скачать книгу бесплатно
4 января 44-го 9 Ме-109, прикрывая отход колонны противника из Кировограда, атаковали шестерку наших Илов, повредив машины ведущего мл. лейтенанта Мочалова и его ведомого мл. лейтенанта Чепелюка. Чепелюк на поврежденном самолете защищал подбитый самолет своего ведущего до его посадки на своей территории, отбив 9 атак двух Ме-109, сбил один Ме-109 и пришел на свой аэродром. А когда 6 января отходящие из Кировограда на Грузное колонны противника атаковал Коптев, его встретил сильный огонь зениток, а затем атаки 6 Ме-109. Коптев показал отличную технику пилотирования, тактически грамотный маневр, выполнил боевое задание. Шестого же января Рязанов поставил задачу девятке Илов, ведущий капитан Лопатин, уничтожить колонну врага западнее Кировограда. Уже на маршруте Рязанов по радио изменил задачу Лопатину: штурмовать танки противника в районе Мал. Мамайка, Кишкино, Марьевка. Экипажи произвели по три захода с пикирования, снижаясь до бреющего. На третьем заходе группу атаковали 2 Ме-109. Илы отбились огнем летчиков и воздушных стрелков. В момент сбора группу атаковали уже 6 Ме-109. Рязанов командует: в круг! Лопатин быстро построил круг. Истребители противника ничего не смогли сделать, и ушли на юг. Группа уничтожила 4 танка, 8 автомашин, создала мощный взрыв и очаг пожара в Марьевке.
Старший лётчик 667-го шап Яков Минин с низкой высоты, с обратного направления, откуда враг не ожидал появления наших самолётов, прицельно сбросил серию бомб на станцию Кировограда, вывел ее из строя. Часто важнее, чем громить, например, танки, уничтожать следующие за ними колонны с топливом и боеприпасами, лишая тем самым танкистов возможности двигаться и воевать. Вот краткие выписки из архивных данных о боевых вылетах авиаторов: “…группа из двенадцати “ильюшиных” (ведущий командир эскадрильи 800 шап капитан С.Д. Пошивальников) штурмовала артпозиции и танки противника юго-западнее Аджамки и уничтожила пять автомашин. Заходя третий раз на цель, и расстреливая из пушек и пулеметов пехоту противника, Пошивальников заметил в воздухе четыре Ме-109, идущих на сближение с группой Ил-2. Не растерявшись, он быстро построил группу в “оборонительный круг” и принял бой с вражескими истребителями. В этой схватке огнем штурмовиков и истребителей прикрытия был сбит один Ме-109. Группа без потерь вернулась на свой аэродром”. “…Группа из восемнадцати Ил-2 (ведущий командир 673-го авиаполка майор А.П. Матиков) штурмовала живую силу, танки и автомашины в районе Завадовки и уничтожили семь автомашин и до ста солдат и офицеров”. “…Группа из двенадцати Ил-2 (ведущий штурман 800-го авиаполка капитан М.И. Степанов) в районе Обозновки уничтожили два танка, три автомашины, создала два взрыва большой силы, подавила огонь двух батарей полевой артиллерии на южной окраине Марьевки”.
В районе Новгородки сосредоточилась крупная танковая группировка противника. Разгорелись ожесточенные бои. Одну из четверок 9.01.44 вел в бой командир звена 735-го шап лейтенант И.А. Филатов. Он обнаружил на дороге южнее Кировограда колонну из 30 автомашин и атаковал её. Пулемётно-пушечным огнём сжёг семь машин. Ударив затем по немецким танкам, встретили над линией фронта три группы Ю-87 несколько выше Илов. Они уже становились в “круг” для пикирования на боевые порядки наших наступающих войск. Боеприпасов оставалось в обрез, только на случай обороны. Но Филатов повел свою четверку в атаку против первой группы Ю-87, атаковав ближайшего к нему правого ведомого. Немецкий летчик попытался разворотом влево уйти от атаки, однако Филатов поймал его в прицел. Ю-87, потеряв управление, пошел к земле. Илы сбили в том бою два самолета и заставили “юнкерсы” уйти. Через три дня Филатов сбил другой самолет врага [4]. В этих боях Ил лейтенанта Филатова второй раз получил серьёзные повреждения, но лётчик сумел посадить самолёт с убранным шасси на передовой позиции наших войск. Только за первые свои полгода на фронте Иван Андреевич Филатов в двадцатидвухлетнем возрасте уничтожил 40 танков – танковый полк, 560 солдат и офицеров врага – пехотный полк, зениток – на зенитный артдивизион.
6 января завершили оперативное окружение немецких войск под Кировоградом. Обе стороны активно использовали в борьбе с танками штурмовики. Группа 9 Ил-2 (ведущий Девятьяров) при выходе из первой атаки в момент перестроения встретилась с 8 Ме-109. Четыре из них вступили в бой с истребителями прикрытия, а вторая четверка Ме-109 с дистанции 300-400 м на встречных курсах атаковала Илы. Но пилоты умело маневрировали, а воздушные стрелки Манашкин и Баранников при отражении атак сбили три “мессера” [4]. 7.01.44 семерка Илов в районе Шевченково штурмовала войска врага. Шевчук, прикрывая Илы, в 13.52 сбил Ме-109 на высоте 1100 м. 7.01.44 мл. лейтенант Хорохонов шел в паре Илов на разведку. Увидев 15 Ю-87, бомбившие наши войска, Хорохонов с ведущим атаковали их. Он сбил Ю-87, остальные ушли. Хорохонов ходил на разведку в паре с лейтенантом Мельниковым. Когда их атаковали десятки истребителей врага, штурмовики отбивали атаки, выполняя задание до конца. Недаром оба стали ГСС. Действия авиации и наземных войск были согласованными. Рязанов находился на КП командующего наземной армией, и оттуда руководил своими летчиками. Поэтому их действия всегда соответствовали текущей ситуации.
Авиаторы нанесли мощные удары по очагам сопротивления немцев и по дорогам на Кировоград. Увеличение активности авиации привело к прорыву немецкой обороны на главном направлении. Люфтваффе не осталось в стороне от разгоревшейся битвы. Уже 5 января около 9.00 летчик группы 2/JG 52 Карл-Хайнц Плукер заявил о сбитом Ил-2. Через 2,5 часа список его побед пополнили два Як-1. Як и «Аэрокобру» записали себе в актив пилоты из 3/JG 52, а Йозеф Хайбек сбил Ил-2. Перегруппировав свои силы севернее Кировограда, немцы контратаковали 53-ю и 5-ю гв. А. Особенно сильно атаковали левый фланг 5-й гв. А. Тяжелые бои с немецкими танковыми частями развернулись в районе Новгородки. Авиаполки 1-го шак проявили мастерство и мужество, помогая своим наземным друзьям отразить мощные атаки. Семерка Илов зам. комэска 66-го шап лейтенанта Н.Т. Пушкина между Братолюбовкой и Гуровкой внезапными меткими ударами уничтожила 6 автомашин, взорвала склад с боеприпасами. Другая группа из 12 Ил-2 штурмана 820-го шап майора И.П. Мельникова в районе села Большая Виска прицельно атаковала автоколонну и уничтожила 12 машин [4]. Летчики-штурмовики почти в каждом боевом вылете применяли в зависимости от обстановки новый тактический прием. Благодаря нестандартным, творческим подходам, они избегали потерь, нанося врагу большой урон. Рязанов был доволен своими подопечными.
У противника действовали части 1-го авиакорпуса люфтваффе генерал-лейтенанта К. Ангерштайн. Это 568 самолетов, летавших с аэродромов Кировограда, Первомайска, Апостолово. Они били по нашим наступающим частям, вели борьбу с нашими ударными самолетами. Из-за сложных погодных условий в 5-й ВА на протяжении всей операции в полном составе действовали 1-й шак и 7-й иак. Бомбардировщики врага группами по 12-30 самолетов атаковали механизированные соединения. «Юнкерсы» хорошо держали боевой порядок под атаками истребителей, выполняя много боевых вылетов, иногда непрерывно атакуя советские части в течение всего светового дня. Но атаковали чаще всего только в один заход, с серийным или залповым сбросом бомб по площади и быстрым отходом от цели. Немецкие истребители мастерски вели групповые бои, пытаясь затянуть советских пилотов на высоту более 4000 м, где «мессершмитты» имели преимущество над Як-1б и Ла-5Ф. Они избегали лобовых атак и виражей, стремясь вести бой на вертикальном маневре. В бой немецкие пилоты вступали только тогда, когда на их стороне было численное преимущество или внезапность. Не достигнув успеха сразу, выходили из боя, ожидая более удобного момента для атак. Действия бомбардировщиков обеспечивали как непосредственным прикрытием, так и расчисткой воздушного пространства перед ударом. Если наши истребители оказывали серьезное сопротивление, немцы тут же посылали к месту боя новые группы истребителей. Наращивание сил в воздухе у Люфтваффе было отработано безукоризненно. Активно действовали отдельные пары немецких “охотников”. В течение 7-9 января I и III группы JG 52 заявили про уничтожение 27 советских самолетов. Из них три – на счету Э. Хартманна – будущего аса № 1 Люфтваффе. Еще две “аэрокобры” в районе Кировограда он сбил 6 января [3].
Противник стремился во что бы то ни стало удержать город. Жестокие бои велись на земле и в воздухе. Наши самолеты помогали наземным войскам отражать контратаки врага, громили его артиллерию, уничтожали укрепления. 6 января Рязанов перенацелил группу Степанова на артбатареи и танки противника. После пяти заходов по переднему краю был подавлен огонь трех полевых батарей, уничтожено три танка. Выход на восточную окраину Кировограда обеспечен. На четвертый день боев Кировоград был освобожден. Личный состав 5-й ВА получил благодарность Сталина. Тем же приказом от 8 января 1-му шак, 1-й бад, 205-й и 302-й иад были присвоены наименования Кировоградских. Именно в этот день бои были очень напряженными, и Рязанов мобилизовал все силы корпуса. В Кировоградской операции в воздушных боях было сбито 242 вражеских самолета. Корпус работал с 4-й, 5-й, 7-й гв. и 53-й армиями, с 5-й гв. ТА; основные боевые задачи – уничтожение огневых средств техники и живой силы, обеспечение продвижения армий. Самые значимые бои происходили 8 и 9 января 1944 года в районе Лелековки. В этих сражениях штурмовиками Рязанов управлял с КП командующих 5 и 7 гв. А. Перед этим Рязанов лучшими экипажами организовал тщательную разведку для выявления мест наибольшей концентрации сил и средств противника. В наградном листе на Т. Бегельдинова написано: «Исключительно ценными были разведданные, доставленные тов. Бегельдиновым 29.12.43 и 8.1.44 г. В момент окружения нашими войсками г. Кировоград он вскрыл в районе Лелековка скопление техники до 500 единиц». Когда 7.01.44 семерка Илов капитана Красоты штурмовала танки и автомобили врага в районе Благодатное, Большая Виска, их атаковали 6 Ме-109. Штурмовики отразили все атаки и отлично выполнили задание. 7.01.44 три Як-1 сопровождали 7 Ил-2 в район Шевченково. Встретили 8 Ме-109. Лейтенант Безверхий сбил Ме-109. А на Иле лейтенанта Фаткулина 12.01 Ме-109 повредил левую сторону руля глубины и стабилизатора, руль поворота, но летчик почти неуправляемую машину привел и посадил на аэродроме Березовка, спас раненого стрелка. 8.01.44 группа 7 Ил-2 работала по живой силе и технике противника на окраине Лелековки. Газизулин уничтожил 2 автомашины, 1 танк. Рязанов объявил благодарность летчикам. 10.01.44 в районе Ново-Украинки В.М. Шевчук, сопровождая пару Илов на разведку, сбил Ме-109.
Капитан Пошивальников свидетельствовал: "…связь с КП Рязанова была хорошая, уточнение цели получал при каждом заходе, разведданные передавал полностью и получал позволения…" (ЦАМО, фонд 20502, опись 1, дело 49, л.14). Рязанов очень внимательно следил за обстановкой и непрерывно подавал команды. Самолеты, покорные воле комкора, шли волна за волной, и наносили удары, поражая указанные им цели. Штурмовики работали в нескольких десятках метров от переднего края, и только детальное управление и большой опыт летчиков помогали не задеть своих. Капитан Красота отмечал, что было важно оперативно получать боевые указания. Корпус, несмотря на плохие метеоусловия, прекрасно действовал в этой операции.
В приказе Верховного Главнокомандующего И. Сталина от 8 января 1944 г. говорится: № 57. ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. Генералу армии Коневу. В боях за овладение городом Кировоград отличились …летчики генерал-лейтенанта авиации Горюнова. Особенно отличились: …1-й штурмовой авиационный корпус генерал-лейтенанта авиации Рязанова, …. В ознаменование одержанной победы соединениям и частям, отличившимся в боях за освобождение города Кировоград, присвоить наименование “Кировоградских”. Впредь эти соединения и части именовать: …1-й штурмовой авиационный Кировоградский корпус, …
В Кировоградской операции служащие корпуса проявили массовый героизм, отвагу и мужество. В полках затем прошли митинги, чествование отличившихся в сражении. У разъезда Лелековка наши войска окружили части 10-й мотодивизии, 14-й танковой и частично 376-й пехотной дивизии врага. В районе Балки-Злодейки оказалось в котле до 15 тысяч врагов. Противник пытался деблокировать окруженных, контратакуя в направлении на Обозновку, подтягивая резервы из района Пятихаток и Новониколаевки. В упорных боях штурмовики 1-го шак работали на внешнем фронте окружения и били по окруженному врагу, существенно помогая 29 танковому корпусу. Опыт работы на внешнем фронте окружения вскоре пригодился под Корсунь-Шевченковским. Рязанов организовал тщательную разведку, а затем бил по самым угрожающим участкам. По его командам над полем боя непрерывно появлялись группы штурмовиков. 8.01.44 Рязанов благодарил семерку Илов Компанийца за отличную работу в районе Лелековки. 9.01.44 Рязанов поставил задачу 667-му шап работать по автомашинам и живой силе противника в складках местности в полутора километрах юго-западнее Лелековки. Уже на маршруте Рязанов изменил задание девяти Илам: штурмовать танки и автомашины на северо-западной окраине Лелековки. Штурмовики, снижаясь до бреющего, расстреливали технику врага, нанеся ему большой урон. Рязанов благодарил летчиков. Авиаразведка обнаружила две большие колонны танков и автомашин. С аэродромов поднялись эскадрильи Илов. Цели указывал комкор. Семь Ил-2 под командой комэска 667-го шап А. Компанийца вышли на контратакующие немецкие войска на юго-западной окраине Лелековки. В густом тумане и снегу нанесли бомбовый удар по танкам и автомашинам с пехотой. Уничтожили 5 танков, 10 автомашин и до двух рот пехоты. Другая семерка этого же полка во главе с комэска капитаном Г. Красотой 20 минут штурмовала противника, произвела 4 захода, уничтожив 16 автомашин с пехотой. Когда 9 января части корпуса под управлением Рязанова наносили удары по окруженному у Кировограда противнику, метеоусловия были очень сложными, а цели находились рядом с линией боевого соприкосновения. Но не было зафиксировано ни одного удара по своим войскам. Каждой атакой руководил Рязанов. Потери противника в живой силе и технике оказались значительными. Девять Ил-2 673-го шап Г. Александрова уничтожили 10 автомашин вблизи Лелековки. Восемь Илов 800-го шап (капитан Пошивальников) в этом же районе уничтожили 10 автомашин и автоцистерну, находя цели в оврагах. Девятка 667-го шап Б. Лопатина, сделав 6 заходов на цель, уничтожила 18 автомашин и минометную батарею немцев. Благодаря поддержке штурмовиков, наши войска отразили все контратаки неприятеля, перешли в наступление и заняли несколько населенных пунктов [11].
Рейдовая группа 5-й гв. ТА, 20 танков и 350 пехотинцев, просочилась под снегопадом через гнездовую оборону немцев, и пошла по тылам врага. Разгромили гарнизон села Марьяновка, штаб 47-го немецкого корпуса в селе Палиивка, несколько складов, автоколонну, ж.д. станцию Малая Виска, частично разогнали и уничтожили войска в Малой Виске. Затем танковый отряд капитана Н. Проценко помог нашим летчикам, атаковав аэродром с Ме-109 ІІІ/JG 52, разбил 40 самолетов. Только экипаж лейтенанта В. Акимова уничтожил 12 самолетов, 3 зенитных орудия, несколько автомашин и большое количество солдат противника. 10 января рейдовая группа под давлением немецкой мотопехоты начала отходить в направлении линии фронта, оставив заслон в Палиивке. Но в Марьяновке закончилось горючее, группу окружили немецкие танки и бомбили самолеты. Группа потеряла около десятка танков (противник же доложил о 87 уничтоженных танках), много бойцов было ранено, радиостанция вышла из строя. Ночью 10 января прилетел ПО-2 с приказом отступать. 12 января к рейдовой группе пробилась автоколонна с горючим и боеприпасами. В ночь с 12 на 13 января 1944 г. рейдовая группа вышла из окружения и сосредоточилась в районе села Катериновка.
8 января 1944 года в Лелековке окруженный противник предпринимал яростные атаки большим количеством танков и мотопехоты, пытаясь вырваться из кольца. Бой был напряженным, обстановка часто менялась. По приказу Рязанова вылетело 7 Ил-2 под командованием Компанийца. Сделали холостой заход над целью уточнить обстановку. И Рязанов по радио внес ясность. Компаниец повел группу в атаку в правом пеленге на 16 танков и 20 автомашин. Прибавив скорости на пикировании, Компаниец перестроил группу в круг. Группа снижалась с 800 до 400 м, чтобы бить точнее. При выходе из атаки после второго захода Компаниец заметил 6 танков и батальон пехоты, атакующие наши войска северо-западнее. Круг сместился и прицельно посамолетно производил атаки, снижаясь до 100 м. Пять заходов, 20 минут противник под непрерывным огневым воздействием. Действия противника после понесенных потерь были парализованы. У нас потерь не было.
Генерал-полковник авиации Н. Шиманов в газете “Боевое знамя” №198 писал: “Оказывая непосредственную помощь наземным войскам, взаимодействуя с ними в прорыве вражеской обороны, прокладывая путь советской пехоте и танкам, наша авиация срывала контратаки врага, сковывала его. После боев за город Кировоград крупная группировка противника была окружена в районе Лелековки. Для ликвидации ее наши наземные войска должны были перегруппироваться. На авиацию в этот ответственный момент была возложена задача – сковать противника. Штурмовики генерал-лейтенанта авиации Рязанова целый день висели над вражеской группировкой и не дали немцам двинуться с места. Когда Лелековка была занята нашими войсками, то только в одной Балке – Злодейка было обнаружено 400 разбитых автомашин, 52 сожженных танка и 50 самоходных орудий”.
10 января части противника, окруженные в Лелековке, были уничтожены. Рязанов и Ротмистров на следующий день лично осмотрели поле боя. В ходе этих боев было хорошо организовано взаимодействие между наземными войсками и авиацией. Корректировались действия штурмовиков на поле боя. Эскадрилья Г. Красоты и девятка Илов майора Г. Чернецова часа два держали гитлеровцев под штурмовым огнем. П.А. Ротмистров насчитал пятьдесят сгоревших бронемашин, большинство – «фердинанды». Под Лелековкой эскадрильи штурмовиков под командованием капитана Красоты и старшего лейтенанта Г. Александрова буквально разметали автомобильную и танковую колонны противника. Прибывший после занятия нашими войсками этого района начальник штаба 5-й гв. А генерал Лямин сообщил командующему фронтом: штурмовики сожгли десятки танков и самоходных пушек, сотни автомашин. С Георгием Тимофеевичем Красотой я много раз встречался в послевоенные годы. Эти эпизоды ему уже не помнились на фоне похожих, но более ярких и красочных, – многое зависит от обстоятельств восприятия. Все зубы у Красоты были железные. Много пилотов потеряли зубы в военные годы.
«Успеху проведения операции и прорыву обороны противника способствовали, прежде всего, массированное применение бронетанковых и механизированных войск, стремительность их действий по выходу в тыл кировоградской группировки противника и успешные действия авиации фронта», – писал И.С. Конев. 11 января лейтенанты Антипин и Гулькин вели разведку. Антипин на встречном курсе на высоте 900 м атаковал Ю-87 и сбил его в районе Марьяновки.
В результате Кировоградской операции наши войска разгромили группировку врага и продвинулись на запад на 40-50 км. С потерей Кировограда нарушилась устойчивость обороны 8-й немецкой армии. “Освободив Кировоград …, – писал Конев, – советские войска обеспечили себе благоприятные условия для последующего наступления на Правобережной Украине, и в частности для проведения Корсунь-Шевченковской операции” [1]. За период Кировоградской операции части и соединения 5-й ВА совершили 5913 боевых самолетовылетов, из них почти половина приходится на долю штурмовиков [4]. В чрезвычайно сложных метеоусловиях советские летчики проявляли мастерство и мужество, нанося удары по огневым точкам, боевой технике и живой силе противника. Соотношение потерь свидетельствовало о качественном превосходстве советских ВВС. Мастерство наших летчиков росло. В Кировоградской операции была отлажена четкая и продуманная организация тесного взаимодействия 5-й ВА с наземными войсками. Авиация использовалась эффективно, войскам противника нанесли крупное поражение с наименьшей затратой времени и средств.
В боях с 14 по 25 января наши войска атаковали Ново-Александровку и Шесталовку. Руководя боем с КП командующего 5-й армией, командир корпуса выразил по радио благодарность капитану Чернову за отличную работу. В ходе этих сражений Рязанов подписал приказы о награждении бойцов 1-го шак памятными подарками за отличную работу во время боев 8-9 января. 14 января Ил мл. лейтенанта Алехновича атаковали 4 Ме-109. Повредили левую плоскость, левый руль глубины. «Мессеры» атаковали и ведущего группы. Алехнович довернул свой самолет и огнем из пушек подбил один Ме-109. 15 января войска 2-го Украинского фронта начали наступление в направлении Ново-Украинки. Горюнов приказал: штурмовыми ударами по живой силе и технике противника содействовать войскам Жадова, Галанина, Ротмистрова в прорыве обороны противника и развитию успеха. Перед началом атаки пехоты и танков поставить дымовую завесу, обеспечить прорыв переднего края и подавление очагов сопротивления. Штурмовики 1-го шак в 8.50 поставили дымовые завесы. В 9.50-10.40 бомбоштурмовые удары в районе Андреевка, Александровка, Овсяниковка нанесли четыре девятки Ил-2. Действиями штурмовиков руководил Рязанов. Отработали «пешки». Одновременно с авиацией действовала артиллерия. Затем вперед пошла пехота и танки при поддержке штурмовиков 1-го шак. Весь день группы штурмовиков «проталкивали» наши войска через оборону противника. В середине дня, от 12.35 до 13.10, группа из 7 Ил-2 800-го шап атаковала узел сопротивления противника на восточной окраине Александровки. Ведущий капитан Пошивальников сделал три захода, выполнив 8 атак с хода. Подожгли несколько автомашин, уничтожили до двух взводов пехоты. Неожиданная атака четырех FW-190 была отбита огнем стрелков и истребителей прикрытия. Один Ил был сбит танковым снарядом. В 13.15-13.30 8 Илов 667-го шап (ведущий – ст. лейтенант Лопатин) нанесли еще несколько мощных ударов по укрепленному пункту в районе Новоалександровки. Отбиваясь от истребителей противника, сбили один «мессер», уничтожили три автомашины, один танк и артбатарею. От 15.10 до 16.00 девять Ил-2 (ведущий – ст. лейтенант Одинцов) из района Ковалевки были перенацелены Рязановым на станцию Шостаковка. Штурмовики выполнили 10 атак в пять заходов с круга по объектам на станции. В результате было уничтожено: ж.д. цистерна с горючим, до 15 автомашин, 5 танков и 2 самоходных орудия, склад боеприпасов. А 15.01.44 девятка Илов 820-го шап, ведомая Веревкиным, так мощно штурмовала село Владимировку, – уничтожила 6 танков, 3 полевых орудия, до роты солдат и офицеров, – что наземные войска заняли село без потерь. Рязанов объявил благодарность группе. Другая группа 820-го шап в районе Владимировки 15.01.44 уничтожила 4 танка и 7 автомашин с войсками и боеприпасами. Рязанов поблагодарил группу. Подполковник Мельников 15.01.44 в решающий момент прорыва обороны противника нашими наземными войсками построил круг девятки Илов над узлом сопротивления, сделал 6 заходов и до 15 атак, нанеся противнику большие потери. Рязанов поблагодарил мл. лейтенанта Петрова, уничтожившего орудие вместе с расчетом, автомашину и несколько солдат. Группы работали под прикрытием Як-1 с 800 м до бреющего, делая по 6 заходов. Активные действия штурмовиков 1-го шак помогли нашим войскам в первый день наступления овладеть районом Благодатное–Ивановка и пойти вперед. Наша пехота поднималась во весь рост. По отзыву наземных войск, вся огневая система противника была подавлена штурмовиками. В Новоукраинской наступательной операции советская авиация, несмотря на тяжелые метеоусловия, осуществила 2026 боевых самолетовылетов. За период от 12 до 19 января 1944 г. советские пилоты заявили про уничтожение 60 танков и одного самоходного орудия, 349 автомашин, 1 бронемашины, 1 тягача, 6 бензоцистерн, 2 паровозов, 44 повозок [3]. Группа 8 Ил-2, ведомая Чернецовым, получила 15.1.44 благодарность Рязанова за отличные боевые действия и эффективность нанесенного удара. В тот же день за отличную работу в районе 1-я Ивановка, Квадратный Лес благодарность Рязанова получила семерка Илов под командованием капитана Красоты. 17.01.44 шестерка Илов капитана Красоты сразилась с танками на окраине Б. Виски. Петров поджег один танк и одну автомашину. 23.01.44 десять Ил-2 в районе Мироновки уничтожили 5 танков, 10 автомашин, батарею МЗА, до 2 взводов пехоты.
В журнале боевых приказов и распоряжений 12 гиад в 7.10 25.1.44 появилась запись: к-рам 516 и 247 иап довести до сведения всего летного состава – КП Рязанова с 8.00 высота 206,1, что в 2 км восточнее Красносилки. В этот день у Рязанова день рождения, 43 года исполнялось. Вряд ли, конечно, летчики при вылетах поздравляли его.
Пример разведки, которой непосредственно по радио управлял Рязанов. 17.1.44 на Первомайском направлении противник, сосредоточив на рубеже Ковалевка, Петровка артиллерию и танки, оказывал упорное сопротивление продвижению наших войск. Точных данных о группировке танков и артиллерии противника в этом районе не было. Рязанов с КП командующего 5 гв. Армии приказал выслать на разведку рубежа пару Ил-2. Условия для ведения разведки были благоприятными, и вылет подготовили быстро. Через 15 минут после получения задачи пара разведчиков 155 гшап, ведомый лейтенант Глебов, вылетела. Через 10 минут после взлета Глебов по радио доложил, что находится над целью на высоте 800 м. Просмотрев район, Глебов доложил по радио Рязанову разведданные. Но полная картина не складывалась. Рязанов приказал Глебову вторично пройти над заданным рубежом и докладывать разведданные в момент их наблюдения, сообщая в первую очередь о наиболее важных целях. Рязанов очень много знал о разведке, о ее нюансах и деталях. Глебов повторил заход. С борта самолета последовали донесения: нахожусь над Петровка, вижу на восточной окраине две батареи на ОП (огневой позиции), нахожусь над свх. Петровский, вижу на восточной окраине три батареи на ОП, нахожусь над Бол. Виска, вижу на северо-восточной окраине три батареи на ОП, в балке, что полтора км восточнее Бол. Виска, вижу до 20 танков и до батальона пехоты. На вопрос Рязанова, точно ли подсчитано количество танков? Глебов доложил: вижу 4 танка, еще 4 танка, еще 3, вот еще 2, насчитав так 13 танков. Получив точные разведданные, Рязанов приказал выслать группы, находившиеся в боевой готовности для действия по этим разведданным. Группы вылетели еще до посадки разведчиков. Подобные случаи управления разведчиками по радио применялись очень часто, и каждый раз давали наземному и авиационному командованию исключительно ценные данные о противнике. Применение радио для управления разведчиками непосредственно над полем боя с КП авиационного начальника, находящегося на КП наземных войск, позволяло получать уточненные разведданные и эффективно их использовать для нанесения ударов по обнаруженным целям в минимально короткие сроки.
Паровоз-«плуг», режущий шпалы, обнаружили в районе Подвысокое лейтенант Е. Алехнович и мл. лейтенант И. Драченко [10]. Такой же путеразрушитель уничтожил и Бегельдинов. Гигантское напряжение в период наступления сменил короткий отдых. Авиаторы обживали свои аэродромы, получали новую матчасть и ремонтировали старую, пополняли боезапасы, горючее, припасы.
С.Д. Луганский рассказывал о работе истребителей сопровождения. У них много задач. Обеспечение боевой работы штурмовиков и бомбардировщиков – одна из самых сложных. Наши соколы, выполняя приказы комкора, все время старались найти более совершенные формы взаимодействия с Илами в воздухе. Летчики 270-го иап, сопровождая группы штурмовиков, сбили более 150 немецких самолетов. Сказывались мастерство летчиков и продуманная организация каждого воздушного боя. 29.01.44 капитан И.Ф. Андрианов из 516 иап сбил 2 Ju-87: один южнее Межигорки, а второй южнее Кировограда. Он же 7.01.44 сбил два Bf-109: первый севернее поселка Благодатное, а второй – на северной окраине Кировограда. Две четверки ФВ-190 направили свой удар против штурмовиков, а две четверки «мессершмитов» старались связать боем истребителей сопровождения. Атаки велись одновременно против всех групп. Рязанов, конечно, переживал. Нормальный командир всегда озабочен судьбой тех, кто поднялся в воздух, выполняя его командирскую волю. Но эта же воля командира заранее обеспечила сильный и активный резерв в группе сопровождения. Пара самолетов Як-1, ведомая капитаном Дунаевым, внезапным ударом с высоты мгновенно изменила обстановку в нашу пользу. В первой же атаке Дунаев и его ведомый сбили двух немцев. Освободилась часть наших истребителей, и они немедленно бросились на помощь своим штурмовикам. Дунаев, не теряя времени, вновь занял выгодную позицию и повторил удар. За короткое время немцы потеряли шесть самолетов, не сбив ни одного нашего. Наша резервная группа по существу и решила исход боя. Сковать истребителей сопровождения немцам не удалось. Таких примеров решающего значения пары или четверки мастеров воздушного боя в 270-м иап было много. Так разрешился вопрос о месте «аса» при сопровождении Илов. Ведущим группы сопровождения тоже должен быть опытный летчик, но оборонительный бой его группы необходимо обеспечивать одной или двумя парами сильного и активного резерва. Всегда ли нужно выделять отдельные пары резерва? Это надо было делать в зависимости от обстановки. В 270-м иап так делали, когда противник был весьма активен, а также при определенных метеоусловиях [12]. На время облачности выгодно иметь резервную пару под кромкой облаков. Например, в районе Кременчуга при сопровождении штурмовиков Луганский шел за их группой под кромкой облаков. При внезапной атаке немцев он использовал облака и в короткое время сбил два «Мессершмитта». «Симпатичный, какой-то есенинский русоволосый парень с доброй улыбкой», – так описывал его И.Г. Драченко [13].
У Луганского на счету уже 37 личных побед, большую часть которых он одержал, сопровождая Илы. Долгие беседы с Рязановым, его наставления не прошли даром. Сочетая искусство ведущего и мастерство индивидуального боя, Луганский находился там, где этого требовала обстановка. Если нужно, он возглавлял группу, а когда враг был особенно активен, давал ему бой. Формы боя истребителей сопровождения разнообразны. Почти каждый полет требует новых приемов борьбы с врагом, отвечающих обстановке. Надо проявлять смекалку, находчивость. При действии на предельном радиусе боевые порядки истребителей сопровождения значительно отличаются от тех, которых требует полет над полем боя. В первом случае нельзя вести активный наступательный бой. Летчики ограничены в своих действиях запасом горючего и вынуждены только обороняться. Другое дело – над полем сражения. Здесь истребители сопровождения получают возможность упреждать действия противника, а при слабой его активности в воздухе – даже атаковать наземные цели. Каждый командир обязан был постоянно менять тактику боя истребителей сопровождения, помня, что шаблон ведет к поражению [12], – писал Луганский, помня наставления Рязанова. Сам Василий Георгиевич очень внимательно следил за тактикой истребителей, отмечая все детали и возможные новшества в действиях противника. Надо было отвечать эффективно, действенно, что генерал и делал.
[1] Конев И.С. Записки командующего фронтом. 1943-1944. – М.: Наука, 1972.
[2] А.А. Девятьяров, Земля под крылом. Изд-во Удмуртия, Ижевск, 1980.
[3] Колечкiн Вадим Петрович. Авiацiя в боях пiд Кiровоградом в сiчнi 1944 р. // Сторiнки военноi iсторii Украiни.-Вип. 6.-К.,2002-С.135-147.
[4] Давтян С.М. Пятая воздушная. Военно-исторический очерк боевого пути 5-й воздушной армии в годы Великой Отечественной войны. – М.: Воениздат, 1990.
[5] Рязанова И.Б. Непрерывная связь. Не опубликовано. Отрывки в журнале «Наш современник», №5, 2009.
[6] Т. Бегельдинов. «Пике в бессмертие» – Алматы: Жазушы, 2000.
[7] http://airaces.narod.ru/all5/bazarov.htm.
[8] Тактика истребительной авиации ВВС Красной Армии ДСП, издание 1943 г.
[9] http://letopisi.ru/index.php/Максимов_Александр_Ефимович (http://letopisi.ru/index.php/%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%B2_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%95%D1%84%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87).
[10] Донченко С.А. Флагман штурмовой авиации. – К.: Политиздат Украины, 1988.
[11] О. В. Растренин. Штурмовик Ил-2. "Летающий танк". "Черная смерть". Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2008 г.
[12] Сто сталинских соколов в боях за Родину. Луганский С. Д. Истребители сопровождения.
[13] Драченко И. Г. На крыльях мужества: Повесть. – М.: ДОСААФ, 1986. – 208с.
[14] Пятихатская операция. Материал из Википедии – свободной энциклопедии.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%FF%F2%E8%F5%E0%F2%F1%EA%E0%FF_%EE%EF%E5%F0%E0%F6%E8%FF (http://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%FF%F2%E8%F5%E0%F2%F1%EA%E0%FF_%EE%EF%E5%F0%E0%F6%E8%FF).
[15] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 213-215; Зимин Г. В. Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия. – М.: Воениздат, 1982.
[16] ЦАМО, Фонд: 327, Опись: 0004999, Дело: 0016_2.
Глава 15. Корсунь-Шевченковский
1-й и 2-й Украинские фронты к середине января продвинулись далеко на запад. Но противник удерживал выступ в районе Звенигородки. Ставка решила: сомкнув фланги 1-го и 2-го УФ, окружить и уничтожить врага. Погода нелетная. Не удалось собрать вовремя нужные материальные запасы. Оттепель вывела из строя грунтовые аэродромы. Части 1-го шак и 7-го иак перебазировали на освобожденный Кировоградский аэроузел, разместив по 3-4 полка на каждом аэродроме с улучшенными взлетными полосами. Генерал Горюнов заметил: – Тесновато, но ничего, в тесноте не в обиде. Главное – удобнее и ближе к фронту [1]. К концу января погода стала улучшаться. Боевую работу начала воздушная разведка. И.С. Конев сказал, что он должен в любой момент знать, когда и куда двинутся танки противника. Перед наступлением командиры авиакорпусов и дивизий, наземные командармы провели розыгрыш намеченной операции. Организовали авиационные КП возле НП наземных командармов. КП Рязанова при командующем 53-й А, а Ф.А. Агальцов находился при 4-й гв. А. В 1-м шак провели штабное учение “Работа штаба корпуса по организации взаимодействия с наземными войсками на участке прорыва ударной армии”, прочитали несколько лекций. Бывалые воздушные бойцы С.Е. Володин, Я.Н. Кутихин, С.Д. Пошивальников, А.С. Бутко, М.П. Одинцов, Г.П. Александров делились своим опытом с молодыми летчиками, готовились к новым боям. Рязанову сообщали о собраниях, он инициировал новые обсуждения. На одном собрании он сделал доклад, и сам же начал дискуссию, затем подключились другие командиры и летчики.
К 24.01.44 противник занимал рубеж реки Тясмин. 53-й армии поставили задачу во взаимодействии с 4-й гв. А и 5-й гв. ТА, прорвав оборону врага на участке Вербовка, Шпаково, наступать на Шполу. 1-й шак обеспечивает наступательные действия армий. 24 января противник нанес удары по местам концентрации наших войск. До 18 Ju 87 и до 30 Ju 88 атаковали боевые порядки 20-го ТК, но истребители 4-го иак совместно с 1711-м зенитно-артиллерийским полком и 355-м полком МЗА отразили эти налеты. В ответ 5-я ВА ударила по аэродромам Винницы, Умани, Калиновки [2]. Утром 24 января войска фронта начали внезапное наступление без авиаподготовки, после короткого артналета. Передовые части 4-й гв. и 53-й армий опрокинули вражеское прикрытие на участке в 16 км и продвинулись вглубь до 6 км. Вслед за этим ввели в бой главные силы обеих армий.
Ввели в прорыв 5-ю гв. ТА. Ее поддерживали штурмовики и истребители [1]. Первые три дня погода была нелетной. «Пешки» Полбина не взлетали. Части 1-го шак в период 25-29.01.44 из-за очень плохих метеоусловий работали малыми группами и вели активную разведку одиночными самолетами и парами. До конца дня 26.01 танкисты 20-го и 29-го ТК, поддержанные мелкими группами Илов 1-го шак, продвинулись вперед на 18-20 км и вышли на оперативный простор. С 29.01.44 при небольшом улучшении погоды корпус вел активные боевые действия, содействовал 53, 4 гв. и 5 гв. танковой армиям по окружению немецких войск в районе: Городище, Ольшанка, Шевченко-Вязовок.
Немецкое командование пыталось закрыть прорыв мощными силами. 27.01 3-я, 11-я и 14-я танковые дивизии немцев нанесли удар с юга, а ТД СС “Викинг”, 332-я и 359-я пехотные дивизии – с севера, отрезав наши 20-й и 29-й танковые корпуса от главных сил. Вся операция оказалась под угрозой провала. Командование танковых корпусов приняло рискованное решение – продолжить продвижения к Звенигородке и Шполе. И 28.01.44 части 20-го ТК взяли Звенигородку, а на следующий день 29-й ТК в 13.00 захватил Шполу. В это время части 4-й гв. армии и 53-й армии деблокировали танкистов, отразив немецкие контратаки. 29.01 части 6-й ТА соединились с танкистами 29-го ТК, замкнув кольцо под Корсунь-Шевченковским. Активное участие в преодолении критической ситуации приняли авиаторы. Генерал армии Конев приказал бросить все силы 5-й ВА на разгром немецких танков. Четыре полка Илов 1-го шак и отдельный 611-й шап, все имеющиеся силы 1-го бак и 312-й нбад 28.01 направили на поддержку войск 5-й гв. ТА и 53-й армии. 2 полка Илов 292-й шад под прикрытием истребителей 4-го иак должны были действовать в интересах 4-й гв. А, отражавшей атаки окружаемых войск. Но низкие облака и ограниченная видимость не позволили организовать массированный удар по танкам. Илы работали группами до 8 самолётов. Воздушные бои с истребителями 52-й эскадры и пикировщиками 2-й штурмовой эскадры вели «кобры» 7-го иак. Силы авиации обеих сторон были примерно равными.
Немецкое командование спешно концентрировало крупные силы пехоты и танков в районе Ново-Миргород, Лебедин, Толмач и Вязовка. Их заметили 27 января разведчики-штурмовики капитаны Б.В. Лопатин и Д.А. Нестеренко. Разведданные срочно доложили командованию фронта, а затем начальникам штабов 4-й гв., 53-й А и 5-й гв. ТА. Группировки врага перешли в контрнаступление под основание левого и правого флангов наступавших на Шполу войск 2-го УФ. Некоторые наши соединения могли быть отрезаны врагом от основных сил, окружены и разгромлены [1]. Ю. Мухин в работе «Если бы не генералы» писал: «Окружение. Так как в наступлении потери втрое выше, чем при обороне, то наступающий полководец стремится сделать следующее. Он прорывает оборону на двух узких участках фронта (т.е. – несет большие потери только в этих местах), а затем вводит свои войска за спину противника (там, где у него нет войск) и создает для него сплошное кольцо своей собственной обороной. Окруженному противнику перерезаются пути снабжения, ему надо обязательно соединиться со своими войсками, а для этого надо атаковать. Поэтому тот полководец, кто окружает, не только резко ослабляет своего противника, но и превращает его из обороняющегося в атакующего, заставляет его нести большие потери на прорыве окружения. Эти обстоятельства часто приводят к тому, что окруженный сдается, тогда "чистая" победа. Тогда по итогам безвозвратные потери, того, кто окружил, в десятки раз меньше безвозвратных потерь того, чьи войска попали в окружение. Но окруженный не всегда сдается. Примеры из той войны – Ленинград, Севастополь, немцы в демянском котле, сидевшие сначала в полном окружении, а потом – в неполном более года. В таких случаях окруженный противник начинает сковывать чужие войска (не давать воевать в другом месте), тогда он становится проблемой, порой нерешаемой (Ленинград, немцы в демянском котле) или труднорешаемой (Сталинград)».
К вечеру 27-го января подморозило, выглянуло солнце. Генерал Конев, улетая к Ротмистрову, оставил распоряжение: "Все силы 5-й ВА направить на уничтожение танковой группировки (врага) в районе Лебедин, Толмач, Искреннее. Работу начать с 8 часов 20 минут утра (с рассветом) без доразведки. Командиру корпуса Рязанову управление штурмовой авиацией вести с НП командующего 5-й гв. ТА". Представителю Ставки по авиации генералу Худякову Рязанов сказал, что с командующими 5-й гв. ТА и 53-й А планы согласованы. С 4-й гв. А работает Агальцов [1]. Четыре полка Ил-2 Рязанова решили направить на поддержку 5-й гв. ТА и 53-й А. Прикрытие наземных войск, сопровождение Илов и «пешек» осуществляли истребители Утина.
Как приказал Конев, работа началась без доразведки. Первыми поднялись в воздух Илы во главе с Лопатиным и Нестеренко. Они помнили, куда идти и знали, что делать. С земли управлял Рязанов. Илы 25 минут бомбили танки и орудия врага, обстреливали из пушек. Группы Лопатина и Нестеренко сменили группы Александрова и Одинцова, затем группа Бегельдинова. И так весь день. Удары Илов задержали продвижение немецких танков [1]. 29 января в районе Юзефовки 8 Илов мл. лейтенанта В.И. Андрианова из 667-го шап ударили по колонне 18 танков и 15 автомашин с пехотой, подожгли 4 танка и 3 автомашины, подавили зенитную батарею. Шестерка Илов, ведущий Чепелюк, нанесла 31.01.44 удар по аэродрому в районе Городище. Сам Чепелюк уничтожил два Ю-52. Раньше эта шестерка уничтожила эшелон с боеприпасами на станции Шевченково. В дни сражения Чепелюк и другие штурмовики делали по три-четыре вылета в день.
Двум шестеркам Илов комэска Девятьярова Рязанов приказал найти танки дивизии «Мертвая голова» и бить по ним, пока не подойдет смена. С трудом обнаружили танки, их около 60. Ведущий сообщил Рязанову, построил атаки так, чтобы заходы на цель были неожиданными. Меняли высоту атак, набрасывались на танки «звездой» – с трех сторон, заходили поочередно, с разным углом пикирования. Градом летят из кассет ПТАБы. – Еще заходик! [5]. Целей предостаточно. Ведущий находит «тигра» и вонзает в его кормовой отсек пушечную очередь. Из горящих машин выскакивают фашисты; огонь, суматоха и паника. Многие пилоты уже без боеприпасов. Рязанов доволен действиями пилотов. Он вызывает новые Илы. Девятьяров выводит группу из боя. На подходе группа Николая Пушкина. В этот день еще три группы полка били по вражеской колонне. Четыре группы Илов задержали продвижение колонны на полтора-два часа. Успели выдвинуть в угрожаемый район артиллерийские противотанковые части и танки, они добили «тигров» и «пантер». Сильные удары дезорганизовали немецкие дивизии. Это помогло нашим войскам: под их напором немцы стали откатываться назад.
Советской авиации противостоял 4-й Воздушный флот генерал-полковника Отто Десслоха. Противник бросил в бой с Николаевского и Рауховского аэроузлов почти все авиачасти, оставив практически без авиационной поддержки свои войска на плацдарме у Никополя. В период прорыва советских войск пикировщики SG 2 атаковали наши танковые части и передовые позиции в районах Толмача и Вязовка. FW-190 I/SG10 группами по 4-20 самолетов работали по нашим коммуникациям [2]. Когда кольцо сомкнулось, одновременно был создан внешний фронт, чтобы не допустить со стороны Умани деблокирования окруженных. Противник с 28 января начал стягивать с других фронтов к району прорыва крупные танковые силы и предпринял отчаянные попытки ударами извне прорваться к своим окруженным войскам. Началась тяжелая изнурительная борьба. Части Рязанова, взаимодействуя с 53, 4 гв. и 5 гв. танковой армиями, с 1 по 17.2.44 сражались с окруженным противником. Уничтожали и транспортную авиацию противника на площадках в районе Корсунь-Шевченковского. Только звено мл. лейтенанта Щапова сбило 11 Ю-52, пытавшихся пробиться к окруженной группировке. Звено мл. лейтенанта Чепелюка за два вылета 10.02.44 уничтожило 4 самолета Ю-52. Летчики работали, не жалея сил. – Котёл есть! – подмигивал товарищам Александр Гридинский и басил, – Поможем помешать там кашу! Я уж и ложку приготовил…
Вылеты идут один за другим. Группу разведчиков ведет капитан Красота со своим воздушным стрелком сержантом Иконниковым. Противник подтягивает резервы, создает танковые клинья. Как повелось еще с Калининского фронта, охотники били то, что находили. Разведчики видят, – танковая колонна ползет к Шполе. Стремительная атака, сброс «фугасок», ПТАБов, пушечные очереди. Рязанов посылает туда другие группы [3].
Войска 1-го и 2-го УФ все теснее сжимали кольцо окружения. Авиация наносила удары по войскам врага, создала воздушную блокаду, нарушив снабжение окруженных войск по воздуху. Но авиации пришлось очень сложно. На полевых аэродромах были подготовлены лишь узкие, вытянутые полосы, взлет и посадка в двух направлениях не более чем парой самолетов. Стационарный аэродром у воздушной армии имелся только в Кировограде. Штаб корпуса перебазировался в Кировоград вскоре после его освобождения. Фронт был недалеко, и город обстреливался артиллерией.
Немецкие пилоты умело использовали наземный ландшафт и низкую облачность для маскировки. Они активно вели воздушные бои на малых высотах, но проявляли настойчивость лишь в наиболее критические моменты сражения. 1-й шак и 7-й иак активно помогали наземным войскам в развитии прорыва и отражении контратак в районах Ротмистровки, Каменоватки, Федоровки, Ковалихи, Веселовки. 29.01 было выполнено 107 самолетовылетов, уничтожено 22 танка, 50 автомашин, 5 батарей полевой артиллерии, 20 повозок, сбито 5 немецких самолетов. Комэска 516-го иап И.Ф. Андрианов в первом вылете в районе Лебедина сбил Ю-87, а через два часа в районе Шполы уничтожил еще один “юнкерс”. 30.01 1-й шак выполнил 211 самолетовылетов по немецким войскам в районе Вязовок, Матусов, Листопад, Златополь, Сигнаевка, Новомиргород. На следующий день штурмовики уничтожали живую силу и боевую технику противника в районах Златополя, Новомиргорода, Андреевки и на дорогах [4].
Василий Георгиевич отдал необходимые распоряжения начальнику штаба, а сам выехал в полк. Рязанов слушал пилотов внимательно, задавал вопросы, пытаясь вникнуть в их выстраданные в боях мысли. Его радовало то, что слова летчиков часто совпадали с его идеями. Молодежи необходим жизненный опыт. Важно, когда его передают знающие наставники. Молодежь черпала важные для них сведения, опыт, душевную силу. Генерал сказал, что его радует высокий боевой дух летчиков. Он верит, что их действия будут решительными, грамотными в тактическом отношении. Уезжал из полка Рязанов с легкой душой, с уверенностью в правильности принятых решений. И летчики тоже получили заряд бодрости. В условиях бездорожья важными были данные о перемещениях войск неприятеля. Их доставляли штурмовики, вылетавшие на разведку. У нас не было специального самолета-разведчика, аналога немецкой “рамы”. Штурмовики, машины более защищенные, чем истребители, много раз использовались для воздушной разведки и доставляли жизненно важные сведения, оказывая неоценимую помощь, как авиации, так и другим нашим войскам. Летчики 1-го шак не раз вели разведку в тяжелейших условиях.
И.С. Конев в книге “Записки командующего фронтом. 1943-1944” писал: «Удары бомбардировщиков и штурмовиков должны были содействовать прорыву вражеской обороны, обеспечить ввод в прорыв танковых армий, уничтожить авиацию противника над полем боя и прикрывать боевые порядки наших войск. Сложные метеорологические условия – облачность 100-150 м, туманы и снегопады – значительно затрудняли действия авиации. Но наступление поддерживалось группами самолетов». И.С. Конев тогда говорил: пусть каждый делает свое дело, но делает хорошо. Одну машину два шофера вести не могут. Конев был человеком исключительно честным, требовательным, не терпящим лжи и фальши. А.Е. Голованов вспоминал, как осенью 1942 года в его присутствии в разговоре с Верховным Конев поставил вопрос о ликвидации института комиссаров в Красной Армии, мотивируя это тем, что этот институт сейчас не нужен. Главное, что сейчас нужно в армии, – это единоначалие, доказывал он. И решением Политбюро институт комиссаров был упразднен. Хотя могли Конева и сурово наказать.
С 29 по 31 января 1944 года стояли туманы, шли ливневые дожди и снегопады. Но летчики Рязанова взлетали и сражались, преодолевая непогоду, активно поддерживая свои войска, отражающие яростные контратаки вражеских танков в районах Ковалихи, Ротмистровки, Каменоватки, Федоровки, Веселовки [4]. Мощным и эффективным был удар восьмерки 667-го шап капитана Б.В. Лопатина по скоплению танков противника в районе Корсунь-Шевченковского [4]. Рязанов наводил восьмерку на цель, а командующий фронтом, присутствующий на КП, внимательно наблюдал. За отличную работу группа получила по радио благодарность от Конева. Другая группа штурмовиков атакует позиции противника в районе Федоровки. Конев спрашивает Рязанова: – Хорошо штурмуют, упорно. Кто ведущий? – Командир эскадрильи 66-го шап капитан Девятьяров, товарищ генерал армии. В этом вылете Девятьяров уничтожил 2 танка, 5 автомашин, 6 повозок, подавил огонь батареи зенитной артиллерии. "Управление боевой деятельностью авиации с КП командир корпуса осуществлял по радио" (ЦАМО, фонд 20502, опись 1, дело 49, л. 30). В результате "твердо установилось правило – сообщение разведчикам разведданных по радио с борта самолета на КП командира корпуса" (л. 32). Когда 30.01.44 2 Як-1 сопровождали 2 Ил-2 на разведку в районе Мал. Виски, Липовки, капитан Максимов сбил 1 Фв-190. 31.01.44 мл. лейтенант Куличев прошел сильный заградительный огонь и штурмовал танки в районе Новомиргород. При выходе из второй атаки его атаковали 2 Ме-109, снаряд ударил по кабине, он был сильно ранен в шею и в голову. Но он отбил все атаки истребителей противника и посадил самолет на своей территории. 1.02.44 капитан Максимов, сопровождая 4-мя Яками 8 Ил-2 в районе Новомиргород, сбил ХШ-126.
Однако 1.02.44 начались ожесточенные немецкие атаки из района Шубины Ставы на Лисянку, навстречу им (из-под Стеблева на Шендеровку) пробивались окруженные войска. Еще 50-60 танков с пехотой атаковали из района Ерок на Звенигородку. Штурмовики и истребители 5-й ВА выполнили 219 самолетовылетов, уничтожили 22 танка, 107 автомашин, 15 повозок, 2 батареи полевой артиллерии немцев. В воздушных боях было сбито 14 вражеских самолетов. 8 Ил-2 комэска В.Т. Верёвкина на пути из Новомиргорода на Малую Виску уничтожили 10 автомашин с пехотой. 1.02.44 7 Ил-2 вылетели на штурмовку 40 танков противника в районе Лишнякова, Толмач под прикрытием 4 Як-1, ведомых Максимовым. В 13 час 30 мин на высоте 1100 м в районе Толмач 12 Фв-190 и Ме-109, прикрывая боевой порядок танков, атаковали Ил-2, но наши истребители встретили их сильным заградительным огнем. Все атаки были отбиты, штурмовики отлично выполнили задание и довольные, без потерь вернулись на аэродром.
Утром 1 февраля противник силами четырех танковых дивизий и мотопехоты нанес сильнейший удар по левому флангу 53-й А и по некоторым соединениям 5-й гв. ТА, прорываясь к окруженным войскам со стороны Лисянки. Одновременно со стороны окруженных войск две пехотные дивизии при поддержке танкового полка атаковали соединения 4-й гв. А. Изнутри кольца пробиться не получилось. С воздуха гвардейцам хорошо помогали Илы генерала Агальцова и Яки генерала Подгорного. Помощь авиации для борьбы с "тиграми" и "пантерами" при отражении их контратак была необходима. Из-за непогоды не могли вовремя подвезти боеприпасы для наземных войск. Конев писал, что немецкие дивизии по численности личного состава превосходили советские дивизии почти в два раза. Противник на внешнем фронте превосходил наши силы по танкам.
В 12.14 1-го февраля приказание корпусу: штурмовать до 100 танков, двигавшихся из Липянки на Толмач. В течение дня от командующего 5-й воздушной армией поступали отдельные приказания на боевые действия. Так, в 10.37 было приказано штурмовать пехоту и артиллерию противника, которые двигались сплошной колонной из Каменоватки на Златополь в сопровождении 60 тяжелых бронетранспортеров и танков. В 14.20 в корпусе получено приказание: все силы штурмовиков направить на уничтожение группировки противника в районе Городище. На левом фланге танковой армии Ротмистрова приказано вести разведку и для действий по ее данным держать одну группу в готовности. В 15.40 получено приказание – «немедленно выслать все, что имеется готового для удара по центру и северо-западнее окраины Бурты и лесу, что…». Рязанов находился на НП Ротмистрова. Ему приходилось напрягать все силы, пытаясь исполнить приказы, включая и то, что было приказано накануне. Части корпуса 1.02.44 выполнили 219 вылетов и в результате боевых действий нанесли противнику следующие потери: 22 танка, 107 автомашин, 15 повозок батареи полевой и зенитной артиллерии, до 160 солдат и офицеров, два очага пожаров. Сбито 14 самолетов врага: 12 Ме-109, 1 Фв-190, 1 Хш-126. Не вернулись на свои аэродромы 3 Ил-2 и 5 Як-1. Из них 1 Ил-2 и 4 Як-1 подбитыми вынужденно сели на своей территории.
Рязанов взаимодействовал с Ротмистровым, с 5 танковой армией. Подвижность танков компенсировалась отличной организацией радиосвязи. Оперативная группа 1 шак непрерывно следовала за оперативной группой 5 танковой армии. Радиостанция наведения была смонтирована на автомашине «Додж» с хорошей проходимостью, – это было необходимо в условиях бездорожья. В наиболее ответственные моменты продвижения танковой армии придавалась радиостанция в танке. Этот «Додж» немцы сожгли под Берлином. Мама еле успела из него выскочить. А награды Тани Лебедевой там и сгорели.
Рязанов все время находился на передовой, руководил штурмовиками на поле боя. Чернецову он приказал: работать по переднему краю противника, встать в круг и держать под огневым воздействием противника полчаса. Чернецов отлично выполнил задание и получил благодарность Рязанова. Майору Степанову Рязанов по радио ставил задачу: найти танки противника, прорвавшиеся к окруженной группировке из района Смела, и передать командира корпуса их местонахождение. Степанов выполнил задание. Еще когда он был в воздухе, Рязанов поднял новые группы штурмовиков для удара по этим танкам.
В 1-м шак (через несколько дней уже гшак), когда создавалась исключительно сложная обстановка, на разведку вылетали ответственные офицеры руководящего летного состава дивизий. Так было и 1.2.44, когда на участке Липинка, Толмач создалась очень сложная обстановка. Связь с нашими войсками в этом районе нарушалась. Требовалось немедленно выяснить ситуацию, особенно расположение наступающих танков противника. Задача по разведке была возложена на капитанов Степанова и Красоту. Сильное насыщение зенитными средствами и сильное истребительное прикрытие. Но капитаны, рискуя, снижаясь до бреющего, установили местонахождение 70 танков противника. По ним и стали работать части корпуса. Танковая группировка противника, понеся значительные потери, была полностью рассеяна.
Немецкая авиация активизировала свои действия, и воздушные бои приняли самый напряженный за все время операции характер. В условиях плохой погоды немецкие истребители IV/JG 51 и III/JG 52, а также их венгерские коллеги группами по 2-4 Ме-109 непрерывно патрулировали над районом боевых действий. Вылеты осуществлялись с небольшим интервалом, и в воздухе находились до 16 истребителей одновременно. В зависимости от ситуации в воздухе они выполняли функции разведчиков, «охотников», помогали бомбардировщикам или другой группе истребителей. Пилоты «фокке-вульфов» из II/JG 54, II/SG 77, I/SG 10 охотились за нашими Илами, неожиданно атакуя на малой высоте с коротким залпом и стремительным уходом на повышенной скорости независимо от результатов атаки. Так легче было сбивать, будучи при этом неуязвимым. Иногда немецкие пилоты давали бой и опытным советским истребителям. Воздушные стычки часто возникали неожиданно для обеих сторон и проходили с переменным успехом. Во время одного из таких вылетов 1.02 в бою с двумя Як-9 был сбит самолет венгерского аса Д. Дебродя. Он с поручиком Миклошем Кеньерешем вылетел на патрулирование. Из облаков появились два Яка. В короткой стычке самолет Дебродя и оба наших самолета получили по несколько пушечных и пулеметных попаданий. Венгерский пилот совершил вынужденную посадку на советской территории, но Кеньереш вывез его к своим. Однако 3 дня спустя сам Кеньереш – у него к тому времени было 19 воздушных побед – был сбит в подобной ситуации и пленен. Красота 2.2.44 сбил Фв-190. Бомбардировщики врага в этот период начали массированные действия по боевым порядкам советских войск. Группы состояли из 8-20 самолетов Ju-87, Ju-88 или He-111. Иногда наряд бомбардировщиков достигал 70 самолетов. Вылеты шли как с прикрытием истребителей, так и без него. Главной целью бомбардировки были боевые порядки советских войск в районах Шполы, Лебедина. Немецким войскам на внешнем кольце окружения удалось продвинуться на 5 км вперед и захватить село Крымки. Положение 53-й армии стало критическим [4].
Из района Толмач крупные силы пехоты и танков начали рвать кольцо окружения. Удар был мощным и концентрированным. У частей 53-й армии боеприпасов уже почти не было. Боевые порядки наших войск перемешались с танками и бтэрами противника. Нашу артиллерию обошел противник, и действовать она не могла. Требовалась срочная помощь авиации. В десятом часу утра 1.02 начштаба 53-й армии генерал И.И. Воробьев попросил помощи авиации, сказав: "Наши войска стоят насмерть, контратаки врага отбиваем". Под вечер узел связи 5-й ВА принял тревожную радиограмму генерала Воробьева генералу Рязанову: "Бейте танки и бронетранспортеры в районе Крымки. Это войска противника. Артиллерию не трогать – она наша" [1]. Понятно, что в районе боевых действий 53-й армии создалось исключительно тяжелое положение. Но как работать Илам, разобраться с танками, бтэрами и артиллерией, перемешанными в районе Крымки? Вызвала подозрение в штабе 5-й ВА и радиограмма, переданная открытым текстом. В предыдущих сообщениях не было ничего подобного. Может, это провокация. Связаться по телефону с генералом Воробьевым не удалось, – штаб 53-й А на связь не вышел. Люди тяготеют к стабильности, плохо воспринимая нарушения привычного порядка. В войну таких нарушений больше. Но если уже совсем из ряда вон… Обратились к Рязанову. Он по приказу Конева был у Ротмистрова – на КП 5-й гв. ТА. С ним связались по телефону. Василий Георгиевич сразу, не раздумывая, ответил: нет, это не провокация. Он тоже пытался связаться со штабом 53-й А, но без результата. Вероятно, телефонная связь нарушена. Радио тоже молчит, положение тревожное, 53-й А требуется срочная помощь. Если будет дано разрешение, он, генерал Рязанов, готов помочь, чем может, ночью перебазирует свой КП в район прорыва танков врага, чтобы с утра наводить Илы на войска противника, сорвать его атаки, не дать прорвать кольцо окружения. Иного выхода из положения генерал не видел. Переговорив с Рязановым, офицеры штаба доложили ситуацию Горюнову. Командарм знал, что Илы Рязанова и истребители Утина действуют в районе Звенигородки, перенацеливать их на другие участки внешнего фронта окружения немецкой группировки генерал Конев запретил, и пока этот запрет не отменен. Сергей Кондратьевич, выслушав очень внимательно, закурил, прежде чем принять решение, потом взял синий карандаш, обвел на карте район Крымки жирной чертой, рядом написал: "До 200 вражеских танков", а несколько выше, уже красным карандашом, дополнил запись такими словами: "127 штурмовиков Рязанова и 130 истребителей Утина, вооруженных 37-миллиметровыми пушками, способных поражать вражеские танки и самоходные орудия...". Затем командарм по ВЧ доложил Коневу свои предложения.
Очень скоро Рязанову передали срочную радиограмму: "Не только организовать действия штурмовиков по вражеским танкам, но и помочь командованию 53-й армии в быстрейшем закрытии бреши, пробитой вражескими танками. Действуйте вместе с командующим артиллерией фронта генералом Н.С. Фоминым, которого туда направил генерал армии Конев" [1]. Генерал Фомин был не только прекрасным артиллеристом, профессия сродни математике, хорошим командиром, но и большим любителем живописи, и сам неплохим живописцем. Так генерал Рязанов оказался на самом острие прорыва танков противника в районе Крымки. В течение ночи оборудовали КП авиаторов со средствами управления. Вскоре там был и генерал Утин. Медлить было нельзя. Через Крымки генерал Брайт направил к окруженным дивизиям 3-й немецкий ТК. Все произошло слишком неожиданно. Разведка просмотрела сосредоточение и движение танков противника. Бои в районе Крымки оказались тяжелыми. Как осуществляется прорыв? На небольшом участке концентрируется высокая плотность огня артиллерии и авиации. Уничтожаются все укрепления, выжигается все живое. Затем туда устремляются танки, за ними мотопехота, захватывая участок фронта. Но авиация своей мобильностью, своей «длинной рукой», может отсечь резервы, а с теми, кто прорвался, должны справиться обороняющиеся. Однако на острие прорыва работать очень нелегко.
Уже на рассвете начали работу Рязанов, Утин и Фомин. На пути рвавшимся к окруженным войскам "тиграм" и "пантерам" встали штурмовики. Группы по 8-12 Ил-2 под прикрытием Як-1 с Кировоградского аэроузла летели в район Крымки. Двое суток подряд 127 штурмовиков и 130 истребителей, артиллерия фронта, останавливали танковые части генерала Брайта. На поле боя было сожжено более 50 танков. Группы вели Бегельдинов, Александров, Одинцов, Красота, Нестеренко, и другие бойцы. Тысячи ПТАБов сбросили они на танки врага. Вели огонь по пехоте и бтэрам, продвигали войска 53-й армии к прежней линии обороны на внешнем фронте окружения южнее Крымки. Двое суток генерал Рязанов не уходил с КП. Рязанов с 53-й армией работал еще на Калининском фронте. Затем на Курской дуге, под Белгородом, Харьковом, на Днепре, под Кировоградом. И снова штурмовики Рязанова, истребители Утина, помогли наземным коллегам. Сейчас, по прошествии лет, в памяти осталось, видимо, главное из того, что сделали эти люди, их военные подвиги, и они представляются людьми необыкновенными, почти античными героями. Они же были обычными, с простыми человеческими привычками и слабостями. Но, когда понадобилось, они поднимались на уровень легенд. 1-го февраля 5-я ВА произвела 447 самолетовылетов. В воздушных боях было сбито 25 самолетов противника, зенитчики уничтожили еще 6. Штурмовики уничтожили 22 танка, 170 автомашин. Мы потеряли в воздушных боях 5 самолетов, а еще 4 не вернулись с задания.
2.02.44 немцы начали новую атаку в направлении Искренного. К этому моменту у наших войск уже не оставалось резервов. Не успевали подойти артиллерия и танки, подвезти боеприпасы. Командование фронта приказало 1-му шак поддержать 5-ю гв. ТА. С 8.20 без предварительной разведки штурмовики начали удары по немецким войскам. Пилоты корпуса выполнили более ста вылетов на штурмовку. 6 немецких автомашин уничтожила группа Ил-2 С.Д. Пошивальникова у села Петропавловка. Летчики корпуса уничтожили и повредили 6 танков, 43 автомашины, 2 зенитных батареи, создали 8 очагов пожаров. Штурмовики группы Красоты сбили Фв-189. Одновременно 1-й шак не прекращал попыток выправить положение на участке 53-й А. Илы с ведущими пилотами корпуса непрерывно действовали над полем боя, помогая пехоте и артиллеристам. 2.02 группа в составе 9 Ил-2, ведущий – штурман 820-го шап Кузнецов, атаковала в районе Вязовок 40 танков и 25 автомашин. 12 танков было разбито. Ревут моторы, крутятся пропеллеры, рвутся снаряды и бомбы. Вылет за вылетом. Посадок меньше. Кто-то должен подняться над суетой, сказать обобщающее слово, дать направление, запеть песню, которую подпоют бойцы. Это дело командира корпуса.
Штурмовики группами по 8-9 самолетов непрерывными ударами воздействовали на войска противника. Из книги “Советские ВВС в Великой Отечественной войне. 1941-1945”: “Активными действиями летчиков было задержано выдвижение немецких танковых соединений к полю боя, что помогло 5-й гв. ТА, 4-й гвардейской и 53-й армиям успешно отразить контратаки противника и к 28 января войскам 1- го и 2-го Украинских фронтов завершить окружение корсунь-шевченковской группировки. Утром 2 февраля противник предпринял сильные контратаки с целью обеспечения выхода своих войск из окружения. В связи с отсутствием у нас на данном направлении резервов создалась для войск весьма сложная обстановка. На помощь им пришла авиация. Командующий 5-й ВА направил части 1-го гшак на уничтожение контратакующей танковой группировки противника. В течение небольшого времени штурмовики совершили 127 вылетов. Непрерывными атаками они нанесли большие потери противнику и оказали своевременную помощь войскам 5-й танковой и 53-й армий в отражении вражеских контратак”. Одну из групп вел комэска 667-го шап капитан Г.Т. Красота. В районе Киселевки ведущий, обнаружив большую колонну вражеских танков и автомашин, развернул группу и первым устремился в атаку. За два захода летчики уничтожили три танка и автомашину, а ведомый комэска младший лейтенант И.X. Михайличенко сбил вражеский самолет. Вторую группу этого полка вел капитан Б.В. Лопатин. Три захода по скоплению боевой техники в Завадовке: уничтожено 6 автомашин, подавлен огонь батареи зенитной артиллерии, а воздушные стрелки сбили истребитель врага [2].
Г.Т. Красота был сбит, считался погибшим, но выжил, попал в плен. Когда его освобождали, весил он всего тридцать девять килограммов. Я помню, как в восьмидесятых он раз или два в году объезжал оставшихся в живых ветеранов, потом заезжал к маме, и, как жене командира, докладывал о состоянии дел. Всё хотел написать книгу воспоминаний. Боюсь, не удалось ему это сделать. В Львове, где он жил, вскоре стало совсем не до этого. Я помню, как он рассказывал начало, о своем детстве в Читинской области. Возможно, предчувствуя, что высказаться полностью ему не удастся, говорил он очень быстро, сбиваясь, перескакивая с одного на другое.
3 февраля авиаторы работали по живой силе и боевой технике врага в районах Мокрой Калигорки, Орловца, Городища, Киселевки, Капустина и Петропавловки. Вели разведку на южном участке кольца окружения. В дополнение к ранее отданному боевому распоряжению корпус получал и другие приказания. Так, в 11.40 обращено внимание командира корпуса на необходимость поиска транспортных самолетов на посадочных площадках. В 13.42 командующий ВА приказал немедленно вылететь на уничтожение транспортных самолетов противника без доразведки. В 14.25 на имя Рязанова получена телеграмма: «Воздух Рязанову. Противник из района Капустино перешел к контратаке силою до 70 танков. Командующий приказал ранее поставленную задачу отставить, все силы перенацелить на уничтожение контратакующего противника.». В 16.05 за подписью командующего ВА на имя комкора была получена еще одна телеграмма: «По дополнительным данным противник перешел в контратаки в направлении Соболевка – до 24 танков, в направлении Кавуновка – до 40 танков…».
Части 1-го шак 3 февраля выполнили 109 вылетов, уничтожили 25 танков, 64 автомашины, подавили огонь батареи зенитной артиллерии, сбили немецкий самолет. Только восьмерка Ил-2 капитана А.П. Компанийца уничтожила в районе Киселевки 5 танков и столько же автомашин [4]. В сильный снегопад, при очень ограниченной видимости, Одинцов вылетел в паре с лётчиком Бабкиным. В снежной мгле они отыскали аэродром врага и уничтожили 5 транспортных самолётов и несколько автомашин. Потом Одинцов привёл сюда большую группу Илов. Разбили самолеты, склады с горючим и боеприпасами. 3.02.44 противник сосредотачивал танки и живую силу в районе Капустина, Стецовка. Рязанов в 14.00 поставил задачу 667-му шап: уничтожать танки и живую силу противника в районе Капустина, Стецовка, Искренное. Вылетела восьмерка под командой Столярова. Обнаружив танки, пошли в атаку. Столяров построил круг. Затем обнаружили новую цель, атаковали ее. Три танка, 5 автомашин уничтожили, 4 танка повредили, без потерь пришли домой. 3.02.44 группа из 6 Илов, ведомая Девятьяровым, в районе Капустина вывела из строя 5 танков и 7 автомашин с грузами. Ротмистров, наблюдая за работой Илов, вынес им благодарность. Веревкин в составе шестерки Илов сорвал попытку противника прорвать передний край обороны. Они рассеяли и уничтожили 12 танков, получили благодарность Ротмистрова. С 3.02 атаки немцев из районов северо-западнее Звенигородки усилились. 5-я ВА нанесла удары в районах Мокрой Калигорки, Орловца, Городища, Киселёвки, Петропавловки.
С 4.02 снова ухудшились погодные условия на участке 5-й ВА. Начались проливные дожди. Полевые площадки растаяли. Затем ударили морозы, начались метели. Самолеты обмерзали, вылетали лишь наиболее опытные экипажи. В результате контратак противника наши войска оставили Соболевку, Кабуновку, Нечаевку. Контратаки в районе Искренное отражены. Авиация противника проявляла значительную активность: группами до 70 Ю-87 бомбардировала наши войска, группами по 2-4 Ме-109 и Фв-190 прикрывала свою танковую группировку, вела разведку боевых порядков наших войск и противодействовала боевой работе нашей авиации. В 12.23 на имя Рязанова была получена телеграмма: «В 10.50 установлено 60 танков от Каменный Мост через Плетень-Ташлык на Мал. Виски. Наблюдение продолжается. Командующий 5 ВА приказал продолжать штурмовые действия в интересах 4 гв. армии, одновременно готовиться к удару по танкам. Переключение по танкам дополнительным распоряжением. Гречко». Вслед за этой телеграммой на имя комкора была получена другая, в которой командующий фронтом приказал две трети сил штурмовиков направить на разгром танковой колонны, идущей от Каменный Мост через Плетень-Ташлык на Мал. Виски и третью сил продолжать уничтожать войска противника в районе Городище, Петропавловка. Исполняя эти приказания, корпус проделал следующую работу: 8 гшад работала в районах Каменный Мост, Плетень-Ташлык, Мал. Виски и вела разведку. 9 гшад уничтожала танки в районе Городище, Петропавловка.
4.2.44 в 2.30 Рязанов передал командирам 247 и 516 иап такое сообщение: «Ротмистров благодарит летный состав, участвовавший в боевой работе 3.2.44. Работу наблюдал лично с самолета У-2. Объявить всему личному составу, участвующему в боевой работе 3.2.44 благодарность. Рязанов».
На участке 53-й А на направлении Товмач-Крымки штурмовики 1-го шак, действуя мелкими группами под прикрытием истребителей 203-й иад, весь день атаковали противника. Группы Илов выискивали и поражали вражеские танки, отсекали, громили подкрепления. Авиационная поддержка наземных войск часто решает успех боя. Было выполнено 193 самолетовылета, уничтожено 12 танков, 47 автомашин, 8 жд вагонов. Наши истребители сбили 2 Фв-190. Два Ил-2 при перестроении столкнулись и потерпели катастрофу. С помощью авиации 53-я армия наконец-то смогла остановить немецкое наступление. По оценке командиров 53-й А 1-й шак с честью выполнил трудную задачу. Связь возобновилась, и генерал Воробьев сообщил, что танки и пехота врага совместными массированными ударами артиллерии и авиации остановлены. Не понеся больших потерь, части 53-й А прочно закрепились на рубеже Крымки, Листопадово. Штаб армии вновь обосновался на месте, установил связь со своими войсками и с соседями. Генерал Воробьев прислал телеграмму: «Авиация по месту и времени действовала хорошо. Наступление противника остановлено. Воробьев». А уже вечером 4-го февраля И.И. Воробьев телеграфировал С.К. Горюнову: “4 февраля с наблюдательных пунктов войск 53-й армии обнаружено большое движение колонн войск противника. Часть из них была накрыта мощным огнем артиллерии. На другие колонны были вызваны штурмовики 1 шак, которые произвели до 60 самолетовылетов, своевременно и метко уничтожили врага. В результате удачного взаимодействия авиации и артиллерии противник вынужден был изменить путь движения, понеся при этом большие потери. Наш 75 ск продвигается вперед, не встречая противника”.
Воробьев, указав важные цели, по которым требовалось нанести удары с воздуха, написал: "Радостно бьется сердце, наблюдая отличную работу нашей авиации. Меткими массированными ударами штурмовиков вместе с артиллерией наступление противника остановлено. Воробьев". Начальник оперативного отдела 5-й ВА С.Н. Гречко вспоминал: «Как обычно, под вечер я зашел к генералу Горюнову доложить последние данные о результатах боевой деятельности штурмовиков, помогавших наземным войскам в отражении танковых атак противника в районе Крымки. Это были очень хорошие данные: за день летчики-штурмовики уничтожили 33 вражеских танка, сожгли больше 100 автомашин с грузами, подавили огонь 5 артиллерийских батарей противника, огнем из пушек и пулеметов истребили до 300 вражеских солдат и офицеров. Выслушав сообщение, Сергей Кондратьевич довольно улыбнулся и с подчеркнутым уважением сказал о своем фронтовом друге и соратнике по борьбе командире 1-го штурмового авиакорпуса генерале Рязанове: – Василий Георгиевич отлично управляет действиями своих бойцов. "Тигры", "пантеры" и "фердинанды" от ударов штурмовиков горят, как тонкие церковные свечки. Ну что там дальше? Докладывайте… Я положил на стол генералу листок с записью только что полученного сообщения: немецкие танки оставили, наконец, район Крымки, отошли на исходные позиции, а войска 53-й армии заняли прежний рубеж обороны. Сообщил, что, по нашим подсчетам, за последние четыре дня блокады окруженной группировки противника на посадочных площадках в районе Корсунь-Шевченковского и в воздухе уничтожено не менее 200 вражеских транспортных самолетов» [1]. 4.02.44 четыре Як-1 сопровождали 2 Ил-2 на разведку в район Екатеринополь. Встретили 5 Фв-190. Лейтенант Безверхий в воздушном бою сбил Фв-190.
Транспортные самолеты, прорывавшиеся в котел ночью, на рассвете попадали под удары экипажей 292-й шад. Группа из 8 Илов во главе с комэска Г.Т. Красотой с двух заходов сожгла 7 транспортников и до 60 автомашин с грузами на посадочной площадке в районе Городища. Илы 1-го шак нанесли удар по аэродромам и посадочным площадкам Умань, Корсунь-Шевченковский. Группа летчиков 1-го шак, ведущий капитан В.Т. Веревкин, работала на посадочной площадке у отметки 174,5. Она бомбовым, пушечным и пулеметным огнем уничтожила 5 разгружавшихся Ю-52. Эскадрилья Илов капитана Лопатина у Корсунь-Шевченковского с одного захода уничтожила 4 транспортника. Истребители 2-й и 5-й ВА за период с 29.01 по 3.02 провели 120 воздушных боев и объявили об уничтожении 130 немецких самолетов (102 воздушных боя и 94 сбитых самолета – на счету истребителей 5-й ВА, остальные – 2-й ВА) [1]. 2-я ВА за 18 дней февраля сбила 211 и сожгла на аэродромах 257 самолетов, в основном Ю-52. 4.02.44 В.М. Шевчук, сопровождая пару Илов на разведку в районе Малые Виски, в 11.10 сбил Фв-190.
Враг был силен. И.С. Конев говорил: «Это только в кино показывают немцев как неумех и придурков, побеждать которых не требуется большого ума». Дочь маршала, Наталья Конева в своей книге «Мой отец маршал Конев» приводит слова Конева из его записной книжки: «Любую войну, раз она началась, выиграть не так просто и легко. Это требует напряжения всех духовных и материальных сил народа. Мы блестяще выиграли прошедшую войну. Всякие прогнозы задним числом – можно ли выиграть войну раньше или позднее – нам, военным, не кажутся убедительными. Обычно громят врага быстро и легко люди, не бывшие на войне, или литературные герои вроде Тартарена из Тараскона из романа Альфонса Доде. Войну надо рассматривать всесторонне и обстоятельно. Мы разгромили самую по тем временам сильную армию. Это исторический факт» [6].
Только с одного аэродрома могла летать 5-я ВА. Ориентирование усложнил сильный снег. Но наша авиация воевала и в ограниченном объеме. Многие вылеты велись одиночными самолетами или группами по 2-4 самолета. С.Н. Гречко писал: «Во время доклада раздался телефонный звонок из штаба фронта – командарму сообщали еще одну радостную весть: 1-й штурмовой авиакорпус преобразован в 1-й гвардейский. – «Спасибо за добрую весть», – сказал Горюнов и распорядился, чтобы телефонистка немедленно соединила его с генералом Рязановым. Для выполнения этого распоряжения потребовалось несколько минут, так как Василий Георгиевич находился в это время в одной из стрелковых дивизий, на переднем крае, управляя боевыми действиями штурмовиков по отражению очередной танковой контратаки врага, – дозвониться было непросто. В то время, когда командарм сердечно поздравлял комкора Рязанова с преобразованием его авиакорпуса в гвардейский, пришел начальник политотдела армии полковник Н.М. Проценко. Дождавшись конца телефонного разговора Сергея Кондратьевича с Рязановым, он достал из полевой сумки небольшой листок и положил на стол командарма…. Сначала Горюнов прочитал про себя, потом вслух. Это был текст приветствия. "Товарищам Горюнову С. К. и Рязанову В. Г. От всей души поздравляю Вас и Ваших славных соколов с преобразованием штурмового корпуса в гвардейский. В наступательных боях 1943-1944 гг. под Белгородом, Харьковом, Пятихатками, Кировоградом сложились боевое взаимодействие и боевая дружба гордых соколов нашей Родины с танкистами. Благодарю за большую помощь, оказанную Вашими частями танкистам в выполнении приказов. Желаю боевых успехов во славу советской гвардии! П. А. Ротмистров". …Возвращаясь от командарма к себе в отдел, я думал о генерале Рязанове. Прошло всего лишь несколько месяцев с той поры, как мне посчастливилось более или менее близко познакомиться с этим чудесным человеком, но казалось, будто знал я его уже много-много лет. Такой была сила обаяния Василия Георгиевича, обаяния глубоко человечного. Мне приходилось встречаться с ним при различных обстоятельствах, слышать много добрых слов о нем от его подчиненных. В глазах всех, кто его знал, он был, прежде всего, неутомимым тружеником. В силу специфики боевых действий штурмовой авиации для управления ею он, как правило, свой командный пункт располагал наиболее близко к переднему краю, за что его глубоко ценили не только летчики, но и командиры наземных войск. Василий Георгиевич был человеком широко эрудированным в самом лучшем понимании этого слова. Я знал, что он нечасто выступал перед летно-техническим составом корпуса как оратор, а уж если приходилось это делать, то стремился не повторять общеизвестных истин. Каждая его речь содержала непременно что-то новое, поэтому летчики, инженеры, техники и рядовые бойцы слушали его с огромным вниманием. Регулярно бывая в пору подготовки к выполнению ответственных боевых заданий в авиадивизиях, полках, эскадрильях, контролируя практическую деятельность подчиненных командиров, генерал Рязанов при обнаружении тех или иных недостатков, недоделок и упущений никогда не кричал на подчиненных, не распекал людей, не доводил до горячего накала, не оскорблял их человеческого достоинства, а ровным, спокойным голосом просто давал указания: необходимо сделать то-то и то-то, сделать быстро, умело, без суеты и неряшливости. Со стороны эти указания выглядели как добрый совет старшего по званию командира, но выполнялись подчиненными с такой любовью, с таким усердием, что заранее можно было сказать: все будет в норме, упущения не повторятся. Начальник политотдела 1-го штурмового авиакорпуса полковник И.С. Беляков как-то сказал мне: – Василий Георгиевич пришел в Красную Армию девятнадцатилетним пареньком в двадцатом году. Тогда же, в двадцатом, стал членом партии. Культура, трудолюбие, человечность и высокая партийность слились в его характере в одно целое. Наверное, это так. А то, что далось ему в юности, во многократ возросло с годами, с приобретением широких специальных знаний, с образованием и воспитанием, с жизненным опытом. Давным-давно отгремели бои и сражения, прошло уже много лет, как ушел из жизни этот прекрасный человек, опытнейший авиационный военачальник, дважды Герой Советского Союза. Но добрая память о Василии Георгиевиче, уверен, навсегда осталась в сердце каждого, кто в суровые годы войны служил под его командованием… В том же феврале 1944 года, но несколько позже преобразования 1-го штурмового авиакорпуса в гвардейский В.Г. Рязанову присвоили высокое звание Героя Советского Союза» [1].
Сражения не прекращались. Эскадрилья Бегельдинова вылетела на танковую колонну. Немцы сделали за ночь стремительный бросок и уже вступили в бой с нашими танкистами. Против сотни машин с крестами на башнях насмерть встали несколько наших танков. Бегельдинов развернул группу, командуя: атакуем. Надо работать аккуратно, чтобы не задеть наших. Летчик, сбрасывая бомбы, стреляя, в основном, при пикировании и на выходе из пике, на скоростях свыше 300 километров, по движущейся цели, может и промахнуться, не рассчитав. Ведь вся атака – доли секунды. Ему нужно помнить и о зенитках, о том, что танковые пушки – грозное оружие. И еще истребители противника, прикрывавшие действия и передвижения танков. Очень четко, скрупулезно наводил на цели летчиков Рязанов. Немцы, поглощенные боем, заметили «Илы», только когда они уже обрушилась на их головы. Вражеские танки пытаются укрыться, ползут в разные стороны. Но Бегельдинов командует: еще заход! Атакуют еще и еще раз. Уже не меньше дюжины машин пылает. Штурмовики работают аккуратно. Черные коробки с крестами на броне прекращают бой, мечутся по полю, ища укрытия. Некоторые танкисты, чтобы уйти от огня Илов, бросаются вперед, на нашу оборону, и замирают, подбитые артиллерией или гранатами. Из балки вырываются наши танки, сходу, в упор расстреливают оставшиеся немецкие, довершая разгром всей группы [7]. Штурмовики возвращаются на аэродром. Заправка самолетов и снова в воздух. Летят три эскадрильи. Пошивальников ведет вторую, Виктор Чернышев – третью, в первой ведущим опять Бегельдинов. Линию фронта пересекли, обойдя зенитные батареи справа. В наушниках голос командира. – Цель под вами. Внизу колонна автомашин. Впереди танки. Укрытий для вражеских машин никаких. Значит, все будут добычей Илов. – Атакуем, – получив приказ Рязанова, командует Бегельдинов, и переводит самолет в пике. Звено штурмует танки сначала эрэсами, затем ПТАБами. Два или три танка заволокло дымом. Горят автомашины, рвутся снаряды в железных ящиках с крестами. Эскадрилья выполняет последний заход, добивая оставшиеся танки и машины. Два танка пытаются удрать через поле, к леску, Бегельдинов кричит в шлемофон: – Аллюр три креста! Догоним, добьем гадов! Азарт боя, инстинкт охотника. Эскадрилья уничтожает колонну до последнего танка и без потерь возвращается на аэродром [7]. Пополняют запас бомб и тут же вновь поднимаются в воздух. Внизу большой овраг, буквально до краев наполненный вражеской пехотой. Бегельдинов докладывает об этом на КП. – Разрешите атаковать? – Атакуйте! Бреющим полетом идут над оврагом и поливают гитлеровцев из пушек и пулеметов [7].
Штурмовики разили врага все те дни, пока наземные войска все туже затягивали узел вокруг Корсунь-Шевченковского. Близилась развязка. Немцы пытались разорвать кольцо. Не удавалось. Из книги “Советские ВВС в Великой Отечественной войне, 1941- 1945”: «Наряду с атаками войск на поле боя наша авиация уничтожала подходившие резервы. 31 января по данным воздушного разведчика капитана Г.Т. Красота были нанесены удары по колонне танков и автомашин, подходившей к населенному пункту Шпола. На следующий день Красота вместе со старшим лейтенантом И.Х. Михайличенко обнаружили до 70 вражеских танков, выдвигавшихся на Шполу с юга, атаковали головную часть колонны, застопорив ее движение. После этого в течение всего дня по танковой колонне вели активные боевые действия экипажи 1-го гшак, которые нанесли большие потери противнику. В течение всей операции капитан Красота в сложных метеоусловиях вел разведку и наносил меткие удары по противнику, проявляя при этом отвагу и героизм, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза». Когда я показал Красоте эти строки, он засмеялся и сказал, что вовсе и не за это ему дали Героя, а раньше, после Курской битвы. Действительно, в эти дни звание ему было присвоено, но представили раньше. Под Шполой был эпизод помимо описанного выше, когда Конев и Рязанов послали его в разведку с заданием обязательно обнаружить танки противника. Судьба всей операции, всего фронта, даже двух фронтов, так как Коневу передали тогда и управление 1-м УФ, висела на волоске и во многом зависела от успеха вылета. Грязь была – не взлететь. Но Красота сумел. Три раза вылетал за ночь. Последний раз прилетел взмокший от напряжения, мокрый насквозь. «Когда прилетали домой, то шлемофон был мокрым, хоть выжимай. Настолько сильно было нервное напряжение, что в уголках губ выступала соль», – рассказывал П. Анкудинов. А Евгений Чорный в книге «Соколиный полет «пешки»» приводит воспоминания своего отца, как штурман Мамай после зимнего очень трудного вылета выжимал свитер, гимнастерку и другую одежду, – лилось с них ручьями. Но задание Красота выполнил, нашел танки, замаскированные в стогах сена. – Как же Вы, Георгий Тимофеевич, ночью смогли их обнаружить? – спрашиваю я. – Или ночь была лунная, или танкисты выдали себя огоньками? – Нет, – отвечает, – пасмурно было. Облачность почти у земли. И маскировку они соблюдали. А вот нашел! Так и нашел. Прямоугольные стога сена мне подозрительными показались. Обстрелял пару раз, сдул с них сено – все и прояснилось. За эту разведку Г.Т. Красота был представлен ко второй звезде Героя Советского Союза. Но вскоре был сбит, попал в плен, долгое время считался погибшим.
Отар Чечелашвили в своей книге “На “стальных крыльях” вспоминал, как генерал Агальцов брал его на место Красоты, сказав: «У нас погиб комэск капитан Красота». Красота был любимцем летчиков. Его жизнерадостный характер, остроумие, поднимали настроение бойцов, помогали переносить тяготы военной жизни. В свободные минуты он любил играть на аккордеоне и петь. Снова вспоминается фильм «В бой идут одни “старики“». Обычно веселый, Красота становился серьезным, когда пел песню «Темная ночь». Рязанов часто хвалил Красоту, наблюдая за его действиями в воздухе. Вслед за ударом по танкам, Рязанов передавал пилотам: ”Хорошо били! Горят!”. После войны Г.Т. Красота жил во Львове. Работал аппаратчиком на химзаводе, растил внуков. Бывая в Киеве, приходил на могилу В.Г. Рязанова и, положив цветы, молча вспоминал фронтовую юность. Мама вспоминала, как на кладбище у могилы Рязанова увидела плачущего мужчину и узнала в нем Владимира Васильевича Исаева, служившего в корпусе в эскадрилье связи. Оказывается, он и после войны всюду служил с Рязановым. И хотя прослужил в армии после его смерти больше двадцати лет, но забыть не мог. Тогда он начал стыдиться своих слез, говорить, что к старости становится сентиментальным.
Красота же и в восьмидесятые годы был таким же живым, веселым и несколько бесшабашным, как и прежде. Такая же блестящая реакция. Говорил, что мог бы и сейчас летать на МИГе. Реакция, как он рассказывал, не раз спасала его в воздухе. Летчикам тогда приходилось вертеть головой так, как нормальный человек не может – на 180°, наблюдая за воздушным пространством и за истребителями противника, чаще всего атаковавшими со стороны задней полусферы. Красота и М.И. Коптев вспоминали, как они шею стирали до крови о воротник от постоянных поворотов головы. Время, – говорил Красота, – в вылете для него течет медленнее. Ему кажется, прошло минуты полторы маневров, а на самом деле – секунд десять. Под Харьковом он один сбил четыре истребителя противника, а его ведомые еще несколько. Он был маневренным летчиком, в отличие от «линейных», летящих прямо и не сворачивающих с курса. За это его высоко ценил Рязанов, ставивший в пример другим его творческий подход к летному искусству.
За весь период операции, в тяжелых погодных условиях, наша авиация совершила 11300 самолётовылетов. Артиллерия и танки отставали из-за бездорожья, авиация же громила группировки противника. Так, 4 февраля массированными ударами штурмовиков было остановлено наступление противника на внешнем участке фронта, в районе Соболевка, Толмач. 8 февраля наши летчики выбили врага из узла сопротивления Городище. Авиация действовала по аэродромам противника, и осуществила воздушную блокаду, перехватывая самолеты врага. Авиация била и по наступавшим танкам врага, пытавшимся деблокировать окруженную группировку, и по сопротивлявшимся его частям. В этих условиях на штурмовую авиацию ложилась большая нагрузка. Экипажи 1-го шак, несмотря на неблагоприятную погоду к вечеру 4 февраля, выполнили 169 боевых вылетов, уничтожили 7 танков, 317 автомашин, 6 бензоцистерн, 2 зенитные батареи. 8.02 5-я ВА произвела 232 самолетовылета, уничтожив 7 танков, 260 автомашин, сбросили над окруженной группировкой 22 тысячи листовок. Погода: туман, мокрый снег. Дороги непроходимы для транспорта. 1-й гшак уничтожил 8.02 7 танков, 317 автомашин, 7 повозок, склад с горючим, тягач, 6 бензоцистерн, подавлен огонь 2 батарей ЗА, рассеяно и уничтожено до 200 человек пехоты и создано 13 очагов пожара.
О наступлении под Корсунь-Шевченковским И.С. Конев писал: “Неоценимую помощь нашим наземным войскам оказала авиация 1-го штурмового авиационного корпуса генерала В.Г. Рязанова и истребительного авиационного корпуса генерала А.В. Утина”. О задачах авиации в конце операции и выполнении ею этих задач Конев писал так: «Следует при этом отметить, что наши авиаторы, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические условия, выполнили свои задачи блестяще» [8].
Многие летчики корпуса прославились своими отважными разведками. Ветераны вспоминали мастерство разведок Красоты, Бегельдинова, Одинцова, Михайличенко, Филатова, Андрианова и других штурмовиков. Особое место разведки отмечал С.А. Донченко. В эскадрилью Бегельдинова выделялись лучшие летчики, с ними проводились систематические занятия по тактике. Сам Бегельдинов был хорошим и смелым летчиком, с соколиным зрением. При повторной разведке он мог доложить на КП обо всех изменениях в расположении противника, что было важно для Рязанова и командиров, на КП которых находился Рязанов. Рязанов подчеркивал, что разведэскадрилья 9-й гшад была его глазами [3].
Илья Филиппович Андрианов, выступая на встрече ветеранов 1-го гшак, говорил об эпизоде Корсунь-Шевченковской битвы. Немецкие танки прорывали кольцо окружения извне. В одном месте оставалось всего около 8 километров. Важно было найти резервы противника. На разведку вылетел Бегельдинов, прикрываемый Андриановым. Пилот методично обшаривал окрестности, почти не обращая внимания на сильнейший огонь зенитных батарей. Трассы скрещивались у самолета Талгата, он словно притягивал пули и снаряды, разрывы сопровождали машину непрерывным облаком, она летела как в фейерверке. Но Бегельдинов выполнил задание – нашел большое скопление танков неприятеля в овраге у Лисянки. Рязанов, державший связь с Бегельдиновым, попросил повторить квадрат. Бегельдинов повторил. Когда Ил и Як возвращались на свой аэродром, навстречу им уже летели восьмерки штурмовиков, посланные Рязановым на танки. Бегельдинов вылез из самолета бледный, как полотно. Его Ил был весь в пробоинах. Каких-то сорок минут полета, а какое напряжение и какие эффективные результаты! Еще Андрианов вспоминал об эпизоде более позднего времени. Он услышал указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Через некоторое время его срочно вызвали в штаб корпуса, прислали за ним самолет ПО-2. Комдив Баранчук стал строго допытываться у Андрианова, что тот натворил. Он только пожимал плечами. Самолет приземлился недалеко от Рязанова, который о чем-то беседовал с одним из своих помощников. Андрианов хотел незаметно проскользнуть мимо. Командир заметил его и позвал к себе. Летчик подходил, ожидая разноса. Но Рязанов тепло улыбнулся ему, достал из кармана коробочки со Звездой Героя и орденом Ленина, поздравил с наградой и приколол регалии. Рязанов сказал: ”Извини, что раньше не вручил, времени не было. Уже больше недели ношу в кармане”. Тогда шла Сандомирская операция, и генералы не разбирали, где день, где ночь. Так в чистом поле была вручена высокая награда. Когда растерявшийся Андрианов возвращался к самолету, пилот ПО-2 ехидно спросил его: «Ну что, получил?», имея в виду разнос. Андрианов молча показал на Звезду на груди.
Из-за бездорожья, вьюги и снежных заносов Рязанов двое суток не мог добраться до КП Ротмистрова. Задачи танкистов передавал штаб танковой армии. Рязанов посылал для их выполнения маленькие группы Илов под началом таких пилотов, которые могли бы пробиться к цели в пургу. А их действиями из специально оборудованного радиотанка, выделенного для этого Ротмистровым, управлял Б.И. Крассий, оказавшийся на КП до начала непогоды. Илы работали весь световой день. В такие дни и часы все не щадили сил, не жалея ни себя, ни других. Кольцо окружения десяти дивизий сжималось. До четырех танковых дивизий противника у Шубиных Ставов обрушили ряд контратак на Лисянку. Войска у Стеблева пошли в контрнаступление навстречу танковой группе, пытаясь захватить Шендеровку. Группы по 50-60 танков с мотопехотой предприняли ряд атак из района Ерки на Звенигородку, чтобы отвлечь силы и средства войск фронта и помочь танковой группе, начавшей контратаки в направлении Лисянки. Удар был очень мощным и сконцентрированным. Но противник, пытаясь прорвать кольцо с внешней стороны, натыкался на жесткую оборону, на удары штурмовиков с воздуха.
Эффективность действий штурмовиков была высокой. Группа из восьми экипажей 673-го шап во главе с комэском капитаном В.Т. Веревкиным с высоты тысяча метров до бреющего полета двумя заходами штурмовала и бомбила автоколонну с пехотой на дороге из Новомиргорода на Малые Виски. Уничтожили 10 автомашин и несколько повредили. По дороге из Арсеньевки на Надлак было уничтожено 20 автомашин и создано несколько крупных очагов пожара. Вылеты шли непрерывно. Летчики уставали так, что Евгений Алехнович заснул в кабине, и только снаряд эрликона его разбудил, – об этом писал И.Г. Драченко [5]. От термитного танкового снаряда Алехнович погиб в конце этого 44-го года. Тогда он уже не спал. Пять Ил-2 (ведущий – лейтенант Зарубин) нанесли удар по колонне танков противника в районе Лисянки, и за шесть атак вывели из строя 10 вражеских машин.
В самый разгар Корсунь-Шевченковской операции, 4 февраля 1944 года, за образцовое выполнение боевых заданий командования, за доблесть и отвагу звание Героя Советского Союза было присвоено капитанам С.А. Карначу, Г.Т. Красоте, Д.А. Нестеренко и Ф.Г. Семенову, старшим лейтенантам Г.П. Александрову, Е.С. Белявину, Н.В. Буряку, А.С. Бутко, младшим лейтенантам И.Т. Гулькину и Я.К. Минину. Получили высокое звание также И.К. Джинчарадзе, Н.К. Шутт, П.А. Матиенко.
Продолжались ожесточенные бои на земле и в воздухе. Поступали срочные заявки на оказание помощи с воздуха в отражении вражеских контратак. Нередко указания о том, как эффективно использовать авиацию, давал лично командующий фронтом или по его поручению начальник штаба фронта [1]. В разгар этих ожесточенных боев, 5-го февраля 1944 г, И. Сталин подписал очень важный и почетный для 1-го штурмового авиакорпуса приказ НКО СССР №016: “В боях за Советскую Родину против немецких захватчиков 1-й штурмовой авиационный Кировоградский корпус показал образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. Ведя непрерывные бои с немецкими захватчиками, 1-й штурмовой авиационный Кировоградский корпус своими смелыми и решительными действиями нанес огромные потери фашистским войскам, беспощадно громя и уничтожая живую силу и технику противника.
За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать:
1-й штурмовой авиационный Кировоградский корпус. Командир корпуса – генерал-лейтенант авиации Рязанов В.Г. … Преобразованным авиасоединениям и полкам вручить гвардейские знамена.
Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза И.Сталин”.
Номера дивизий и полков корпуса, преобразованных в гвардейские, изменились. Позже, при вручении гвардейских знамен, воины клялись пронести их незапятнанными до полной победы над фашизмом и свято хранить до конца своей жизни. И они сдержали клятву. На военном параде авиакорпуса вручавший гвардейское знамя И.С. Конев сказал: “Штурмовой корпус наносил удары по врагу в боях за Белгород, Харьков, Полтаву, Днепр, Знаменку, Кировоград и особенно отличился в боях по уничтожению Корсунь-Шевченковской группировки немцев. Корпус являлся передовым среди соединений 2-го Украинского фронта и по праву получил почетное гвардейское знамя”. О напряженности боевых действий говорит хотя бы то, что 144-й гшап (бывший 800-й шап) перелетел после этих боев на новое место в Ротмистровку всего четырьмя Илами, оставшимися в строю.
Пример того, как достойно относиться к почетным титулам, высоко нести гордое звание, не переоценивая в то же время своих заслуг, подавал командир корпуса. 8 февраля 1944 г. В.Г. Рязанов писал сыну Георгию: “Произошло такое важное событие – нам присвоили гвардейское звание. Так что у меня сейчас титул такой, что без передышки и не выговоришь. Крепко целую. Твой гвардии папа”. Все стремились работать как можно лучше, быть настоящими гвардейцами. Кроме 1-го шак преобразовали: 1-й бак (генерал-майор И.С. Полбин) – во 2-й гвардейский бомбардировочный; 266-я шад (полковник Ф.Г. Родякин) – в 8-ю гвардейскую штурмовую; 66, 673 и 735-й шап этой дивизии (майор Ф.В. Круглов, подполковники А.П. Матиков и С.Е. Володин) – в 140, 142 и 143-й гвардейские; 292-я шад (генерал-майор Ф.А. Агальцов) – в 9-ю гвардейскую; 667, 800 и 820-й полки этой дивизии (подполковники Д.К. Рымшин, П.М. Шишкин и Г.У. Чернецов) – в 141, 144 и 155-й гвардейские; 203-я иад (генерал-майор К.Г. Баранчук) – в 12-ю гвардейскую; 247, 270 и 516-й полки этой дивизии (подполковник Я.Н. Кутихин, подполковник В.А. Меркушев, майор А.И. Мочалин) – в 156, 152 и 153-й гвардейские.
Пехотинцы, танкисты, артиллеристы поздравляли авиаторов, благодарили летчиков за помощь. Жадов подписал: “Приказ войскам 5-й гвардейской армии. Личный состав 1-го штурмового авиакорпуса в период летних, осенних и зимних наступательных операций 1943-1944 гг. покрыл себя неувядаемой славой, показал образцы отваги и мужества. В боях за освобождение Харькова, Полтавы, Александрии, Знаменки, Кировограда личный состав корпуса показал 6еззаветную преданность нашей Родине, проявил героизм, самоотверженность и своей работой содействовал успешному выполнению поставленных задач перед войсками 5-й гвардейской армии. Военный совет 5-й гвардейской армии от всего личного состава войсковых частей и соединений поздравляет героических летчиков с присвоением корпусу гвардейского звания и особо отличившихся в боях за освобождение Родины от немецко-фашистских оккупантов награждает ценными подарками: подполковника Г.У. Чернецова, капитанов В.Т. Веревкина, Б.В. Лопатина, С.Д. Пошивальникова, М.И. Степанова, Н.В. Буряка, старших лейтенантов И.Ф. Андрианова и Н.И. Лошака. Военный совет уверен в том, что корпус в предстоящих боях с честью оправдает высокое звание и нанесет еще больше смертельных ударов по немецко-фашистским оккупантам. Командующий 5-й гв. армией генерал-лейтенант А.С. Жадов”. 17 мая 1944 года Рязанов вручил гвардейское знамя 155-му Киевскому гшап. Знамя принял комполка гвардии подполковник Чернецов. 15-го мая член военного совета 2-го УФ генерал Сусайков на полевом аэродроме Брынзени-Ноу в Бессарабии вручил гвардейское знамя 9-й гшад. Сражение продолжалось. Эскадрилья Бегельдинова уничтожила на аэродроме Корсунь-Шевченковского склады, сооружения и пятерку Ю-52. А однажды эскадрилья Бегельдинова шла домой с задания. Комэск увидел на шоссе два ряда грузовиков. Бегельдинов запросил разрешения атаковать. С КП предложили от атаки воздержаться. Штурмовики построились в круг, чтобы сразу после получения приказа обрушиться на колонну. Через несколько минут комэск слышит в шлемофоне голос Рязанова: «Отставить атаку!». Что ж, приказ есть приказ. Лишь через несколько дней они узнали, что колонна эта была брошена шоферами. Атакуй Илы грузовики, погибла бы масса боеприпасов и обмундирования, вскоре пополнившие наши трофеи [7].
До 17-го февраля летчики отражали контратаки крупных сил противника. 16-го числа было 66 вылетов на штурмовку в районы Шендеровки и Лисянки. Ведущий 4-х Ил-2 ст. лейтенант Степовик атаковал немецкий аэродром в Корсунь-Шевченковском и сжег 2 Ю-52. С. Чепелюк уничтожил 4 машины и 1 автоцистерну. Группа Ил-2 под командой мл. лейтенанта Мочалова уничтожила до 12 крытых автомашин с живой силой противника, 2 Ю-52 и склад с горючим. Отличились также капитан Веревкин, летчик Седякин, воздушный стрелок Чухнов. 8 февраля 6 Ил-2, ведущий Девятьяров, в районе Городище уничтожили 3 танка, 10 автомашин, создали 3 очага пожара. Особенно активно части корпуса уничтожали транспортники противника в период с 9 по 11 февраля. Группа 6 Ил-2 капитана Лопатина в трех километрах восточнее Корсунь-Шевченковского сожгла 4 самолета и 2 повредили. Группа, ведомая Степановым, уничтожила 2 Ju-52. 8 самолетов врага сожгла группа Одинцова северо-западнее Корсунь-Шевченковского. Три Ила капитана Верёвкина сожгли на этой же площадке 2 транспортных "юнкерса”. Больше 30 «юнкерсов» уничтожили в период 9-11.02.44 авиаторы корпуса. Капитан Одинцов с группой из 9 Ил-2 уничтожил цистерну с горючим, 3 автомашины, 4 танка, склад с боеприпасами. Группа 3 Ил-2 майора Кузнецова в сложных метеоусловиях разгромила 8 автомашин, 5 повозок и до 50 гитлеровцев. Так же смело и решительно действовали майор Шуцкий, майор Степанов, мл. лейтенант Михайличенко, ст. лейтенант Глебов, ст. лейтенант Бутко, капитан Нестеренко и многие другие гвардейцы. 8 февраля девятка Илов, ведущий капитан Веревкин, штурмовала в районе Городище войска противника, пытавшиеся прорваться к окруженным. Они уничтожили 4 танка, 16 автомашин с пехотой и грузами, 12 повозок с боеприпасами. Генерал Жадов объявил благодарность всей группе, а капитана Веревкина наградил личным именным оружием. Всего 8 февраля летчики корпуса уничтожили 7 танков, 317 автомашин, 7 повозок, склад с горючим, тягач, 6 бензоцистерн, 2 зенитных батареи, 200 человек пехоты, создали 13 очагов пожара. 9 февраля летчики корпуса уничтожили 2 танка, 98 автомашин, 1 бензоцистерну, 100 человек пехоты, создали 10 очагов пожара. 12 февраля начала действовать внештатная разведывательная авиаэскадрилья, сформированная комкором. 12.02 уничтожено 9 танков, 143 автомашины, 7 повозок, батарея МЗА, склад с боеприпасами, до 500 человек пехоты.
На 8 площадках в районе Корсунь-Шевченковского базировались до 100 Ju-52. Еще столько же Ju-52 в Умани и Христиновке. 6 Ил-2 141-го гшап гв. капитана Лопатина атаковали на земле 7 Ju-52 и сожгли 2 из них. Группа Илов 144-го гшап гв. капитана Степанова разбила ВПП и уничтожила 2 Ju-52. 10-го февраля было уничтожено 11 транспортных самолетов противника, а 11-го февраля – 17 Ю-52. 88 штурмовых вылетов 12-го февраля дали 9 уничтоженных танков, 143 автомашины, 70 повозок с грузом, один самолет противника. 13-е февраля: 64 штурмовых вылета, 400 повозок с грузом, 100 автомашин, 1 танк, батарея ЗА, 280 человек пехоты, 12 транспортных самолетов, склад с боеприпасами, 10 очагов пожара. С Кировоградского аэроузла, где базировались части корпуса, полет до цели и обратно занимал 1 час 10 минут, времени для работы над целью оставалось мало. Погода была: снегопады, метели, дожди и туманы. Но весь период боевых действий на поле боя хорошо работал КП корпуса. Комкор эффективно использовал каждый пришедший на поле боя самолет. Много боевых вылетов совершили в эти дни молодые летчики 144-го гв. полка Сергей Чепелюк, Михаил Махотин, Иван Скуридин, Валентин Кочергин, Михаил Коптев, М. Смирнов, А. Карпенко. Не доставало опыта молодым, но отваги хватало!
На штурмовку станции Долинская и крупного узла Шевченково вылетела шестерка с ведущим Петром Горбачевым. Справа, в звене лейтенанта А. Веселова, – самолет лейтенанта Коптева, слева Бегельдинов. На подлете к этому узлу зенитки ударили внезапно, кучно. Штурмовку Долинской провели на «отлично», но шестерка не ушла от цели. Из второго захода не выходит самолет ведущего, Горбачева. От прямого попадания машина командира звена Веселова буквально развалилась в воздухе. Снаряды рвутся у самолета Коптева, один из разрывов повредил хвостовую часть штурмовика, но он продолжает атаки. Самолет начал задирать нос, однако Михаил справился с управлением и сделал еще два захода. Станция выглядела так, словно на нее вылили огненную лаву. С третьего захода, с трудом, но Ил Коптева все же сел. Штурман полка майор Степанов говорит Коптеву: осмотрел твою машину. Рули поворота разбиты, фюзеляж в лохмотьях, плоскости разбиты, как ты держался в воздухе? А ты на этой развалине еще и атаковал, заходы делал. Шибануло же тебя, как все говорят, еще во втором заходе. Кто же тебя, Миша, заставлял на такой машине идти в повторные атаки? ? Машину нужно было облегчить, и я штурмовал. Да и за гибель старшего лейтенанта Горбачева, за Веселова рассчитаться следовало, – объяснил Коптев. – Веселов погиб, но мы, живые, теперь должны воевать и за него… Уже в следующем вылете Коптев с ведомым Журавлевым успешно бомбили артпозиции, громили пехоту врага. На выходе из атаки на них из облаков обрушился «Мессер». В хвостовое оперение, в фюзеляж штурмовика впились пулеметные трассы. А молодой новичок стрелок растерялся, не стрелял. Зато Коптев не потерялся, он заорал на стрелка, привел его в чувство. – Бей! Атакуй! Бей через стабилизатор! – Стрелок дал очередь по «Мессеру», почти не целясь, и, надо же, угодил в него. Фашист отвалил, пошел в сторону, оставляя дымный след [9].
В непрерывных боях подстерегали невосполнимые потери. Большой утратой стала гибель опытного летчика Юрия Гусева, причем прямо на аэродроме. В первом развороте после взлета у Гусева отказал мотор и он, доложив об этом на КП, пошел на вынужденную посадку, на тянувшееся рядом с аэродромом ровное поле. Командир полка Шишкин приказал: – Гусев, разворачивайся на аэродром! Садись на аэродром! На стометровой высоте разворачиваться тяжелому самолету с неработающим мотором практически невозможно. Он свалился при повороте на крыло и рухнул [7]. В других случаях трагедии гибели летчиков сопровождались часто и печальными посмертными осложнениями. Обстоятельства гибели многих пилотов неизвестны. Тактика противника состояла во внезапном нападении. На одиночный, отставший или даже замыкающий наш самолет камнем падал «мессер», бил и резко уходил в сторону и вверх. Идущие впереди не успевали ничего заметить. Но даже, если все пилоты группы видели, как их друг погиб, направив пылающий самолет на укрепления врага, в донесениях о безвозвратных потерях и в приказах об исключении из списка писалось: пропал без вести, не вернулся с боевого задания. Тела ведь нет, никто не похоронен. Потому и тянули из последних сил на свою территорию. Как писал Бегельдинов: «…там наша территория. Думаю, если уж умру, то похоронят». А женщина-штурмовик Тимофеева-Егорова писала: «В войну летчиков редко хоронили, потому что они, как правило, гибли там, где вели бой». Дальше все это отражалось на пенсии родственникам, на посмертной памяти о пилоте. Если кто-то и успевал выпрыгнуть с парашютом, – а это непросто: в доли секунды, раненым, оглушенным, выскочить из беспорядочно падающей машины, то, не погибнув, часто попадал в плен. Сбежать же из плена было очень сложно.
Вызвали на КП шесть экипажей. Начальник штаба майор Иванов поставил задачу: – Произвести атаку по живой силе противника в районе Новомир, Лозоватка. Оказать помощь нашей пехоте. Ведущим Талгат Бегельдинов. Второе звено ведет Николай Шишкин. Высота облачности – шестьсот метров. В наушниках голос Рязанова: «Впереди цель». – И через пару минут, – «атакуем!» [7]. Звено Талгата с левым разворотом идет в пике. К нему потянулись трассы эрликонов. Шишкин и Махотин бьют в ответ из пушек и пулеметов по одной установке, Коптев по другой. Немцы, увидев трассы, переводят огонь по атакующим их самолетам. Несутся навстречу, пересекаясь, заряды. Талгат ведет свое звено на второй заход, остальные за ним. Зенитки замолкли. Значит, мастерски сработали Шишкин с Махотиным и Коптевым. Шестерка выполняет еще три захода, затем набор высоты, бросают бомбы, опорожняя по одному люку при каждом заходе. Пехота в панике. Делают еще по три захода, стреляют из пушек, пулеметов с высоты двадцать метров. – Теперь аллюр три креста! – кричит ликующий Толя, – так друзья звали Талгата, – окрыленный еще одной одержанной победой. Весь бой был проведен максимум в двухстах метрах от нашей линии обороны. Тут требовалась особая точность. Бегельдинов еще и воспитывал новых ведущих. Об этом писал Коптев, вспоминая также, что и ведомый должен был быть на уровне ведущего, чтобы заменить его в случае гибели.
