скачать книгу бесплатно
– Это мы уже обсуждали. Запишите адрес. Пропуск будет у постового на входе.
Черненко продиктовал, и Выдрин торопливо записал в подвернувшийся альбом с рисунками. На животе Лены. Затем заштриховал ей промежность и стиснул карандаш. Но сломать не получилось.
– Скажите, что с ним? Как он себя чувствует? Его кормили?
– Завтра все узнаете.
– А нельзя ли прийти позже? – спохватился Выдрин. – У меня как раз до двух занятия.
– Александр Иванович, постарайтесь не опаздывать, – ответил Черненко.
И отключился.
Ночью Выдрин то и дело подскакивал, хватал смартфон и смотрел время. Казалось, что прошла целая вечность и он упустил нечто важное. Но каждый раз оказывалось, что прошло не больше часа. До утра оставалось еще долго. Сны были короткие, безумные. В одном из них голая Лена лежала на кровати в обнимку с Диего. Кот щурил довольные глаза.
– Что происходит? – спросил Выдрин.
Лена посмотрела на него насмешливо:
– Не будь дураком, Саша. Это всего лишь кот.
В другом сне Выдрин бегал по потолку и никак не мог спуститься. У него кружилась голова. И перехватывало дыхание. Он беспомощно подпрыгивал сверху вниз и тянулся к полу. В комнату вошел лысый человек. Выдрин видел лишь его темя. Побродив из угла в угол, человек остановился и посмотрел вверх. У него было гладкое лицо без бровей и ресниц. Оно напоминало маску. Человек протянул руку. Выдрин закричал и проснулся. Он лежал на краю кровати, свесив голову. Будильник играл песню «Say it» группы Blue October. Утро было солнечным.
На работе Выдрин первым делом зашел к завучу. Это была полная пятидесятилетняя женщина. Звали ее Ирина Михайловна Пряник. Она носила пепельное каре и душилась приторно-сладкими духами, от запаха которых щекотало в носу. Выдрин несколько раз слышал, как ученики называли ее за глаза «сиськастая». Кажется, она об этом знала.
– Мне нужно уйти с двух последних уроков, – сказал Выдрин.
– Саша, – сказала Ирина Михайловна.
– Что?
– Вы же знаете, заменить вас некому. Вы единственный учитель ИЗО.
– Дело срочное. Неотложное.
– Вы женитесь?
– Нет, – ответил Выдрин и с тоской подумал о Лене.
– У вас кто-то умер?
– Никто не умер.
– Тогда, мне кажется, дело не такое уж срочное. Вы же знаете, скоро выставка…
– Меня вызывают в полицию, – сказал Выдрин.
Ирина Михайловна придвинулась вплотную.
– Что вы натворили, Саша? – спросила она шепотом.
– Я ничего не натворил. Это даже не связано с самоубийством Миши Капустина.
– Каким еще самоубийством Капустина? Что вы такое говорите? Я его видела пять минут назад.
– Правда? Господи, ну хоть это оказалось ошибкой. Видимо, меня разыграли.
– Кто разыграл?
– Не знаю. Мне позвонили и сказали, что Миша Капустин повесился.
– А кто звонил?
– Кто-то из учеников. Я даже не сразу узнал его. Не важно. Ирина Михайловна, отпустите меня. Это очень важно.
– А у вас есть повестка?
– Нет.
– Как же так?
– Задержан кое-кто из моих близких. Я должен выяснить, в чем дело. Вчера мне позвонили…
– Опять позвонили?
– Ну да.
– Может, тоже розыгрыш?
– Нет, это не розыгрыш. Его задержали при мне. А потом позвонил следователь и сказал, чтобы я пришел.
– Поклянитесь, что вы ни в чем не замешаны, – сказала Ирина Михайловна.
– Клянусь своим здоровьем.
– Но только принесите из полиции справку, что вы были у них, и какую-нибудь расписку, что вы ничего не совершили.
– Я спрошу, конечно.
– Хорошо. Два последних урока отменим у вас.
– Спасибо, Ирина Михайловна.
Выдрин наклонился поцеловать ей руку. Она засмущалась, дернулась, и он чмокнул ее часы.
– Ступайте, – сказала Ирина Михайловна.
Она заметно покраснела. Выдрин вышел из кабинета. Настроение улучшилось. Он открыл «Телеграм». Сообщений не было. Лена последний раз была онлайн вчера днем. Он заволновался. И снова стало тошно.
Его последний урок был у класса, в котором учился Миша Капустин. Когда прозвенел звонок, а ученики затихли, Выдрин спросил:
– Миша Капустин пришел?
– Я тут.
Встал высокий и худенький печальный мальчик с длинными светлыми волосами.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Выдрин.
– Не очень, если честно.
– Но ты здоров?
– Ну, здоров.
– Прекрасно! А то мне тут позвонили и сказали, что ты повесился. Ужас, правда? Кто бы это мог быть? Не знаешь?
Миша всхлипнул:
– Это я вам звонил, Александр Иванович. Повесился не я, а Юра Климов.
Выдрин слегка привстал и тут же плюхнулся назад на стул.
– Да что ты такое говоришь, Мишенька?
– Это я вам звонил. Повесился не я, а Юра Климов, – послушно повторил Миша.
Класс молчал. Выдрин отчетливо слышал стук своего сердца. И, казалось, все слышат. Он даже приложил руку к груди.
– Александр Иванович, вам плохо? – спросила Ника Некрасова.
– Ты ведь не шутишь? – спросил Выдрин.
Миша качнул головой. Вдруг сморщил лицо и заплакал.
– Сядь. Так что, он умер?
– Еще как, – ответил с задней парты Саша Иванов.
– А почему?
– Почему умер?
– Да нет же! Зачем он это сделал?
– С бабой поругался.
– С какой еще бабой? – спросил Выдрин. – Вы чего? Вам же по четырнадцать лет.
– Мне пятнадцать уже, – сказал Саша.
– Потому что ты – дебил, – ответили ему.
– Слышь, пизда!
– Тихо! – крикнул Выдрин. – Начинаем урок. Так. Значит. На чем мы в прошлый раз остановились? Отличие сюжета от содержания?
– Он два дня висел в гараже, вытянулся как макаронина, – вставил Саша.
Накатила невыносимая тошнота.
«Заткнись», – подумал Выдрин.
И вяло спохватился, не сказал ли это вслух.
– Александр Иванович, давайте объявим минуту молчания, – предложила Ника.
Она сидела за первой партой, прямо перед учительским столом, но голос ее звучал откуда-то издалека.
– Да, правильно. Минута молчания.
Выдрин встал. И дети встали, громко двигая стулья. Потом где-то сзади раздался смешок, послышалась возня.
– Але, пидрила.
– Сам пидрила.
В класс зашла бледная Ирина Михайловна. Кажется, она даже похудела.
– Сейчас позвонили…
– Мы уже знаем, – сказал Выдрин. – Вот, минута молчания.
– Это правильно, – ответила завуч. – Да. Леонид Георгиевич был прекрасным человеком и замечательным директором. Это большая утрата для всех нас.
Кто-то сказал «воу».
Выдрин приоткрыл рот, закрыл, опять приоткрыл и кое-как выдавил:
– А мы по Юре Климову. Это он повесился, а не Миша Капустин.
– Что? – переспросила Ирина Михайловна.
Глаза у нее затуманились. Она покачнулась. Выдрин успел подхватить ее за подмышки. Кофточка на Ирине Михайловне задралась, обнажив похожие на тесто, большие, белые бока. Ноги подкосились. Он сумел усадить ее на стул.
– А директор тоже повесился? – спросил Саша.
– Помолчи, – слабо ответила Ирина Михайловна.
