скачать книгу бесплатно
Ждать Леманна, кажется, уже бессмысленно: его нет так долго, наверное, парня поймал патруль. Берт уже подрывается уйти, но вспоминает, что сам был категорически против того, чтобы оставлять Веронику одну. Проходит чуть меньше часа, когда до его слуха доносится хруст веток под чьими-то ногами.
– Сюда! – говорит Леманн, указывая Мейеру направление. Последний тоже взволнован до крайности, что и неудивительно.
– Девочка моя!.. – только и произносит Александр, подбежав к ней. – Берт, отцепись от нее!
– Она вся холодная, – шепчет солдат, передавая ему девушку.
– Похоже, переохлаждение, – объясняет Мейер. Он наскоро проверяет, цела ли одежда его дочери, осматривает ее руки. – Где она была? Здесь?
– Чуть дальше, – отвечает Берт, – я убрал ее от воды.
– Так, ладно! Вы двое поедете со мной, вашу судьбу я решу позже.
– Мы готовы к любому справедливому наказанию. Правда Леманн? – Леманн судорожно закивал головой в знак согласия со своим товарищем. – И Леманн не виноват, идея с самоволкой была моя.
– А в этом никто и не сомневается. Молись, чтобы с Вероникой все было в порядке! Ее осмотрит врач, и если вы мне чего-то не договариваете – умрете вы очень мучительной смертью!
– Мы ничего с ней не делали, иначе, вас бы мы точно не вызвали! И вы знаете, что мы ни при чем! – Берт твердо придерживается своей позиции и не дает себя запугать, что настораживает Александра, ведь людей способных не поддаваться его влиянию не так уж много.
Вспомнив о старой травме спины, полученной еще в войну, Мейер поручает Берту нести Веронику до машины. Девушка хоть и весит совсем не много, но автомобиль припаркован далековато. Отчасти это и наказание для него за дерзость.
Алекс не собирается везти дочь в больницу. Что бы с ней ни произошло, он хотел бы, чтобы об этом узнало как можно меньшее количество людей. Первым делом он просит шофера отвезти солдат в расположение. Парни клятвенно обещают помалкивать о случившемся, за это они получают отсрочку наказания до завтра. Однако эта клятва не выдерживает и первого часа расспросов товарищей.
Девушка всегда запирала свою комнату, но замок в двери у нее самый простой, Александр легко взламывает его. После того, как шофер заносит Веронику и укладывает ее на кровать, Мейер отпускает его и вызывает знакомого врача.
Мужчина с нетерпением ждет результатов осмотра. Каждая минута ожидания кажется вечностью. Он нервно покусывает губы и внимательно прислушивается к тому, что происходит за дверью комнаты дочери. Наконец, дверь приоткрывается, и врач просит его войти.
– Ну?! – шепотом произносит Алекс.
– Дело серьезное, ей надо в больницу.
– Я о другом!
– Изнасилования не было, но взгляните на это, – доктор приподнимает одеяло и демонстрирует гематомы на ногах Вероники чуть выше щиколоток. – Ее кто-то крепко держал за ноги. Видите? Это следы от пальцев. А еще здесь! – Вытащив одну руку девушки, врач показывает такие же следы на ее плече. – Их было минимум двое. – Мейер, онемев, не спускает с него удивленного взгляда. – Это не все. У нее много гематом на теле, особенно крупная на боку. Вероника ударилась обо что-то твердое, или ее ударили.
– Покажите!
– Мне не хотелось бы ее тревожить, я вколол ей успокоительное.
– Зачем?
– Она пришла в себя, но она еще не в том состоянии, чтобы рассказать, что произошло.
– В больницу она не поедет.
– Вы с ума сошли? Веронике нужен уход и лечение, у нее переохлаждение, шок, могут быть и будут серьезные последствия.
– Я никому ее не отдам, мою девочку, – произносит Алекс, словно впав в легкую прострацию. – Никому не отдам. Мне не нужна огласка.
– Вы готовы пожертвовать здоровьем дочери?
– Я знаю, что делаю. Если ей станет хуже, я сам, лично привезу ее к вам. Вера не любит больницы, ей будет лучше дома.
– Хорошо, но завтра я приеду на нее посмотреть.
– Согласен.
Мейер прощается с доктором и возвращается в комнату дочери. Не отходя от ее постели, он ждет ее пробуждения, хотя понимает, что раз успокоительное вкололи ей недавно, то проспать она может еще долго. Спустя два часа комнату заглядывает Луиза.
– Господин Мейер, вы будете обедать?
– Нет. Принеси мне виски со льдом.
– Вам не стоит так переживать за нее, она все равно не оценит вашей заботы.
– Ты забываешься, Луиза! Принеси мне виски и проваливай!
– Конечно, я всего лишь прислуга…
– Да, ты всего лишь прислуга! Черт с ним, с виски! Пошла вон!
Луиза скрывается за дверью, а Алекс продолжает наблюдать за спящей дочерью. Его мысли возвращаются в прошлое, когда он сидел у детской кроватки маленькой Вероники и подолгу смотрел, как она спит. Он тогда уже точно знал, как будет выглядеть девочка, когда вырастет; знал, какой у нее будет характер. Единственное, чего Алекс тогда не представлял – это то, что он так и не сможет сблизиться с ней, как хотел бы, но в том только его вина, и он сейчас это понимает.
Незаметно день перетекает в вечер, вокруг сгущаются сумерки и причудливые глубокие тени ложатся на стены. Вот Вероника издает легкий стон и поворачивает голову. Алекс тут же подскакивает к ней и, взяв за руку, произносит:
– Вера, милая! – Она открывает глаза. – Родная, ты уже дома, все позади. Девочка моя, что с тобой произошло?
– Напали, – отвечает она ослабшим голосом.
– Кто, Птичка?
– Незнакомые… четверо.
– Продолжай, милая!
– Очень больно было, а потом я ничего не помню.
– Ты долго лежала на берегу пруда, возможно, всю ночь. Тебя сегодня нашли двое моих бойцов. В самоволку ходили. Сукины дети! Если бы не они… Теперь не знаю, что делать, вроде бы надо их наказать, а с другой стороны – они тебя спасли.
– Не наказывай.
– Посмотрим. Как ты себя чувствуешь, детка?
– Плохо. Кто меня раздел?
– Луиза.
– Оно ко мне прикасалось? Фу! Помоги мне, мне кажется, я умираю, мне очень плохо! – умоляет она.
– Девочка моя! – Алекс прислоняет ладони к ее вискам. – Не бойся, я рядом, я помогу. – Через все тело девушки от головы прокатывается волна приятного тепла, за ней еще одна и еще. Наконец, он убирает руки и говорит: – Больше не могу! Видимо, ты слишком ослабла.
– Мне уже немного лучше, спасибо.
– Мне теперь самому нужен отдых.
– Я хочу пить.
– Я принесу.
Алекс выходит и возвращается со стаканом воды. Кошмарный день, подошел к концу. Мейер уходит к себе. После попытки исцелить Веронику он чувствует сильную головную боль и усталость. Остается только надеяться, что эта боль к утру пройдет.
Вероника долго лежит без сна. Она ломает голову над тем, кто и зачем на нее напал. Неужели, ее покровитель настолько перестал ей доверять, что подослал к ней тех людей, ведь они знали, что ей опасно смотреть в глаза, и про зеркало знали? Еще никогда девушка не чувствовала себя настолько одинокой и брошенной.
Следующий день не дарит ей никаких сюрпризов. Физически она чувствует себя намного лучше, но не выходит из комнаты. Неясная тоска и безразличие ко всему не дают ей относиться к жизни так же легко, как раньше. Заметив это ее состояние, доктор снова предлагает перевести ее на лечение в больницу, но от этого отказывается уже она сама. В этот же день поступает звонок из университета, ответив, Александр сообщает, что Вероника заболела и некоторое время не сможет посещать занятия.
По странному стечению обстоятельств, на следующий день, после звонка, в дом Мейеров без всякого предупреждения приходит новый врач. Его визит приходится на то время, когда Алекс уже отбыл на службу. Он держится очень уверенно, его выправка позволила бы опытному взгляду заподозрить в нем скорее военного или сотрудника специальных служб, чем работника медицины. Луиза провожает гостя до комнаты девушки. Постучав, он не дожидается ответа и входит. Вероника одетой лежит на боку на кровати и совершенно не реагирует на вошедшего человека. Достав из кармана сложенный вчетверо листок, он протягивает его к лицу девушки. Она нехотя забирает послание, разворачивает и, не вставая, читает. Знакомый подчерк и подпись сразу же дают ей понять, что к ней пришел очередной связной. Информации в записке мало, сообщается только о необходимости новой встречи.
– Госпожа Мейер, – произносит гость и протягивает ей руку. Она нехотя поднимается. – Небольшая формальность, присядьте пока. – Он считает ее пульс, взяв за запястье, затем, извлекает из сумки молоток и проверяет рефлексы девушки на руках и на ногах, после, достав стерильный шприц, берет анализ крови. После этого он что-то записывает в блокнот. – Как вы чувствовали себя последние два дня?
– Я не знаю, я только вчера вечером пришла в сознание, – бормочет Вероника.
– Сейчас вы в состоянии самостоятельно спуститься к машине?
– А если нет?
– Я вам помогу. Идемте!
Девушка поднимается самостоятельно, задерживается у зеркала и поправляет волосы. Врач, забрав записку, поторапливает ее и вместе они покидают комнату, а затем и дом. Спустя некоторое время они поднимаются в уже знакомую Веронике квартиру с вечно закрытыми шторами. Врач кратко переговаривается о чем-то с министром, передает ему блокнот и уходит.
Оставшись наедине с девушкой, министр крепко обнимает и целует ее в висок. Вероника уже давно не позволяет себе плакать от обиды, но сейчас не может сдержать слез.
– Зачем… зачем вы это сделали? – всхлипывая, шепчет она.
– Милая, это сделал не я. Как ты могла подумать на меня, ты же знаешь, как я к тебе отношусь?! Я уезжал на несколько дней, этим воспользовался тот, кому ты тоже интересна, как объект изучения. – Он гладит ее волосы и всматривается в лицо. – Выглядишь измученной, но все равно красивая, – шепотом добавляет он и целует ее.
В этот момент девушка улавливает обрывок его мысли. В целом, мужчина подумал о том, что не отдаст ее кому-то, но Вероника различает и довольно странное слово.
– Что такое Аненербе? – оторвавшись от его губ, произносит она.
Он, похоже, очень удивляется такому вопросу и, отстранившись от нее, интересуется:
– Это ты услышала от тех, кто на тебя напал?
– Да, – почувствовав его тревогу, отвечает она.
– Это секретная организация, и сделай одолжение, забудь это слово. Расскажи мне, как ты справилась с ними?
– На меня напали двое, затащили в машину, там еще двое было. Пытались усыпить эфиром, но потом мне стало очень больно, и они как-то ослабли, как будто уснули или потеряли сознание. Я вырвалась и побежала в Тиргартен, потом ничего не помню. Меня нашли на следующий день какие-то солдаты.
– Это все?
– Да.
– Тот, кто хотел тебя заполучить таким способом, рассказал мне, что двое из его людей умерли на месте, а двое других до сих пор в тяжелом состоянии в больнице. Успокой меня, объясни, что с ними случилось.
– Я не знаю, мне было очень больно, я плохо помню остальное.
– А где тебе было больно?
Вероника ставит руку на грудь:
– Началось здесь, – отвечает она, – в области сердца, потом голова, а потом заболело все тело. Я не знала, что кто-то из них умер, я просто хотела спастись. – Она отстраняется и печально опускает голову, но министр снова прижимает ее к себе.
– Я сказал ему, – говорит он, – что так будет с каждым, кого он только ни пошлет на подобную миссию. Ты мой проект и никто не имеет права брать тебя без спроса. Я тебя никому не отдам. Ну, что ты загрустила?
– Мне страшно.
Он молча снимает с нее платье, расстегивает белье. Заметив большую гематому у нее на боку, он прикладывает к ней руку.
– Это я ударилась, когда меня затаскивали в машину, – объясняет Вероника.
– Да они получили по заслугам! – ухмыляется он. – Разве можно так с моей девочкой? – Он нежно целует ее грудь, и все снова, кажется, идет, как прежде. – Я люблю тебя, – горячо выдыхает он ей в лицо, – а ты меня любишь?
– Да, я вас люблю, – отвечает она. Вероника прекрасно понимает, что это признание лишь элемент любовной игры, оно ничего не значит, ни к чему их не обязывает, но, после него, в ее поцелуях появляется больше страсти, а в его прикосновениях больше нежности. Однако в их взаимных признаниях есть большая доля истины, они, действительно, любят друг друга, хотя и признают, что у их отношений нет и не может быть будущего. Будущего нет, прошлого не было никогда, а у настоящего они воруют редкие фрагменты времени, в которые занимаются любовью.
После всего, девушка лежит на спине на диване, а он, положив голову на ее грудь, устроился сверху. Дыхание обоих еще неровное. Она запускает пальцы в его волосы и слегка массирует голову.
– Хочешь, я приставлю к тебе охрану, чтобы больше на тебя никто не нападал? Какого-нибудь толкового парня.
– А как я объясню, например, отцу, почему за мной все время кто-то ходит? – говорит Вероника.
Мужчина поднимается, целует ее живот и идет к столу. Он достает из ящика бутылку игристого вина и бокалы.
– Ты можешь сказать ему, что тот парень – твой жених, – отвечает он и открывает бутылку. Девушка тихо смеется, а министр разливает вино по бокалам. – Чем тебе не нравится такой вариант?
– А вы бы поверили, на его месте?
– Мне еще рано об этом думать, – он передает ей бокал и садится рядом, – но, пожалуй, я бы не успокоился, пока не узнал о том парне все, что только можно. Ну, и естественно, постарался бы, чтобы он держался подальше от моей семьи.
– Думаете, мой отец рассуждает по-другому?
Они выпивают вина, и он продолжает:
– Хорошо, но тебе нужна охрана. Я могу заступиться за тебя перед Аненербе, но если тобой заинтересуются иностранные спецслужбы, я ничего не смогу сделать. Может быть, тебе найти настоящего жениха?
– Настоящего жениха? – усмехается она.
– Можешь даже поцеловать его пару раз, но только не так, как меня, чтобы не обольщался. – Услышав это, Вероника заливается смехом. – Но это я, конечно, шучу. Постарайся ни с кем не заводить близких отношений, даже дружбы в ближайшее время. А со старыми, проверенными друзьями, наоборот, старайся бывать чаще – лишь бы не одной.
