Принц Илиар

– Он очень способный и развитый мальчик, – сказала она. – Но ведь нужно считаться и с общими для всех правилами.

Люся удивилась. Они с отцом уходили на работу раньше, полностью доверяя достаточно взрослым детям. Да и в Пушкино, когда Леня был младше, он никогда не опаздывал. А тут… Люся подумала, что, может быть, это какие-то трудности адаптации в новой школе. Что, может, его нехорошо встретили, и это своего рода его реакция.

Но это было совершенно не так. Ленька был обыкновенным неглупым и не трусливым парнем. Не маменькин сынок. Не ябеда. При этом обладал не злым чувством юмора. В школе после некоторого естественного периода противостояния у него наладились хорошие отношения и с ребятами, и с учителями.

Люся рассказала об этом отцу, а тот подошел к делу чисто практически. Он проверил все часы в комнате сына. Они отставали на 11 минут. Включая и его наручные. Время на мобильном телефоне, который использовался в качестве будильника, тоже было неправильным.

– Прежде, чем искать причины в адаптации, нужно просто проверить часы, – с некоторым высокомерием сказал он жене и сыну. – Леня, ты уже не маленький. Мог бы за этим и сам проследить.

Ленька обиделся. Он только недавно выставил все часы по сигналу точного времени. Но ничего отцу в ответ не сказал. Просто решил, что будет выходить из дома пораньше. Вне зависимости от того, что показывают часы.

И это решило проблему.

А отец проверил все часы в доме, но предупредил, что, как бы человек ни старался, одни из этих часов будут вперед, а другие отставать.

У Оли тоже были неурядицы. Но она не хотела о них никому говорить. Началось с того, что однажды утром она проснулась и пошла на кухню попить сока. Она уже почти вышла из комнаты и увидела отца, идущего в ванную, видимо, чтобы побриться. Как вы помните, ей было шестнадцать, и она совершенно сформировалась как молодая девушка. Оля приостановилась, не желая показываться Сергею Петровичу в коротенькой ночнушке. Он закрыл за собой дверь, и Оля решила быстренько прошмыгнуть. К ее удивлению, дверь в ванную была открыта, и в ней никого не было!

Через какое-то время она привыкла, что иногда видит всех членов семьи с порога своей комнаты, хотя на самом деле их в это время… нет. Оля очень боялась, что про нее скажут – сумасшедшая, начнут лечить, и крепко держала язык за зубами.

Как-то Леня привел к себе девочку из его класса, и они заперлись. Оля подозревала, что они встретились не для того, чтобы делать уроки, но ее это не волновало. Она случайно выглянула в окно и увидела маму.

Оля осторожно постучалась в дверь комнаты брата. Ей долго не открывали. Не давая заглянуть внутрь, вышел разъяренный Ленька и спросил, что ей надо.

Оля сказала, что ничего, просто она увидела, как мать возвращается с работы, и, может, будет лучше, если успеть привести все в порядок.

Леня выглянул в окно. Его девочка прикрывалась одеялом.

– И где, по твоему мнению, наша мама? – спросил с издевкой он.

Их двор представлял замкнутый квадрат восьмиэтажек со сквером внутри, Оля видела мать входящей в арку напротив. И она за прошедшее время никак не могла дойти до подъезда.

Оля выглянула в окно. Никого не было.

Брат продолжал что-то бухтеть, но вскоре, через считанные минуты раздался звук поворачиваемых в двери ключей.

Ольга подскочила к двери и увидела маму. И начала ей что-то плести, мешая раздеться и снять туфли. Та сердилась, но это была дочь, которую она любила. А на самом деле Олька защищала брата. Когда, по мнению той, прошло достаточно времени, она сказала матери, что у Леньки были проблемы по истории, и к нему пришла девочка ему помочь.

Мать заглянула в комнату. Там за каким-то учебником сидели двое.

– Здравствуйте, – вежливо сказала девочка. – Меня зовут Света.

Ленька с уважением посмотрел на сестру.

Но все-таки один раз она попалась.

Зная, что это ни к чему хорошему не приведет, она продолжала смотреть время от времени в окно.

Как-то она увидела, что паркующаяся машина едет на ребенка, которого водитель не может видеть. Ольга в ужасе закричала и выбежала из своей комнаты. Был вечер. Родители мирно смотрели телевизор.

– Там только что задавили ребенка, – закричала она.

Они жили на втором этаже. Родители выглянули. Ничего не происходило.

– Оленька! Что с тобой? Подойди, посмотри, – попросила мама.

Дочь подошла. Какой-то ребенок играл в песочнице. Не было машины, собиравшейся парковаться.

Оля села в кресло и стала смотреть ток-шоу. Через несколько минут на улице раздался звук удара и дикий крик. Медведевы подскочили к окнам. Рядом с иномаркой уже начала собираться толпа.

Оля продолжала видеть то, что еще не происходило, и решила, что она ясновидящая. Она скрывала свое предположение от родителей, но изменилась. В ее поведении и манере одеваться появилось нечто напоминающее цыганский стиль. Леня, глядя на нее, крутил указательным пальцем у виска. Но, в общем, она оставалась хорошей девочкой, и, кроме некоторой экстравагантности, которую отнесли к особенностям возраста, никаких трудностей родителям не создавала.

Она, находясь в своей комнате, снова замечала бодрствующих брата и родителей, когда те еще спокойно спали, но, слава богу, ничего подобного аварии и гибели ребенка не видела.

Оля накопила деньги и пошла по объявлению к какой-то шаманке, которая еще за версту выглядела шарлатанкой, и рассказала свою историю. Та какое-то время болтала обычную чушь, а потом, присмотревшись к девочке, сказала:

– Если действительно видишь, так это – твой дар. Пользуйся им.

Наконец, и родителям стало казаться странным поведение дочери, и они обратились к психиатру. Пообщавшись с Олей, он наговорил кучу непонятных терминов, из которых с немалым трудом можно было заключить, что она, находясь в переходном возрасте, просто пытается обратить на себя внимание.

Жизнь текла своим чередом. Мелкие странности жизни, как-то: нежелание кота заходить в комнату детей, хроническое отставание часов у Лени и предвидения Оли, которые она привыкла скрывать, а за ними чаще всего были заурядные житейские ситуации, стали просто частью быта.

Но однажды она снова пришла к родителям и сказала, что надо вызвать милицию. Во дворе избивают молодую женщину. Те посмотрели в окно. Был тихий и спокойный вечер. Ни женщины, ни хулиганов. И, тем не менее, Сергей Петрович, поколебавшись и вспомнив случай с ребенком, поднял телефонную трубку. Через несколько минут на улице послышался женский вскрик, и в этот же момент во двор въехала милицейская машина. Бандитов повязали. Женщина долго благодарила милиционеров за оперативность, а потом Медведевых за своевременный звонок.

Сергей Петрович был не глупым человеком. Он попытался связаться с хозяином квартиры, Виктором, но тот не отвечал. И он пошел к своему соседу, который как-то рассказал, что в этой квартире никто долго не задерживается. И попросил, если можно, адрес и номер доступного телефона хозяина квартиры.

– Решили переехать? – с улыбкой спросил сосед. – Или все-таки увидели привидение?

Сергей Петрович пожал плечами.

– Я просто хочу поговорить с хозяином квартиры.

Он долго не мог дозвониться, но, в конце концов, ему ответил приветливый голос.

– Конечно, я готов с вами встретиться, – сказали Сергею Петровичу.

И он поехал в Сходню.

В маленьком кирпичном домике с цветистым садиком на веранде сидел мужчина его лет с интеллигентным лицом.

Сергей Петрович спросил:

– А я не помешаю вам и вашей супруге?

Виктор засмеялся.

– Мне – сто процентов нет, а супругу я еще должен найти.

И после паузы, посмотрев на Сергея, спросил:

– Вы, извините, что кончали?

– МВТУ, – удивился Сергей. – Баумановский.

– А я – МИФИ, – не без гордости сказал собеседник. – Значит, можем говорить на одном уровне. Тоже штурмовали театральные кассы в брдзоле с перекупщиками?

Сергей замялся, а потом улыбнулся.

– Вообще-то нет, но у меня был школьный приятель, который учился у вас, и как-то он позвал меня ночью караулить кассы театра Вахтангова, чтобы купить билеты на «Антония и Клеопатру». Была зима и ужасно холодно. А я в то время был влюблен в одну девочку и ради двух билетов согласился. Нас пару раз тормозила патрульная милиция и отпускала. Когда уже совсем зуб на зуб не попадал, наступило утро, и мы были первые. Потом пришли те, кто управляли этим делом, и скупили все билеты. Мы получили по два своих. Девочка со мной пойти не согласилась. Вот такая жизненная несправедливость.

– Сергей! – спросил Виктор. – Чем я могу вам помочь? Вам не нравится квартира? Хотите съехать?

Сергей Петрович неопределенно пожал плечами.

– Сосед сказал мне, что в ней никто долго не жил. Просто хотелось бы узнать у вас, в чем проблема.

– У меня? – удивился Виктор. – По-моему, я никаких претензий ни к вашим предшественникам, ни к вам не предъявлял и не говорил, что со следующего года поднимаю в два раза цену.

Сергей Петрович почувствовал себя довольно глупо.

– Но ведь в квартире есть что-то странное. Почему вы сами в ней не живете?

Виктор развел руками.

– Мне одному там нечего делать. После того, как погибли родители, я стал чувствовать себя там одиноко и неуютно. Я люблю копаться в земле, мне нравится выращивать цветы, и я просто зарабатываю от съема квартиры деньги.

Сергей Петрович уже хотел попрощаться, но Виктор, внимательно посмотрев на него, вдруг сказал:

– Не торопитесь. Когда я был студентом, у меня были три приятеля. Я жил в городе, а они в общежитии в Долгопрудном. И мы часто дрались с «долгоперами», так сказать, аборигенами. Но, помимо этих маложелаемых утех, мы придумали игру, которую назвали «Бред сивой кобылы». Смысл ее заключался в том, что мы выбирали какую-то прописную истину, неважно – математическую, литературную или другую, и начинали ее разбирать, постепенно превращая в абсурд. Какое-то время это нас развлекало, но потом мы решили, что в игре не хватает остроты. И постановили, что нам нужны новые участники, точнее, участницы. Мы стали искать самых красивых и умных девочек, которые могли бы составить нам компанию. Это было непросто. Найти красивую, но неумную можно. Умную, но некрасивую тоже. Но в сочетании… Тем более что умные не стараются демонстрировать свой ум, и в общежитие их так просто не затащишь. Но мы сумели. Это не был вопрос секса. Когда получалось, когда нет. Мы на это не обижались. Девчонки этого не знали, но мы потом ставили друг другу оценки по стобалльной системе. Кто срубил самую красивую и умную. Проигравший вел нас пить пиво.

– Тогда почему вы до сих пор не женаты? – поинтересовался Сергей Петрович.

– Видите ли, – ответил резонно Виктор, – когда все время общаешься с умными и красивыми, трудно себе представить ситуацию, когда ты говоришь ей, пожарь картошку или постирай носки.

В этот момент на веранду вышла высокая красивая женщина с немного заспанным лицом.

Увидев Сергея Петровича, она смутилась.

– Витя! Извини, я не знала, что ты не один.

Она подошла и обняла того за шею. Ее короткое платьице чуть задралось. Естество Сергей Петровича всколыхнулось. Она обернулась и гостеприимно спросила:

– Может, вам что-нибудь принести? Кофе, чай?

Сергей Петрович ничего не хотел, но ему нравилось смотреть на эту женщину и не хотелось, чтобы та совсем исчезла. И он попросил чай.

Виктор насмешливо на него посмотрел.

– Эта женщина выросла на «сивой кобыле» и пытается меня убедить, что будет стирать мне носки. Кстати, она блестящий математик. Вы, Сергей, наверно, читали Стругацких?

Сергей Петрович удивился.

– Мы все тогда ими зачитывались.

– А помните «Понедельник начинается в субботу»?

– Конечно. Сто раз перечитывал.

Виктор кивнул головой.

– Там есть гениальная фраза, вложенная в уста мага Кристобальда Хунты. А именно: нет смысла искать решения задач, имеющих решение. Нужно решать то, что неимеет ответа. Так вот, моя подружка стала доказывать, как и Хунта, теорему Ферма. Помните, 3 в квадрате плюс 4 в квадрате равняется 5 в квадрате. Но в ряду натуральных чисел больше такой последовательности не существует.

Сергей Петрович оторопел.

– И что доказала?

– Нет. Но объяснила мне, что это не математическая проблема, а проблема символов. Даже я со своим неплохим образованием не сразу врубился. Но она после школы «сивой кобылы» сказала, что десятичная система, где эту теорему невозможно доказать, плод человеческих рук. Можно создать другую систему. 3, 4, 5, 30, 40, 50, 300, 400, 500 и т. д., где правило будет соблюдаться через каждые три цифры, а остальные числа нужно просто сделать дробями.

– Вы очень интересный собеседник. – сказал Сергей Петрович, – но я пришел не ради этого.

Виктор иронически посмотрел на него.

– Это я уже понял, но ведь там Машка готовит чай. Может, не будете ее обижать и подождете?

Сергей Петрович, собиравшийся уже встать, снова устроился на стуле.

– Я просто не понимаю, о чем мы говорим. Я пришел и задал вопрос о вашей квартире. У вас дома очаровательная женщина, и мне, если вы вдруг взревновали, как любому нормальному мужчине, просто приятно на нее смотреть.

Какая-то агрессивность мелькнула в глазах Сергея Петровича.

Но Виктор в ответ только засмеялся.

– Сергей, вы же умный человек. Если вы хвалите мою женщину, то делаете сразу два комплимента. Один – ей, другой – мне. Вы этими словами говорите, как мне повезло, что такая женщина живет со мной. Хотите ее отбить у меня? Попытайтесь. Но решать будет она сама.

Виктор снова сделал паузу и начал внимательно разглядывать Сергея Петровича. В этот момент вошла Маша с подносом и чаем на троих. И опять Сергей Петрович невольно взглянул на ее обнаженные колени.

– Маша, – сказал смеясь Виктор, – дай ему, в конце концов, себя рассмотреть.

Мария улыбнулась и без комментариев задрала платье почти доверху. Было на что посмотреть. А потом вернула все на место.

Сергей Петрович покраснел, а потом тоже засмеялся.

– Вы красивая женщина, и у вас красивые ноги, -сказал он.

– Спасибо, – спокойно ответила Маша.

– С вами сложно иметь дело, – обращаясь к обоим, сказал Сергей Петрович.

– Сергей! Вы же, наверно, давно поняли, что в жизни ничего не происходит просто так, – продолжил беседу Виктор. – Проще всего для вас было бы встать и уйти, но тогда ваш вопрос по поводу странностей квартиры остался бы без ответа. А вы ведь пришли именно за этим. Я никогда ничего не говорю зря, и все рассказанные байки, хотя и правдивые, проверка вас самого. Насколько гибко ваше мышление.

– Ну, об этом судить не мне, – вставил реплику Медведев.

– Так что же вас смущает в моей квартире? – спросил Виктор.

Сергей Петрович немного смутился.

– Да нет, квартира отличная, но что-то изменилось в детях. Один на какое-то время стал хроническим опоздальщиком, а другая вообразила себя ясновидящей. И не без оснований.

– Тогда, господин любезный, заткнитесь и слушайте, – резко изменив тон, сказал Виктор. – Когда погибли родители, я не мог жить в этой квартире такой, какой она была. Все напоминало мне о них. И я сделал ремонт с перепланировкой комнат. Не для того, чтобы заработать больше денег, а просто потому, что не мог ее видеть прежней. А после стал искать место в ней, где всего лучше я бы мог ночевать. Пробовал то в одной комнате, то в другой. Все было бы нормально, но… Я вдруг стал опаздывать на работу. А в другой комнате стал видеть события, которые случались позже. На мое счастье, я был участником игры «Бред сивой кобылы» и, может, в первый раз в жизни совершил действительно умный поступок. Я сравнил вид из окна комнаты, как я сейчас понимаю, вашего сына и дочери. Они не совпадали. Особой разницы не было. Но припаркованная чья-то тачка стояла, а потом исчезла. Снова повторяю, ничего чересчур странного в этом не было. Машина могла уехать. Но я, не зная по какой причине, пошел опять посмотреть в другую комнату. Машина стояла. Я снова вернулся. Машины не было. Я проделал в течение минуты это несколько раз. В одной комнате я видел машину, а в другой – нет. Я вышел в главную комнату и посмотрел в окно. Молодая женщина неумело парковала «девятку».

При такой «сноровке» это могло занять у нее и полчаса. Я снова посмотрел из других комнат. Ничего не изменилось.

Сергей Петрович был в явном недоумении.

– И что вы подумали?

– А что бы вы подумали на моем месте? – ответил вопросом на вопрос Виктор.

Сергей Петрович задумался, и его брови вдруг удивленно полезли вверх.

– Вот-вот, – засмеялся Виктор. – Чистой воды бред сивой кобылы. Что-то происходит с временем. Но теперь это был личный вызов мне, человеку, придумавшему эту игру. И тогда я начал с основополагающего. Как у вас, кстати, с квантовой механикой?

Сергей Петрович пожал плечами.

– На серьезном уровне никак.

– Замечательно, – обрадовался Виктор. – У меня так же. Но вы, похоже, прирожденный игрок в «сивую кобылу». Ее основа – умение разбирать то, в чем ничего не понимаешь. Я взялся за уравнение Эйнштейна: энергия равняется массе, умноженной на скорость света в квадрате. И понял, что понять в ней ничего невозможно. Что это вообще – энергия? Что такое масса? Допустим, энергию как-то можно оценить и представить по ее разрушительным или созидательным результатам. Масса менее понятна, но и тут даже в невесомости она сказывается, проявляя себя в инерции тела. Однако скорость – искусственное понятие. Расстояние, деленное на время. А расстояние, в принципе, – функция системы координат. Согласно той же теории относительности, ни одно тело во вселенной не может находиться в полном покое.

Виктор отхлебнул чай из чашки, а Маша, лукаво посмотрев на Сергея Петровича, сказала:

– Не буду отвлекать мужчин от их заумных разговоров.

И ушла с веранды. Сергей Петрович с удовольствием и грустью поглядел вслед удалявшейся фигурке. Виктор снова насмешливо на него посмотрел и продолжил:

– И, наконец, еще один из скрытых компонентов формулы – время. Что такое вообще время? Объективный компонент физического существования вселенной? Или придуманный человеком функциональный термин, разделяющий то, что было, есть и будет? Сергей, вы помните, чему равняется скорость света?

Тот на всякий случай сделал непонимающее лицо. Ему был интересен этот разговор, хотя смысл его он пока не понимал.

– На уровне обывателя, конечно. Приблизительно 300000 км в секунду, – ответил он.

– Отлично, – в свою очередь сказал Виктор. – И я с помощью элементарной школьной математики вывел формулу секунды.

Виктор встал и покопался в какой-то тумбочке. Он дал Сергею Петровичу довольно измызганный листок бумаги. Тот посмотрел. В результате простых математических преобразований формулы Эйнштейна секунда равнялась квадратному корню из массы, умноженной на 300000 км в квадрате, деленных на энергию.

– И о чем это говорит? – недоуменно спросил Сергей Петрович.

– А о том, что время непостоянно, – чуть раздражительно ответил Виктор. – В формуле указана скорость распространения света в вакууме. Человек не знает, хотя и мечтает, как ее преодолеть, но замедлить ее возможно. Все зависит от среды, в которой свет распространяется. Допустим, энергия и масса – константы. Но тогда в более плотной среде фотон не пролетит свои 300000 за секунду, и по формуле та должна стать короче, а время течь быстрее. Когда я до этого додумался, то понял, что изобрел велосипед. Все фантасты сотни раз описали феномены замедления времени в полетах в космосе. Но вдруг подумал о другом. А кто сказал, что время в определенной системе координат течет линейно? Суммарный поток очевидно становится линейным, так же как Земля из космоса выглядит круглой, но на самом деле она состоит из гор, равнин и ущелий.

Сергей Петрович заинтересованно на него взглянул.

– Так вы считаете, что в вашей квартире есть аберрации во времени?

Виктор кивнул.

– Ваша дочь не ясновидящая. Она просто живет в своей комнате на сколько-то минут вперед. Сын – не хронический опоздальщик, но его время – чуть в прошлом, и он, похоже, не пытаясь в этом разобраться, эмпирически решил проблему. Вместо того, чтобы приходить к девяти часам, он каждый раз настраивался являться к без десяти девять. А в других комнатах все оставалось обычным. Вы разве не знакомы с людьми, которые всегда опаздывают?

Сергей Петрович удивленно приподнял плечи.

– Конечно. У меня был школьный приятель, который всегда опаздывал на 20 минут. Вне зависимости от важности ситуации. Вначале нас, его друзей, это мало волновало. Но в старших классах, когда стали устраивать вечеринки с девочками, это стало мешать. Я даже как-то зашел к нему, чтобы просто отвести за руку. Через пять минут мы должны были быть на месте, а он спокойно стоял в одних трусах и расчесывал свои длинные волосы.

– А на часы в его доме вы не посмотрели? – с любопытством спросил Виктор.

– Не помню, – удивился Сергей Петрович. – Да и зачем? У меня свои были на руках.

– А может, его квартира находилась в прошлом на 20 минут? – вкрадчиво спросил Виктор.

Они оба замолчали.

– Так вы из-за этого съехали? – спросил Сергей Петрович. – И сдаете квартиру?

Виктор отрицательно покачал головой.

– Мне с моим характером было бы в ней только интересно. Но я очень любил родителей и тяжело переживал их гибель. Я смог изменить квартиру, что, возможно, и привело к появлению аберраций во времени. Но не в моих силах было изменить место, двор, дом, подъезд. Все это напоминало мне детство и папу с мамой… Вы, Сергей, кстати, работаете по специальности?

Сергей Петрович усмехнулся.

– Да с ней разве что-то заработаешь. Я занимаюсь менеджментом.

Виктор согласно кивнул.

– Вот и я, выпускник МИФИ, работаю в шоу-бизнесе. И зарабатываю приличные деньги. На них я и купил этот, не связанный ни с какими воспоминаниями, домик.

–А что ж вы эту квартиру не продадите?

Виктор отодвинул пустую чашку из под чая от себя.

– Это нелегко объяснить. Скорее всего, по двум причинам. Первая, из-за памяти о родителях. Вторая, в которую вы можете не поверить. Из соображений гуманности. У вас оказался гибкий ум, и вы купили то, что я вам наплел. А другие, как вы знаете, быстро с этой квартиры съезжают. А теперь представьте, что я ее продал, и какой-то бедолага ее купил, причем за немаленькую цену. И в семье начинаются непонятные вещи. Пусть лучше будет так, как есть.

– А что же делать нам? – саркастически спросил Сергей Петрович.

– Ничего, – не без удивления ответил Виктор, – Вы можете просто съехать, если хотите. Но в вашей семье, по-видимому, люди умные. Объясните им, что происходит. А дальше развлекайтесь. Меняйтесь комнатами и делитесь между собой, кто что видел. Это же интересно! Единственное, должен отметить, что вы можете испытывать некоторое недомогание, какое бывает при перемене часовых поясов.

Виктор вдруг встал и возбужденно заходил по веранде.

– Что случилось? – удивился Сергей Петрович.

– Да пока я вами разговаривал, мне такое вдруг в голову пришло. Но это только для игры в «сивую кобылу».

– Так поделитесь.

Виктор остановился.

– Вы понимаете, это продолжение разбора формулы Эйнштейна. В непрозрачной среде свет не распространяется, и его скорость равняется нулю. Из чего выходит, что энергия этих тел тоже равна нулю, а масса бесконечна.

Виктор сделал паузу.

– Сергей! – неожиданно сказал он, – Мы завтра играем в «сивую кобылу». Один из наших партнеров уехал со своей дамой в Австрию. Хотите присоединиться?

Сергей Петрович неожиданно понял, что согласен, и даже с удовольствием.

– Но не забудьте, – напомнил Виктор, – что вы должны привести с собой красивую и умную женщину. Равноправного партнера.

Медведев кивнул.

– Это будет ваша жена? – поинтересовался Виктор.

Сергей Петрович кивнул снова.

– А кто она по профессии?

– Маникюрша. – скромно ответил Сергей Петрович, а Виктор с сомнением качнул головой.

Медведев возвращался домой с опухшей головой. Он не замечал, что, продолжая мысленный диалог с Виктором, размахивает руками, а прохожие шарахаются, думая, что он выпил. А подойдя к железнодорожной станции, он вдруг начал смеяться. Завтра его умная Люська с ее природной парадоксально-курьезной логикой покажет, что такое настоящий бред сивой кобылы.

Кармен

Я совершенно не понимал, где нахожусь. Я сидел в очереди в длинном и грязном коридоре. Рядом сидели люди, которые также недоуменно переглядывались. Наконец, я попал в невзрачный кабинет, в котором сидел маленький человечек.

– Фамилия? – спросил он.

Я назвался.

– В ад или рай?

Я опешил.

– А я что, умер?

– Если бы не умер, то не был бы здесь, – ответил человечек. – А у человека есть свобода выбора.

Но я продолжал глупо переспрашивать, а у того, видно, все это вызывало скуку.