скачать книгу бесплатно
Разбиться он не мог, размышлял Мишка, спускаясь с холма и шаря взглядом по траве. Если верить дневнику, то замок нельзя разбить. Но даже если бы он разбился, обязательно остались осколки, хотя бы один крупный и заметный. А тут ну совершенно ничего, как сквозь землю провалился! Может, украл кто? Хотя здесь никого не было. По крайней мере, Мишка, пока катился, и после, выбравшись из кустарника, не видел ни одного человека. Странно… И очень плохо, просто жуть как плохо. И, главное, непонятно, что теперь делать.
– Нету, – досадливо буркнул Мишка, вернувшись к девочке.
– Не нашел? – охнула Саша.
– Нет. – Мишка поджал губы и собрал складки на лбу.
– Ой, мамочки-и, – тихонько взвыла Саша, схватившись за щеки и разом позабыв про ноющую коленку.
– Да не вой ты. Ноешь тоже без толку! – Мишка в сердцах пнул камешек и засунул руки в карманы шорт.
– Но как же мы вернемся? – всхлипнула Саша и утерла слезы пальцами.
– Что-нибудь придумаем, безвыходных ситуаций не бывает. Пошли!
– Куда? – Саша поднялась с земли и оправила сарафан. Коленка уже почти не беспокоила.
– Туда! – кивнул Мишка в ту сторону, откуда доносился шум воды. – Будем искать людей. Идти можешь?
– Могу. Но я все равно не понимаю, куда он мог деться, – сказала Саша и пошла чуть хромающей походкой рядом с Мишкой. – Я точно помню, что держала его в руках, а потом, когда покатилась вниз, его уже не было.
– Я поднимался наверх. Там тоже ничего, одна дурацкая лиловая трава.
Они помолчали. Разговаривать было не о чем, да и не хотелось, если честно. Оба размышляли, как быть теперь.
Глупо вышло, думал Мишка. Замок не мог пропасть случайно, его явно кто-то стащил нарочно. Ждал, когда они с Сашей сунутся в дверь, и стащил. Угодили, как две глупые мыши в мышеловку: дверь открылась, вошли, дверь закрылась. Мол, нечего кому попало шастать туда-сюда без спросу.
– Посмотрели, – сказал Мишка.
Саша не ответила.
Холм слева внезапно опал, порос высокой синей травой, похожей на осоку, и чудными деревьями со скрученными из толстых ветвей стволами. На кончиках торчащих во все стороны растрепанным помелом веток вспухли и закачались плоды, походившие на крупные сизые носы, будто деревья принюхивались к чему-то. Мишка остановился, и Саша прижалась к нему плечом.
– Что это? – дрожащим голосом спросила девочка.
– Без понятия, – дернул плечами Мишка, с подозрением разглядывая лес. – Нюховые деревья? – предположил он. – Вынюхивают, что творится вокруг.
– Давай уйдем отсюда, – поежилась Саша и, подхватив Мишку под локоть, потянула прочь.
Лиловая трава под ногами вдруг исчезла, и на ее месте распушились длинными иглами кочки, похожие на очень крупных ежиков. Осторожно обходя кочки – мало ли чего можно от них ожидать, – ребята заспешили туда, где всего минуту назад шумела река. Вскоре по краям тропинки появились еще более необычные деревья. Их стволы напоминали вытесанные из камня статуи людей высотой метра в три, а на крупных, будто грубо отесанных, безглазых головах лохматились длинные и тонкие белесые побеги. Деревья походили на сердитых стражей, слепо и недобро взирающих на путников.
– Я боюсь, – дрожащим голоском сказала Саша и еще крепче прижалась к Мишке.
– Обычные деревья, – хотел подбодрить девочку Мишка, но в его голосе тоже чувствовалась неуверенность. – Пойдем быстрее.
Постоянно оглядываясь на безмолвных «стражей» дороги, ребята ускорили шаг, и за очередным поворотом внезапно вышли на берег большого, идеально круглого водоема. Вода в нем была почему-то желтого цвета, а поверхность его кое-где покрывала красная ряска, крупная, в виде сердечек. У самого берега в воде сидела чумазая девочка лет одиннадцати. Темные всклокоченные волосы неопределенного цвета сосульками топорщились у нее на голове, лицо и шею покрывали грязновато-желтые пятна. Она брезгливо оглядывала себя и что-то неразборчиво бурчала под нос. Рядом с девочкой на берегу лежало старое платье, сильно заношенное, без рукавов и с рваной бахромой внизу. Мирная картина маленькой купальщицы в желтом озере после страшного леса так поразила ребят, что они, позабыв о деревьях, замерли как вкопанные и уставились на девочку во все глаза. Под Мишкиной ногой хрустнул камешек. Девочка резко обернулась и смерила ребят подозрительным взглядом, затем подхватила платье, поспешно накинула на плечи и встала. С мокрого подола ручьями потекла вода.
– А я уже вас заждалась. – Девочка, тяжело рассекая воду ногами, быстро вышла на берег и тщательно отжала подол, а после принялась за волосы. – Решила искупаться, пока есть озеро. Вернее, было. Только что здесь был прекрасный водопад с чистой водой, и мне захотелось поплавать, а теперь его нет. А озеро стало желтым.
– Что значит «пока есть»? – спросил Мишка, разглядывая девочку – симпатичная, но все портят слишком густые брови и тонкие, будто недовольно поджатые губы. И к тому же грязнуля. Впрочем, может быть, она замаралась в желтой воде, больше похожей на разбавленную акварельную краску?
– Ну да. Его скоро не будет, – сказала девочка и тряхнула гривой волос. Во все стороны полетели брызги, а волосы на макушке встали дыбом.
– Как холма? – догадался Мишка.
– Вот именно. Здесь все постоянно меняется.
– Почему? – спросил Мишка.
– Почему… Не знаю, почему. Так кто-то захотел. Кстати, меня зовут Чумазуля.
– Мы заметили, – хмыкнул Мишка и упер руки в бока.
– Но-но! – сердито погрозила чумазым пальцем Чумазуля и направилась к деревьям. – Я не грязная, я чумазая. Понятно?
– Понятно, – сказала Саша. – А ты здесь живешь?
– Конечно, где же еще мне жить? Тут недалеко моя пещера.
– А пещера, значит, не исчезает? – спросил Мишка, идя за Чумазулей.
– Нет, пещера никогда не исчезает. Потому что она моя, личная.
Озеро скрылось за «каменными» деревьями, вскоре закончились и они, и ребята вышли на луг, поросший лохматыми цветами. Именно лохматыми – вместо лепестков у них имелось нечто вроде длинного меха, колышущегося на слабом ветерке. Мех был ярких цветов, с глянцевым отливом. Попадались красные, синие, желтые и фиолетовые цветы. И даже кое-где лазурные. Белых почему-то не было вовсе. Цветы раскачивались на толстых стебельках и взмахивали полупрозрачными длинными листиками, будто радовались ребятам.
– Это они со мной здороваются, – пояснила Чумазуля и приласкала несколько цветов. Цветы протянули к ней листочки, но Чумазуля увернулась и пошла дальше. – Потом, некогда сейчас, – серьезно сказала она цветам.
– Почему именно с тобой? – спросила Саша.
– Потому что они мои.
– Все, все?
– Конечно, это я их создала.
– Вырастила?
– Создала, придумала. Я потом тебе объясню.
– Ты сказала, что ждала нас. – сказал Мишка, нагнав Чумазулю. – Разве ты знала, что мы попадем сюда?
– Конечно! – сделала удивленные глаза Чумазуля, будто Мишка сморозил несусветную глупость. – Мне сказали Они.
– Они?
– Именно! Они сказали, что вы скоро должны появиться здесь, на холме.
– Который исчез?
– Ага.
– Но откуда они знали?
– Не они, а Они. – Чумазуля остановилась и уставилась на Мишку фиалковыми глазами. – Следует произносить как имя, понимаешь?
– Понимаю, – сказал Мишка, хотя ничего не понял.
– Нам нужно торопиться.
Чумазуля бросила взгляд на небо и заспешила дальше. Ребята тоже прибавили шагу.
– А зачем торопиться?
– Облака. Скоро будет дождь. – Чумазуля говорила короткими, отрывистыми фразами, словно специально рвала их, стараясь подчеркнуть важность каждой.
Мишка взглянул вверх. По небу, быстро сгущаясь, неслись зеленые облака. Именно зеленые, похожие на изумрудную пену.
– Зеленый, – предупредила Чумазуля и скорчила презрительную гримасу.
– Зеленый дождь? – не поверила ушам Саша.
– Ага!
Мишка с Сашей переглянулись.
– А далеко еще до пещеры? – спросил Мишка.
– Нет, здесь рядом.
– А почему зеленый? – уточнила Саша.
– Почему, почему! Откуда я знаю, почему. Так кто-то захотел. Чтобы был зеленый. Кому-то очень тоскливо, вот он и шлет зеленый дождь. Слышала про зеленую тоску?
– Д-да, – неуверенно подтвердила Саша.
– Ну вот, она и есть. Только я не люблю зеленый.
– Потому что станешь зеленой как лягушка? – засмеялась Саша. Чумазуля смерила ее взглядом и фыркнула.
– Холодный он, прямо ледяной.
– Может, тогда лучше побежим? – предложил Мишка. Мокнуть под ледяным дождем ему нисколько не хотелось. Вот под теплым – другое дело.
– Не успеем. Вот-вот польется, – вновь уставилась на небо Чумазуля, и, словно услышав ее слова, разразился грандиозный зеленый ливень.
Вода стояла стеной, будто кто-то ведро за ведром, и даже не ведро, а цистерну за цистерной опрокидывал на головы ребят. Они мгновенно вымокли до нитки. К тому же ливень оказался взаправду ледяным. Цветы втянули нежный мех, закрыли головки и недовольно завозили листиками – им тоже было холодно и неуютно.
– Ненавижу зеленый, – буркнула мокрая как курица Чумазуля и припустила со всех ног. Ребята бросились за ней.
Через несколько минут, будто из-под земли, выросла одиноко стоящая гора, в которой точно посередине виднелся черный зев пещеры.
– Быстрее! – крикнула Чумазуля. – Сейчас еще сильней ливанет.
– Еще сильней? – засомневался Мишка (разве может литься с неба еще больше воды?) и понесся, что было мочи.
– Меня подождите-е! – крикнула Саша, задыхаясь от быстрого бега. Мишке пришлось остановиться и подождать девочку.
– Ну, чего ты? Давай быстрей! – поторопил он, не переставая отирать ладонью воду с лица. Противная зеленая вода заливала глаза и лезла в рот.
Он ухватил Сашу за руку и потянул за собой. Чумазуля уже скрылась в пещере, а Мишке с Сашей оставалось всего каких-нибудь пятнадцать шагов, когда с неба обрушился настоящий водопад. Он сбил ребят с ног и потащил прочь от пещеры. Мишка ухватился рукой за появившийся неизвестно откуда гибкий извивающийся корень и, превозмогая напор стихии, поднялся на ноги. Потянул за руку Сашу.
– Держись за корень! – крикнул он девочке, стараясь перекричать вязкий шум ливня, похожий на грохот водопада. Когда Саша повисла на корне, Мишка начал перебирать заледеневшими руками, толчками продвигаясь к пещере. Он все время оборачивался – Саша двигалась за ним. Лицо у нее было бледное, а глаза испуганные. – Не отпускай, держись! – ободряюще крикнул Мишка.
Осталось четыре шага, затем три. Ох, как трудно они даются! Два. Казалось, ливень специально пытается отбросить ребят от пещеры. Еще один шажок. Налетевший порыв ветра ударил в грудь, силясь оторвать Мишку от корня. Только бы Сашу не унесло, подумал мальчик, ухватил девочку за запястье одной рукой, рванулся из последних сил, и ребята повалились на теплый, сухой каменный пол пещеры. За порогом бушевала буря, а в пещере царила удивительное затишье – ни капли воды, ни дуновения ветерка.
Мишка тяжело поднялся с пола и тряхнул головой. Рядом с ним стояла Чумазуля.
– Ты чего не помогла? – зло бросил Мишка и нервным движением руки пригладил мокрые волосы.
– Я помогла, я вам стебель-бегунок сделала, – надула чуть пухлые щеки Чумазуля. – Вот и помогай после этого людям.
Она отошла вглубь пещеры, опустилась у потухшего очага, скрестила ноги и сложила руки на груди.
На полу завозилась Саша. Приподнявшись на руках, она села, прислонилась к стене и обхватила себя руками. Девочку бил озноб.
– Х-холодно, – пожаловалась она, стуча зубами.
– Да, – сказал Мишка.
– Раздевайтесь, а то еще заболеете, – донеслось из глубины пещеры. – Я сейчас костер сделаю.
– А-апчхи! – утерла мокрый нос Саша.
– Вот-вот. Мне только больных и не хватало, – ворчливо добавила Чумазуля и покачала головой.
Ребята сидели вокруг жарко полыхающего в очаге костра и жадно протягивали к нему озябшие руки.
– Сейчас быстро согреетесь, – сказала Чумазуля, вороша дрова длинной палкой. – Хороший костер получился.
– Д-да, – не очень уверенно кивнула Саша и подвинулась поближе к огню. На ней, как и на Мишке, была пышная соломенная юбочка, очень неудобная и колючая, хотя от нее шел приятный дух ранней осени. Солому пришлось позаимствовать из постели Чумазули – ни одеял, ни простыней, ни другой одежды у маленькой хозяйки пещеры не было.
Над костром колыхалась одежда, развешанная на просушку. Сама Чумазуля все еще сидела в насквозь мокром платье, словно не ощущала холода.
– А т-тебе разве не х-холодно? – спросила Саша, которая никак не могла согреться.
– Нет, я привыкла, – бесцветным голосом отозвалась Чумазуля. – Я здесь уже очень давно.
Костер потрескивал, бросаясь снопами искр и чадя. Мишка смотрел в него и думал, как по-дурацки все получилось. Не нужно было соглашаться на Сашину затею. Сидели бы сейчас себе дома, в тепле, а не в какой-то пещере в идиотских юбочках в компании дикарки, у которой окромя соломы в углу, на которой ей, видишь ли, нравится спать, больше ничего нет. Даже посуды. Интересно, в чем она еду готовит?
