В лабиринтах правды

– Да, я готовила переворот и хотела подставить ее величество, – продолжала признаваться Лилиана, отвечая на вопросы Совета. – Да, все убийства были организованы мной. Все думали, что розы в глазах жертвы символ того, что королева вернулась и мстит королю, наслаждается его мучениями и жаждет войны, но на самом деле это была я, – самодовольно улыбнулась бессмертная. Ее хитрость меня все больше поражала. – Я оставляла эти розы и скрывала следы убийств, совершенных Софией, – прозвучало имя девушки Влада.

История стала еще интереснее. Я вспомнила встречу в клубе и перевела взгляд на короля. Знал ли он, что Софи была заражена? Наверняка да, ведь Совет по этой причине и следил за Софией. Конечно, я могла ошибаться, но косметика уже не могла сильно спрятать следы от черных вен. Хоть в тот вечер я на это особого внимания не обратила, но сейчас, когда Лили упомянула убийства и имя, некоторые вещи обрели новый смысл. Выходит, что друзья где-то мне сказали правду в тот вечер.

– Да, я украла Анжелику и проводила кое-какие эксперименты не только с кровью, но и с воспоминаниями близнецов. Да, ждала подходящего момента, когда сначала лишу всех доверия к вам, ваше величество, а затем на ваших же глазах вырву и брошу в огонь сердце того, кто вам дорог. – После последних слов Лили я заметила, как король напряг желваки и замер, перестав стучать пальцами по ручке трона. – Переворот среди мира вампиров – лишь малая часть того, что я приготовила. Кстати говоря, вам, наверное, интересно, откуда появились экиммонуды, твари, которые нападают на своих же вампиров и пьют их кровь? – Бессмертная на секунду замолчала, подогревая интерес у всех присутствующих. – Я была в лабиринте, когда искала королеву, и заметила тени тех, кто застрял между двумя мирами. Как выяснилось позже, это были люди, которых обратили против воли и они не смогли смириться со своей новой сущностью.

– Ты не открыла нам Америку сейчас, Лили. Только не говори, что… – встрял в беседу с ухмылкой Ал, но Лили нагло его перебила.

– Мне понравились их эмоции. То, чего жаждали они, хотела и я. Хаос, месть, боль, злость, разочарование и предательство – очень вкусное блюдо получилось, – улыбнулась Лилиана, облизнув губы. – Я открыла им выход в наш мир. Теперь они каждую ночь приходят, чтобы забрать тех, кто лишил их жизни. Месть и кровь своих – вот, что ими движет. Лабиринт становится больше с каждым новым убийством и скоро захватит город.

– Так вот как ты меня нашла! – воскликнула я, когда вся картина в голове сложилась. – Ты использовала мою сестру как ключ от лабиринта. Так как мы с ней близнецы, соответственно, у нас много чего схожего. Таким образом, получается, что ее кровью ты открыла лабиринты, а кровью короля пробудила меня, – рассуждала я. – Вот только я уже не очень помню, почему запечатала лабиринт кровью сестры, а не своей, и как вообще создала чертовы лабиринты.

Зал забушевал. Совет и король молчали, в то время как остальные высказывались и перешептывались друг с другом, шокированные услышанным. Все сейчас узнали, что легенда про лабиринты и их хозяйку оказалась реальна. Сказки, которые мне рассказывал голос сестры в особняке Лили, тоже были правдой, а не вымыслом. Я игнорировала их, потому что не хотела вспоминать свое прошлое.

– Единственное, что я отлично помню, так то, что, когда я уходила от вас, дала клятву смерти, что больше не вернусь в эту жизнь, – продолжила я, дождавшись тишины. – Но смерть мне предсказала, что я однажды нарушу клятву. С моим возвращением все будет повторяться вновь и вновь. – Я замолчала, дав всем переварить информацию. – И вот еще что, – внезапно вспомнила и встала с мини-трона, – лабиринт и тварей, которых выпустила Лили, вы не уничтожите просто так. Теперь духи, тени и прочая мерзость будут выходить оттуда до тех пор, пока жива я и Александр, – бросила виноватый взгляд на короля. – Не знаю почему, но таковы были новые условия богини смерти, которые я помню.

– На самом деле ее величество все помнит от начала до конца, но заблокировала свои воспоминания. Она цепляется за ложь и создает себе новые воспоминания, лишь бы никто не узнал правду, когда залезет в ее голову. То, что вы сейчас услышали от Каролины, – часть всей каши, которую она наварила, – с гордостью закончила за меня речь Лилиана. – Воспоминания королевы – это целая эпопея. Описания дуба нет, но есть кое-что поинтереснее.

– Да ладно тебе, Лили. – Я махнула рукой и улыбнулась, скрывая тревогу, что начала пускать корни. – Мои настоящие воспоминания никто не увидит, пока я сама не захочу их показать. К тому же все они не так уж и интересны, поэтому и приходится придумывать что-то новое.

– Да? – укоризненно прищурилась Лили. Ее хитрый взгляд заставил меня напрячься и понервничать. – Тогда почему ты практически все воспоминания, связанные с детством, семьей, войной и его величеством, стерла и некоторые заблокировала, а во время снов часть из них, которые посылала тебе Анжелика, игнорировала?

– Это не твоего ума дело! – огрызнулась я, послав ей гневный взгляд.

– Ты просто боишься правды, от которой бежишь.

– Замолчи! – крикнула я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее. – Мое прошлое не касается тебя и всех остальных здесь. И правды я не боюсь, но просто для нее нужно еще время, – добавила я, обведя взглядом всех в зале.

Злость бурлила во мне, казалось, еще совсем немного, и вулкан взорвется.

В зале чувствовалось напряжение, точно воздух здесь был наэлектризован. Король и члены Совета молчали, а между Лили и мной развязалась долгожданная битва не на жизнь, а на смерть. Меня не волновало, кто победит. Я беспокоилась лишь о том, что Лилиана узнала из моих воспоминаний то, чего не должна была знать. И если сейчас всплывет эта правда, конец настанет всему миру. Наблюдая за нашей дуэлью, король не предпринимал никаких действий, чтобы нас остановить. Ему, похоже, доставляло удовольствие, когда я выходила из-под контроля и готова была, как голодный хищник, разорвать всех на куски. Я до последнего держала себя в руках и молча слушала Лили, но сейчас все зашло слишком далеко. Лилиана пыталась вывести меня из себя, прощупывая слабые места.

– Не злись, Кара, – хриплый тихий голос Лили заставил меня поднять от непонимания бровь. – Я не собираюсь выдавать твою правду. В мои планы это не входило. Если быть честной, то я случайно увидела твое прошлое и твои слабости. Правду, которую ты прячешь от всех здесь, все равно узнают, когда придет время, – с грустью посмотрела Лилиана сначала на меня, а затем на короля. – Пусть мой план и провалился, но свои дела я всегда довожу до конца, – усмехнулась Лилиана и продолжила: – Я приду за тобой еще, Александр! Сегодня мне приснился сон, в котором смерть показала финал вашей с Карой игры. Именно в самом лабиринте тебе придется вырвать сердце той, кто обманет дважды. Лабиринты будут уничтожены тогда, когда наступит правосудие. Только тогда наши проклятые души обретут покой, а моя месть превратится в пепел.

Сон Лилианы мне не понравился. Что-то здесь было не так, но что – я не могла точно понять. Либо бессмертная уже бредила, либо в ее голову кто-то влез, чтобы показать то, что ему нужно.

– Ведьма совсем с ума сошла, – заметил кто-то из членов Совета.

– Довольно болтовни! – отдал приказ король и закрыл глаз, массируя виски. – Цирк окончен. Я принял решение, но, прежде чем его озвучить, хочу, чтобы Каролина ответила на последний мой личный вопрос.

То, каким властным и холодным тоном он озвучил условия, мне снова не совсем понравилось. Внутри все сжалось и заледенело. Когда король открыл глаз и направил, подобно натянутой стреле, хладнокровный взгляд в мою сторону, я почувствовала себя жертвой в зубах зверя, незаметно подкравшегося и напавшего из тени. Исходившая аура его величества наводила страх.

«Мне приятно, что вы меня боитесь, Каролина, но оставьте свои страхи для другого», – резко ворвался ледяной голос в мою голову. Поняв, кому он принадлежал, я сощурилась и недовольным взглядом наградила Алекса. Со стороны сейчас это выглядело так, будто мы играли в кто кого переглядит.

«Другого? Есть кто-то еще страшнее и ужаснее вас?» – приподняла бровь, отправив мысленно вопрос.

На лице короля ненадолго расцвела улыбка. Я не успела сообразить, к чему она была, но то, как Алекс играл эмоциями, настораживало. Он менял их как перчатки.

«Если сейчас вы ответите на решающий вопрос судьбы Лили ложью, попрощаетесь с ней. Но сразу предупреждаю, что лишать вас жизни я не собираюсь… пока, а там время покажет. В конце концов, у нас с вами теперь есть хоть целая вечность до дуэли».

Я улыбнулась уголком губ, когда представила картину дуэли. Шикарное зрелище! Интересно, кто первый из нас выстрелил бы?

«Даже у вечности есть свой конец, мой король. Что касается вопроса, то здесь все зависит, о чем он будет».

– То, что здесь рассказала Лилиана Сойлер о вас – это правда? – Король задал вопрос вслух. – Правда ли, что вы на самом деле все помните, но притворяетесь, что заблокировали и лишились некоторых воспоминаний, потому что их стерла Лилиана? – От каждого его вопроса я чувствовала холод. Король словно душу мою достал и спрашивал все это у нее. – И наконец, правда ли, что вы заключили сделку без какого-либо принуждения со стороны ведьмы?

Я долго смотрела в его единственный уцелевший глаз и тянула время. Напряженная тишина в зале продолжалась до тех пор, пока я не переборола себя и не сдалась, смирившись с тем, что проиграла в этой войне. Александр знал, что выхода у меня не было, и решил воспользоваться этим? Какое же он чудовище!

Прости, Лилиана, но я не могу… Не могу сказать им правду, которую прятала от них. Слишком рано еще запускать то оружие.

– Нет, – почти шепотом проговорила я, прикрыв на пару секунд глаза. – Нет, это не правда. Насчет последнего – возможно, я находилась под гипнозом. Возможно, мне внушили, что в тех бумагах, где было написано все об организации на мое имя и которые я подписала, изложено только согласие на нашу игру «в дочки-матери», – выделила последние слова в кавычках. – Я не помню детали, возможно, меня и вовсе принудили заключить сделку. Да, я хотела избавиться от прошлого, но ни за что бы не согласилась, чтобы в мою голову кто-то полез и переписал на меня что-то противозаконное. К примеру, те тайные организации. Ну а что касается воспоминаний, часть из них я потеряла. Может, их забрала Лили, а может, они остались в лабиринте. Здесь дать верного ответа, увы, не могу.

И вновь в зале поднялся вихрь обсуждений и переговоров. Члены Совета что-то бурно решали, а остальные лишь с презрением убивали меня взглядами. Среди всей этой толпы я наконец заметила дочь. Она тоже оказалась здесь и слушала мою полуправду и ложь. Прости, Надия, но позже ты поймешь, почему я так поступила.

– Итак, Лилиана Сойлер и Каролина д’Эсте, согласно нашему вампирскому кодексу, вы нарушили несколько главных законов, прописанных в статьях, – сказал отец, старейшина Совета, сложив руки в замок и направив на нас с Лилианой грозный взгляд. Я прокляла мысленно его и весь мир. – Мы не выносим решение наказания, но даем предположительные варианты. К сожалению, выслушав вас сегодня и разобравшись в данной ситуации, я могу только сказать, что вам обеим грозит лишение свободы и жизни. Мы благодарим вас за честные ответы на вопросы. Финальное решение остается теперь за его величеством.

Толпа ахнула. Я не могла разобрать среди сотни голосов конкретных слов, но прекрасно понимала, что члены Совета правы. Послав очередное мысленное проклятие старейшине, я сконцентрировала внимание на короле. Когда наши взгляды встретились в напряженной тишине, что начинала нервировать, послала мысленно просьбу его величеству:

«Прошу, оставь Лили и сохрани ей жизнь. Она не виновата в том, что совершила. Будь я на ее месте, то поступила бы так же, не зная правды. Ее месть можно понять».

Вместо ответа последовала едва заметная ухмылка короля вампиров. По его реакциям стало ясно, что он не собирался меня слушать.

Когда в зале внезапно потухло несколько свечей и до кожи коснулся зловещий холод, я поняла, что время суда пришло. От меня уже ничего не зависело. Шансов спасти жизнь Лилианы не было, но узнать всю правду о муже и пожаре она заслужила, и я обязана ей все поведать, пока остались считаные минуты. Сжав пальцы в кулак и поймав опустошенный взгляд матери Камиллы, я обратилась ко всем присутствующим в зале:

– Если бы вашего близкого человека убили неизвестно по каким причинам и лишили вас дома и семьи, то что бы вы сделали?

– Решила поболтать и растянуть время? Смерть не любит, когда ее заставляют ждать, – усмехнулась Лили, после чего ее стал мучить раздирающий горло сухой кашель. Откашлявшись, бессмертная выплюнула кровь и облизнула сухие губы.

– Решила рассказать тебе правду, из-за которой ты пробудила меня. – Я подошла к Лили и присела на корточки.

Снова эти горящие ненавистью глаза впились в меня.

В зале раздался смех, от которого внутри все сжалось, а тело покрылось мурашками. Лилиана походила на безумца, но ее безумие можно было понять. С каждым сегодняшним новым ответом я все больше начинала осознавать причины поступков Лили. Она лишилась мужа и дочери, ее обратили в вампира против воли, ей пришлось несколько лет скрываться от власти, которая обвиняла женщину в колдовстве и связи с дьяволом. Несмотря на то что Николай Сойлер оказался предателем, из-за которого развязалась позже война, Лили отрицала вину мужа и пыталась доказать, что это ложь. Лилиана не смогла простить смерть семьи. Прошло несколько веков, и вот сегодня в зале я увидела, как выглядела настоящая мать, готовая пойти на любые безумства ради ребенка и мужа. Бессмертная не знала, кто на самом деле убил Николая и устроил пожар, но это показывало, насколько далеко могут зайти ее любовь и верность к близким. Не зря говорил мне когда-то Ал, что самый безумный – тот, кто лишился близких ему людей.

– Убийца твоего мужа – не Александр. Мне неизвестны все подробности той ночи, но зная, с кем твой муж проводил последнее время перед смертью, могу предположить, кто за всем этим стоит. – Я метнула злобный взгляд на старейшину Совета. – Тот, кто обманул и втянул в эту игру твоего мужа, – мой отец.

Пока Лилиана переваривала информацию, старейшина Совета улыбнулся и откинулся на спинку трона, обшитого алой кожей. По залу вновь прошлась волна перешептывания. Напряжение снова нарастало. Свет луны проник через стеклянный потолок в зал и попал прямо в центр. Несколько свечей в этот момент потухли, а на часах, висевших возле гигантской статуи равновесия – женщины, державшей в правой руке меч, а в левой весы, – стрелки показали три часа ночи. Это было время, когда началась Алая война… И время, когда я заключила сделку с богиней смерти.

«Прости, Камилла, но твое обещание я не выполнила. Твою мать не спасла, но зато рассказала правду, и теперь вы встретитесь в лабиринте и ваши души обретут покой и свободу», – цепляясь за эту мысль, я встала и повернулась к королю. Я готова принять любое наказание теперь, зная, что от Лили мне больше нечего скрывать.

– Тот, кто идет против своего правителя и не соблюдает статьи, прописанные в кодексе, как правило, лишается самой жизни. – Сталью в голосе король рассек напряженную до предела тишину. – Лилиана Сойлер совершила достаточно нарушений, за которые понесет ответственность ценой своей жизни. Что касается ее величества Каролины д’Эсте, то за ложь, предательство и нарушение некоторых законов она тоже понесет ответственность, но с одним условием… – последовала мучительная пауза. Пока Александр подбирал слова и прожигал меня взглядом, я слышала, как мое сердце, словно птица в клетке, билось так, что, казалось, расшатывало ребра и готовилось вылететь. – По правилам я должен был поступить иначе, но, к сожалению, по особым причинам не могу этого сделать, – угрожающе посмотрел мне в глаза король. – У нас с королевой остались незавершенные дела со времен Алой войны и вопросы, на которые потребуются ответы ее величества немного позже без присутствия посторонних. – Акцент на последнем предложении мне не особо понравился, но, как было положено по этикету, я молчала, когда говорил правитель. – Поэтому я принял решение, немного отойдя от закона. Как король я лично лишу ее всех воспоминаний. Все, что будет помнить ее величество, – это свое имя. Когда придет время и мне понадобятся ответы на некоторые вопросы и ее помощь, я верну воспоминания Каролине д’Эсте. По поводу тех, кто принял участие в заговоре и перевороте Лилианы, не сообщил мне о ее планах и добровольно перешел на сторону Сойлер, я тоже принял решение, посовещавшись с членами Совета несколько часов назад, до суда, и проведя допрос с каждым участником.

И вновь затянулась пауза. Только на этот раз я задержала дыхание. Жестокость короля и строгость к соблюдению законов мира бессмертных поражали. Насколько я поняла, кодекс, о котором сегодня упоминали, статьи, прописанные в нем, – это что-то наподобие конституции из мира людей. И судя по всему, Лили много чего нарушила, наплевав на кодекс. Я уже молчу о том, сколько глупостей и нарушений было у меня на счету.

– Пятнадцать бессмертных и еще пятерых, кто недавно вступил добровольно в тайную организацию и делился секретной информацией, которая за пределы Совета не должна выходить, отправить в лабиринт на растерзание к экиммонудам и остальным тварям, обитающим там. Другим четырем лжецам отрезать язык, троих обезглавить. Остальным участникам, которые на допросе признались, зачем и почему они приняли участие, прошу Совет назначить другое наказание. Некоторым я лично уже озвучил на допросе, что их ждет.

Последние слова Александра эхом прозвучали в моей голове. Представив, как твари по кускам будут делить между собой бессмертных, я почувствовала, как сжалось сердце. Имена и образы двух участников всплыли в воспоминаниях: веселый и вечно с задорной улыбкой водитель Дмитрий, милая и верная Зои. Не знаю почему, но этих двоих я не хотела отпускать в лабиринт и вспомнила только их. Они не заслужили такой мучительной смерти. Даже если и перешли на сторону Сойлер добровольно. Без понятия, какие цели преследовали Дмитрий и Зои, но я искренне надеялась, что их не отправят в лабиринт.

«Так, все, кого я помню, в том числе и Надия, подчинились и вступили в игру Лили?»

Я послала мысленно вопрос и боялась получить страшный ответ на него.

«Да, но у всех были свои причины. Кто-то сразу сказал мне о них, а кто-то пытался солгать, так что во время допроса судьба некоторых была мной уже решена».

Наградив короля гневным взглядом, я в который раз мысленно прокляла его. Лгала не только я, но и он.

«Почему вы мне внушили тем вечером в подвале, что все иллюзии были моими и что все в игре подчинялись вам, а не Лилиане?»

«Потому что мне захотелось сделать непредсказуемый финал вашего спектакля. Вам он понравился? Мне лично очень. Давно таких финалов в книгах не встречал».

Я не нашла подходящих слов для ответа. Эмоции пробудились и подталкивали меня на безумные вещи. Захотелось все перевернуть здесь в зале, уничтожить, а затем задушить короля, и плевать, что он бессмертен. Чтобы сдержать себя, сжала кулак и почувствовала, как ногтями впилась в кожу. Боли не ощутила. Гнев оказался сильнее.

«Спасибо за правду, но не от всей души».

«Всегда пожалуйста, Каролина».

«Ненавижу вас!»

«Хорошо, что не любите. Уже радует».

Не последовало ни улыбки, ни усмешки от него, зато я скривилась и мысленно осыпала Алекса всеми непристойными словечками, которые успела услышать от людей из удивительного двадцать первого века.

– Вам есть что сказать еще, Лилиана Сойлер? – победно обратился к ней король. – Все это время вы ненавидели меня за то, что я не сделал. Вся ваша месть за смерть семьи была бессмысленна. Ваша месть и привела вас к такому исходу. Вы жалеете о том, что сделали?

Король наслаждался своей победой. Было противно смотреть на его самодовольство. Наглый мерзавец, думал, выиграл последнюю битву? Это мы еще посмотрим.

– Я не жалею о том, что сделала. Когда у тебя в этой жизни больше никого не осталось, не страшно идти в другую, – хрипло проговорила Лили последние слова, прежде чем кашель стал душить ее.

Снова вернувшийся непонятно откуда холод куснул за кожу. Король кивнул другу Александру, вернее, своему преданному псу, и тот, резко оказавшись перед Лилианой, без лишних промедлений вырвал ее сердце. Никто в зале не вздрогнул и не вскрикнул. У всех были каменные и равнодушные лица, лишь у меня все внутри содрогнулось. Бессмертная упала на мраморный пол, и ее тело тут же принялось сохнуть подобно цветку, который перестали поливать, а в ледяных глазах так и осталась боль, растопившая ненависть. Лилиана покинула этот мир не с ненавистью, а с болью и разочарованием. Надеюсь, она встретится со своей семьей и будет счастлива на том свете, если, конечно, он был. Смерть для нее стала освобождением и лучшим подарком.

Воспоминания о Лилиане внезапно накрыли меня волной и ненадолго погрузили в прошлое. Я увидела день, когда Камилла с беззаботным смехом в розовом платьице бегала с медвежонком вокруг обнимающихся родителей, и мысленно улыбнулась. Если бы Николай не связался с моим отцом, семья Сойлер прожила бы долгую счастливую жизнь. Вернувшись в реальность, я гневно посмотрела на короля. Наказание, которое он мне дал, намного хуже, чем смерть. Только я вправе решать, что делать и кому стирать мои воспоминания.

– Меня не устраивает мое наказание, – осмелилась я заговорить, когда сердце Лили перестало биться в руке Ала.

После моего внезапного ответа в зале поднялась волна удивленных шепотков и недовольных возгласов. Усмехнувшись, король встал с трона. Неужели? Я думала, он уже прилип к нему. Но лучше бы он остался сидеть на месте, а то от воцарившейся в зале тишины и его взгляда стало как-то не очень хорошо. Чем ближе он подходил, тем сильнее мне хотелось убежать и спрятаться в угол. Я чувствовала себя мышью, которую поймали и теперь мучили.

– И чем оно вас не устраивает, ваше величество? – последние слова были произнесены таким тоном, словно в меня брызнули ядом. – Я думал, вы будете благодарны за то, что я проявил к вам милосердие и не пролил здесь вашу кровь.

«И повелся на вашу ложь, – мысленно добавил он. – Я ведь предупреждал вас».

– Да уж лучше лишиться крови, чем воспоминаний, – процедила я.

Вдруг то ли чьи-то воспоминания ко мне пришли, то ли вернулись галлюцинации, от которых я надеялась, что избавилась. Падающая в кровавое море серебряная с красными камнями корона заставила отключиться и покинуть реальность. Не знаю, что произошло дальше, но последнее, что я почувствовала, – как чьи-то руки успели поймать меня, но это точно не были руки короля.

Ночь II

Просьба Короля

Сначала меня приняла в объятия темнота, а затем я почувствовала холод и мокрое под ногами. Когда глаза привыкли к темноте и картина полностью проявилась, поняла, что оказалась в знакомом уже лабиринте, где теперь меня окружали не только алые розы, но и кровавые лужи. Откуда они здесь появились, я не имела никакого понятия. Обняв себя и оградив тем самым хоть немного от щупальцев холода, пошла туда, куда глаза глядели. По каменным стенам за мной и впереди ползли тени, жаждущие хаоса и мести. Чем дальше я шла, тем сильнее ощущала, как из меня кто-то высасывал силы. Неизвестный будто питался ими и эмоциями. Лабиринт не заканчивался, а с каждым шагом становился все длиннее и с новыми бесконечными поворотами. Свернув в очередной раз, но направо, почувствовала сильную слабость и упала, облокотившись спиной о холодную стену. Глаза слипались, а лепестки роз внезапно начали опадать и кружиться в вальсе.

– Проснись уже, Кара, – умоляла я себя, стуча по щекам. – Это все сон и твои собственные галлюцинации, – повторяла, как молитву, заученную наизусть.

Но ничего не исчезало, и на сон это не было похоже. Я пыталась мысленно призывать кого-то на помощь и слышала, как тени насмехались надо мной, посылая мне лепестки роз. Видимо, каким-то образом они управляли здесь цветами. Кто-то продолжал высасывать из меня силы, как пиявка, и царапать холодными когтями тело.

«Ты не уйдешь отсюда, милая!» – врезался в голову до жути знакомый голос, от которого пробудились мурашки и волосы встали дыбом. Шатаясь и цепляясь за холодные стены лабиринта, я кое-как с усилием встала и, не видя вокруг никого, кроме танцующих в воздухе лепестков роз и теней на стенах, задала первый родившийся вопрос.

– Мара, это ты?

«Свои вопросы ты будешь задавать потом, а сейчас идем!»

– Куда? – Я повертелась кругом, но так никого и не увидела.

«В прошлое».

Нахлынули воспоминания, которые я давно заблокировала в памяти. И первым, куда занесла меня Мара, оказалась ночь, когда мы всей семьей праздновали Новый год. Смех, счастливые улыбки родителей и гостей, огромная елка, сверкающая яркими огнями, в центре величественного зала, подарки, пышные светлые платья, стук хрустальных бокалов и радостный визг детей перенесли меня в прошлое. Я оказалась в том самом зале, где царила праздничная атмосфера и витало счастье. Улыбка коснулась губ, когда я увидела, как отец взял нас с сестрой на руки и закружил, а затем по очереди поцеловал в макушки. Внутри разлилось тепло, но я понимала, что все это всего лишь воспоминание, которое лучше спрятать в самый дальний ящик. Сжав кулак, я принялась избавляться от него, перематывать на другой момент, но ничего не выходило. Я будто бы застряла здесь.