понятно было одно – игнорировал он меня намеренно. Не узнать мою огненную копну волос просто нереально. Авдеев прекрасно знал, что я и есть та самая Маргарита, которая вместе с ним доставала камешки со дна морского. Но общаться со мной снова он не желал и причин не объяснял.

***

И теперь, стоя перед его дверью, я думала, захочет ли он вообще меня слушать.

– Неужели струсила, Кораблёва? – спросил Стёпка.

– С мыслями собираюсь, – ответила я.

– Речь репетируешь? – рассмеялась Сонька. – Будем импровизировать! – и нажала на кнопку звонка.

Через минуту послышалось щёлканье дверных замков, и я приготовилась увидеть изумлённый взгляд Авдеева, но на пороге появилась пожилая женщина в косынке и фартуке. Запахло булочками.

– Здравствуйте, – неуверенно начала я. – А Лев Авдеев здесь живёт?

– Здравствуйте. Нет, Лев живёт не здесь.

Я заглянула за дверь, чтобы ещё раз сверить номер квартиры.

– Адрес верный, – сказала женщина, наблюдая за моими действиями. – Лев жил здесь, когда учился в старших классах, но сразу после выпускного он уехал к матери в Лоян.

– Куда, простите? – я надеялась, что ослышалась.

– В Китай, – терпеливо пояснила она.

Такого поворота событий я не предвидела. Не придумав ничего лучше, я набралась наглости и спросила:

– А скажите, Лев случайно не оставлял здесь камешек, фиолетовый такой?

– Кораблёва, имей совесть, – вполголоса простонала Сонька. – Это перебор.

Женщина слегка улыбнулась.

– Предлагаете мне покопаться в вещах внука?

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – не унималась я.

– Боже, Ритка, замолчи. Я и то уже от стыда сгораю, – Сонька отодвинула меня от двери. – Вы её не слушайте, она с утра сама не своя.

– Не могли бы вы дать нам номер телефона вашего внука? – Стёпка подошёл ближе и подключился к беседе.

Бабушка Авдеева внимательно нас оглядела, а затем сказала:

– Подождите немного, я сейчас.

Она вернулась в квартиру, захлопнув за собой дверь, а Стёпка с Сонькой разом уставились на меня.

– Вот только не говори, что мы сегодня же вылетаем в Китай, – Сонька водила пальцем у меня перед носом.

– При всём уважении, Ритка, в этот раз я на стороне Сони, предупреждаю сразу, – заявил Лазарев.

– Нет, конечно, – уверенно ответила я.

Послышался Сонькин вздох облегчения, а я продолжила:

– Какой «сегодня», а вещи собрать?

– Кораблёва! – в один голос воскликнули мои друзья.

– Да шучу я, шучу, – поспешила я их успокоить, – можете расслабиться.

Дверь снова приоткрылась, и бабуля протянула листочек. Рассчитывая увидеть там жизненно необходимый мне номер, я выхватила его первая. Несколько секунд я соображала, что передо мной вовсе не цифры.

– Сог-дий-ская область, город Ис-та-рав-шан, гостиница Сад-борг, – по слогам прочитала я. – Это что?

– Это адрес. Если никому из вас Лёва не счёл нужным оставить свой номер, то почему это должна делать я?

– Но он же странный какой-то?! – я снова посмотрела на листок. – Вы над нами смеётесь, да? – промелькнула мысль, что бабуля, возможно, не в себе.

– Лев каждое лето проводит у отца в Таджикистане, – спокойно ответила она.

– Да, что ж такое?! Час от часу не легче! – не выдержала я. – В гостинице что ли?

– В гостинице остановитесь вы. И как только доберётесь, позвоните мне вот по этому номеру, – она протянула второй листочек, – я свяжусь с внуком, и он вас найдёт.

– Вы серьёзно? – усмехнулась Сонька, всплеснув руками. – Что за конспирация? Он у вас секретный агент?А как только мы вам позвоним, вы скажете, что теперь он где-то в Австралии, так?

– Я пытаюсь вам помочь. Это же вам понадобился Лев, спустя столько времени. Как говорится, хозяин-барин, – и бабуля убрала листок в карман.

– Ой, нет, нет, дайте мне его, пожалуйста, он мне очень нужен! – запричитала я и в мольбе протянула руки.

– Держи, Рита и вот это возьми, – вместе с номером телефона она протянула пакет, – Это пирожки домашние, ещё горячие. Вам в дороге пригодятся.

Я машинально приняла всё, что она мне протягивала.

– И могу сказать с уверенностью, – добавила бабуля, – все важные для него камешки Лев забрал с собой.

Я встрепенулась.

– Я уверена, что тот камень для него совсем не важен. Может глянете, всё-таки, на всякий случай? – не теряя надежды, попросила я её.

– Боюсь, больше ничем помочь не могу, – улыбнулась она. – Всего доброго, ребята.

Дверь захлопнулась.

– Ты на фига пирожки схватила? – возмутилась Сонька. – Реально в дорогу собралась?

– Они так вкусно пахнут, – без зазрения совести ответила я, вдыхая приятный аромат, заглядывая в пакет, – грех отказываться. К тому же, я проголодалась.

– Хорошо, хоть про дорогу ни слова, и на том спасибо, – выдохнула подруга. – Пошли отсюда.

– Не расстраивайся, Ритка, ты сделала всё, что могла, – успокаивал меня Стёпка. – А теперь забудь эту историю, как страшный сон.

– Не всё, – задумчиво ответила я.

– Нет, нет, нет, даже слушать не хочу! – Сонька закрыла уши руками, продолжая спускаться по ступенькам.

– Я же не заставляю вас ехать со мной, но и вы мне запретить не можете, – рассуждала я, следуя за ними.

– А вот тут ты ошибаешься, чумная. Достаточно намекнуть твоим родителям о твоём замысле, и ты всё лето провёдешь под домашним арестом.

– Вы не посмеете. Если помогать не хотите, то хоть не мешайте, – умоляюще простонала я.

– Кораблёва, это безумие. Ну куда ты собралась? В Таджикистан? Серьёзно? – Стёпка смотрел на меня с жалостью.

– Я не успокоюсь, пока не верну камни, – упрямо заявила я.

– И как ты себе это представляешь?

– Попрошу помощи у Люсьены.

Стёпка с Соней переглянулись.

– Хорошо, – Сонька взмахнула руками в отчаянном жесте, – давай так. Но если даже она скажет, что твоя идея – полное сумасшествие, то ты угомонишься. Идет?

– Договорились, – согласно кивнула я.

ГЛАВА 4

Моя бабушка, Людмила Петровна, была очень своеобразной женщиной. Одно то, что она предпочитала, чтобы её называли Люсьеной, говорило о многом. Большинство считало её странной, но я всегда была с ней на одной волне, и свой взбалмошный характер унаследовала именно от Люсьены. И теперь она стала для меня последним спасительным островком в огромном море непонимания.

Несмотря на свою эксцентричность, а может именно поэтому, Люсьена не любила городскую суетливость, она жила в небольшом посёлке в горах, примерно в часе езды от города. Направляясь к ней по извилистой дороге, мы наслаждались горными пейзажами. Я откинула крышу автомобиля и врубила музыку на всю громкость. Во-первых, мне не хотелось всю дорогу слушать нравоучения друзей, а во-вторых, я всегда любила ездить именно так. И сейчас меня не заботило, что станет с причёской от встречного ветра, я расслабилась и получала удовольствие от поездки.

Мы застали Люсьену в беседке. Она читала книгу и пила послеобеденный чай.

– Дорогие мои, как же я рада вас видеть! – искренне обрадовалась она. – Давненько вы ко мне не заглядывали.

– Люсьена, есть разговор, – не откладывая в долгий ящик, начала я. – И я очень рассчитываю на твою поддержку.

– На вашем месте, я бы не стал ничего обещать заранее, – предупредил её Стёпка.

– А я ведь чувствовала, что сегодня меня ждёт нечто весьма занимательное! – игнорируя Стёпкино предостережение, Люсьена захлопнула книгу.

Её ярко-красный идеальный маникюр мелькал перед глазами, то и дело притягивая взгляды. Стоит добавить, что одета она была под стать ему, в своей обычной манере: длинный сарафан пестрел всевозможными цветами, его дополнял винтажный пояс с непонятными бусинами; на шее красовались бусы из солнечного янтаря, а на носу – очки в ярко-жёлтой оправе. И, конечно же, волосы, точь-в-точь, как мои, выбивались из-под соломенной шляпки, которая казалась единственным бледным пятном на фоне кричащего великолепия.

– Ты же меня знаешь, Маргоша, – продолжала она, – я за любой движ, если это не противоречит букве закона.

Я улыбнулась, как бы с ней соглашаясь, но в душе-то я знала, что Люсьена немного лукавила.

Её слова заставили меня мысленно вернуться на два года назад.

Это был день моего семнадцатилетия, единственный день в году, когда я не сопротивлялась и полностью отдавала себя в распоряжение мамы, которая с неприкрытым энтузиазмом тащила меня в один из салонов красоты Лазаревых. Уж не знаю, что там со мной вытворяли, но через несколько часов я ощущала себя совершенно другим человеком. Ещё несколько часов уходило на причёску, и мои кудряшки-пружинки превращались в нежные струящиеся волны, спускающиеся к самому поясу. Один их вид приводил маму в умиление. Домой мы вернулись ближе к вечеру. В комнате меня ждал, опять-таки, выбранный мамой наряд. Это был белый костюм, юбка доходила почти до колен, но была настолько узкой, что я боялась пошевелиться.

– Ма, ты уверена, что так и должно быть?

– Ну конечно, Маргарита! Она села на тебя идеально! – ответила она, помогая мне втиснуться в черный атласный топ-корсет. – Ты великолепна!

Она была так довольна своей работой по моему преображению, от чего её глаза сияли. Оставалось чуть больше двух часов до начала грандиозного банкета, устраиваемого в мою честь, когда позвонила Люсьена. Она терпеть не могла подобного рода вечеринки, и в этом я с ней была солидарна. Но сегодня статус виновницы-торжества не позволял мне избежать данного мероприятия.

– Марго, я приготовила для тебя подарок, приезжай, забирай. Такси тебя уже ждёт.

– Но, Люсьена, я же так могу опоздать к началу банкета, – вполголоса проговорила я.

– Не благодари. Сегодня всё для тебя.

Заверив родителей, что успею вернуться вовремя, я поехала к Люсьене.

Навстречу мне она не вышла. Я пересекла двор, поднялась по ступенькам и вошла в дом. Люсьена стояла посреди комнаты с огромным тортом в руках, в центре которого горела одна-единственная свеча.

– С днём рождения, моя дорогая Марго! Загадывай желание!

Конечно же, я загадала, чтобы мы с Васнецовым поскорее были вместе, и задула огонёк.

– А теперь мы выпьем чаю за твоё здоровье, и после я вручу тебе подарок.

За приятной беседой время пролетело незаметно, и опомнилась я лишь тогда, когда на экране моего телефона высветилось слово «мама».

– Мне конец, – простонала я, хватая мобильник, включила громкую связь и положила обратно на стол. – Да, мамуль, слушаю.

– Маргарита, и как это понимать?! Уже, как полчаса, ты должна стоять здесь и встречать гостей! Почему мы должны краснеть из-за тебя, скажи на милость? И учти, я надеюсь, ты сейчас скажешь, что уже подъезжаешь, – выговаривала она мне.

– Нет, я, конечно, могу, но тут такое дело… – мямлила я.

– Элен, ты на дочь не ворчи, – заговорила Люсьена, – придумай там что-нибудь, ты это умеешь. В конце концов, праздник вы устроили для себя, а не для Маргоши, так что развлекайтесь, она скоро подъедет.

– Здравствуй, Люсьена! Я так понимаю, Рита всё ещё у тебя? Ты права, ворчать бессмысленно, я с ней потом поговорю. Советую поторопиться, Маргарита, – напоследок обратилась она ко мне.

В трубке повисла тишина.

Моя мама, Елена Борисовна, не любила бабушкины эксперименты с именами и всё такое и, по-моему, тоже считала, что она немного не в себе. И тем не менее, никогда ей не перечила.

– С этим разобрались. А теперь идём, покажу твой подарок.

Люсьена встала и вышла за дверь, я поспешила за ней. На улице начинало темнеть. Мы остановились напротив гаража и по мере того, как его ворота поднимались вверх, моя челюсть, так же плавно, опускалась вниз. Внутри сияла новенькая тёмно-зелёная «Ауди-кабриолет». Я затаила дыхание.

– Ты с ума сошла, Люсьена, – чуть дыша проговорила я. – И как додумалась только?

– Для моей девочки мне ничего не жалко, – гордо ответила она. – И цвет я подбирала специально для тебя. Он удивительно гармонирует с цветом твоих волос.

– У меня нет слов. Вот только одна сущая безделица не даёт мне радоваться в полной мере – у меня нет прав, а в остальном, я безумно счастлива, – я обняла бабулю. – Спасибо тебе огромное!

– Что значит, прав нет? – удивилась она. – Ты же давным-давно научилась водить.

– Ба, мне семнадцать!

– Отставить «ба»! – недовольно скривилась она. – Я свои года не считаю, вот и с твоими немного ошиблась.

Я рассмеялась и подошла к машине, провела по ней рукой, открыла дверь и села за руль.

– Эх, так охота прокатиться! Жаль, но ещё, как минимум, год не смогу себе этого позволить, – вздохнула я.

Пару лет назад отец нанял для меня инструктора, который исправно, несколько часов в неделю обучал меня вождению. В свои семнадцать я, не скромничая, могла сказать, что моим навыкам мог позавидовать любой опытный водитель. В этом деле я была профи, только без прав.

– Ладно, хорош хандрить! – приказала я себе и вылезла из машины. – Жаль расставаться с тобой, красотка, но мне пора ехать.

Люсьена растерянно смотрела на меня.

– На чём же ты теперь поедешь, Маргоша?

– Так ведь такси же… – и, глядя на лицо Люсьены, осторожно поинтересовалась. – Ты же такси в оба конца заказывала?

– Я же думала, ты подарок свой заберёшь, – она виновато развела руками.

Я посмотрела на часы.

– Да уж. Ждать другое такси из города около часа, в лучшем случае. Плюс обратно, – мы уставились друг на друга, и я сделала вполне логичный вывод. – Теперь мне точно крышка.

Люсьена, не мешкая, достала из кармана ключи и швырнула мне.

– Вот, поезжай на ней! – она кивнула в сторону «Ауди».

– Ты уверена? А вдруг на гаишников нарвусь? – я всё ещё старалась рассуждать здраво.

– Вероятность 50*50. Думаю, рискнуть стоит. К тому же права отобрать у тебя не смогут, их же нет, – подмигнула мне Люсьена.

Искушение было слишком велико, и уже через пару минут я мчалась по узкой горной дороге по направлению к городу. Я никак не могла убрать со своего лица довольную улыбку и унять волнительную дрожь в коленях. А ещё я боялась, что в любой момент проснусь, и этот потрясающий сон улетучится. И лишь приятный запах новизны в салоне подсказывал мне, что я не сплю.

Я отъехала на приличное расстояние от дома бабули, как вдруг заморгала лампочка бензина. Я невольно напряглась и достала телефон.

– Люсьена, – осторожно начала я, – а что у нас тут с бензином?

– А что с бензином? – переспросила она. – Всё должно быть нормально, почему ты спрашиваешь?

– Должно быть? – я почувствовала неладное.

– Просто я накануне небольшой тест-драйв провела…

– Насколько небольшой, Люсьена? У меня лампочка горит!

– Спокойно, моя девочка, не паникуй. Я уверена, до заправки ты дотянешь.

Я застонала и попыталась откопать в своей памяти, что нужно делать в такой ситуации. Для начала выключила музыку. Ещё что-то там было про крейсерскую скорость… 100 или 110 км? А в общем, какая разница? На извилистой горной дороге разогнаться до такой скорости я не могла. Деваться было некуда, оставалось надеяться на лучшее и двигаться вперёд.

Перед самым поворотом на главную дорогу машина остановилась.

– Приехали.

Самым обидным было то, что до заправки оставалось совсем чуть-чуть. Уже совсем стемнело, а, открыв дверь, я заметила, что поднялся лёгкий ветерок. Посмотрела на небо, ни одной звёздочки.

– Ну да, как же в этот день без дождя-то?! – пробурчала я.

Оказаться в свой день рождения одной на пустынной дороге за городом незадолго до дождя – это прям про Маргариту Кораблёву.

– А, главное, как всё вовремя! – воскликнула я отчаянно.

Ждать с моря погоды и надеяться на чудо у меня не было времени. Я вышла из машины и огляделась. До главной дороги, освещённой фонарями, я не доехала несколько метров. И всё же заметить меня здесь очень сложно. А, если учесть, что оживлённость на трассе была равна нулю, оставаться у машины было глупо. Приняв решение, дальше идти пешком, я хотела уже вернуться за жакетом, как вдруг перед моими глазами по дороге на невероятной скорости пронёсся мотоциклист.

– Вот это да! – ахнула я. – Эх, не успела! Мог бы меня до заправки докинуть. Хотя нет, вариант сомнительный.

И как только я это произнесла, мотоциклист стал разворачиваться.

– Ой-ой-ой! Не могу определиться, это хорошо или плохо? – бормотала я.

Меж тем, поравнявшись, он свернул в мою сторону и эффектно затормозил в шаге от меня.

«Выпендрёжник!» – не смотря на страх, пронеслось у меня в голове. На деле же я испуганно таращилась на него, пытаясь унять сердцебиение. Из-за шлема мне видны были только глаза, обрамлённые ресницами цвета воронова крыла. Не узнать их было невозможно.

– Чёрт, Авдеев! Напугал до смерти! – не сдержалась я, выдохнув с облегчением.

– Кораблёва, ты что ли? – удивился он, снимая шлем.– А куда кудряшки дела?

– Сняла на время. Раз в год, и я выгляжу прилично.

– А-а, значит это так называется?

– Что это?

– Ты только что сказала, что избавиться от естественной красоты, это значит выглядеть прилично.

– А, по-твоему, даже если ты на чёрта лысого похож, то ты всё равно красавчик, тебя же природа такой внешностью наградила!

– Я не совсем понял, это вопрос или утверждение? – Авдеев, как всегда, был спокоен и невозмутим.

– Это как тебе угодно.

– Лови совет, Кораблёва, не чертыхайся, глядишь и таких вот ситуаций в твоей жизни поубавится.

– Непременно приму к сведению. А, кроме советов, чем-то можешь помочь?

Он слез с мотоцикла, подошёл к моей машине и заглянул в салон. Через пару секунд выпрямился и посмотрел на меня.

– Я, наверное, тебя удивлю тебя, Кораблёва, но, чтобы машинка поехала, даже новая, ей необходим бензин. Тебе не сказали? И ещё одна немаловажная деталь – садиться за руль без прав запрещено. Или законы у нас не для богатых?

Он был прав. Мне многое сходило с рук, потому что я всегда знала, что отец решит любую проблему. Но раньше мне не казалось это чем-то плохим. Авдеев же осуждал меня, и, я, сгорая от стыда, не нашлась, что ему ответить. Возможно, заметив моё смятение, он перевёл тему: