скачать книгу бесплатно
– Но это правда! – Аль-Васик рванулся вперед, выпятив грудь, но стража вцепилась в богача и оттащила за халат на середину залы. – Верните мои дары! Я отказываюсь от свадьбы!
– Ах ты, прохвост! – негодующе затопал султан. – Сначала ты оскорбляешь нас, возводишь хулу на нашу несравненную дочь и обожаемую жену – да смилостивится над ней Аллах! – а после еще требуешь, чтобы я вернул твои вшивые два сундука с золотом и драгоценными камнями, которыми ты по собственной воле одарил нас?
– Но ведь свадьбы не будет! – никак не сдавался Мансур, вырываясь из цепких рук стражников. – И я требую вернуть залог.
– Что?!! Залог? – Султан начал хватать ртом воздух, прижав ладонь к сердцу.
– Ой-ёй, – разом скукожился аль-Васик. Шутка ли, сказать подобное султану.
– Так ты, страшная твоя морда, утверждаешь, будто купил нашу дочь и наше благословение какой-то там нищенской подачкой? Да мы тебя за такое!..
– О великий султан! – Аль-Васик бухнулся на колени, протягивая руки к султану. – Мне ничего не надо! Оставьте залог себе!
– Ты опять?!
– Нет-нет, я оговорился, о солнцеподобный: подарок, конечно, подарок! Я дарю вам эти два сундука.
– Вон!!! Пошел вон, плешивый осел! Выкиньте его из дворца, и чтоб глаза наши его больше не видели!
Стражники подхватили побелевшего от страха аль-Васика подмышки и потащили к выходу.
– О султаны, как вы несправедливы!
– Что-о?!! Ты никак не угомонишься, проклятый старикашка?! – вскричал, размахивая кулаками султан. – Всыпьте старому пердуну двадцать палок!
Медленно остывая и приводя дыхание в порядок, повелитель правоверных вернулся на трон и предался тяжким раздумьям, подперев подбородок ладонью.
– Какая наглость! – тихо изрек он спустя некоторое время. – Надо же – залог! Впрочем, мы неплохо обогатились на этом деле. Оказывается, женитьба – довольное прибыльное дело, но очень уж хлопотное и нервное.
Несчастному, измученному и всеми покинутому колдуну Абаназару удалось выбраться из ямы лишь спустя час безуспешных попыток применить магию. Сотворенная веревка с крюком обрывалась, крюк разгибался или соскальзывал вниз, потому как зацепиться ему было решительно не за что, и при том он все время почему-то норовил попасть незадачливому колдуну именно по голове. Магическая лесенка оказывалась невидимой, с прорехами или, хуже того, скользкой – Абаназар то и дело проваливался вниз, либо соскальзывал и падал, витиевато ругаясь и потирая все новые и новые ушибы. Попытки воспарить над ямой тоже не принесли успеха – несчастного колдуна либо подбрасывало высоко вверх по вертикали, либо швыряло на обгорелые стены ямы, после чего Абаназару приходилось долго отлеживаться, проклиная тот день, когда он связался с жалким прислужником Ахмедом.
Впрочем, Абаназар и сам знал, что сильно кривит душой. Дело было вовсе не в Ахмеде, и даже не в его друге, непохожем на араба. Дело было в кольце. Именно оно расслабило разум колдуна, и Абаназар разленился, мало практикуясь в колдовском искусстве. Заклинания забывались, магические пассы производились не так ловко, снадобья зачастую обладали не совсем нужными, а порой и вовсе иными свойствами, вещи же, словно издеваясь над Абаназаром, переставали его слушаться или поступали наперекор воле черного мага.
Наконец, истощив запас отборных ругательств и плюнув на магию, Абаназар подошел к вопросу более практично. В яме валялось немало обломков саманного кирпича – все, что осталось от жилища колдуна. Стаскав их в одну кучу, Абаназару удалось соорудить из них некое подобие пирамиды и взобраться по ней наверх.
Отлежавшись на почерневшей от копоти земле и несколько придя в себя, Абаназар поднялся на ноги и придирчиво оглядел себя в тусклом свете догорающего костра. Одежды его пришли в полную негодность, и сейчас он походил на чумазое пугало в развевающихся на слабом ветерке лохмотьях. Дорогой чалмы не было вовсе, а тапки – сами знаете, что с ними произошло. Зло скрипнув зубами, Абаназар поплелся к колодцу – хотелось напиться и хоть немного привести себя в порядок, но ведро отсутствовало, и нечем было зачерпнуть воду.
Абаназар, пребывая в самом что ни на есть дурном расположении духа, бессильно опустился на край обода колодца и уныло повесил голову. И тут он вспомнил о кольце, все еще удобно сидевшем на его пальце. А вдруг в тот раз он просто что-нибудь не то сделал? Знаете же, как бывает: запутался, не там потер, не так дунул-плюнул или перепутал последовательность действий. Абаназар, затаив дыхание, повернул камень кольца на пол-оборота и потер его пальцем.
– Явись мне, раб мой! – воскликнул колдун и застыл, всматриваясь в глухую ночь. – Каззан, ты слышишь? Я приказываю тебе: явись сейчас же!
– Ха-а, ха-ха-ха! Хо-о, хо-хо-хо! – раздалось совсем рядом.
Абаназар в ярости сжал немощные кулачки и завертел головой.
– Где ты, негодный джинн?!
– Хи, хи-хи-хи!
– Покажись и кончай свой глупый смех! У меня от него мурашки по коже бегают.
– Хе-хе! Кхе! Кха! – закашлялся Каззан, но так и не показался. – Не смеши меня, о наихудший из колдунов и наивнейший из старых ослов, а то я лопну от смеха.
– Да как ты смеешь так со мной говорить, презренный раб! – вышел из себя Абаназар, от бессилия заметавшись вдоль забора. – Покажись сейчас же!
– Не покажусь.
– Почему? – мгновенно застыл на месте Абаназар.
– А потому: не хочу, и все тут.
– Да как ты… как ты смеешь возражать мне, отрыжка шайтана! У меня твое кольцо, вот! – продемонстрировал кольцо Абаназар, попутно вертя головой – вдруг да и объявится джинн.
– Знаешь, можешь засунуть его себе… в общем, сам сообразишь куда, – отозвалась пустота.
– Ах ты!.. Да как у тебя только язык повернулся ляпнуть такое мне – мне, великому Абаназару!
– Ай-яй, какая патетика: «повернулся», «мне», «великому». Намотай себе на свою козлиную бороду: я теперь свободен. Сво-бо-ден! Понял? Достаточно ты понукал мной.
– Как… свободен? – покачнулся Абаназар, разум его на мгновение помутился. – Невозможно! Этого не может быть!
– Может как видишь. Есть добрые люди на свете.
– Ы-ы-ы! – в бессильном бешенстве взвыл Абаназар, колотя себя кулаками по ляжкам. – Скажи мне, о гнусный предатель, кто посмел сотворить с тобой это непотребство?
– А зачем тебе?
– Я хочу расквитаться с ним!
– Не скажу!
– Скажи, или я… или я такое сотворю! Ух, я сам себя боюсь, когда я в гневе. – Колдуна и вправду передернуло.
– Твори, – безразличным тоном отозвался невидимый Каззан.
– Значит, не скажешь?
– Нет!
– Смотри же: я, могущественный Абаназар, сейчас сам узнаю его имя!
– А-ха-ха-ха!
Абаназар обиженно надул впалые щеки, но все же незамедлительно принялся за дело.
– Тыгылды, шмыгылды, тум-тум! Кыгылды, берылды, хрум-хрум! – вещал он, вскидывая то одну руку, то другую и производя ими хватательно-вращательные движения. – Сигылды, кирылды, бум-бум…
– Хи, хи-хи! Ох, уморил, хозяин! Заклинаю тебя Сулейманом: прекрати меня смешить, а то я точно пузо надорву.
– Ты меня сбиваешь, о презренный предатель!
– Прости! Хи-хи, – прыснул напоследок Каззан и затих, прячась где-то совсем рядом за пеленой невидимости. Абаназар прямо-таки всем своим естеством ощущал его присутствие.
Колдун оттого нахмурился еще больше, глубокие морщины избороздили его покатый узкий лоб, но он промолчал. Тяжко вздохнув от накатившей безысходности и жалости к себе, Абаназар закрыл глаза, помолчал, распахнул их вновь и продолжил:
– О звезда Нихал, венчающая Караван Верблюдов, укажи мне человека, так бессовестно обобравшего меня!
Некоторое время на небе ничего не происходило, но, когда Абаназар уж было решил плюнуть на эту затею, звезды внезапно стронулись со своих мест и начали собираться в пока неясный знак.
– Ага! – несказанно обрадовался Абаназар. – Видел, как я их?
Джинн ничего не ответил, и Абаназар обиделся на него – еще бы, оставить без внимания столь сложное колдовство такого талантливого черного мага.
Между тем звезды продолжали двигаться и перестраиваться. Абаназар пригляделся к ним, и веселость разом сбежала с его лица. Фигура из звезд напоминала нечто очень знакомое, но пока точно нельзя было сказать, то ли это, о чем подумал Абаназар, или нечто иное.
– А-ха-ха-ха-ха! – зашелся в новом приступе хохота джинн, как только звезды прекратили свое движение и замерли. – Ох, колдун! Ох, держите меня!
Абаназар долго смотрел в небо, потом сорвал с плеч изодранный бурнус и принялся топтать его ногами. С неба на него бесстрастно взирала огромная звездная дуля.
– Это все ты, ты мне напортил! Ты специально, назло мне испортил мое заклинание!
– Знаешь, колдун, – отозвался Каззан, отсеявшись, – вмешиваться мне не было никакого смысла, ведь напортить больше, чем ты сам, просто невозможно.
– Ы-ы! – Кончив топтать рваный бурнус, Абаназар взялся колотить себя кулаками по лысой голове. – О, я несчастный! Дома у меня нет, лампы нет, посуда разбилась, джинна нет, имя я не знаю! О Аллах, за что ты ниспослал мне такие страдания?
– Ладно, скажу тебе имя, только прекрати терзать мой слух визгливыми причитаниями.
– Скажешь? – Абаназар опустил руки и повел носом.
– Скажу, скажу. Только лучше бы тебе не знать его имени.
– Это я как-нибудь без тебя решу.
– Дело твое. Запоминай же! Или нет, лучше запиши, а то забудешь.
– Э-э, я запомню!
– Уверен?
– Да говори ты уже, сил моих больше нет!
– Его зовут Ала ад-Дин, сын ныне покойного башмачника Али аль-Маруфа. Живет с матерью. Адрес… сам найдешь – я тебе не справочная.
– Ала ад-Дин, – шептал Абаназар, силясь запомнить, – сын Али аль-Маруфа. Ала ад-Дин… Постой!
– Ну что еще? – недовольно отозвался Каззан из темноты.
– Как случилось, что какой-то оборванец отпустил тебя на волю, не потребовав ни гроша?
– Странный вопрос: наверное, он просто добрый и сострадательный юноша.
– Тьфу! Ну, Ала ад-Дин… Каззан, дай мне напиться!
– Угу, а еще построй мне новый дом, завали по самые уши деньгами.
– Нет-нет, что ты! – замахал руками Абаназар. – Только пиалу воды, а лучше две, – показал он три пальца.
– На тебе целый кувшин и оставь наконец меня в покое!
– Да-да, как скажешь.
Абаназар живо сграбастал кувшин с водой, возникший прямо перед его носом, и припал к узкому горлышку губами. Пил он долго, словно верблюд после длительного перехода, дергая острым кадыком на тощей, морщинистой шее. Вода струйками сбегала по щекам колдуна, оставляя грязные потеки, но это было даже приятно – кожа еще горела и страшно зудела после взрыва. И как только вообще жив остался!
Вдосталь напившись, колдун довольно отер ладонью лицо, причмокнул губами и произнес:
– Ала ад-Дин, сын А… сын… вот же, шайтан тебя раздери! О Каззан, я забыл, как звали отца!
Абаназар долго вслушивался в ночную тишину, но ответа так и не последовало.
– С-свол-лочь! – процедил сквозь зубы Максим, зябко кутаясь в обнаруженный у городской стены драный кусок того, что некогда, очень давно, было плащом. – Т-такую рубашку исп-портил! Ну поч-чему же так х-холодно-то, а?
– Ночи сейчас прохладные, шеф, – отозвался Ахмед, протягивая озябшие руки к пламени небольшого костра, на который с большим трудом удалось насобирать немного хвороста.
Костер почти вовсе не грел, лишь жадно потрескивал сухими сучьями, жадно переваривая их, и освещал небольшой участок стены у самых ворот, где приютились до утра двое друзей.
Городские ворота были закрыты. И никого вокруг, даже нищие куда-то попрятались – возможно, отсиживались где-нибудь в городе.
– Скоро костер погаснет, – мрачно заметил Ахмед, но Максим ничего не ответил. Да и что тут скажешь.
Вдруг тишину ночи разорвал противный скрип.
– Ворота! – порывисто вскочил на ноги Ахмед. – Шеф, кажется, ворота открывают.
– С чего вдруг? – буркнул Максим, поплотнее кутаясь в рванину.
– Может, нас заметили и хотят впустить? – наивно предположил Ахмед.
– Сдались мы им, – не поверил Максим, но с земли все-таки поднялся. – Пошли, пока опять не закрыли.
Но не успели они приблизиться к медленно открывающейся створке ворот, как за ней раздалась возня, и к ногам Ахмеда вывалился человек.
– Ай! – сказал он, растянувшись на земле, и медленно, кривясь от боли и держась за бока, поднялся на ноги. – Чтоб вас шайтан пожрал вместе с вашим султаном!
– Пр-роваливай, пока цел! – рявкнул здоровенный стражник и скрылся за створкой.
Из ворот неспешной, преисполненной достоинства походкой вышел бедно одетый человек, судя по всему, слуга выкинутого мужчины, ведший в поводу двух коней, на одного из которых была навьючена поклажа. Дождавшись, когда слуга выйдет наружу, Ахмед, а за ним и Максим шмыгнули в приоткрытую тяжелую створку.
– А вы куда? – Ахмеду, вбежавшему в ворота первым, преградил путь высокий статный страж, выставив перед собой копье. – Кто такие?
