скачать книгу бесплатно
В самом центре возвышенности, на пологом склоне холма, стоял хендж – огромная меловая площадка диаметром триста двадцать футов, окруженная, в отличие от других святилищ, земляным валом и глубоким рвом. Жрецы Стоунхенджа гордо утверждали, что сила их святилища больше. К входу на северо-западной стороне вела прямая церемониальная дорога длиной шестьсот ярдов. У входа высились два огромных серых валуна, образуя ворота, куда пропускали только жрецов и пленников, обреченных на жертвенную смерть. В меловом круге находились два насыпных кургана (их использовали для астрономических наблюдений), внешнее кольцо из пятидесяти шести деревянных столбов (нынешний верховный жрец установил их на месте сгнивших) и внутреннее, еще не достроенное двойное кольцо стоячих камней – священных долеритов.
Сооружение, возведенное восемь веков назад, считалось местом колдовским. Здесь жрецы совершали ритуальные жертвоприношения богу Солнцу и богине Луне и проводили важные астрономические вычисления, на основании которых великий вождь Крун управлял своими обширными владениями.
Кроме Стоунхенджа, в округе были и другие хенджи, например святилище в Эйвбери, где обитало соседское племя, однако Длух постоянно напоминал своим жрецам, что в звездах они разбираются лучше, потому что Стоунхендж построен точнее.
И в самом деле, в день летнего солнцестояния светило появлялось над горизонтом точно напротив входа в святилище; первый алый луч освещал дорогу, проходил между валунами и падал в центр мелового круга. В день зимнего солнцестояния последние лучи заходящего солнца освещали синеватые глыбы с противоположной стороны. В хендже жрецы с помощью деревянных кольев вычисляли время солнцестояний и равноденствий, определяя, когда начинать сев зерна, сбор урожая и прочие важные дела, упомянутые в священных сказаниях. Хендж, будто гигантские солнечные часы, отсчитывал дни и времена года.
Над хенджем и над всем Сарумом властвовал бог Солнце, озаряя своим сиянием возвышенность и долины. Все жители окрестностей знали, что он с рассвета до заката следит за ними, заливая ярким светом пустынные холмы и ложбину пятиречья. Мел сверкал под его жгучими лучами. Бог Солнце дал людям день и ночь, зиму и лето, время сева и время урожая, мог облагодетельствовать, а мог и покарать. Власть его была безмерна.
Длух медленно переходил от одного деревянного колышка к другому, разматывая льняную бечеву. Торжественное безмолвие святилища успокаивало верховного жреца, способствовало его размышлениям и позволяло забыть о бедах, постигших племя. Он всецело отдался сложным измерениям и вычислениям, пытаясь разобраться в загадках мироздания.
Внезапно два босоногих гонца с пустыми носилками подбежали по росистой траве к святилищу. У самого входа они опустили носилки на землю и распростерлись перед жрецами. Длух сурово свел брови:
– Как вы смеете прерывать священнодействие?
– Нас Крун послал, – ответили гонцы, не поднимая глаз: простым смертным запрещалось смотреть на верховного жреца. – Он хочет с тобой увидеться.
– Среди ночи? Он захворал? – встревоженно спросил Длух.
– Не знаю, – с заминкой ответил гонец постарше. – Он гневается.
Его спутник согласно закивал.
– Я приду, – вздохнул Длух, велел жрецам с первым лучом солнца принести в жертву связанного преступника и уселся на носилки.
Носильщики быстро пробежали семь миль, отделявшие возвышенность от пятиречья, где в самом центре Сарума стояло жилище великого вождя Круна.
Сарумом с незапамятных времен правил род Круна, прямые потомки легендарного Круна-воителя, чьему могильнику на холме поклонялись до сих пор, а на церемонии назначения нового вождя жрецы перечисляли восемьдесят поколений его предков. Чтобы подчеркнуть преемственность власти, каждому вождю давали имя Крун, а верховным жрецом избирали одного из родственников. Длух был сводным братом нынешнего вождя.
Еще не рассвело; месяц заливал долину призрачным светом. С взгорья открывался прекрасный вид на долину. Лес на холмах вырубили, а долину обнесли частоколом, охраняемым воинами Круна. Для путников, приплывающих в Сарум по реке, этот вид служил грозным напоминанием о власти вождя. У самого входа в долину на холме виднелось просторное сооружение с выбеленными мелом бревенчатыми стенами, окруженное земляным валом, обмазанным красной глиной. За валом начинался двор с хозяйственными постройками.
В долине на берегу находилось небольшое торжище; через него проходили все товары, которые развозили по пяти рекам или отправляли на юг, в гавань на побережье. Торговлей, как и прочей деятельностью жителей Сарума, заправлял вождь.
На хмуром лице Длуха мелькнула улыбка.
– Благословенный Сарум, – прошептал верховный жрец, вспоминая счастливое время.
Пятиречье и прежде было средоточием власти Сарума, но теперь владения Круна простирались далеко за пределы ложбины: вниз по реке на юг, до естественной гавани на берегу моря; священные земли на северном взгорье, а на востоке и западе – по двадцать миль в обе стороны. На острове не было мест плодороднее и богаче. Торговцы с севера приносили на обмен великолепные каменные топоры, с востока – красивую посуду из обожженной глины, с запада – золотые украшения, созданные искусными ирландскими мастерами, а из неведомых краев – янтарь, гагат, жемчуг и прочие чудесные изделия. Люди жили богато: на холмах в округе паслись отары бурых овец, на склонах зеленели поля, засеянные пшеницей, ячменем и льном, в низинах бродили тучные стада коров и свиней. В лесах охотники промышляли пушниной, которую потом продавали за море, а сам Крун любил охотиться на оленей и вепрей.
В окрестностях Сарума жило около трех тысяч человек; сюда не вторгались банды захватчиков. «Крун – великий вождь, – говорили жители острова. – Славен род владыки благословенного Сарума».
Благословенный Сарум… Отчего же боги сейчас обошли его милостью? Почему гневаются? Эти вопросы больше всего занимали Длуха на пути к дому вождя.
Перед жилищем Круна горели факелы на треножниках. Стены, камышовую крышу и вход украшали многочисленные оленьи рога и клыкастые головы вепрей – охотничьи трофеи. До недавнего времени вождь славился своим гостеприимством и любил устраивать охоту.
Верховный жрец решительно вошел в дом. Внутри горели восковые свечи. Прислужник у входа задрожал при виде Длуха и поспешно распростерся у порога, не поднимая головы.
– Где Крун? – осведомился верховный жрец.
– В своем покое.
Длух прошел в глубину жилища и отодвинул тяжелый занавес, отгораживающий небольшое помещение – спальню Круна.
В комнате царил полумрак. Длух помедлил, давая глазам привыкнуть к неверному свету единственной свечи.
У входа на полу в страхе скорчилась пятнадцатилетняя девушка – одна из нескольких новых жен, которых Длух присылал Круну в последние месяцы. Вождю понравилась крепкая и складная девушка с пухлыми губами, пышной грудью и широкими бедрами, поэтому сейчас верховный жрец недоуменно поморщился и перевел взгляд на Круна.
Беда, грозящая благополучию Сарума, подкосила вождя: глаза ввалились, плечи поникли, сам он исхудал, в черной бороде серебрились седые пряди, хотя он держался с прежним достоинством.
Крун стоял в дальнем углу спальни, у широкого помоста, накрытого шкурами. Рядом с ним на полу сидела Айна, его старшая жена. Она с юных лет жила с вождем, который даже сейчас, когда она постарела, относился к ней с любовью и уважением. Глаза Длуха привыкли к сумрачному освещению; он заметил, что Крун пал духом. Лицо вождя потемнело от гнева, орлиный нос походил на громадный клюв, а взор сверкал от ярости. Сейчас Крун напоминал зловещую хищную птицу.
– Я пришел, – негромко произнес Длух.
Помолчав, Крун хрипло прошептал:
– Она украла мою силу. – (Длух поглядел на девушку.) – Забери ее и принеси в жертву богу Солнцу, верховный жрец! – велел Крун. – Верни мне мою силу.
Длух задумался. Человеческие жертвоприношения совершались редко – на жертвенный алтарь святилища приводили только преступников и тех, на кого выпадал священный жребий. Верховный жрец не собирался приносить девушку в жертву только потому, что этого хотел вождь. Длух помотал головой.
– Ты что, не понимаешь?! – злобно прошипел Крун. – Она украла мою силу. Я ни на что не способен.
– Я могу тебя вылечить, дам тебе целебный отвар, – невозмутимо ответил Длух.
Крун гневно посмотрел на верховного жреца и медленно уселся на помост.
– Не надо мне отваров, – устало сказал вождь.
Айна осторожно приблизилась к нему. Заботливая и верная женщина всегда терпеливо обучала младших жен ублажать Круна и сейчас пыталась успокоить мужа, ласково поглаживая его по ноге, потом взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала в губы.
Любовь и преданность Айны растрогала Длуха. Женщина робко улыбнулась и, продолжая ласкать Круна, с надеждой поглядела ему в глаза, но затем печально вздохнула, уселась у его ног и расстроенно покачала головой.
– Не надо мне отваров, – повторил вождь. – Отдай девчонку богам, иначе род Круна прервется.
Длух сокрушенно вздохнул, вспоминая, как пришла беда, грозившая разрушить благополучие Сарума.
Все началось с того, что однажды Крун со свитой отправился на побережье встречать торговцев из дальних краев. Длух обрадовался путешествию; он любил гавань среди невысоких холмов, где в заводях на побережье вили гнезда цапли и пеликаны. Ему нравилось расспрашивать путешественников о неведомых землях.
Десять челнов, обтянутых ярко раскрашенными шкурами, спустились вниз по реке. Крун, облаченный в роскошное алое одеяние, сидел в первой лодке вместе с двумя сыновьями. В летнюю жару берега реки обнажились, повсюду витали ароматы свежих трав, ряски и тины. К полудню путники выбрались к устью реки и сразу же заметили судно чужеземных торговцев, пришвартованное у торжища на южной стороне гавани.
Чудесный корабль заметно отличался от широких челнов-куррахов, сплетенных из ивняка и обтянутых шкурами. Обитатели острова пользовались этими челнами с глубокой осадкой для путешествий по рекам и для перевозки грузов; если дул попутный ветер, ставили мачту с крохотным парусом, в помощь гребцам. Чужеземный корабль из досок, плотно пригнанных друг к другу и законопаченных смолой, был в два раза больше самого большого курраха; посредине его высилась прочно закрепленная мачта, на поперечной перекладине которой висел квадратный кожаный парус. Позади удивительного судна виднелся огромный руль для управления лодкой, так что с помощью руля и паруса искусные мореплаватели могли выдерживать заданный курс даже без попутного ветра. Островитяне не умели строить такие корабли.
Чужеземные торговцы оказались невысокими широколицыми здоровяками, скуластыми и смуглыми, с курчавыми черными бородами, блестящими от благоуханных масел. Языка островитян они не знали, и им помогал объясняться торговец с материка. Они привезли с собой огромные кувшины вина (жители острова никогда прежде его не пробовали), отрезы льна, искусно расшитые бисером, куски янтаря, крупный жемчуг и великолепные украшения.
– Какие товары вам нужны? – спросил Крун.
– Пушнина, – ответили торговцы. – А еще нам нужны гончие. На материке говорят, ваши охотничьи собаки лучшие.
Вождю и его сыновьям понравились новые товары, хотя вино, пусть и слаще местного темного пива, не шло ни в какое сравнение с крепким хмельным медом, который варили жители Сарума. Начался оживленный обмен товарами. В подарок сыновьям Крун выбрал бронзовые кинжалы, искусно украшенные самоцветными камнями и золочеными узорами, – таких не создавали даже ирландские мастера. За каждый кинжал торговцы потребовали шесть пар гончих. Длуха возмутила неимоверная цена, но Крун только рассмеялся во все горло.
– Самый подходящий подарок для сыновей великого вождя! – заявил он. – А гончих у меня хватает.
Верховный жрец до сих пор помнил тот ясный солнечный день. Крун увлеченно беседовал с торговцами и раскатисто хохотал, сверкая глазами. За ним неотступно следовали два сына, рожденные преданной Айной: старшему минуло шестнадцать, а младшему – четырнадцать. Оба унаследовали от родителей высокий рост, благородные черты лица и черные глаза. Юноши были прекрасными охотниками, отважно ходили на вепря и даже на тура. В тот день за плечами у них развевались короткие зеленые накидки, у пояса поблескивали новые кинжалы. Сыновья с улыбкой глядели на отца.
– После моей смерти они станут великими вождями, – заявил Крун. – И наряд у них должен быть как у вождей.
Пока Крун с сыновьями вели торг, Длух расспрашивал мореплавателей:
– Откуда вы приплыли?
– С великого моря на юге. С востока на запад его можно переплыть за несколько месяцев, – ответили чужеземцы.
Длух удовлетворенно кивнул: об этом море рассказывали и другие торговцы. Обычно товары из Средиземноморья попадали в Британию с северного побережья Франции, куда их доставляли по крупным рекам Юго-Западной Европы. Редкие смельчаки отваживались на опасное путешествие вокруг европейского атлантического побережья. Жрецу-астроному интересно было беседовать с заморскими гостями еще и потому, что свой долгий путь они прокладывали по звездам.
Предводитель торговцев, лысый толстяк с круглой головой и умными глазами, скрытыми сетью глубоких морщин, тараторил так быстро, что толмач за ним еле поспевал:
– В наших краях очень жарко, а солнце стоит выше, чем у вас. Однажды я отправился в путешествие на юг, в дальние страны, туда, где в небе светят странные, незнакомые созвездия. Просто чудеса!
Длух и прежде слыхал такие рассказы, поэтому решил, что чужеземец говорит правду. Наверняка на далеком юге есть звезды, которых просто не видно из-за северного горизонта, точно так же как пропадает из виду земля, если уплываешь далеко в море. К югу от Сарума солнце стояло выше, а значит, если уйти далеко на юг, то где-то там оно должно оказаться точно над головой. Похоже, торговец в своих путешествиях побывал именно в таких местах.
– А долго туда добираться? – с любопытством спросил Длух.
– Трудно сказать… – Толстяк задумчиво покачал головой. – Может быть, четыре месяца пути морем, а может быть, и все шесть.
– Скажи, в дальних краях на юге солнце стоит прямо над головой?
– Почти.
Шесть месяцев морского пути… Точное расстояние определить трудно, но Длух понимал, что это очень далеко. Он погрузился в размышления, и на его обычно суровом лице мелькнула улыбка: если определить расстояние от острова Британия до тех областей, где солнце стоит точно над головой, тогда, зная угол наклона солнца над островом, вполне возможно несложным методом, с помощью колышков и бечевки, вычислить примерное расстояние земли от Солнца, то есть получить сведения, дотоле неизвестные жрецам. В уме Длуха возникли любопытные мысли: если угол наклона солнца меняется, то на дальнем севере наверняка существуют края, где солнце так низко восходит над горизонтом, что светила почти не видно. Или это возможно только за краем земли? А где именно находится край земли? Может быть, торговец там побывал?
– Нет, на краю земли я не бывал, – ответил толстяк. – Но встречал человека, который знает, где это.
– И где же?
– Он мне не сказал.
– Соврал, наверное, – грустно заметил Длух, однако решил, что боги благоволят Саруму.
И вождь Крун, и его сыновья остались довольны встречей с заморскими гостями и вечером устроили пиршество в их честь.
На следующее утро торговцы отплывали на запад, надеялись разжиться оловом на побережье, а потом добраться до Ирландии, где, по слухам, было много золота.
Этот день Длух запомнил на всю жизнь. На рассвете он принес в жертву овцу, прося богов даровать отважным путникам удачу. К полудню с юго-востока задул ветер, на горизонте собрались клубы облаков. Едва корабли медленно отплыли от берега, как раздались громкие голоса: юноши, весело переговариваясь, столкнули три кур раха на мелководье и поспешили за торговцами к выходу из залива. Среди молодых людей были и сыновья Круна.
– До свидания! – радостно выкрикивали они, торопливо гребя вслед за кораблями. – Мы тоже на юг поплывем!
Люди на берегу махали им руками, смеялись и одобрительно вос клицали. Крун, Длух и их спутники взобрались на холм, откуда было лучше видно, как челны выплывают из гавани в открытое море.
Небо затянуло тучами, но кое-где солнце выглядывало в просветы, заливая темную морскую гладь яркими лучами. Лодки добрались до восточной оконечности мыса и по узкому проливу вышли в море. Ветер усилился, на волнах появились барашки. Лодки обогнули мыс и, повернув на запад, все больше удалялись от берега. Грузный торговый корабль решительно рассекал волны, а за ним разноцветными поплавками устремились три ярко раскрашенные лодчонки. Наконец они поравнялись с холмом, где стоял Крун со спутниками.
– Слишком далеко отплыли, – пробормотал вождь.
Челны на две мили отдалились от берега, и высокие волны то и дело скрывали хрупкие суденышки.
Внезапно Длух заметил, что надвигается шторм. Вначале над восточным горизонтом появилась сизая туча, которая росла и ширилась с необычайной быстротой. Клубы облаков, потемнев, угрожающе сомкнулись и нависли над морем. Через несколько мгновений с востока огромной черной птицей налетела буря.
Длух коснулся плеча Круна и махнул рукой вдаль. Вождь, помрачнев, встревоженно заметил:
– Пусть поворачивают к берегу!
Тяжелая туча ворочалась, напоминая уже не птицу, а гигантский темно-лиловый цветок, неумолимо раскрывающий лепестки. Длух с ужасом смотрел на небо. Челны плыли в открытое море за деревянным кораблем, не замечая, как надвигается шторм, – небо на западе оставалось ясным и светлым.
Люди на холме встревоженно закричали, но гребцы их не слышали. Только когда торговцы развернули парус и поплыли на запад, юноши решили повернуть к берегу и наконец увидели грозовые тучи над мысом.
– Гребите к заводи, глупцы! – пробормотал вождь.
Волны и сами бы вынесли куррахи на песчаный берег заводи, но гребцы упрямо держали курс на мыс, хотя море штормило, а течение у скал было опасным.
– Безумцы! – воскликнул Крун.
Все вокруг погрузилось во мглу, море вздыбилось раненым зверем, на берег обрушились огромные волны. Соленые брызги и клочья пены долетали до самой вершины холма. Через несколько мгновений лодки исчезли из виду. Длух надеялся, что они удержатся на плаву.
Великий Крун, дрожа от страха за сыновей, умоляюще обратился к жрецу:
– Брат мой, попроси богов пощадить моих наследников!
Длух, громким голосом воззвав к морским божествам, отсыпал из кошеля на поясе пригоршню золотого песка и развеял над морем, но порыв ветра отбросил крупинки драгоценного металла, запорошив жрецу глаза.
Странным образом буря затронула только мыс: над морем завывал ветер, бушевали волны, дождь шел стеной, а неподалеку, в заливе за мысом, вода едва подернулась рябью.
Корабль торговцев уплыл на запад, а лодки так и не вернулись. Вождь Крун потерял обоих сыновей. Тела, вынесенные на берег много дней спустя, похоронили в Саруме.
Родных братьев у вождя не было. Длух, единственный оставшийся в живых родственник, как полагалось жрецам, дал обет никогда не знать женщины. Впервые за всю историю Сарума власть над поселением передавать было некому. Всем в округе было известно, что боги благоволят роду вождя, чьи предки основали поселение на священной земле, поэтому соседние племена боялись нападать на Сарум. Однако теперь, когда Крун остался без наследников, некогда великий род его угаснет, а в плодородную долину у пяти рек придут завоеватели.
По острову поползли слухи, что боги отвернулись от благословенного Сарума и даже сам бог Солнце не озаряет своей милостью хранителей Стоунхенджа.
И действительно, месяц спустя произошло солнечное затмение. Вождь окончательно пал духом и обреченно заявил жрецу:
– Мы пропали.
Трагические события изменили Круна даже внешне: черные как смоль волосы поседели, широкие плечи поникли, он сгорбился и казался меньше ростом, некогда ясные глаза помутнели. Он целыми днями не выходил из дому, лишь изредка призывая к себе Длуха, и то лишь для того, чтобы спросить:
– Неужели боги наложили проклятие на весь наш род?
Увы, ответа у жреца не было.
– Да, судя по всему, боги нас наказали, – уклончиво сказал он. – Надо подумать, чем их умилостивить.
– Думай быстрее, – велел вождь. – Если род Круна пресечется, то…
