Печать Забвения. Сильванаар Ковчег для Избранных. Книга 1

– Значит, вы целую неделю вели «спасательную операцию» за обычный цветочный горшок? – он с трудом сдерживал улыбку, поднимая бокал.

– Эй, это было произведение искусства! – возмутилась я, тоже потянувшись за своим бокалом. – На нём были… э-э-э… очень древние узоры! В виде котиков! – я поняла всю абсурдность этой фразы, едва она слетела с моего языка, и я почувствовала, как уши горят от стыда.

Принц фыркнул, и из его носа чуть не выплеснулся напиток. Он поставил бокал, давясь смехом.

– Котиков? Серьёзно?

– Ну да! – я развела руками, чувствуя себя идиоткой, но его смех был таким заразительным, что я тоже начала хихикать. – Очень ценные, археологические коты!

В этот момент я слишком размахивала руками и задела свой бокал. Он с тихим звоном покатился по столу, расплёскивая жидкость, и шлёпнулся на мягкий ковёр.

– Ой! – ахнула я и тут же рванулась поднимать его.

Принц, движимой галантным порывом, сделал то же самое. Наши головы с глухим стуком встретились прямо под столом.

– Ай! – мы хором вскрикнули и отпрянули друг от друга, потирая лбы.

Я зажмурилась от боли и неловкости, а когда открыла глаза, то увидела, что в проёме двери застыл Рейндал. Его лицо было абсолютно невозмутимым, но я успела поймать на себе его взгляд – быстрый, как удар хлыста, оценивающий всю картину: мой раскрасневшийся вид, принца, потирающего лоб, и опрокинутый бокал. Улыбка мгновенно сползла с моего лица.

– Ваше Высочество, – голос Рейндала прозвучал как ледяная сталь, режущая тёплую атмосферу ужина. – Прибыл посол от горных кланов. Он настаивает на срочной аудиенции.

Принц вздохнул, и на его лице появилась лёгкая тень досады. Он медленно поднялся.

– Прошу прощения, Джейра, – сказал он с искренним сожалением в голосе. – Наш чудесный вечер, похоже, подошёл к концу. Дела королевства, увы, не ждут. – Он повернулся к Рейндалу. – Проводи, пожалуйста, Джейру обратно в её покои.

Рейндал склонил голову в формальном поклоне, но его взгляд, брошенный на меня, был лишён всякого подобострастия. В нём читалось лишь холодное исполнение долга.

– Идём, – коротко бросил он мне, уже поворачиваясь к выходу.

Я медленно поднялась со стула и поклонилась принцу, стараясь сохранить достоинство.

– Спасибо, Ваше Высочество, за тёплый ужин и приятную компанию.

– Да что ты, дорогая, это тебе спасибо! – сказал принц, и мягким жестом руки проводил меня к выходу. Его улыбка была всё такой же тёплой, но в глазах читалась лёгкая досада от прерванного вечера.

Мы вышли с Рейном в пустынный холл, и тяжёлые двери закрылись за нами. Он тут же развернулся ко мне, уперев в меня взгляд, холодный и оценивающий.

– Ну что, травила принца анекдотами? – его голос прозвучал низко и насмешливо.

– Он хотя бы смеётся над ними, в отличие от тебя, – фыркнула я, поднимая подбородок.

Его взгляд медленно, нарочито пренебрежительно скользнул по моей фигуре сверху вниз и обратно, задерживаясь на полупрозрачной ткани топа и линиях брюк.

– Держи свои глаза при себе, – язвительно выдавила я, чувствуя, как под его взглядом снова начинают гореть щёки.

Уголок его рта дёрнулся в едва заметной усмешке.

– Было бы на что смотреть, – бросил он коротко и, развернувшись на каблуках, двинулся вперёд по коридору, бросив через плечо: – Пошли. Не заставляй меня тащить тебя за собой.

– Куда мы идём? – крикнула я, догоняя его широкие шаги.

– В твою комнату. К твоим новым подружкам-хохотушкам, – бросил он, не оборачиваясь.

– Я не хочу к ним, – заупрямилась я, поравнявшись с ним. – Я хочу гулять.

Он резко остановился, заставив меня чуть не врезаться в него.

– Тебе что, пять лет? Нужно сопровождение на горшок и сказку на ночь? – его голос был густым от сарказма.

– А что, в вашем волшебном королевстве запрещено просто гулять? – парировала я, делая шаг вперед так, что между нами оставалось лишь дыхание. – Или у капитана королевской гвардии в обязанностях прописано сопровождать пленников до порога?

Тень насмешки скользнула по его лицу, но в глазах вспыхнул знакомый огонёк.

– Обязанности капитана включают усмирение непокорных, – он наклонился чуть ближе, и его голос прозвучал почти как шёпот, – но, кажется, с тобой это не работает.

– Может, просто не тем методами пытаешься? – не отступила я, чувствуя, как учащается пульс.

Он медленно выпрямился, изучающе оглядев меня с ног до головы.

– Ладно, – произнёс он наконец, и в его голосе появились нотки скорее усталой покорности, чем злости. – Идём. Покажу тебе сад, пока ты не устроила тут очередной хаос.

– Зануда, – бросила я, но уголки моих губ предательски дрогнули.

Он уже повернулся было уходить, но замер на месте. Медленно обернулся, и во взгляде его внезапно вспыхнула опасная игра.

– Дикарка, – произнёс он тихо, растягивая слово, наполняя его не раздражением, а чем-то тёплым и почти… одобрительным.

Рейндал молча шёл чуть впереди, его тёмный силуэт казался ещё более загадочным в сгущающихся сумерках. Воздух из тёплого постепенно становился прохладным, свежим и невероятно густым от ароматов, которые мне было не под силу распознать: сладкая пыльца, влажная земля и что-то горьковато-пряное.

Мы вышли из-под сводов каменной галереи, и я замерла на месте, забыв про спутника, про его колкости, да и про всё на свете.

♫ Hammock – I Can Almost See You

Небо над Сильванааром было не чёрным, а глубоким бархатно-фиолетовым, и на нём горели две огромные луны. Одна, побольше, была цвета жидкого серебра и висела почти в зените, заливая мир холодным, безмятежным светом. Вторая, поменьше, отливала нежным персиковым сиянием и только поднималась над остроконечными вершинами деревьев, отбрасывая длинные, причудливые тени.

Этого бы хватило, чтобы свести с ума любого астронома моего мира. Но это было только началом.

Между этим великолепием горели звёзды. Не было ни одного чёрного просвета лишь бесчисленные, бесконечные россыпи сияющих точек, сливающихся в сплошное сияющее полотно. Я тщетно вглядывалась, пытаясь найти хоть один знакомый узор, но небесный свод был абсолютно чужим. Здесь не было наших скупых созвездий – только ослепительная, не знающая пустоты вселенная.

И над всем этим царил Млечный Путь. Он был не бледной дымчатой полосой, а ослепляющей, огненной рекой, настолько яркой и плотной, что от неё исходило сияние, осязаемое, как лёгкий туман. Он переливался всеми оттенками – от ослепительно-белого в центре до фантастических всполохов изумрудного и пурпурного по краям.

И всё это жило и двигалось. Поразительно, но я могла разглядеть, как медленно, величаво плывут туманности – призрачные сияющие облака, похожие на космических медуз. И время от времени по этому божественному полотну прочерчивали свои пути серебристые кометы, оставляя за собой на мгновение светящиеся шлейфы, которые медленно таяли в сиянии миллиардов солнц.

Я стояла, задрав голову, с бешено колотящимся сердцем. Это был не просто вид. Это было погружение. Чувство, будто тебя выдернули из уютной, тёмной коробочки и бросили в самую гущу кипящего, сияющего космоса. Дышать было нечем – не от недостатка воздуха, а от переизбытка красоты. И в этой оглушительной тишине сияющего мира рождалась мысль: вот оно. Истинное лицо ночи. И я его вижу.

Опустив голову, дыхание перехватывало вновь: всё вокруг светилось и жило своей ночной жизнью. Гигантские папоротники испускали мягкое голубоватое свечение, их листья выглядели как кружева, вырезанные из сапфиров. Стволы деревьев были оплетены лианами, усыпанными крошечными «лампочками» – светящимися насекомыми, которые мигали, переливаясь зелёным, синим и белым, словно живая гирлянда. Сами цветы на клумбах были закрыты, но их бутоны излучали тусклый, матовый свет, будто в них были запрятаны крошечные луны.

Где-то вдали тихо пела вода – должно быть, фонтан или ручей. Его журчание смешивалось с тихим, почти неслышным хором цикад, стрекочущих на тысячи ладов. Воздух был наполнен этим мерцанием и музыкой, он был волшебным, осязаемым, и каждый вдох казался глотком какого-то магического эликсира.

Я стояла, подняв голову к двум лунам, и чувствовала, как кружится голова от этой нереальной, подавляющей красоты. Это был не сон. Это было что-то гораздо большее.

Рейндал, заметив, что я не иду, обернулся. Он видел это выражение лица – тот самый немой восторг, смешанный с шоком, и на сей раз не стал язвить. Он просто ждал, дав мне время, и в его привычно холодных глазах читалось понимание.

Когда я насладилась моментом и опустила голову, Рейндал уже стоял совсем близко. Без привычной колкости и сарказма, освещённый мерцанием тысяч огней и холодным светом двух лун, он выглядел… ужасно привлекательно. Меня привлекало в нём всё – даже эти чёртовы уши, вырисовывающиеся острыми силуэтами на фоне сияющего неба. От него исходила та самая сила и уверенность, но теперь в ней чувствовалась скрытая, глубокая нежность, тщательно прячущаяся за маской насмешек.

В этот момент маленький светящийся жучок, пролетая мимо, зацепился лапками за короткие, собранные в едва заметный хвостик пряди на его макушке и, жалко запищав, запутался. Рейндал вздохнул – не с раздражением, а с лёгкой досадой – и провёл рукой по волосам, снимая тонкую кожаную заколку. Его тёмные волосы, коротко выбритые по вискам и чуть длиннее на макушке, рассыпались беспорядочными прядями, падая на лоб и слегка касаясь скул. Он резким, привычным движением смахнул непослушную прядь со лба, аккуратно высвободил смущённо мигающее насекомое и, зажав его в ладони, протянул его ко мне.

– Дай руку, – сказал он тихо, и его голос звучал не как приказ, а как просьба.

Я осторожно протянула ладонь. Его рука была большой и сильной, моя на её фоне казалась миниатюрной и хрупкой. Он медленно, раскрывая ладонь, стараясь не спугнуть жука, наклонил и маленькое светящееся создание переползло ко мне, перебирая лапками, которые оставляли на коже лёгкие искрящиеся следы.

– Щекотно, – не сдержала я счастливый, сбитый смешок, слегка дёрнув ладонью.

В этот миг наши пальцы ненароком соприкоснулись.

Воздух словно треснул. По коже пробежал невидимый, обжигающий разряд, заставивший сердце сделать болезненный кувырок где-то в горле. Я вздрогнула и подняла на него глаза. Он тоже не отводил взгляда, его тёмные глаза были прикованы к месту, где наши руки едва коснулись, а в их глубине бушевало что-то серьёзное и невысказанное.

– Рейндал! – раздался знакомый голос, легко разрезавший ночную тишину.

Рейндал вздрогнул, словно пойманный на чём-то, и резко выпрямился, мгновенно надевая маску служебной безупречности.

– Ваше Высочество, я здесь!

Принц вышел из зарослей алых, похожих на бархат цветов, и его глаза, скользнув по мне, озарились весёлой искоркой.

– Ох! – воскликнул он с преувеличенным удивлением. – Прекрасное создание в естественной среде обитания. Надеюсь, мой угрюмый капитан не слишком наводит на тебя тоску? – Он лукаво подмигнул мне, а затем перевёл взгляд на Рейндала. Взгляд их встретился и между ними пробежала почти невидимая, но отлично читаемая волна понимания. Уголок губ принца дрогнул в сдержанной улыбке, а в ответ Рейндал едва заметно покачал головой, словно говоря: «Не начинай».

– Вы что-то хотели, Ваше Высочество? – спросил Рейндал, принимая чёткую, почти военную стойку, хотя в его позе теперь читалась лёгкая расслабленность перед старым другом.

– Расслабься, прошу, – махнул рукой принц, и в его голосе звучала тёплая, непринуждённая нота, которую он позволял себе лишь с немногими. – Не смотри на меня так, как будто я твой командир на плацу. Король и королева неожиданно прибыли. Придётся мне немного «урезать свои права на беззаботность», – он хохотнул, и его взгляд снова метнулся ко мне, а затем к Рейндалу, полный какого-то общего, неизвестного мне секрета. – Проводи нашу гостью, а я жду тебя… на нашем месте. Не задерживайся.

Он многозначительно поднял бровь в сторону Рейндала, и в этом жесте было столько заговорщической легкости, что стало ясно – «наше место» и «не задерживайся» значат для них нечто большее, чем просто формальность. Слегка поклонившись мне в знак уважения, принц развернулся и почти что, посвистывая, скрылся в тени галереи.

Я ответила ему поклоном на поклон и вопросительно посмотрела на Рейндала, пытаясь прочесть в его замкнутом лице, что значит это внезапное возвращение монархов и куда они собираются с принцем в такой час.

– Идём, – сказал он, и его лицо вновь застыло в привычной каменной маске, но я успела заметить, как его взгляд на секунду умчался вслед за принцем. – Уже поздно. Завтра будет новый день.

– Хорошо, – решив не язвить, согласилась я и послушно отправилась за ним в свою комнату, в голове уже роясь новыми вопросами об этой странной дружбе принца и его капитана.

Осторожно приоткрыв дверь, я замерла на пороге, прислушиваясь к ровному дыханию спящих девушек. Удовлетворённая тишиной, я бесшумно проскользнула к своей кровати, где на подушке уже ждали аккуратно сложенные ночная сорочка и лёгкий халатик из струящейся ткани.

Схватив свои новые вещи, я прокралась в ванную. Прохладная вода освежила лицо, и я задержала взгляд на своём отражении. В зеркале смотрела на меня незнакомая девушка с раскрасневшимися щеками, слишком блестящими глазами и едва заметной улыбкой, трогающей губы. «Боже, я что, и вправду начинаю верить в эту сказку?» – пронеслось в голове.

И тут же, словно ответом, по спине пробежала ледяная волна тревоги. «А вдруг завтра я проснусь в своей старой квартире, в своей привычной постели?» Сердце сжалось от противоречивых чувств. Обрадуюсь ли я возвращению в привычный мир? Или… почувствую горечь потери этого невероятного места?

Сбросив с себя дневные одежды, я надела сорочку. Ткань оказалась невероятно приятной, такой прохладной и мягкой, как шёлк, но более воздушной. Утопая в её складках, я нырнула под лёгкое одеяло, наслаждаясь приятной прохладой простыней. Усталость накрыла меня сразу, как тёплая волна. Я закрыла глаза, и, прежде чем успела перебрать в голове все события дня, сладкий, глубокий сон уже унёс меня в свои объятия.

Глава 3. Шёпот крови и шёлка

Первый луч солнца упал на веко, заставив меня зажмуриться. Второй – мягко пригрел щёку. Что-то лёгкое и навязчивое щекотало кончик носа, заставляя морщиться во сне. Опять это дурацкое пёрышко, – пронеслось в полусне, и сердце сжалось от сладкой, но горькой надежды.

Я лениво открыла один глаз, потом второй, и мир медленно проплыл в фокус.

Не потрескавшийся потолок моей съёмной квартиры. Не одинокий светильник-паук. Надо мной сияло высокое сводчатое окно, сквозь которое лились потоки золотого света. А прямо перед моим лицом, зажатое в тонких пальцах Илэйн, качалось на ветерке длинное перо невиданной птицы, переливающееся всеми оттенками лазури и изумруда.

Над кроватью, затаив дыхание, вились три фигуры. Фрея, прикрыв рот рукой, тряслась от беззвучного смеха. Лира смотрела на меня с добрым, немного виноватым любопытством. А Илэйн, виновница моего пробуждения, не смогла сдержать тихого, серебристого смешка.

– Проснулась! – прошептала она, и её зелёные глаза весело сверкнули.

Я медленно села, откидывая со лба непослушные чёрные пряди. Ожидание привычного запаха кофе и пыли сменилось лёгким ароматом цветущих деревьев и свежего хлеба, доносившимся откуда-то издалека. Я была здесь. Всё ещё здесь.

– Вы что, совсем не спите? – хриплым от сна голосом спросила я, потирая глаза.

– Мы уже успели сходить на утреннюю молитву Элариэлю и позавтракать, – ответила Лира, улыбаясь. – А ты спала как сурок.

– Решили проверить, настоящая ли ты, – с лукавым блеском в глазах добавила Фрея. – А то вдруг ночью превратишься в тыкву?

Я фыркнула, скидывая с себя одеяло. Прохладный воздух приятно обнял кожу, одетую в шёлк ночной сорочки.

– Разочарованы? – поинтересовалась я, поднимаясь с кровати.

Три пары глаз с интересом оглядели меня с ног до головы.

– Пока что нет, – заключила Илэйн, подмигнув. – Но день только начинается. Вставай, завтрак ждёт.

Я ступала босыми ногами по нагретому солнцем каменному полу, следуя за девушками к уютному уголку с низким столом, окруженным мягкими пуфами. Стол ломился от угощений: тарелки со свежими булочками, испечёнными в форме спиралей и посыпанными золотистыми зёрнышками, плоские чаши с взбитыми сливками и ягодами невиданных оттенков – от индиго до ярко-янтарного, кувшин с соком, который переливался на свету, как жидкий опал.

Мы устроились поудобнее, и наступила лёгкая пауза, которую нарушила Фрея, с аппетитом откусывая кусок булки.

– Ну что, Джейра, просыпаться под перьями феникса тебе понравилось больше, чем под завывание будильника? – она подмигнула, и крошки посыпались на её платье. Она тут же смахнула их, не особо смущаясь.

– Феникса? – я подняла бровь, намазывая что-то похожее на мёд, но с ароматом ванили и чего-то цветочного, на ещё тёплую булку.

– Ну, мы не знаем, чьё это перо, – честно призналась Лира, наливая мне в кружку сок. Он пах грушей и чем-то неуловимо тропическим. – Но феникс звучит куда романтичнее, чем «большая синяя птица с пятого этажа дворцовой башни», правда?

Все засмеялись. Я сделала глоток. На вкус напиток был похож на смесь груши, персика и чего-то освежающего, мятного.

– Вы так… привыкли ко всему этому? – спросила я, оглядывая наш роскошный «бунгало» и вспоминая ночное небо с двумя лунами. – Ко всему этому волшебству?

Девушки переглянулись. Илэйн фыркнула, но беззлобно.

– Привыкнуть? Нет. – сказала она.

– А как вы… то есть… – я запнулась, подбирая слова.

– Как мы попали сюда? – закончила за меня Илэйн. Она отставила свою чашку и облокотилась на подушки, её взгляд стал насмешливым. – О, это сборник анекдотов. Ладно, начну я. Лондон. Дождь. Я бариста в кофейне, у меня смена с шести утра, и к четырём я уже готова была заваривать кофе из собственных слёз. Несусь домой, промокшая до нитки, и решаю срезать через стройплощадку. Гениально, да? – она усмехнулась. – Не заметила траншею. Бух. Сижу в луже, вся в грязи, ругаюсь последними словами. И нащупала в этой жиже что-то твёрдое и гладкое. Думала, болт какой-нибудь. Достаю – а это чёрный камень. Я его чуть не швырнула от злости, но просто сжала в кулаке… И всё. Просыпаюсь тут, в таком же состоянии полной прострации. Мораль: не работайте бариста. Или не ходите по стройкам.

Мы засмеялись. Её история была на удивление земной и знакомой.

– О, моя история ещё эпичнее! – подключилась Фрея, её глаза весело блестели. – Я была в отпуске во Франции, лазала по какой-то старой полуразрушенной церкви. Гиду было скучно, мне – тем более. Решила поискать приключений на свою пятую точку и пролезла в крипту, где хоронили каких-то древних монахов. Хотела сделать крутое фото. Свечу фонариком телефона, а в глазнице одного особенно фотогеничного черепа лежит этот камушек. Блестит. Я, дура, подумала – ох, какая атмосфера! Сунула в карман на память. Вышла на свет, и тут же… бац! Очнулась тут, в кустах. Так что мораль моей истории – не таскайте сувениры с кладбищ.

– Фрея, я до сих пор вздрагиваю, когда ты это рассказываешь, – покачала головой Лира, но в уголках её губ играла улыбка.

– А ты, Лира? – спросила я, обращаясь к самой тихой из них.

Лира на мгновение задумалась, её пальцы медленно обводили край кружки.

– Я… работала в библиотеке. Всё было тихо, упорядоченно. Однажды к нам привезли книги из старого поместья. Среди них был потрёпанный фолиант по алхимии. Я листала его… и из него выпал этот камень. Завёрнутый в пожелтевшую бумагу. Я просто развернула его, чтобы рассмотреть при свете лампы… – она пожала плечами, и в её голосе послышалась лёгкая ностальгия. – И, видимо, нашла рецепт самого радикального изменения жизни. Иногда самые большие приключения находят тебя сами, стоит только открыть нужную книгу.

Наступила тишина, наполненная пониманием. Три таких разных пути привели их в одну точку.

– А ты, Джейра? – тихо спросила Фрея, подперев подбородок ладонями. – Ты же копаешь всякое древнее и интересное. Нашла свой камушек в саркофаге?

Я отложила булку. Внезапно комок встал в горле.

– Да, – выдохнула я. – Я думала, это просто артефакт, безделушка. Я так хотела найти что-то настоящее… что-то важное. – Я сгорбилась, глядя на свои руки. – Нашла.

Илэйн мягко ткнула меня своей булкой в руку.

– Эй. Добро пожаловать в клуб неудачников, нашедших свои проблемы в самом буквальном смысле. – В её глазах не было насмешки, только солидарность.

Я глубоко вздохнула и впервые с момента пробуждения расслабила плечи. Мы были разными, из разных миров, но нас объединяла одна абсурдная, невероятная тайна. И в этом странном месте, за завтраком под сводами из слоновой кости, это наконец начало казаться не ужасом, а началом чего-то нового.

– Ну так что, – спросила я, доев последний кусок булки, сладкий и воздушный. – Чем вы тут вообще занимаетесь? Кроме вот этого всего. – Я обвела рукой наш уютный уголок, полный яств и солнечного света.

Илэйн хмыкнула, откидывая со лба непослушную прядь.

– О, тут много чего интересного. Скучать не дают. Сначала, конечно, глаза разбегаются, а потом понимаешь, что график плотнее, чем у премьер-министра.

– Да, это так! – Фрея, сидевшая на подушке по-турецки, оживилась и захлопала в ладоши, отчего её рыжие волосы покачивались из стороны в сторону. – Каждый день – новый квест! Один лучше другого.

– Мы здесь учимся, в основном, – мягко уточнила Лира, поправляя чашку перед собой. Её движения были точными и выверенными. – И гуляем, конечно. Местные сады – это нечто. Цветы, которые поют на рассвете, фонтаны, бьющие радужной пылью…

– Учитесь? – я отложила салфетку, заинтригованная. – Чему? Летать на грифонах?

– Местному языку, для начала, – улыбнулась Илэйн. – Поверь, их грамматика – это отдельный вид магии, порой посложнее некромантии. А ещё фехтованию. И езде ирвэлинах О, ты должна увидеть наших скакунов!

– На тех прекрасных созданиях, что привезли меня? – в моей памяти всплыли благородные силуэты и умные глаза животных.

– Да—да, на них самых! – Фрея подпрыгнула на месте, едва не опрокинув кувшин с соком. – Это непередаваемое ощущение! Мчишься по изумрудным холмам, ветер бьёт в лицо, а под тобой – не мышцы и кости, а сама стихия, покорная твоей руке.

– А что ещё? – моё любопытство росло, подогретое её восторгом.

– Ещё рукопашный бой, – спокойно, как о чём-то само собой разумеющемся, сказала Лира, отщипывая крошечный кусочек булки.

Я замерла с кружкой в руке.

– Рукопашный бой? – переспросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – А это… зачем? Здесь водятся драконы, с которыми надо бороться врукопашную?

– Ну… – Илэйн слегка пожала плечами, изображая лёгкую небрежность. – Здесь такое правило. Все учатся. На всякий случай. Никогда не знаешь, что преподнесёт день в таком месте. Да и… это весело, в конце концов! Выплеснуть энергию.

– Ага! – подхватила Фрея, и в её глазах снова запрыгали озорные огоньки. – Особенно когда бросаешь Илэйн на лопатки. Она так смешно ругается на языке, который ещё не до конца выучила!

– Послушай, Джей, – решительно встала Илэйн, сметая крошки с колен. Её тон снова стал беззаботным. – Хватит трепаться! Не надо сидеть и расспрашивать. Одевайся, и мы тебя везде проведём и всё покажем! Увидишь всё сама – и сады, и манеж, и залы для тренировок. В сто раз интереснее, чем слушать наши байки.

Я недоверчиво оглядела девушек. Их оживлённые, счастливые лица, их непринуждённость казались искренними. Лишь глубокая, едва слышная серьёзность в серых глазах Лиры на мгновение заставила меня задуматься. Но энтузиазм Фреи и уверенность Илэйн были заразительны.

В конце концов, я послушалась и прошла в гардеробную. Воздушные платья и роскошные туники висели на резных вешалках, словно приглашая на бал. Но я искала что-то иное. Отодвинув шелка и бархат, я нашла именно то, что нужно: пару идеально облегающих чёрных лосин из мягкой, но прочной ткани, и длинный топ-кофту из тёмно-синего материала, расшитого серебряными нитями, образующими сложный узор на спине и длинных рукавах. Одежда сидела безупречно, позволяла свободно двигаться и при этом выглядела… своей.

Я собрала волосы в высокий практичный хвост, и мы вышли в сияющий коридор. Солнечный свет, проходя сквозь витражные стекла, бросал на пол разноцветные блики, которые казались живыми. Девушки зашагали вперёд, их шаги отдавались лёгким эхом под высокими сводами, и я поспешила за ними, чувствуя, как трепет ожидания нового приключения вытесняет последние остатки неуверенности.

По пути нам встречались местные эльфы и эльфийки, которые приветливо кивали или останавливались переброситься парой слов с девушками. Их грация и эти самые уши, острые и выразительные, всё ещё не давали мне покоя.