скачать книгу бесплатно
Нас разделили.
Пока я пыталась сообразить, что нужно делать, да и как вообще должна реагировать, Вета надулась.
– А почему это ей такое задание? – девушка даже руки в бока уперла, всем своим видом показывая, что решение начальников ее не устраивает.
– А потому что я так сказал! – Толстый решил подняться с места, не смог, передумал и заорал. – Я сказал! Не хочешь, недовольна? Я никого не держу, работниц хватает!
Худой с Длинным переглянулись, и мне стало понятно, что работников у них не хватает, так что терять строптивую парочку им не очень хотелось.
– Вета, все нормально, – попыталась остановить ее.
Но разогнанный паровоз трудно затормозить, разве что с рельсов спустить, но разрушений булет не меньше.
– Слава! Этот хочет тебя в чащобу отправить, в самое запущенное, неисследованное, страшное место Сада! Даже я в своей глуши слышала, что там лучше в одиночку не ходить, а уж какие монстры там бродят. Что твои златороги! Они милые душечки по сравнению с тем ужасом, который творится в мрачной части заколдованного леса, – закончила она зловещим шепотом.
Я тряхнула плечами, скидывая дурное предчувствие. Ну, в сказках и не такое бывает, а мне нужно маме позвонить. Нет, папе, папа на меня громко орать не будет.
– Все будет хорошо, – повернулась к начальникам, решила, что к Толстому обращаться не буду. – А не подскажете, откуда я могу позвонить? – мило улыбаясь, спросила у Длинного.
Тот нахмурился, ойкнул, отшатнулся.
– Куда позвонить? – уточнил недоверчиво и с опаской.
– Домой надо, родители, наверное, волнуются, – призналась честно.
– А звонить-то зачем? – не понял он. – Звонят, когда к богине провожают, а ты вроде… пока к ней не собираешься, – придирчиво оглядел меня. – Не чумная?
После этого вопроса и странного взгляда я себя ощупала, лишних конечностей не нашла, решила, что могу вполне справедливо считаться живой и здоровой.
– Нет.
– Тогда зачем звонить?
Кажется, мы с ним друг друга не понимали.
Обернулась к Вете и встретила второй чудной взгляд. Так, девушка тоже не понимала, что мне нужно. И это несколько пугало. Но я упрямая, если мне что-то нужно, то я этого добьюсь. Мамино воспитание.
– Так где звонят?
– В храме.
– В храме? – удивилась я. – Места получше не нашли?
– В чащобу! Немедля! – завопил Толстый так, что все мы вздрогнули. – Богохульствует! Оскорбляет богиню! Звонить она собралась, да как вернешься с темной чащи, я сам лично к богине схожу да по тебе позвоню. Во-он!
Я отступила на несколько шагов, сметенная нечеловеческим воплем. Ну и пень с тобой, ромашка, я не пчелка, чтобы ты мне нравился.
– Куда идти-то? – почему-то хотелось добавить в голос нахальства и ехидства.
Вета тоже встала в позу, вскинула подбородок, будто мы с ней были не две соискательницы рабочего места, а минимум принцессы на прогулке. Это впечатлило наших новых начальников. Худой резкими шагами подошел к нам, протянул руку, требовательно ею потряс.
– Запястье! – бросил нервно.
Я протянула руку, он ее грубо схватил. Но понять, что он хочет сделать, я не успела, отвлеклась на скользнувшую по земле тень. По небу опять проплывал золотой дракон, совершая в воздухе такие завораживающие кульбиты, что все остальное казалось неинтересным.
Охнула, чуть не выругалась, когда запястье обожгло. Вырвала руку, но Худой уже отошел, не обращая внимания на мое негодование. И пока он проделывал с Ветой то же, что до этого со мной, я рассматривала странный знак на запястье.
Это были два небольших круга, соединённых странной галочкой. Сначала я не поняла, но потом до меня дошло, что рисунок был до безобразия прост. Вишня!
Кажется, они помешаны на вишне. Угу, синей.
– Ваш контракт. Если захотите его разорвать до того, как выйдет первый месяц, то оплату не получите, – монотонно начал объяснять он. – Оплата по 2 лиры в день, если будет выполнена дневная норма. Не выполните дневную норму, оплаты не будет. Трижды не сможете собрать норму, будете выгнаны пожизненно, без права возвращения. Жить, если негде, будете в общем доме, там комнату найдут, оплата – лира в неделю. Обеды за свой счет. Ягоды и фрукты в Саду не есть, они только для сборов, – первый раз посмотрел на нас Худой. – За это ждет наказание и лишение оплаты.
Ого, даже попробовать их синюю вишню нельзя будет? Конечно, разбежались.
– Нам все ясно, – улыбнулась, думая, как налопаюсь ягоды, и никто все равно не узнает об этом. – Куда идти?
– Туда, – махнул он рукой и вернулся за спину Толстому.
И ладно, сами найдем.
Глава 3. Работа начинается
Пока шли в указанном направлении, Вета возмущённо бурчала что-то под нос, а я раздумывала над тем, что случилось со мной.
Во-первых, так не бывает, но я готова поверить, что ситуации бывают разными, необычными… И, ладно, где-то может расти вишня синего цвета. Которую непременно нужно испробовать. А вот, во-вторых… Тут все сложнее. Я, честно, любила ездить на дачу и помогать по хозяйству, но понятия не имею, что от меня может понадобиться. Ягоды в корзину собирать – дело не хитрое, но чудится мне глобальная подстава во всем этом деле.
– Я не могу! – вдруг воскликнула Вета, патетично заламывая руки. – Как же ты там справишься без меня?
– Э-э… Думаю, справлюсь. Чего там сложного-то может быть?
Не думала, что девушку так заденет это разделение. Мы с ней и не знакомы толком, но, кажется, она уже записала меня в лучшие подруги.
– Как это справишься? Это же Чащоба! Самая глушь, неизведанная часть Сада.
– Подожди-подожди, – остановила ее. – Как может быть у Сада неизведанная часть? Его же кто-то сажал, за деревьями ухаживал, растил их, значит, все должно быть известно. Да и народа в работниках тут много, сама же говорила.
Вета закатила глаза, дернула меня за локоть, спасая от катившей прямо на меня телеги. Я почему-то совершенно не обращала внимания на это средство передвижения, хотя шума оно производило не мало. Так и в больницу попасть можно.
А может Вета права, я без нее тут пропаду? Не замечу какой-нибудь привычной для нее мелочи и все – здравствуй потусторонняя жизнь.
– Не люди этот Сад высаживали, понимаешь. Не знаем мы, кто именно творец, мы лишь собиратели. Сад был всегда, во все времена, точнее, Сады. Великие Зачарованные Сады. Его величество только и смог их хоть как-то облагородить, он тогда еще молоденьким был, но сумел. Теперь Заранда славится фруктами да ягодами, но мы ничего не сажаем, собираем только.
– Так это же плохо! – непонятно с чего возмутилась я. – Нельзя только забирать, за растениями ухаживать надо. А то придет время, и никаких урожаев больше не будет!
Девушки кинулась ко мне, зажала рот ладошкой и обеспокоенно оглянулась по сторонам – не слышал ли кто. Но все вокруг спешили по своим делам, и она успокоилась, отпустила возмущающуюся меня и грозным шёпотом сообщила:
– О таком и думать не смей! Вслух не говори. Нельзя думать, что Сад себя изживет, он же волшебный, королевству выгоду какую приносит. Мы должны работать да помалкивать.
Ясно, все, как и везде. И мое мнение – даже не слишком компетентного в данном вопросе сотрудника – никого волновать не будет.
Хотела спросить еще что-то, но перед нами вырос невысокий юркий мужичок, с бегающими вороватыми глазками и хлюпающим носом.
– Работницы? – буркнул, оглядывая нас. – Работу работать надо, а не лясы точить. Тебе корзина, тебе, – в его руках появились две плетеные большие корзины. Появилась столь стремительно, что я готова была поклясться, что секунду назад их не было. – Не стоим, не задерживаем, работы много, заказ большой, нужно всех товаром обеспечить. Чего молчим, куда направили? – он говорил так быстро, что я не успевала перестраиваться с вопроса на вопрос.
Зато Вета уже тараторила ответ:
– Меня в яблоневый сад, а ее в Чащобу на сбор синей вишни.
Мужичок с неприятным звуком втянул воздух, оглядел меня и вдруг отобрал корзину. Возмутиться не успела, та просто исчезла в воздухе, а на ее месте появилась размером поменьше.
– На, – ткнул он в меня. – С этой вернее будет.
Так, или в моих способностях сомневаются, или дело попахивает крупными неприятностями.
– А куда идти, подскажете?
Он ещё и губами пожевал, разглядывая меня. Кажется, мой внешний вид ему не понравился.
– В жилой дом сперва топайте. Обе. Возьмёте там одежду, а то у нас так ходить не положено.
И исчез.
Н-да, личность странная, неприятная, но хоть что-то на ближайшее время ясно стало. Только где этот жилой дом?
Мы с Ветой начали оглядывать, увидели прилично – по местным меркам – одетую девушку и дунули к ней. Та благосклонно согласилась провести нас к жилому дому. Как я и думала, это было банальное общежитие, комнаты на три человека, общая душевая и кухонька, откуда разливались восхитительные ароматы. Даже есть захотелось, хотя я от нервного состояния голода не чувствовала.
– Одно место! – припечатала впечатляющих размеров дама, в которой я заподозрила родственницу Толстого. – Ей дам, – указала она на Вету. – Тебе нет.
– Что, неужели даже просто койки в коридоре нет?
– Нет! – она мне даже договорить не дала. – Ничего нет. Раз в Чащобу заслали, то и не нужно тебе здесь прохлаждаться. Туда далеко идти, там себе приют и найдешь.
Ах, вот оно в чем дело, а я-то думала… Значит, туда действительно отправляли неугодных, и я попала в их число. Трудно придется.
– А переодеться есть во что? Я немного не вписывают в ваш антураж, – улыбалась мило, хотя жабоподобная тетушка так и пыталась пронзить меня взглядом.
– Это найдем, – буркнула она.
Видимо, искать не хотелось, но тут уж служба превыше.
Вета на прощание всхлипнула, помахала мне ладошкой и вприпрыжку побежала устраиваться на новом месте. Мы с ней договорились встретиться через неделю у ворот, если не удастся пересечься раньше. Я надеялась, что так надолго здесь не задержусь, вернусь домой, хотя интуиция, шестое чувство и здравый смысл усиленно пытались мне сообщить, что этого не будет. Странно, я вроде видела, как вокруг происходят невероятные вещи, но не обращала на них ровным счётом никакого внимания. Так бывает, когда уверен, что такого просто не может быть, отрицаешь происходящее, понимая, что оно есть, но… не веря в него. Даже страшно подумать, что будет, когда это оцепенение меня отпустит.
– Держи, – мне на руки бухнулся большой разноцветный ком. – Переоденься там. Свои вещи можешь оставить, можешь забрать, но ходить так не смей. Это по дорогам можно, а у нас приличное место, его величество бывает, виц-лорд своим присутствием поощряет к работе.
– А, с ним мы уже знакомы, – кивнула рассеяно.
Дама-жаба мне не поверила, но я и не стремилась.
Закрыла за собой дверь в крохотную каморку, где мне милостиво разрешили сменить наряд, и вздохнула. Потому что развернув этот тряпичный ком, обнаружила ярко-синее, васильковое платье, которое доходило мне почти до пят. И как в этом по кущам лазить? Нет, я, конечно, против моды местной ничего сказать не хочу, но это же не функционально!
Поминая местные нравы вторым родным языком с его филигранно точным определением происходящего вокруг меня, начала переодеваться.
Помимо длины, у платья обнаружилось много мелких пуговиц на груди, которые не желали сначала расстёгиваться, потом застегиваться. Из плюсов – а их был целый один! – наличествовали карманы. Вот они были хорошие, глубокие и удобные, самое оно для хозяйственной дамы.
В комплекте шли тонкие вязаные носки и нечто наподобие шарфа. Они тоже пригодятся, не сейчас, так потом, а вот обувать придется мои ботиночки, которые выглядели совсем устало. Немного подумала и решила, что из шарфа сейчас можно соорудить сумку, в которую сложу свои немногочисленные пожитки. Сказано – сделано.
Из каморки вышла, чувствуя себя уверенно, будто с этими вещами на самом деле превратилась в кого-то другого. Да, было неудобно, но когда я в последний раз надевала платье? Да еще и такое длинное? Не вспомню.
– Явилась, – а вот дама-жаба, у которой я даже имени спрашивать не стала, была моим внешним видом не впечатлена. – Платье на тебе как на драконихе сидит, отвратительно. В Чащобу послали? Слушай и запоминай, я дважды не повторяю. На двор выйдешь, там мужики в телегах, они в Сад постоянно ездят. Спросишь, кто в Чащобу, скажешь, новая работница, тебя попутно и отвезут. Завтра норму требовать никто не будет, а вот послезавтра будь добра корзину собрать, – она огляделась, увидела выданный мне инвентарь. – Это Латаха тебе такую маленькую дал? – цокнула языком. – Пощадить решил, негодник. Но я против его слова ничего сказать не смогу, маленькая у тебя будет норма. Справишься, получишь оплату, нет – на вольные хлеба. Ясно?
Я кивнула, и меня неделикатно выставили за дверь, шепотом желая в дорогу всяческих неприятностей.
Найти во дворе того, кто меня отвезет, оказалось квестом похлеще, чем выполнить заказ без техзадания для постоянного клиента за ночь. Не думала, что среди говорливых мужиков, которые провожали меня двусмысленными взглядами, одни трусы. Стоило только заикнуться о том, в какую сторону мне надо, так они тихо растворялись, будто и не было их тут.
– Я в Чащобу, – позвал меня худой, но очень бородатый гражданин, осмотрел со всех сторон и вздохнул. – Кто ж тебя в таком виде туда решил отправить?
Я руками развела и глупо улыбнулась. Понятное дело, что сама желанием не горела, а местные, ну… нравится им так, что я могу сделать?
Выдвинулись мы не сразу. Мужичка звали Инорпом, он раз в день отправлялся в самую страшную чащу, чтобы забрать то, что насобирали работники. Порой вывозил оттуда тех, кто не хотел или не мог больше работать, привозил новых. Пока мы ждали разрешение на поездку, он счет своим долгом просветить меня об опасностях того места.
И чем больше рассказывал, тем сильнее мне хотелось домой.
– Да что там страшным сказкам, что мамка в детстве рассказывала! Вот, вспоминаю, и совсем не страшно после того, что я уже успел тут навидаться. Эх, жуть берет, как тут вообще работники ходить могут между деревьев. Байка ходит, что Чащоба почему брошена, а потому, что там призраки возятся! Жутки, страшные создания, которые деревья берегут. Тебя наверняка отправили вишню синюю собирать, а она, ох, какая редкая ягода, только у нас и водится. Знаешь, сколько королевств да герцогств пытались из семечка вырастить, а не смогли. Много! Не растет она нигде, редкая да прихотливая. Поговаривают, что лишь магией и растет, питается от источника, от самого Сада, да в других местах чахнет. И охраняет ее там, в дремучей глуши, призрак первых садовладельцев, жуткий монстр, фантазией несокрушимой рожденный, – подвывая, рассказывал мужичок. – Я-то не видел, но седых работников доводилось забирать. Они, перепуганные, только и могли заикаться, на вопросы отвечая. Я ж не злой, помог бы, коли чего попросили, а они и не просили…
Телегу запрягли толстоногим мохнатым коньком, который сердито посматривал на меня, ревниво дожидаясь, когда ему дадут морковку, которой размахивал возница, увлеченный рассказом.
Не знаю, много ли он придумал, но мне было не по себе. Даже не страшно, просто неуютно, ведь в сказки я точно верить не собираюсь. Но отправляться в темный лес, в который, судя по рассказам, превратился Сад, не очень-то и хотелось. Только вот выбора нет.
Меня усадили в саму телегу, на специальную скамеечку, и мы отправились в путь. Приходилось держаться обеими руками, плюнув на вещи, потому что, несмотря на то, что дорога визуально казалась прямой, подбрасывало на каждой мало-мальски заметной кочке так, что вспоминался завтрак, обед и ужин вместе взятые. Зато страшных сказок больше не было. Но тут не моя заслуга, просто мужичок сосредоточенно вез нас вперед, к зеленой громадине Сада.
Сначала все было очень красиво. Нет, правда, Сад был потрясающим! Ровные ряды стройные одинаковых деревьев, газончики, клумбы с цветами вдоль утоптанных дорожек. Работников было немало, они сновали между яблонями и грушами с корзинами и лестницами, собирали урожай, грузили квадратные корзины в стоявшие наготове телеги. Здесь работа казалась четкой, выверенной и слаженной, но чем дальше мы отъезжали от управленческого двора, тем печальнее все становилось.
Вряд ли управляющий заглядывал так далеко. Нет, деревья оставались такими же, но подстриженных и ухоженных газонов тут было меньше, дорожки терялись в высокой траве, работники громко переругивались, выполняя обязанности как придется. Даже смотреть на это было неприятно, я не понимала, как можно так по-варварски относиться к тому, что приносит пользу, к высоким старым деревьям, увешанным крупными плодами. Можно ведь и хорошо работать, не вредя природе, не обламывая ветки.
– Да, – вслух произнес возница. – Чем дальше от больших начальников, тем меньше ответственности. А в Чащобе вообще каждый сам за себя.
И мне это не нравится.
Время неумолимо спешило вперед. Я не знала, долго мы едем и далеко ли до конца пути, но Сад менялся. Деревья уже нависали над дорогой, туго переплетая свои ветви, закрывая солнечный свет, отчего все вокруг казалось темным и мрачным, пугающим и опасным. Даже ветер, который до этого приносил сладкие запахи фруктов, исчез, отчего мир стал казаться застывшей в веках фотографией, в которую мне посчастливилось случайно попасть.
– Это Чащоба? – спросила я.
– Почти, – лаконично ответил мне мужичок.
И мы опять замолчали.
Ни звука, ни скрипа, ни шелеста. Неудивительно, что тут никто работать не хочет, да и слезы Веты сразу понятны. Если бы я знала, что все так печально, сама бы сбежала, только пятки сверкали б. Но нет, теперь придется думать, как отсюда выбраться без вреда для здоровья и репутации.
