Обманутая

– Ты готова? – Его волосы слегка взъерошены, что показалось Олесе очень милым. Кивнув, Олеся убрала косметику, поправила рукава свитера и пошла в их маленькую прихожую, где было всего две пары ее обуви. Туфли на небольшом каблучке, точно не подходившие под эту погоду, и черные ботинки со шнурками, которые уже были завязаны, и Олесе необходимо было лишь расстегнуть молнию, чтобы надеть обувь на ноги.

Носки с каким-то мультяшным персонажем она менять не стала, поэтому быстро обулась и лишь ждала Эрика. Тот накинул на плечи черную кожаную куртку, поправил капюшон и, проверив наличие кошелька в кармане, открыл дверь.

Они вместе вышли на улицу, Эрик сразу же взял Олесю за руку, слегка сжал ее горячую ладонь своей. Она лишь бросила на их руки взгляд, но ничего не сказала.

«Расслабься, все хорошо!»

На улице было пасмурно, немного сыро и, судя по темному небу, скоро снова должен был пойти дождь. Поэтому Эрик старался справиться со всем как можно скорее, не хотел, чтобы Олеся заболела. Ведь тогда снова придется связываться с тем врачом, платить ему деньги за молчание. А он и так платил. И много. Эрик слишком рисковал каждый день, ждал, когда в дверь позвонят правоохранительные органы, и лишь молился, чтобы все обошлось и их не нашли.

– Неплохой город, – Олеся постоянно осматривалась по сторонам. Она наклонилась и сорвала с клумбы небольшой нежно-фиолетовый цветочек, который приятно пах. Улыбнувшись своей находке, Олеся, не задумываясь, протянула его Эрику, чему тот был лишь рад.

– Да, мне тоже нравится. Это сентябринки, Олеся. Видимо, поздний сорт, раз цветет в ноябре.

– Красиво, – разглядывала она цветок, вертя его в одной руке между пальцев.

Дойдя до сетевого магазина, они прошли внутрь. Эрик взял корзинку и пошел вдоль стеллажей с продуктами и прочими вещами, думая над тем, что им необходимо.

– В каждой корзинке должен быть хлеб, сыр, молоко и овощи. А еще фрукты и немного сладостей, – задумчиво протянула Олеся, разглядывая витрину с овощами. – Главное, чтобы был молочный шоколад. Без него никуда, Эрик.

Всякий раз, когда она называла его по имени, Эрик сходил с ума. Едва держался на ногах, ведь от одного лишь слова, произнесенного ее голосом, он был готов закатывать глаза от удовольствия.

– Хорошо, как скажешь.

Мысленно он подсчитывал, сколько денег осталось на его карточке, и с ужасом понимал, что их не так много и хватит еще лишь на несколько недель. Всего несколько недель. Будто прочитав его мысли, Олеся пробормотала что-то о том, что ей следует найти работу. Ведь чувствовала она себя уже хорошо и лентяйничать больше не в силах.

– Ты справишься? – спросил Эрик, наклонив голову и слегка сощурив глаза, отчего Олесе становилось немного не по себе.

– Наверное, – пожала она плечами, после потянулась, достала с полки упаковку черного чая и бросила в корзину. Они медленно добрались до отдела с косметикой, и Эрик остановился первым.

– Я не помню, что у меня есть, а чего нет, – она потянулась к баночке с кремом для лица, но сразу же поставила на прежнее место. Что-то внутри щелкнуло против того, чтобы эта вещица оказалась в их корзинке.

– А ты помнишь, как хотела сменить имидж? – протянул Эрик, следя за каждым ее движением. Он уже замечал на Олесе подозрительные взгляды девушек в этом магазине и проклинал себя, что так просто вывел ее с собой на улицу. Мысль, что ее мог кто-то узнать, пугала его до чертиков.

«Успокойся, придурок, они просто смотрят на нее, потому что она красивая. Твоя девушка – самая красивая в этом чертовом здании!»

– Да? – удивленно воскликнула Олеся, поворачиваясь и смотря на Эрика. – Не помню.

– Да, хотела, – он не отступал. – Ты хотела покраситься и подстричься. Сделать волосы короче и что-то поменять в цвете. Помню, собиралась сходить в салон, но не получилось.

Подумав, Эрик более подробно описал ее образ, в котором Олеся ходила около года назад. Его любимый образ – тогда ее волосы были намного короче, чем сейчас, средней длины, и несколько прядей были на несколько тонов светлее. У нее не было ярко выраженной челки, но волосы спереди были короче остальных. Часто, когда Олеся делала прически, то именно эти пряди делала волнистыми, и на то, как все это выглядело, Эрик мог смотреть часами.

– Может, все же сменить образ? – выслушав его, Олеся отошла от стенда с косметикой и направилась к кассе. – Тогда сменим его. На этой неделе? Зайдем в салон. Сходишь со мной? Я понятия не имею, где тут что находится.

– Конечно, с удовольствием составлю тебе компанию. Не волнуйся, хорошо? Я ведь рядом.

Расплатившись за покупки, Эрик спрятал небольшой кошелек в карман и застегнул его, сам же взял два пакета и пошел в сторону выхода. Не выдержав просьб, протянул тот, что меньше, Олесе. Несколько раз она говорила ему, что может и хочет помочь, слушать это он больше не мог.

Они не спеша прогуливались до своего двора. Олеся улыбалась, чувствуя, как под ногами шуршали опавшие листья, как в небе кричали вороны. Эрик всякий раз натыкался взглядом на счастливое лицо Олеси рядом с собой и снова терял голову – она улыбалась, а не боялась его.

Дома Эрик самостоятельно разобрал пакеты, расставил продукты по полкам, спрятал необходимое в холодильник. Переоделся и взял небольшой пакетик с сушеными фруктами и орешками, пошел в спальню. Сегодня они снова решили посмотреть фильм, как-то скрасить время до сна.

– Слишком вкусно, будешь? – спросила Олеся, протягивая кусочек сушеного ананаса. – Надеюсь, что у меня нет на эту штуку аллергии. Иначе меня разнесет до гигантских размеров, и я умру. И все из-за кусочка ананаса.

– Да, давай, – он протянул ладонь. – И нет, у тебя нет аллергии. Точно не на эту штуку и на все другое в этом пакетике.

Она снова заговорила с ним первая, снова улыбнулась, и разрушать эту идиллию он не хотел. Боялся.

Бросив на нее любопытный взгляд, Эрик снова заметил, как та откидывала в сторону кусочки киви, маленькие квадратики. Эрик слегка нахмурился, задал ей вопрос, почему она не ест их. Надеялся, что Олеся попробовала сама и поняла, что это ей не нравится. Лучше уж так, нежели она что-то да вспомнила.

– Кто вообще придумал эту штуку? Она безумно противная, – она указала на кусочек киви в ладони. – Гадость. Никогда не понимала людей, которые так любят этот фрукт. Зеленый, мерзкий, а в свежем виде еще и скользкий. А эти зернышки? Застревают между зубов, словно маковые зерна! И ходишь потом, пытаешься их достать! Мерзко!

– Что-то ты да вспоминаешь, – засмеялся он, стараясь за улыбкой и легким смехом скрыть страх, что она вспомнила еще и что-то важное. Что-то, что разрушит их неплохую совместную жизнь, к которой Эрик уже привык.

– Это мелочи, – она снова отбросила в пустой пакетик кусочек киви.

– Но лучше, чем ничего.

– Вот вспомню все и узнаю, где ты меня обманывал, – от ее слов Эрик едва не поперхнулся орешком, пришлось подняться и сделать несколько глотков воды. Да и ту он едва мог проглотить. Слова Олеси были для него словно пощечиной. Эрик вдруг осознал, что этого-то он и боялся – ее воспоминаний. И если раньше это было для него чем-то далеким, то после того как она сама упомянула об этом, все стало более чем реальным.

– Олеся, я единственный, кто никогда тебя не обманет. Помни об этом и не забывай, хорошо? – Через какое-то время он все же вернулся в кровать.

Олеся ничего не ответила, неопределенно пожала плечами. Она вдруг сама задумалась, что рядом с ней может быть вовсе не тот, за кого себя так старательно выдавал Эрик. Ее страшила мысль, что так в итоге и могло получиться. Но сознание и здравый смысл кричали наперебой, что она себя накручивала и Эрику не было причин обманывать ее. Он ведь ее парень. Он ее любит.

– И вообще. За кого ты меня принимаешь? – Он навис сверху, вглядываясь в ее глаза.

– За моего парня? – тихо ответила она. Эрик никогда не был так близко к ней, если не считать тех моментов, когда они оба спали и не контролировали себя. Это Олесю вовсе не пугало, но внутри снова ничего не щелкало, лишь слегка перехватывало дыхание и замирало сердце. Скорее, от неожиданности, а не от возбуждения.

– Тогда меня не надо бояться, Олеся. Меня надо любить, а не бояться, – подумав, Эрик вытянул свободную руку, второй он упирался в подушку, рядом с головой Олеси. Взяв кусочек ананаса, любимого фрукта Олеси, он поднес его к ее губам.

Недолго думая и ничего не говоря, она раскрыла губы. Эрик лишь улыбнулся ее покорности. Положив фрукт в рот, он коснулся кончиком пальца ее мягких и таких манящих губ, после чего отстранился и лег рядом с ней. Эрик никак не прокомментировал свои действия, даже не посмотрел на Олесю больше. Да и сама Олеся не спешила показываться ему, давать понять, что на ее щеках снова появился заметный румянец, и все из-за этого простого и такого невинного жеста.

На секунду закрыв глаза, Олеся постаралась как можно скорее привести дыхание в порядок. Поднявшись, Олеся села на кровати, упираясь спиной в подушку. Эрик бросил на нее возмущенный взгляд, ведь ему так нравилось чувствовать тепло ее тела рядом со своим.

– Я ложусь, а ты встаешь, – он потер пальцем переносицу. – Неудобно!

– Мне лечь рядом?

– Как хочешь, – он убрал одну руку за голову и целенаправленно смотрел в телевизор, по которому вот уже около часа шел старый советский фильм, который когда-то Эрик смотрел вместе с бабушкой. Тогда он еще был не Эриком, носил обычное имя, которое ему так не нравилось. И вот с появлением в его жизни Олеси Эрик наконец стал тем, кем давно не был, – любимым мужчиной!

– Ты обиделся на меня? – проговорила она виновато и придвинулась ближе.

– Просто не понимаю. Тебе не нравится, когда я касаюсь тебя?

По сюжету высокопоставленный мужчина захотел взять в жены молодую студентку, а та явно противилась этому. И вот этот мужчина с черными усами выходил из комнаты с мокрой головой, но отступать точно не планировал. Вот и Эрик был таким. Он не отпустит от себя Олесю, даже если та будет уговаривать его сделать это, она теперь только его и ничья больше. Эрик не сможет отказаться от нее. Не после того как почувствовал ее рядом с собой.

– А часто ты обижался на меня раньше?

– Не слишком, – задумчиво пробормотал Эрик, не отводя от нее взгляда. Теперь Олеся лежала рядом с ним, они оба согнули ноги в коленях, и те слегка соприкасались. – Но порой ты бываешь невыносимой.

– Я? Это ложь! Я не невыносима, ты меня с кем-то путаешь, – она толкнула его в плечо, чем вызвала у него лишь новый прилив смеха. – Ну хорошо, и что же я такого сделала, что ты обижался на меня?

– Я даже и не вспомню. – Ее губы были так близко, что Эрик все же закрыл глаза, чтобы не поддаваться соблазну поцеловать их. – Кажется, мы пару раз поругались из-за обсуждения сериала.

– Ты шутишь?

– Это была серьезная тема, – подметил Эрик, открывая глаза и снова опуская их на ее губы. Благо Олеся так внимательно его слушала, что не заметила взгляда. – Заслужил ли персонаж прощения или нет. Но да, это была глупая ссора, несерьезная.

– А серьезные? – не унималась Олеся. Она хотела узнать у Эрика как можно больше фактов о своей прошлой жизни. – Прости, что так много вопросов, но мне все очень интересно.

– Серьезных не было. Мы сильно не ругались. Не били посуду, не кричали друг на друга. Всегда решали все мирно, – решил ответить он. – Все в порядке, не накручивай себя.

– Тогда я спокойна, – она перевернулась на спину, лишая Эрика возможности и дальше без зазрения совести пялиться на ее губы. – Все не так плохо, как я думала.

– Как ты думала? Ты точно делаешь это специально.

– Что делаю? Нет, что ты… просто я… у меня в голове так много вопросов, я пытаюсь все понять, восстановить свою жизнь до всего этого, – снова оправдалась Олеся, не поворачиваясь и не смотря на Эрика.

Вздохнув, Эрик извинился за свои слова, признавая то, что так он мог лишь напугать ее. Придвинувшись ближе, он обнял ее, но сделал это так легко, что она могла убрать его руку. Но она не убирала.

– Я не помню, как сильно умею обижаться, но мы сейчас можем это проверить, – пробормотала Олеся, прикрывая глаза.

– Не нужно, – он крепче обнял Олесю и прижал ее к себе. – Я не перенесу такого. Не люблю, когда ты обижаешься на меня. Потому что в такие моменты всегда кажется, что ты меня не любишь.

– А я люблю тебя?

Она сама не могла ответить на этот вопрос. Но ей хотелось любить его, он ведь такой хороший. Заботливый, нежный и чуткий. И вряд ли в мире существовал хоть кто-то, кто понимал ее лучше Эрика. Сейчас Олеся думала именно так и ничего не могла с собой поделать.

– Ты точно специально это делаешь, – вздохнул он, приподнимая голову и целуя ее в плечо, в то место, где кожу не скрывала ткань футболки. Олеся едва заметно вздрогнула, пыталась понять, приятны ли ей его прикосновения и поцелуи. Не могла ответить ему тем же – легко обнять и поцеловать, прикоснуться к нему. Была рада тому, что Эрик все понимал и не торопил ее.

Вымотавшись после прогулки и похода в магазин, Эрик вскоре уснул, так и не выпуская Олесю из крепких объятий. Она сама вскоре начала засыпать, продолжая лежать на спине и чувствовать тепло его тела даже через одежду.

Двенадцатая глава

Год назад

Он отпросился домой с работы пораньше, чтобы успеть принять холодный душ и переодеться. За окном темнело слишком быстро, уличные фонари зажглись больше часа назад. Боялся смотреть на часы, не хотел даже мысли допускать о своем опоздании на выступление, которое он ждал так долго. Он кое-как нашел и смог купить билет в клуб на эту ночь, другого шанса могло и не быть. В «Эльстре», в клубе на главной улице города, всегда было много народу, но именно сейчас его было в два, а то и в три раза больше. Причина – сегодня там проводилось выступление коллектива Рapillon, где танцевала и она. Личная святая, которой он поклонялся день и ночь. Ему было достаточно лишь одного взгляда на него, легкой улыбки слегка пухлых губ.

В «Эльстре» Эрик появился за полчаса до начала выступления. Выбрал себе место у барной стойки, заказал стакан светлого пива, но за весь вечер так и не притронулся к нему. Эрик, которым и был тот самый незнакомец, едва мог усидеть на месте, постоянно хотел подняться и найти Есению, которая снилась ему каждую ночь. Найти и увидеть, а еще лучше забрать в свою маленькую квартиру и спрятать ото всех.

Его любимый номер, тот, ради которого он пришел сюда, был последним. «Под луной» был парным танцем, который Есения исполняла со своим молодым человеком. С Иваном Максимовым, раздражающим Эрика до безумия. Пару раз Эрик всерьез хотел подкараулить этого Ивана в переулке и несколько раз хорошенько ударить, но всякий раз ему что-то мешало. Когда из динамиков прозвучали первые ноты композиции Experience, сердце Эрика остановилось, во всяком случае, ему так показалось. Точно перестал дышать и даже видеть стал как-то иначе. Свет в зале погас, лишь на небольшой сцене ярко светила луна, а прямо под ней стояли двое – тот, кого Эрик хотел убить, и та, кого желал прижать к себе и поцеловать.

Сжимая пальцами запотевший стакан с холодным пивом, Эрик не отводил взгляда от сцены. Все его внимание было приковано к стройной фигуре Есении, чьи волосы темными волнами струились по хрупким плечам; к серебряному платью, не прикрывающему ее спину и плечи, давая Эрику больше поводов для фантазии; к широкому вырезу ткани на бедре, то и дело мелькающему во время танца двух тел. Сильного и крепкого. Хрупкого и гибкого.

– Только моя и ничья больше, – прошептал Эрик, когда руки Ивана опустились на оголенную спину Есении. Когда его пальцы поглаживали ее бархатную кожу, к которой так желал прикоснуться Эрик. Лишь желал, а тот на сцене делал это на глазах Эрика, сводя того с ума.

Когда Есения повернулась к залу лицом, ее глаза были закрыты. Иван поднял ее в воздух, держа руками за талию и прижимая к себе. Есения не улыбалась, ее лицо было спокойно и расслабленно, будто она не стояла перед глазами десятка людей, которые смотрели на этот танец, будто околдованные. И Эрик был среди них. И он поддавался чарам Есении быстрее других, был самым слабым в темном зале.

Танец закончился так же быстро, как и начался. Пара ушла со сцены, свет включили, и волшебство испарилось. Так и не притронувшись к пиву, Эрик бросил купюры на стойку, поднялся и быстрым шагом покинул клуб, стены которого начинали сдавливать. Эрик был уверен, что сегодня он больше не увидит Есению. Это был последний танец, и скоро она уедет домой, запустит прямой эфир, а Эрик будет ее первым зрителем. Снова.

Взяв телефон, Эрик позвонил и оформил доставку очередного букета цветов для Есении Чеховой. Его должны доставить завтра утром, прикрепить записку с текстом, который продиктовал он сам милой девушке, принимавшей заказ.

После вернулся домой в свою маленькую квартиру. Разогрел ужин, быстро съел его и сел за ноутбук. В тысячный раз пересматривал видео своей Есении, представлял, что это она танцевала для него. Только для него и ни для кого больше.

Тринадцатая глава

Следующий день начался с того, что они вышли на улицу и отправились на поиски ближайшего салона красоты. Всю дорогу до нужного места Олеся задавала один вопрос за другим, расспрашивала о своей прошлой жизни. Эрик с радостью отвечал, но ловил себя на том, что за последние тридцать минут ему поступило слишком много вопросов. Это утомляло. Хотелось взять скотч и заклеить рот Есении, чтобы побыть в тишине. Но эти мысли Эрик старался отгонять прочь из головы сразу же. Почему? Потому что Олеся, которая шла рядом с ним и которую он так крепко держал за руку, была единственной, о ком он мог думать и мечтать. И вот она была с ним. Была его. Неужели ради этого он не мог потерпеть полчаса?

– Волнуешься? – спросил Эрик, останавливаясь у угловатого здания рядом с небольшой кофейней, в которой было пусто. Это они видели через широкие, но грязные окна. Пыль на них осела так сильно, что можно было спокойно выводить пальцем по стеклу фигурки.

– Боюсь, – прошептала Олеся, прикрывая глаза и пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце. – Я точно этого хотела?

– Ты мне не веришь? – Он нахмурился и внимательно посмотрел на нее.

– Верю, конечно же верю, – едва слышно пробормотала Олеся, а после сделала уверенный шаг в сторону миниатюрного здания с кирпичными стенами и огромной вывеской с названием «Катерина творит…» Олеся скептически отнеслась к этому месту, но выбирать ей не приходилось. В городе были салоны и похуже, говорил Эрик. Олеся боялась представить, насколько все плохо было там.

Внутри все было дешево и сердито, светло и чисто, но Олеся чувствовала себя лишней в этом месте. Крутящиеся кресла с облезлой кожей стояли у столиков с зеркалами. На столах лежало все необходимое: от всевозможных расчесок до фена и специальных заколок. На двух столах Олеся заметила состриженные короткие волосы, которые явно никто не собирался убирать, на третьем сидел полноватый мужчина, а рядом с ним крутилась такой же формы женщина с ножницами и маленькой расческой в руках.

«Нет, мне тут не нравится. Успокойся, глупышка. Все хорошо. Дыши!»

– Олеся Чеховская? – услышала она и резко повернулась к стойке справа от нее, за которой стояла невысокая блондинка с ярко-розовой помадой на тонких губах. Ничего не в силах ответить, Олеся лишь кивнула, после чего незнакомка улыбнулась и быстро направилась в сторону четвертого свободного столика и кресла. Чистого, как заметила Олеся.

Она присела на подготовленное для нее место. Кресло было жестким и неудобным, но жаловаться никто не собирался. Сказав, что именно нужно сделать с волосами, Олеся бросила взгляд в зеркало, встретилась с голубыми глазами Эрика. Он неотрывно смотрел на нее. Эрик не отводил взгляда, не улыбался, ничего не говорил.

Олеся провела в кресле долгих три часа. За это время у нее несколько раз затекала шея, начинала кружиться голова. Олеся попросила воды, так что Эрику пришлось оставить ее, чтобы сбегать в магазин через дорогу и купить небольшую бутылку холодной негазированной воды.

Когда Эрик снова вернулся на диванчик, то достал из кармана телефон и начал пролистывать новостные сводки, искать какую-либо информацию об Олесе. К счастью, никто так и не мог найти или как-то определить ее местоположение, но ежедневно велись поисковые работы, публиковались посты от имени ее друзей и матери, просивших помощи. На их просьбы откликались люди из других городов, что Эрику вовсе не нравилось. Они уехали не так далеко, и, как знать, может, уже завтра Эрик мог найти на ближайшем столбе объявление о пропаже Есении Чеховой, которая на его глазах преображалась в его девочку, в Олесю Чеховскую.

– Готово! – воскликнула девушка, облизывая губы до такой степени, что помада на них стерлась и осталась лишь в уголках губ. – Выглядите невероятно, на миллион долларов, не меньше. Можно сделать фото? Для блога!

– Никаких фото! – воскликнул Эрик, быстро поднимаясь со своего места и пряча телефон в карман джинсов. – Мы спешим. У нас нет на это времени.

Олеся не придала значения его словам, лишь пожала плечами. Последние двадцать минут ее мучила жгучая и неимоверно сильная головная боль, которую терпеть было все сложнее. Олеся сжимала руками подлокотники кресла, кусала губы, но старалась не выставлять напоказ свою боль. Ей не хотелось лишних вопросов от Эрика, лишь поскорее уйти из этого места, принять душ и лечь в кровать.

Поднявшись, она бросила взгляд в зеркало. Почувствовала головокружение, прикрыла глаза и схватилась руками за панель стола перед собой. Задела пару расчесок, которые с громким стуком рухнули на пол.

Олеся видела себя. Да, это точно была она. У нее были длинные пепельные волосы, пушистые. Несколько прядей были заплетены в небольшие косички, завязанные красными тонкими резинками. Незнакомка в зеркале смотрела на свое отражение и улыбалась, выглядела счастливой, в глазах был заметен яркий озорной блеск, а вся кожа будто светилась. Головная боль усиливалась, перед глазами все плыло, и в моменте вместо пепельных длинных волос Олеся увидела волосы чуть ниже плеч, темные и намного короче на месте челки. Ей шла такая прическа, даже немного нравилась, но незнакомка, которая так сильно была похожа на саму Олесю, никак не выходила из головы.

– Тебе очень идет, – улыбнулся Эрик, выводя ее из оцепенения. Как только Олеся услышала его голос, то начала сомневаться, что именно она видела – фрагмент бывшей жизни или лишь шутку собственного разума. Эрик положил руки на ее хрупкие, исхудавшие плечи, что скрывались под теплым свитером. Заметив легкое беспокойство на ее лице и то, как она учащенно дышала, Эрик наклонил голову и попытался заглянуть ей в глаза. – Все в порядке?

– Да, все в порядке, – она поймала его взгляд через зеркало. – Спасибо.

– А что ты думаешь о результате?

– Непривычно, но мне нравится. Пойдем домой? Я устала.

Вернувшись домой, Олеся сразу же ушла в ванную и закрылась там на добрых сорок минут. Эрик начинал волноваться, несколько раз подходил и стучал в дверь, спрашивал, все ли хорошо, но получал более-менее утвердительный ответ. Ждал, когда она сама выйдет к нему, но, не дожидаясь, уходил в спальню обратно.

Олеся стояла в душевой кабинке и пыталась смыть с себя грязь. Всю ту, что накопилась внутри и снаружи. Она уже больше недели чувствовала себя хорошо, если не считать неожиданных головных болей, которые выбивали ее из колеи. Терла мочалкой плечи и спину, оставляла на нежной коже красноватые следы и едва заметные царапины. Олеся беззвучно плакала, намыливая тело и лицо фруктовым гелем для душа. Пыталась вспомнить что-то еще, хоть что-то. Но в голове прочно засел образ с пепельными волосами. И хоть Олеся умом понимала, что это она, признавать это боялась.

– Ты неважно выглядишь, Олеся, – взволнованно произнес Эрик, стоило Олесе переступить порог комнаты. Мокрые волосы свисали длинными сосульками, вода впитывалась в уже влажную одежду. Олеся даже не вытиралась полотенцем, так… накинула на себя штаны и футболку.

– Я устала, – она легла на кровать, спряталась под одеяло.

– Посмотрим что-то или хочешь поспать?

– Посмотрим. Что-то на твое усмотрение.

Не став больше мучить ее вопросами, Эрик включил телевизор. Попал на канал с какой-то мелодрамой, чему Олеся не противилась. Она продолжала лежать, только теперь перевела взгляд на небольшой телевизор. Эрик прилег рядом с ней, но строго на свою половину кровати: продолжал держать дистанцию. Ему не терпелось снова обнять Олесю, но он боялся напугать ее. Видел же, что она не в настроении, выглядела слишком подавленной.

– Мелодрамы придумали для тех, кому не хватает драмы в реальной жизни, – не задумываясь, пробормотала Олеся. Это было первое, что она сказала спустя двадцать минут фильма, сюжет которого казался ей неимоверно глупым, но цепляющим.

– То есть не для нас, – усмехнулся Эрик, бросая на нее взгляд. И это было ошибкой. Он с трудом смог снова смотреть на экран и следить за жизнью главных героев фильма, осознавая, что рядом с ним находилась Олеся. Его Олеся.