Мятежный регион

скачать книгу бесплатно


Кстати, заявлений полно. Точнее, просто девятый вал. Складывается впечатление, что во времена бандитской оккупации люди копили претензии и обиды друг к другу, чтобы по приходу федеральной власти вывалить это все на её представителей и заставить разбираться. Кто-то у кого-то мотор от трактора украл, у кого-то корову увели, кто-то кого-то оскорбил. Как правило, всё это дрязги, мелочёвка на грани административки. Серьёзных общеуголовных преступлений тут немного. Все, кто имел тягу к бандитизму и хищениям чужого имущества, в своё время очень уютно пристроились в силовых структурах Свободной Шариатской Ичкерии и крупных бандформированиях, занимаясь грабежами и убийствами вполне официально. Но это уже песня другая. И разговор с ними особый.

Кстати, при советской власти на Северном Кавказе была очень маленькая уголовная преступность – сильное традиционное общество, все вопросы старались решать на авторитетах старейшин, без привлечения правоохранительных органов.

Хоть и начинает заедать сотрудников ВОВД привычная бытовуха и мелочёвка, но все равно – борьба с террористами и бандформированиями, розыск их, пресечение деятельности остаются на первом месте. Поэтому изо дня в день – зачистки населённых пунктов, проверка паспортного режима с задержанием всех подозрительных лиц, блокпосты, на которых тоже проверки и задержания. Боевики должны ощущать, что нет для них в республике безопасных мест.

Работа, работа.

Уже сложилась и отладилась система по выявлению боевиков. Что-то у задержанного на блокпосту при личном обыске найдётся – или троны заваляются, или запах пороха по ноздрям ударит, или пресловутые синяки на плечах от прикладов засветятся. Кого-то срисуют наши бойцы в населенном пункте по дёрганному поведению. Кого-то на зачистке из подвала вытащат. Кого-то агенты или просто недоброжелатели сдадут. Худо-бедно камеры задержанных и изолятор временного содержания у нас не пустуют.

Зачистки населённых пунктов – это прерогатива МОБ. Обычно начштаба Павлов их организует. Меня он на мероприятия отказался брать категорически:

– Да ты чего! Если тебя, представителя МВД, там грохнут, с меня же потом шкуру спустят!

Ну и ладно. Не очень хотелось. Ведь это самое скандальное и непредсказуемое мероприятие. Обычно сопровождается криками, визгами, скандалами. Тут чеченцы часто себя как цыгане ведут. Основные боевые единицы по доброй традиции – тётки с детьми. Знают, что на них рука не поднимется у русского солдата.

На этом мы ещё в первую чеченскую споткнулись. Когда вводили войска, первые существенные потери начались, когда женщины с детьми перекрывали дороги, а из-за их спин боевики палили по солдатам. Такая вот горская хитрость. И безотказно действует – что менты, что военные непременно в такой ситуации теряются и не знают, что делать. Тут спецназ ВВ только умеет ситуации разводить. Там народ на всю голову отмороженный, они сразу палить начинают – сперва в воздух, а потом как придётся. Вот так врежут по толпе и не поморщатся. А война все спишет. В общем-то, правильно делают. Иначе «мирное население» совсем бы распоясалось.

Но тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. Пока особых эксцессов в районе не было. Население не возмущается особо. С зачисток неизменно привозят задержанных. Обходится без скандалов, стрельбы… До поры до времени. Самое главное нам ещё предстояло, но мы об этом не знали.

Один из главных направлений деятельности ВОВД – разоружение населения. Смертельного железа тут скопилось немеряно. Вот и придумывают наверху разные способы его изъятия. Додумались уже и до выкупа стволов. И действует – правда, по большей части, местное население тащит не системы «Град», а старый ржавый хлам времён Турецких войн, за который неизменно получает столько денежек, что спокойно можно прикупить новый автомат.

И вот нововведение – боевики, явившиеся с повинной и принёсшие автомат, если в отношении них нет сведений о совершенных тяжких преступлениях, подлежат амнистии. Этот шаг нам видится весьма сомнительным. Освобождать мерзавца, который стрелял по нашим войскам и по нам из засады, потому что он притащил и сдал на металлолом ржавый ствол – это как-то неправильно. Но бандюки вовсю пользуются этим и получают справки, что к ним претензий у органов нет…

«Службой участковых инспекторов Шелковского ВОВД изъята граната «РГД-5», – читаю я очередную сводку.

Граната – это хорошо.

Постоянно проводятся мероприятия по изъятию оружия. Отчётность наша любимая российская висит вечно как топор над шеей: «а сколько у вас изъято стволов и почему меньше, чем в прошлом месяце?» Показатели должны расти, как ВВП развитых стран, иначе ты попадаешь в отстающие, тебя песочат, матерят и лишают премий. Результат по изъятиям требуют с каждой службы. Притом важно изъять само оружие, а не установить и привлечь к ответственности его владельца. И тут появляются возможности для очковтирательства.

Эта самая РГД-5 – я её вижу уже которую неделю. Это участковые изгаляются. Нашли гранату, а потом изымают её каждые три дня. Пишут, что уничтожили, и опять изымают. И по отчётам проходит постоянно – изъято. Уголовный розыск такой фигнёй не занимается. У нас и так есть, чем отчитаться.

Наш ОУР быстро и глубоко врастает в местную ситуацию. Что такое угрозыск? Это, прежде всего, оперативная информация. Вот и собираем её по крупицам – от задержанных боевиков, от местных, которые порой с огромным удовольствием закладывают друг друга. От военных и ФСБ тоже что-то перепадает. Так что наши машины в гаражах не простаивают – вечные выезды на проверки информации.

Создаём агентурные сети, подбираем источники. Копаемся в бумагах отдела шариатской безопасности, который занимал это здание до нашего прихода. Там тоже много интересного. Например, картотека проституток Шелковского района. Их оказалось неожиданно много для мусульманской территории. Вот опера и выдёргивают их по одной, по опыту зная, насколько ценными, осведомлёнными источниками могут быть эти дамы с низкой социальной ответственностью, да ещё с учётом того, что они в своём беспокойном бизнесе и в полной приключений жизни во всем зависят от благорасположения милиции.

С Гудермеса пришла ценная указивка – для более эффективной обработки оперативной информации и реагирования на неё отсылать туда постоянно секретные меморандумы оперинформации, полученной от источников. Ну, мы и шлем. Забиваем всё сколь-нибудь значимое, касающееся боевиков и террористических вылазок, из агентурных записок и рапортов кратковременного оперативного контакта.

Из-за того, что требуют с нас эту информацию постоянно и в товарных объёмах, приходится вместе с реальными фактами собирать разные сплетни, а то и сенсации высасывать из пальца. Ну, это всё заканчивается тем, чем и должно по всем незыблемым законам бюрократической системы. То, что мы отправляем в Гудермес, приходит к нам обратно в виде уже их информации и указаний принять срочные и жёсткие меры. Поэтому мы уже начинаем осторожно фильтровать сообщения наверх, чтобы потом не оказаться исполнителями своих же сомнительных инициатив. Тут бы самим себя не наказать.

Каждое утро в ВОВД приходят циркуляры, пачки шифротелеграмм со строгими указаниями, горячей оперативной информацией, требованием принять меры. Некоторые мотивы в них звучат изо дня в день в неизменном виде.

Например, «имеется оперативная информация о готовящихся провокациях со стороны незаконных вооружённых формирований. Руководителями бандпополья готовятся силовые акции в отношении мирного населения с массовыми убийствами, которые должны будут исполнить переодетые в российскую военную форму боевики под видом российских военнослужащих. Цель – вызвать народное недовольство и резонанс в зарубежных средствах массовой информации». Интересно, что точно такие же докладные шли и во время Великой отечественной войны на той же Украине – «бандеровцы одеваются в советскую военную форму и готовят провокации с целью вызывать недовольство населения»… Кстати, приём этот действенный, не раз использовался на практике на протяжении столетий. Так что шанс на такое развитие событий есть. Но только почему-то таких вылазок всё не происходит и не происходит. А телеграммы все идут и идут.

Очередная шифротелеграмма. Начальник розыска Мишка Григорьев протягивает её мне и говорит:

– Ну и чего делать?

Там черным по белому написано, что боевики в составе двух сотен человек вошли в ногайское селение Сары-Су и готовят оттуда наступление. Две сотни человек – это очень много. Это отделом не справится, придётся проводить масштабную войсковую операцию с артиллерией и самолётами. Да и эти Сары-Су проблемный населённый пункт, там боевики ощущают деятельную поддержку мирного населения.

Григорьев нервно барабанит пальцами по столу. Потом отчаянно машет рукой:

– Надо проверять. Поехали на разведку.

– Поехали, – киваю я.

На трёх машинах – розыск с СОБРом, двигаем в сторону Сары-Су.

Равнинная местность. Какие-то поля, камыши, степи. Вот и долгожданное село.

Мягко говоря, ощущаем себя неуютно. По большому счёту, сегодня мы смертники. Если в селе на самом деле две сотни боевиков, и они догадались выставить скрытое охранение и наблюдение, тогда нас просто расстреляют с замаскированных огневых точек. В общем, падём смертью храбрых. Продырявят нас, как мишени в тире. И как-то не шибко такого хочется. Начинаешь острее воспринимать мир и понимаешь, что он прекрасен, и ты не против ещё тут задержаться на лишние несколько десятков лет.

Останавливаемся на окраине села. Собровцы занимают огневые позиции, напряжённо оглядываясь и ожидая, когда же тишина расколется звуками выстрелов. Но движухи вроде никакой. Сплошное умиротворение и спокойствие.

Осторожно двигаем в село. На улицах пусто – вообще не души. И как-то нам здесь не по себе. Может, затаились злыдни? А нас на мушке держат? Щетинимся автоматами и ручными пулемётами. Пытаемся сориентироваться.

Проходят мимо нас шаркающей развязной походкой двое местных ногайцев. Раскосые глаза прожигают незванных гостей насквозь. Что-то добродушия в них не видно. Неудивительно – среди ногайцев полно ваххабитов. А Сары-Су – ваххабитский заповедник.

Протрещал по дороге новенький синий трактор, на котором гордо, как на скакуне, возвышается гордый сын степей. Эти трактора – подарок России. На освобождённые территории в сельхозпредприятия их загнали много тысяч. Мол, русская власть добрая, даёт возможность честным труженикам работать и процветать. Шаг, в принципе, мудрый. Работа и возможность зарабатывать порой действует куда лучше агитации, пропаганды и угроз дубиной.

Прошерстили мы весь посёлок. Выдернули пару жителей на разговор. И ничего не нашли.

В общем, сто процентов – никаких тут боевиков нет и пока не предвидится.

Теперь можно перевести дух, унять дрожь. Вытереть пот со лба. И поблагодарить все высшие силы, что не нарвались мы на засаду, нас не начинили свинцовыми примочками.

– Возвращаемся, – кивает начальник розыска.

Через некоторое время мы на базе. И Григорьев то ли с радостью, то ли с разочарованием говорит:

– Пустышка. Провокация. Вот хитрозадые твари!

Это любимая фишка наших противников. Боевики и их пособники отлично освоили искусство создания информационного шума, таких вот назойливых помех. Так, специально распространяют слухи о том, что готовятся массовые выступления, перемещения банд, теракты. Естественно, это доходит до органов. Принимаются соответствующие меры. И ни шиша не происходит.

В результате оттягиваются силы с действительно важных направлений. Федералы просто устают раз за разом отрабатывать дезинформацию, теряют бдительность. И возникает эффект мальчика, который все время орал «волки», когда волков не было. А когда волки пришли на самом деле, то ему никто не поверил.

Конечно, боевики не успокаиваются. Так что в это Сары-Су мы наведывались ещё не раз – слава Богу, всё с тем же результатом.

А работа по Чечне идёт. Каждый день ложатся сводки по району и республике. В нашем районе у боевиков изъяли легкомоторный самолёт. В горной Чечне в гараже нашли «Феррари» – гоночный автомобиль стоимостью под миллион баксов. Интересно, как они колесили на нём по горным дорогам? Может быть, как памятник понтам держали и за деньги показывали?

Задержан КАМАЗ с полутонной анаши. Товар это лёгкий, так что КАМАЗ был забит под завязку.

Работа идёт…

Глава седьмая

Шервудский лес

– Етить! – издаёт какой-то нечленораздельный звук водитель нашего Уазика, ударяя по тормозам.

Мы едва не впиливаемся лбами в лобовое стекло и спинки сидений. Но даже времени нет, чтобы выругаться и высказать водителю о том, что деревянные шпалы в КамАЗе аккуратнее возят, чем он людей в легковушке.

Перед нами в нескольких метрах вспухает пыльный цветок и бьёт по ушам оглушительный раскат взрыва.

Ну, все, теперь не зевать. Обычно вслед за взрывом фугаса из «зелёнки» начинают лупить автоматчики. Так что водитель вжимает педаль газа, машина объезжает воронку и устремляется вперёд.

Выстрелы следом не звучат.

Через некоторое время лесной массив позади. Мы живы. Страха нет, а какой-то странный азарт. Даже хочется продолжения. Тягостные чувства охватят нас вечером. Это так называемый отсроченный страх. Когда начинаешь представлять, на какой тонкой досточке над пропастью ты стоял. Не нажми водитель на педаль, взорвалось бы бомба под днищем – и ты бы погиб. Под всеми мечтами, стараниями, успехами, которые мы лелеем, к которым стремимся, была бы подведена жирная черта.

– Вырвались, – выдыхает водитель. – Этот чёртов Шервудский лес!

Дальше непереводимые идиоматические выражения.

В оставшемся за нашей спиной лесном массиве пошаливают бандиты, у них там какие-то лёжки, укрытия, схроны. Потому и прозвали его Шервудским лесом, где по легендам скрывались от беспредельных английских властей вольные стрелки. Только вот на Робин Гудов местные лесные обитатели никак не тянут. Им Джек Потрошитель по духу ближе и роднее.

Возвращаемся на базу. Начальник розыска, выслушав меня, с пониманием кивает и спрашивает:

– Тяпнешь стаканчик?

Он по своему опыту знает, как оно на душе после подобных приключений. Знает, что от отсроченного страха помогают рюмочка водочки или стаканчик вина грамм так на триста-пятьсот.

Я киваю, проглатываю красное вино.

– Хорошо пошло? Легче? – спрашивает Григорьев, за компанию отхлёбывая продукт местных винных производителей.

– Да мне и так не особо тяжело, – усмехаюсь я.

Вино вообще не действует. Ну и ладно. В общем-то, я уже привык к такому состоянию после встрясок. Ну, лежит на душе такая холодная лягушка, однако внешне это никак не проявляется. Да и не терзает она меня слишком. К реалиям войны рано или поздно привыкаешь. На каждый несостоявшийся подрыв тратить нервы – тогда уж тебя точно надолго не хватит.

– Ладно, спать пора, завтра работа, – поднимаюсь я.

– Пошли, – кивает Миша Григорьев.

На следующее утро просыпаюсь довольно бодрым.

Начало следующего рабочего дня. На стол ложатся новые сводки, сообщения о совершенных и раскрытых преступлениях. Бандиты не успокаиваются. Им нужно все время поддерживать точку кипения. Они как бешеные псы уничтожают и своих соотечественников, даже лиц духовного звания, которые высказываются против ваххабитской и бандитской власти.

«В июне 2000 года около 1.30 ч. двое неизвестных лиц проникли в дом имама Урус-Мартановского района Идрисова, 1929 г.р., произвели 4 выстрела из пистолета ПМ. От полученных ран хозяин домовладения скончался на месте.