скачать книгу бесплатно
Вскоре этот чистый лист, объевшийся пиццы, устал ждать рассвета и, в конце концов, уснул под утро. Телефонный звонок застал меня врасплох в тот момент, когда сладостный сон заполнил разум. Снился дом, семья. И всё это оборвалось в один миг писком мобилки. Рука стала шарить в темноте, но, не нащупав трубки, потянулась к выключателю. Я с трудом разлепил глаза и увидел что номер не определён. Телефон замолчал, очевидно, устав меня будить.
– Неужели опоздал? Неужели всё?
Посмотрел в окно, а там рассвет. На часах только пол пятого.
– Ну, ничего себе! Позвонил кто-то!
Глаза снова стали медленно закрываться и только ко мне прикоснулся сон, как телефон зазвонил опять.
– Я слушаю? – возбуждённо крикнул я, готовый разорвать звонившего.
– Долго спите молодой человек, – отчитал меня женский голос. – Выходите на улицу. Вас будет ждать машина.
– А куда идти то?
– На остановку, что в сторону города.
– Спасибо!
Меня не надо просить дважды. Схватил сумку, в которой было чуть-чуть вещей плюс зубная паста, мыло и шампунь. Так, для смены, если что. Посмотрел на комнату. Обвёл взглядом пустое жилище с молчащим телевизором.
– Ну, я пошёл, – сказал сам себе и вышел за порог.
До остановки идти совсем ничего. Бег сократил это расстояние в два раза. Отдышавшись, я остановился и стал ждать там, где было велено. На остановке в такую рань уже стояли люди. Подъезжали машины, автобусы, грузовики, брали женщин и мужчин и везли их к месту работы. Моя машина всё не ехала.
– Неужели я опоздал?
С восходом солнца эта мысль всё сильнее захватывала мозг. Я стал нервничать, срываться с места и подходить в каждой подъехавшей машине. Но всё зря. Очередной водитель говорил мне, что я ему не нужен. Вот едет военный грузовик. Я обрадовался и на душе тут же полегчало. Всё в порядке, сейчас меня заберут. Счастливый подошёл к обочине дороги, но грузовик придал газу и промчался мимо.
– Чёрт, завтра придётся снова идти к Фуату. Заплачу ему за поломанную плитку. Вряд ли он нашёл мне замену, – уговорил сам себя и как-то успокоился внешне, хотя внутри меня разрывала на куски досада.
Я остался на остановке совсем один. Все уже уехали. С расстроенными чувствами поднялся и хотел идти, как к обочине подъехал старенький «Субару». Я совсем не обратил на него внимания и очень удивился, когда меня позвал знакомый голос.
– Ну что, мы уже не хотим верой и правдой служить народу Израиля?
Обернулся.
– Хотим, – обрадовался я и побежал к открывшемуся окну.
Присел и заглянул внутрь. В машине была женщина, тестировавшая когда-то мою стрельбу.
– Ну, чего стоим? Здесь остановка запрещена. Сейчас влепят штраф. Садись быстрей.
Я ринулся к переднему сидению.
– Куда? Полезай назад.
Без слов метнулся к задней дверце. Вкинул сумку и сам уселся рядом.
– Готов?
Махнул головой. Женщина довольно холодным оценивающим взглядом посмотрела в зеркало над собой. Улыбка на моём лице сразу исчезла.
Машина рванула с места и повезла меня в желанный путь. По мере движения большие дома города сменились маленькими загородными домиками. Потом и они закончились. Начались сады, на смену которым пришли поля, а потом и пустыня. Боясь потревожить хозяйку, я не просил включить кондиционер, а просто открыл окно. Мы двигались без остановки в глубь страны. Кусок пустыни кончился и вновь пошли поля и оливковые рощи. Дома и домики мелькали за окном, пока мы не подъехали к железным воротам. Вышел охранник и отдал честь моему водителю. В ответ получил улыбку и улыбнулся сам, но когда увидел меня, то сразу посерьёзнел.
– Ас вами кто?
– Мой работник.
Я слышал рассказы об израильской армии, но думал, что она всё-таки отличается от советской. Ждал, что сейчас откроются ворота, и мир армии встретит меня своим шумом. Жёлтая дверь отъехала перед нами в сторону. Первое что я увидел, это гуляющих на лужайке павлинов, персиковые деревья и разные растения вокруг. Здесь был какой-то оазис, а совсем не армия. Автомобиль въехал на территорию и за нами сразу закрылись ворота. Ухоженные домики из красного кирпича, не похожие один на другой, смотрели в окна машины. Мы остановились возле самого некрасивого. По всему было видно, что здесь давно не было хозяина. Мотор заглох.
– Выходи и забирай с собой всё своё барахло.
Женщина вышла из машины вслед за мной. Я толкнул рукой дверцу. Слегка не рассчитал силы, и та хлопнула громче обычного.
– Ещё раз так поступишь, будешь ходить пешком на свою стройку. Понял? Кстати, меня зовут Рахиль.
– Очень приятно. Влад.
– Ну, вот и познакомились официально. Теперь ты будешь жить вот здесь, и прошу, не задавай дурных вопросов. Видишь сколько работы перед тобой? Живи и не болтай. Учись всему, чему сможешь научиться.
– Ну, выживать я умею.
– Пошли болтун, я покажу тебе твоё жилище.
Предупреждённый взглядом решил больше не юморить и поплёлся за ней в глубь сада.
– Чёрт, от одного плиточника-самоучки избавился, теперь к садовнице попал. Но всё-таки пусть лучше так. Она хоть не будет заставлять таскать цемент в вёдрах. Судя по дому богатенькая. Сейчас определит мне место, и буду я здесь жить как в раю.
– Что ты там всё время бормочешь?
– Да вот, думаю, сколько вы мне платить будете, как садовнику?
Вместо ответа я наткнулся на внезапно остановившуюся Рахиль. Резкий, недовольный взгляд и мне уже не хотелось слышать ответ.
– Скажи, сколько павлинов было на выезде из кибуца?[11 - Кибуц – кооперативное сельскохозяйственное предприятие в Израиле (сельскохозяйственная коммуна).]
– Не знаю, – ответил я, наслаждаясь сорванным персиком.
Сок, стекая по щёкам, вызвал в её глазах какое-то отвращение ко мне.
– Я повторю вопрос, и если не ответишь, останешься без ужина.
– Пять, – буркнул я с косточкой во рту.
– Ответь нормально, не мямли.
– Пять.
Хотел добавить: «чего тут непонятного, старуха», но помолчал. Целее буду, подумал про себя.
– Иди, вон твоя кровать.
Указала мне в глубь сада, где ещё со времён второй мировой войны стояла железная кровать.
– Ты остаёшься без ужина.
– Я случайно не в концлагерь попал?
– Заткнись юморист и больше ничего не говори.
Вместе со словами она подняла над собой кулак и сжала пальцы. Я такое видел в кино. Когда главный герой вёл за собой по джунглям людей, то этим движением он заставлял их замолчать.
Оставив свою домомучительницу позади, молча пошёл к кровати. Я вновь остался один, но уже не на стройке, а в саду. Бросил сумку под железные пружины, сел на них, и моя попа коснулась земли. Взглянув на деревья, увидел, как из дома опять вышла женщина.
– На вот, возьми, – кинула с порога спальник зелёного цвета. – Постели себе.
Вытащила сигарету изо рта и потушила о порог ногой. Окурок не убрала, а столкнула со ступенек в сторону сада.
– Обустраивайся. Завтра у тебя тяжёлый день.
Красные военные ботинки на её ногах привлекли моё внимание. Я подошёл ближе, но не к Рахиль, а к ботинкам на её ноге.
– В дом не заходить, в окна не смотреть, а иначе позову полицию.
– Дышать то можно?
– Только попробуй нарушить моё распоряжение и живо окажешься в полиции. А ещё раз пошутишь, останешься без завтрака.
– Слушаюсь, мисс, – ответил, подражая военным, и всё смотрел на её ботинки. Откуда они у неё? И ещё это движение кулаком? Ну, я попал! И позвонить то некому. Слышу, завёлся двигатель. Всё дальше и дальше стал удаляться звук мотора, пока совсем не исчез за заскрипевшими воротами жёлтого цвета.
– В дом не заходить, – повторил сам себе и заглянул в окно.
Но за стеклом ничего не было видно. Взял спальник и пошёл в глубь сада к кровати.
Персиковые деревья вокруг окружили меня словно солдаты своими ровными рядами. Где-то далеко сейчас жара и Фуат матерится и проклинает меня за то, что не вышел на работу. Я коснулся висящего персика, но не сорвал. Бархатная кожица подарила нежность прикосновения. Всё-таки хорошо, что я здесь! Может, найду своё счастье с дочерью какого-то кибуцника. Витая в своих мечтах расстелил спальник. Жаркое лето, тёплая осень впереди, а значит не стоит бояться холодов. Можно побыть у хозяйки рабом, главное чтобы в зарплате не обманула. Лёжа на кровати, задрал ноги на железную спинку.
– А тётушка Рахиль где?
Неожиданные слова заставили вскочить. Взглянул на дом, а там, у порога, стоит бабка и разглядывает меня любопытными глазами.
– Я не знаю.
– Вы её новый работник? Предыдущего она два дня назад уволила.
– Наверное.
– А она вам, молодой человек, про крошки ничего не говорила? Для павлинов должна была оставить.
– Да нет, ничего мне не говорила.
– Ну, тогда я пойду.
– Конечно, конечно. Я вас не задерживаю.
– А знаете что, молодой человек? – интонация голоса резко изменилась.
Вместо старческого немощного, зазвучал громкий и повелительный.
«Сейчас что-то попросит», – пронеслось в голове.
– Не поможете ли мне загнать павлинов за ограду?
– Да, запросто.
Отстегнул от сумки ремешок и пошёл догонять бабушку.
– Сколько павлинов на въезде в кибуц?
Слова Рахиль сами всплыли сейчас в памяти.
– Семь.
Теперь я знал ответ. Последний павлин получил по облезлому, словно старый веер, хвосту и направился за остальными. Тем временем старушка вынесла кружку воды и хлеб, намазанный мёдом.
– Вот это дело, – сказал я сам себе и вернулся в сад с добытой едой.
На полный желудок лучше спать, что я счастливый и сделал.
По-моему я только успел закрыть глаза, как меня разбудил писк тормозов. Зашумела рядышком листва. Вернулась хозяйка.
– Ну что, уже лежишь?
– Да, а что ещё делать? Иначе полиция.
– Ты смотри, какой исполнительный!
Рахиль уселась на порог дома и закурила. Над её головой не было ветвей деревьев, и в этом проёме зажглась первая звезда.
– А павлинов было семь.
Выпустив тонкой струйкой дым, Рахиль посмотрела в сторону сада.
– Молодец. Ты хоть бабуле сказал спасибо за мёд?
– Заметьте, за вкусный мёд. Нет, к сожалению забыл.
– Чтобы не смел больше ни у кого кормиться! Понял? Иначе что?
