скачать книгу бесплатно
– Все претензии к Департаменту полиции Чикаго, – буркнул Роберт и подошел к Джереми. – Нашатырного? – Джереми, из последних сил борющийся с тошнотой и обмороком, покачал головой, не поднимая глаз с пола.
– Иди вон.
– Я должен…
– Выйди сейчас же, если кишка тонка взглянуть людской жестокости в глаза. Твоя работа как раз и заключается в том, чтобы бороться с ней и не допускать такого, я правильно понимаю? Если недоумок папаша устроил тебя, не значит, что ты достоин этой профессии.
«А ты, Кит?»
– Бояться надо не мертвых, а живых, – подхватил Роберт, активно кивая.
Джереми медленно поднял глаза. Посмотрел минуту на обезображенное женское туловище, сделал три шага к телу.
Резко развернулся и побежал из секционной со словами:
– Я подожду вас в машине, детектив, иначе сейчас упаду в обморок.
Только дверь за ним захлопнулась, я опустил голову к трупу.
– Детский сад.
– Это довольно сильный поступок. – Роберт подошел к столу, встал напротив меня. – Знать, что сейчас грохнешься без чувств, но собрать в себе остатки сил и выйти на своих, пусть и трясущихся, ногах. А тебя я попрошу больше здесь не орать. Распороть? – Он указал на шов от шеи до паха, буквой «Y».
– Не хочу наблюдать фарш из органов. Лучше расскажи, что ты выяснил. Только без терминов.
– Гм. Ну, там, в принципе фарш и есть, все внутренние органы повреждены, за исключением сердца и поджелудочной железы – они вырезаны и украдены. Убийца сильно прыгал на животе всем своим весом. Видишь, тут и следы, ух! Насчет этого, – Роберт поочередно перевел пальцы с шеи, на те места где должны быть руки и ноги, – отрубили топором.
– По прошлым жертвам. Задушены были бархаткой? – сказал я, не подумав. – С круглой планшеткой посередине?
– С планшеткой? – Роберт очень удивился. – Круглой? Я не видел такого на других телах.
– Первая жертва, двадцати лет, была задушена именно таким нашейным украшением.
Он странно посмотрел на меня. Но я добавил, пытаясь выпутаться:
– Я не утверждаю, что задушены обе были бархаткой. Но первая, да.
– Ты не видел ее тела! А в отчете, да, я указал, что прослеживалась четкая странгуляционная полоса в горизонтальном направлении, как и на последующей, умершей от удушения. След от пряжки я бы точно заметил.
– Если же жертва имела сердечно-сосудистые заболевания, то выраженность механической асфиксии может быть минимальной или совсем отсутствовать, – монотонно заметил я, не зная, что еще выдумать, – так как сердце остановилось до остановки дыхания.
Роберт ушел в себя, продолжая смотреть на меня как на дебильного.
– Они были полностью здоровы. Никаких проблем с сердцем. Тогда бы и полосы не было, Кит. Откуда ты это взял? Тела уже переданы на захоронение, хочешь повторное вскрытие, чтобы на нас родственники всех собак спустили? Все, что сейчас имеем, это вот этот обрубок, на котором ничего не видно. – Он провел пальцем в перчатке по срезу.
– Я видел след. На снимке.
– Хочешь сказать, я настолько слепой, что вживую заметить не смог, а ты умудрился на фотографии это разглядеть? – Роберт демонстративно подтянул очки.
«Проболтался? Ха-ха-ха-ха-ха!»
Пожалуйста, заткнись.
– Знаешь, опустим это. Меня больше интересуют порезы и срезы. Чем их нанесли?
– Этим – порезы, – Роберт с гордостью положил на грудь трупа скальпель. – А отрубали мясницким топором. Но его у меня нет.
– И глаза вырезали скальпелем?
Он с широкой улыбкой кивнул.
– Как думаешь, убийца может быть связан с медициной? – я поддался к нему. – Например, быть судмедэкспертом или патологоанатомом?
– Или мясником. – Роберт придвинулся ко мне, перегнувшись через труп. – Думаешь на меня?
– А ты мог бы это сделать?
– Ты же знаешь, что нет. – Он осмотрел тело. – Если тебе интересно мое мнение, то я думаю, что тело стоит укатить в холодильник немедленно. Оно уже источает запах. Так что, осматривай поскорее все, что тебе нужно.
Осматривать, по сути, было нечего. Самое интересное просматривалось на лицах жертв. Все же, я обошел труп со всех сторон. Руки были ампутированы до локтя, а ноги выше колена. Срезы были идентичны с первой жертвой, которую мне довелось осмотреть.
Придется трогать.
Как только пальцы через перчатку соприкоснулись с окоченелой плотью, я увидел то, что и полагалось.
На затертом кафельном полу, почти подле ног Роберта, отошедшего к стене, лежало нечто в женском платье. Остатки ног, рук и шеи были прекрасно видны; из них фонтаном била кровь, заливая все вокруг, даже Роберта, который и не подозревал, какой сюжет мне открылся. Когда «нечто» вдруг зашевелилось, поползло ко мне, скользя культями по гладкой поверхности, распластывалось на своей же крови, но потом опять силилось приподняться на остатках конечностей, и продолжало двигаться, окропляя все вокруг кровью, мне стало крайне мерзко наблюдать это. Впервые за службу. Однако, его движения и одновременно завораживали. По мере приближения туловища, приближались ко мне шипящие и булькающие звуки, утопающие в пузырях крови.
Оно силилось мне что-то сказать.
– Кит?
Я стал наклоняться к телу, которое доползло до моих ног, чтобы расслышать хоть что-то. Но, вовремя заметив, что ко мне подходит обеспокоенный Роберт, убрал пальцы с трупа, и ожившее туловище пропало.
– Приступ мигрени. Можешь закатывать в холодильник.
– Да, вид у тебя и правда… больной. – Он уставился на мои синяки под глазами. – Подожди, я провожу тебя.
Выйдя в знойный сентябрьский день, я увидел Джереми, стоящим у машины; он был расстроен, погружен в мысли, и даже не заметил нас. Стоило Роберту заговорить, Джереми рефлекторно повернул голову к нам, и тут же, одернув себя, поднял голову к небу, наблюдая за облаками.
Длинные костлявые пальцы схватили меня за локоть и резко оттянули влево. Роберт не дал мне наступить на коричневого продолговатого жука с усами-антеннами. Все такой же.
– Завидую твоей работе. Всегда так тихо. – Я остановился на ступеньках, наблюдая за ползущим по своим делам жуком.
– В этом я согласен, – Роберт рассмеялся, прикурил. Задумчиво уставился на этого же самого жука. Он быстро перебирал тонкими зазубренными лапками, спасаясь от нас. – Да только иногда как захочется с кем-то поболтать часами, а никого и нет. Только я и трупы. Чем старше становишься, тем быстрее возрастает потребность говорить. Толи хочется поделиться своим опытом, толи быть уверенным, что не сдохнешь в одиночестве. Это, наверное, и есть кризис среднего возраста. Кто-то вдруг разочаровывается в том, чем всю жизнь занимался, находит себя в чем-то новом, кардинально меняется, делает то, на что никогда не решался…
– Убивает, – предложил я.
– Убийцами не рождаются, а становятся, да. Ну, тут уж кому как повезет. – Он повел рукой с зажатой сигаретой. Пепел упал на мысок его туфли. – Разве вся прелесть в том, чтобы оставаться таким же человеком, каким был вчера? Разве интересно жить, когда ты годами не меняешься?
Это явно был камень в мой огород.
– А с Джереми тебе стоит быть помягче. Он все же сирота, пусть и при живом отце. Дэвид только спал и видел, на кого бы его повесить. И хорошо, что на тебя. Ты можешь многому его научить, а он, в свою очередь, научит еще десять человек. Того и глядишь, наша полиция станет лучшей в мире.
– Я спешу, Роберт. Спасибо тебе.
– Да за что же? – рассмеялся он. – Надеюсь, мы здесь больше не увидимся. Но я не прочь встретиться с тобой в неформальной обстановке. Ты, я, Дэвид, а?
Если я сейчас же не уйду, то останусь до вечера слушать тирады Роберта. Поправив шляпу, я развернулся к машине, махнул Джереми; он в мгновение ока оказался за рулем. Только опустившись на сидение, я велел ему уезжать отсюда как можно быстрее, закрывая дверь на ходу. Роберт наблюдал за нами в полном недоумении, застыв на том же месте, где я сбежал от него.
– Вы не могли бы закурить? – спросил Джереми, сбросив скорость, когда мы отъехали на приличное расстояние. – У меня в носу и во рту стоит этот убийственный запах. Ничем не перебивается.
Я исполнил его просьбу. Пришлось приоткрыть окно, иначе дым выел бы нам глаза.
Мне страшно не хотелось ехать на ковер к Дэвиду и трепаться с ним часами. Но приказ есть приказ. Джереми был очень сосредоточен на дороге или же, правильнее сказать, на своих мыслях. На нем не было улыбки, яркий рыжий цвет волос превратился в русый; веснушки, усыпавшие все лицо, больше походили на капли грязи; большие зеленые глаза стали карими и потеряли живость. Уж не знаю, почему терзалась и рвалась его душа, от моих ли слов или от других переживаний. Мое присутствие сыграло на нем? Что поделать, такая у меня аура, или как его там, энергия, пусть.
До самого департамента никто из нас не проронил ни слова. На мой вопрос, не соблаговолит ли он пойти со мной, Джереми ответил, что подождет здесь и отвернулся к окну. Мне-то все равно что у него творится в душе и в голове, но пока Джереми со мной, не хочу, чтобы он терял время, просиживая штаны в обиде. Я протянул ему материалы дела.
– Ознакомься. Соберешься блевать – куда угодно, только не на фото, хоть на них мало что видно.
V
Я поднялся к кабинету, но не успел открыть дверь, как она с неимоверной скоростью распахнулась, прошла в дюйме от лица и чуть не слетела с петель. Из кабинета Дэвида выскочил мужчина, раздраженный до ужаса и вместе с этим в глубочайшем отчаянии. Дэвид же стоял у окна с нервным видом и трепал пальцами окурок. Я постучал по двери, нехотя вернувшейся на свое место.
– Я же сказал тебе идти на х… – Дэвид вздрогнул. – Господи! Что с тобой?
Я оставил его без ответа. Шеф проморгался, привык к новой версии моего лица. Пригласил садиться, и опять повернулся к окну. В комнате стояла духота и жара из-за недавнего скандала. Мне пришлось снять шляпу и пальто. Откинувшись на кресле, я уперся взглядом в спину Дэвида. Он глубоко задумался. Я решил не отвлекать его, закурил, наслаждаясь каждой секундой тишины.
– Прости, Кит, что так встречаю. – Дэвид повернулся ко мне после пятиминутного молчания.
– Что тут было?
– Увольнение. – Он махнул рукой и сел за стол. – Ну, насмотрелся на мясо?
– Ничего интересного.
Дэвид вперился скучающими пустыми глазами в мои. Если бы кто-то сейчас увидел эту картину, подумал бы, что мы телепатически общаемся. Только никаких слов в мою голову сейчас никто не передавал. Я хлопнул по столу что есть сил. Не сомневаюсь, что хлопок разнесся по всему зданию.
– Я здесь не для посиделок. В свои думы погружайся где-нибудь за пределами рабочего места.
– Да, ты прав. – Дэвид провел ладонями по лицу. – Говори, что у тебя.
– Сначала хочу узнать твои предположения.
– Кто бы это ни был, он определенно псих. Вижу, тут мы оба согласны. И, предвосхищая твой вопрос, мы проверили все лечебницы для душевнобольных. За последние полгода никто не сбегал и не выписывался, наоборот, очень много людей поступило в такого рода заведения. Оно и понятно. Что в мире творится…
– Не отходи от темы.
– В общем и целом, эта вошь ходит среди обычных мирных граждан. Очень может быть, что даже ничем не выделяется. С нашей же стороны тоже не выявлено никаких побегов, а все, кто были освобождены, проверены на два раза, пусть сидели за разбой, грабежи, надругательства. И не тебе ли говорить, что за похожие преступления, убийства с расчленением – сразу казнь. Так что, всех, кто как-то мог быть связан с этим делом уже съели черви. Он просто взял и появился из ниоткуда.
– Говоришь в единственном числе. Не думаешь, что в этом замешана мафия?
– Ох, нет… навряд ли… – Дэвид замялся и отвел глаза. Щеки слегка покраснели. – Просто мы с ними, понимаешь, на короткой ноге.
– Хочешь сказать, берешь взятки?
– Я лишь закрываю глаза на нарушение закона Волстеда.
– Уверен, что только на это? Тебя посадят.
– Никто меня не посадит, Кит. И если это и произойдет, то не в скором времени, уж точно.
Я не переживал за него. У каждого своя судьба. Но, если Дэвид сам того не зная, прикрывает преступника, я сам лично казню его.
– Орудие убийства, части тел? Что по ним?
– Мы проверили все мясные лавки, но ничего. Фрагменты тел пока не найдены.
А искали хоть? Я все смотрел на него, пребывая в смешанных чувствах. Меня поражал этот город – расцвет преступности, подкупленная полиция, которая даже пальцем пошевелить не может или не хочет, полный хаос на улицах. Одно ясно, никому нельзя здесь доверять, да я и не собирался. Но разве один Дэвид виноват в коррумпированной полиции?
– Так как у некоторых жертв отсутствуют органы, – заговорил я, – к тому же не найденные, я предполагаю, что их продали. Что касается конечностей, то их тоже могли продать на опыты или проведение ритуалов каким-нибудь племенам.
В Новом Орлеане последователей культа Вуду, поклонявшихся духам Лоа, тьма-тьмущая. Не сказал бы, что все их обряды были безобидные. Начиная от заколки животного и последующего его поедания, заканчивая странными куклами, вольтами, где главный ингредиент – органический материал человека, и не обязательно живого, будь то кровь или растопленный жир вместо воска.
– Однако, части тела могли и не продаваться. Их могли съесть.
Мне были знакомы и культы, в которых процветал каннибализм. Зрелище довольно интересное. Поедание каждого органа имело прямое значение. Съел легкое – вылечился от чахотки. Съел мозг – перенял жизненный опыт некогда живущего. Неважно в каком виде приготовишь его, но для лучшего эффекта необходимо съесть сырым. Конечно, не во всех племенах было так. Некоторые съедали своих соплеменников, родных, прикрываясь «высшим актом почитания, безусловной любви и преданности». Но все это было где-то далеко. Я не думал, что в Чикаго может происходить что-то подобное. В любом случае, других мыслей у меня не было.
– Житье-бытье с племенами дает о себе знать. Каннибализм… – Дэвид закрыл голову в ладонях, – на какие ужасы способны люди в двадцатом веке.
– Перестань. – Я встал, заходил по его кабинету. Дэвид не возразил. Подошел к стене, к висящей доске с прикрепленными фотографиями, вырезками из газет. Тут все было хаотично переплетено между собой серыми нитками, да так толсто, что едва удавалось разглядеть лица гангстеров, выходящих то из машины, то из увеселительного заведения, а прочитать мелкие буквы на клочке газетенки вообще не представлялось возможным. – Они убивают тех, кого ты поклялся защищать. Как там, «мы служим и защищаем»?
– Это тебя не касается, – буркнул Дэвид. – Уйди оттуда ради Бога!
– Меня касается то, почему в этом кабинете как трофей висят мафиозники, а не те зверства, которые ты на меня перебросил.
– Потому что людей мало, а нераскрытых дел до кучи. – Он угрожающе надвинулся на меня. Костяшки пальцев, сжатых в кулак, побелели от накатывающей злости. – Собрался поучать меня? Капитана? На моих плечах знаешь сколько таких висяков? Мне нужен быстрый результат, который под силу только Киту Соберу, уж не знаю какой у него секрет. А, между прочим, у Дэлайна есть много информации, но ваше величество сбежало от него!
– Думаешь пост отражение качества твоей работы и правильно расставленных приоритетов? Дэлайн мне противен. Раз он такой молодец, почему же не принес хоть палец?
– Так что ты тут стоишь и изображаешь из себя умного? Работай! Показывай в который раз, какой ты! – Он вознес руки к потолку.
Дэвида распирала ярость. Нравилось мне его доводить поучениями, что поделать. Все же, решил не усугублять свое положение.
– Не припоминаешь каких-то важных событий для города за последние полгода?
– Спросил. Тут каждый день как гражданская война. Может Джереми что-то знает. – Дэвид вдруг насторожился. – А где он? Не говори, что убил его.
– Он пожелал остаться в машине.
