скачать книгу бесплатно
– Кастрирован? Ага, вижу. Прививки тоже…
Он убрал паспорт во внутренний карман.
– А, – сказал Выдрин. – А.
– Что вы акаете?
– А это точно не ошибка?
– Никакой ошибки.
– Но он же ни в чем не виноват.
– Следствие разберется.
– Следствие?
– А дальше – суд. Все, забираем.
– Постойте, – сказал Выдрин. – А…
– Переноску, блядь, в машине оставил, – перебил Шмурнов.
– Игорь!
Синявский выпрямился.
– Соловьев, сгоняй.
Один из юношей шустро выскочил из комнаты.
– Вы его правда, что ли, забираете? – спросил Выдрин.
Он глядел по очереди на всех – Диего, Шмурнова, Синявского, Черненко, оставшегося понятого. Тот зевал, раздув ноздри.
– Никаких шуток. Дело очень серьезное. Вам, Александр Иванович, советую не чинить препятствий. Иначе мы применим спецсредства. Это первое. Второе – уголовное дело за оказание… Как там, Вить?
– Ай, – отмахнулся Шмурнов. – Бла-бла-бла. Есть хочу. Обедать пора.
– Верно! Сейчас сдадим клиента и похаваем.
– Я в это просто не верю, – сказал Выдрин.
Никто не ответил. Вернулся понятой с сумкой-переноской. Шмурнов протянул к Диего руки.
– Стойте, пожалуйста! – закричал Выдрин. – Ну пожалуйста! Ну послушайте же… Это же что-то… Да это же… Да такого не может быть же…
– Же-же-же, блядь, – процедил Черненко. – Вы филолог, что ли? Лингвист?
– Нет. Все. Я не дам вам…
– Игорь!
Синявский подскочил, неловко, но болезненно выкрутил руку и прижал Выдрина головой к полу. Дышать стало тяжело. Налитыми кровью глазами Выдрин смотрел снизу, как Шмурнов схватил Диего за шкирку и засунул в сумку-переноску. Кот заорал и оскалил клыки.
– Перестаньте, – простонал Выдрин. – Он же боится…
– Это хорошо, – ответил откуда-то сбоку Черненко. – Но неправильно. Закон надо уважать, а не бояться.
Выдрин в последний момент сдержался и не назвал их козлами. Синявский отпустил руку. Она, потеряв чувствительность, болталась как плеть.
– Будем считать, что это недоразумение, – сказал Черненко. – Мы ведь тоже умеем быть гуманистами, Александр Иванович.
Потом они ушли.
Выдрин сидел на полу, баюкая руку и глядя в угол комнаты. Там стоял пустой кошачий лоток.
«А нагадил под кровать, подлец», – промелькнула мысль.
От этой мысли стало больно. Будто проглотил кусок стекла и тот медленно опустился в желудок, обдирая горло и пищевод. Выдрин перевел взгляд на окно. Подоконник был пуст. Диего любил сидеть там вечерами, когда солнце шло к закату и освещало комнату. Грелся. А еще на этом подоконнике Выдрин как-то раз занимался сексом с женой. И она чуть не выдавила спиной стекло. Оно треснуло. Пришлось вставлять новое. Это делал пожилой тощий дядька, от которого воняло уксусом. Или кошачьей мочой.
Из прострации Выдрина вывел звонок смартфона.
– Александр Иванович! Климов повесился! – раздался юношеский голос.
– Какой Климов? Кто это говорит?
– Миша Капустин, ваш ученик. Вы что, не узнали?
– А Климов – кто?
– Так это же тоже ваш ученик! Юра Климов! Мы вместе учимся у вас! Вы забыли?
Выдрин вспомнил. Действительно, оба – его ученики. И что делать?
– Так, – сказал он. – И что делать?
– Кому? – спросил Миша Капустин.
– Мне.
– Не знаю. Я просто позвонил сообщить…
– Спасибо, – сказал Выдрин.
– Пожалуйста.
Некоторое время они молчали.
– До свидания, – произнес наконец Миша. – До понедельника.
– До свидания, – ответил Выдрин. – До понедельника.
Когда боль в руке утихла, он встал и вышел на кухню. Лапша распухла, размякла и выглядела так, будто ее уже переварили. Из колонки пел Дэвид Боуи. Выдрин вывалил лапшу в унитаз, а контейнер выбросил в мусорное ведро. Потом достал смартфон и позвонил Лене, своей любовнице.
– Саша, – сказала она. – Что-то случилось? Мы же завтра встречаемся.
– А сегодня можем? – спросил Выдрин.
– Нет, сегодня я с детьми. А завтра их муж заберет на три дня. И я буду свободна. Ты забыл?
Выдрина всегда раздражало, что она называет бывшего мужа просто «муж», не добавляя «бывший». Он постоянно делал замечания. Но сейчас не придал этому значения.
– Я помню, – сказал Выдрин. – Просто подумал… Кое-что случилось.
– Серьезное?
– Странное. Я не знаю, что делать.
– Не трогай! – сказала Лена. – Извини, я не тебе. Глеб мою косметичку утащить хочет. Так что ты говорил?
– Ты можешь приехать? – спросил Выдрин.
– Саш, говорю же, я с детьми.
– А можно я приеду?
– Ну Сашенька, мама вот-вот придет. Не надо, чтобы она тебя видела. Ты же знаешь.
– А она может с детьми остаться?
– Нет. То есть может. Но она спросит, куда я поехала на ночь глядя. Саш, ты чего? Все забыл?
– Помню. Ладно.
– Скажи, что случилось?
– Не знаю, как сказать. В общем, тут сейчас пришли люди из полиции и арестовали Диего, моего кота. Ты его знаешь.
Лена молчала. На заднем плане слышался детский смех. И Выдрин, как всегда, чуть-чуть заревновал.
– Вот, – вздохнул он. – Такие дела. Сунули его в переноску и унесли. И я не знаю, что теперь делать.
Лена продолжала молчать.
– Я растерялся, честно говоря. Они ворвались. Я думал, за мной. Хотя я-то ни в чем не виноват. Но мало ли. А забрали кота. Мне чуть руку не сломали. Может, адвокату позвонить? У тебя есть знакомый адвокат?
– Саш, – сказала Лена. – Ты покурил что-то? Или понюхал?
– Ну приехали! Лен, ты что! Когда я… Ты хоть раз видела?
– Тебе Дима что-то дал?
– При чем тут Дима? Кота забрали! Сунули в сумку и унесли. Какое-то управление «Ч». Я ни разу не слышал о таком.
Выдрин смутился и замолчал.
– Сашенька, ты можешь вызвать кого-нибудь? Врача? Или твоей маме позвонить? Я бы приехала, правда. Но не могу детей оставить. Завтра обязательно приеду. Сейчас тебе нельзя быть одному.
– Да господи ты боже мой! – закричал Выдрин. – Да что же это такое! Почему ты меня не слушаешь? Почему ты мне не веришь?
– Сашенька, успокойся! Я слушаю! И верю!
– Ага, конечно! Я заметил!
Они замолчали. И только дышали друга на друга в телефоны. Он враждебно и обиженно. Она испуганно.
– Ладно, – сказал Выдрин. – Завтра приедешь, сама увидишь. Если приедешь, конечно.
И отключился, не дав ей ответить. Немного подождал. Из колонки пел Моррисси. А Лена не перезвонила.
Выдрину слегка поплохело. Он чуть сам не перезвонил ей. Даже собрался первым делом соврать, что случайно нажал ухом отбой. Но сдержался. Позвонить маме? Он позвонил маме.
– Мама, – сказал Выдрин. – Это я.
– Шурочка, как ты вовремя. В начале ноября мы с Владимиром Романовичем летим на две недели в Грецию. Ты сможешь приходить к нам и поливать его диффенбахию?
– Но это же еще не скоро, – сказал Выдрин.
– Хотелось бы знать заранее.
– Да, смогу.
– Спасибо, мой хороший! Владимир Романович шлет тебе привет.
– Молча?
– Что – молча?
– Я не слышал сейчас, чтобы он мне привет передавал.
– Ах ты такой шутник!
– Да, я такой. И у меня кота арестовали.
– О-хо-хо! А-ха-ха-ха! У-у-ху-ху-ху! Хе-хе-хе! Хихи! Санечка, приходи на той неделе ужинать к нам. Владимир Романович приготовит голубцы в конвертиках.
– Не знаю, смогу ли. Много работы. Надо готовиться к районной выставке. Да, а еще мой ученик повесился. В общем, забот хватит.
