скачать книгу бесплатно
Как не спрашивал Виктор у местных, где найти доктора Дионова, никто толком не ответил. Кто это? Доктор? Не знаем. Будто заговор молчания. Omert?!
И вдруг, случайно, в толпе на площади прозвучало знакомое имя. Виктор насторожился и решил посмотреть – по какому поводу собралась толпа.
Когда Дионов вышел из храма, Виктор сразу понял – это аферист высшего класса. Никаких перстней с фальшивыми рубинами и масонскими символами, тросточек с нефритовыми набалдашниками и прочих магических аксессуаров. Пальто, борода, – именно так и должен выглядеть доктор, обремененный дипломами и учеными степенями, специалист в области психиатрии и педиатрии. Идет себе спокойно, будто не замечает толпы, якобы думает о чем-то значительном, размышляет о проблемах коллективной синергии при индетерминизме афферентных личностей. Выглядит вполне современно, не какой-нибудь неопрятный старец-чудотворец, божий одуванчик.
Ближе всех к Дионову оказался пастух, который как раз больше походил на роль старца. Он был седой, морщинистый, лицо темное от постоянного пребывания на солнце, одет в потертый традиционный тулуп.
Пастух почтительно обратился к доктору:
– Добыр ден, господин доктор! Не посмотрите моих овец? Что-то они вялые стали…
Тут же подскочила полноватая женщина средних лет.
– А у меня зуб болит, помогите! – перебила она пастуха.
Виктор тоже подошел и стал теснить женщину:
– Поезжайте в зубную клинику, – бесцеремонно посоветовал он, – не приставайте к доктору с пустяками…
А пастух, видно, глуховат был, никого не замечая, настойчиво продолжал:
– А одна овца совсем плоха стала…
Дионов посмотрел на него, чуть задумался и сказал:
– Добавь в подкормку чуть больше кабачков и свеклы.
– Благодаря! – радостно воскликнул старик.
Виктор, путая болгарские и русские слова, ворчал в толпе:
– Что пристали к доктору в почивен ден? Приходите на прием, когда положено…
Как только он пробился к Дионову поближе, обратился к нему по-английски приватным тоном:
– Извините, доктор! Не могли бы мы поговорить…
Дионов выглядел застигнутым врасплох, несколько удивленно огляделся по сторонам.
– У меня нет выходных, – сказал он по-болгарски всем. – А вот Вы, – посмотрел он на Виктора, – приходите в рабочее время, во вторник…
Виктор захотел спросить адрес, но его оттеснила женщина с зубной болью и прочие страждущие. Дионов прибавил шаг. Но Виктор не оставлял попытки прорваться к доктору.
Вдруг, толпа резко остановилась и расступилась. Виктор выскочил вперед, увидел нечто отвратительное и замер. Навстречу ковылял грязный оборванец: лицо перекошено, руки дрожат. Хромая, дергаясь и сквернословя, он шел на доктора, будто преодолевая невидимое препятствие.
Этот человек был многим знаком, он бродил по окрестностям и часто появлялся на автовокзале, пугая туристов бессвязным бормотанием. Его знали как безобидного тихо помешанного и старались не обращать на него внимания. Да и сам он обычно избегал людей, виновато прятал глаза, и нигде не находя себе места, хаотично бегал по городу, будто искал, куда бы спрятаться. А тут вдруг вышел на площадь и как одержимый завопил во все горло какие-то грозные проклятия на древних, забытых человечеством, языках.
Дионов спокойно посмотрел ему в глаза, воздев ладони к небу. Ненормальный лихорадочно передернулся всеми частями тела. Отворачивая безумные глаза, он тянул свою трясущуюся руку к лицу Дионова. Вдруг, яркий луч света озарил толпу. День и так был солнечный, а стало еще ярче. Безумец остановился, судороги постепенно прошли, он успокоился, замолк, и его взгляд стал осмысленным, будто он только проснулся и удивился тому, что оказался в центре площади…
Звонок
Вспоминая свое знакомство с Виктором, а особенно странный разговор про какого-то доктора, Аманда пребывала в расстроенных чувствах. «Вот уж, дожила, – сокрушалась она, – решила спортом заняться, а мне сразу лечиться предлагают… от старости». Ей не хотелось думать, правду говорил Виктор или это шутки такие.
У Аманды все болело: колени, руки, спина – все тело было разбито. Лыжные ботинки натерли ноги, от падений – синяки, мышцы спины ныли, а голова трещала от выпитого. Она чувствовала себя побитой и униженной старухой. При этом каждая её косточка и клеточка изнемогали от приятной усталости и сладкой истомы, призывающей понежиться в мягкой постели.
На следующее утро позвонил Виктор, предлагая продолжить уроки катания. Но Аманда сказала, что неважно себя чувствует. К тому же погода ухудшилась – туман в горах и пурга. Ей прямо с террасы видно – в горы подниматься не стоит. Он напрашивался её навестить, но она сказала, что сейчас не может его принять. Вот придет в себя, тогда с удовольствием.
Через пару дней он перезвонил, чем приятно удивил – она и не надеялась, что он объявится. Договорились поехать на минеральные ванны в село Баня. Пожалуй, как следует попариться – это то, что нужно.
С легким паром!
За эти два дня случился небывалый снегопад. За мириадами снежных хлопьев исчезли горы. Улицы завалило так, что к дверям отелей и ресторанов пришлось откапывать проходы. Автомобили погребло под сугробами. На мусорных баках появились пушистые белые шапки. Камни на реке Глазне походили на шарообразные айсберги, а крыши домов стали лавиноопасны. На лесных дорогах, упавшие под тяжестью снега высоченные сосны перекрывали проезд.
Такси едва не застряло по дороге в Баню, но всё же привезло их к гостиничному комплексу с минеральным бассейном, у подножия невысокой горы. Облепленные снегом ели возвышались над отелем. Сам бассейн был расположен на открытом пространстве перед главным корпусом. Чтобы к нему попасть, из раздевалки нужно было пройти через холл, выйти на улицу, пересечь подъезд для автотранспорта и спуститься по ступенькам. Такое архитектурное решение привело Аманду в недоумение, она привыкла к отелям высокого класса, где подъезд для автотранспорта и выход к бассейну не пересекаются.
На улице дремала гнедая лошадь, запряженная в телегу с дровами. Аманда в шлепанцах, благополучно преодолев лужу на асфальте и покрытые льдом ступеньки, добежала до горячей воды. Её фигура в бикини была безупречна. Зря что ли все эти фитнесы и спа-салоны?
От воды шел пар, вокруг метровые сугробы. За бассейном открывался вид на пригородные домики и дальние холмы. Аманда активно плескалась в горячей воде, а Виктор отмокал, расслабляясь и попивая пиво. Кроме них в бассейне никого не было. Падал снег и звучала заунывная восточная музыка.
Попив пива, Виктор лениво вылез из бассейна и бухнулся в сугроб. Эх! Бодро вывалялся в снегу и быстро назад. В плавках Виктор не производил особо выдающегося впечатления, которое можно было бы ожидать от спортивного инструктора. Ни упругих мускулов, ни накаченного пресса. Хотя для человека, которому, как он утверждает, сто двадцать с чем-то лет – вполне себе молодое, холеное, без лишнего жира тело.
Аманда вслед за ним тоже выскочила на снег, распласталась на сугробе, ахнула, и назад, в горячую воду. Подождав, пока Аманда закончит свои спортивные упражнения и расслабится, Виктор завел деловой разговор:
– Я поговорил с доктором… Он, в принципе, не против…
– И сколько это будет стоить? – спросила Аманда, – Ты говорил про какие-то миллионы…
– Не знаю, у него к каждому индивидуальный подход… Сейчас инфляция и все такое… Может, тебе, как известной актрисе, скидка будет…
– Погоди, – недоуменно вздернула брови Аманда, – Откуда ты это взял, что я актриса, разве я это говорила?
– О тебе много писали.
– Это писали мои друзья, они все преувеличивали.
– Я смотрел твои фильмы. Это же классика!
– Арт-хаус, – уточнила она, – Но это было так давно. Я сильно изменилась.
– На мой взгляд, в лучшую сторону.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась Аманда, – но вот продюсеры считают иначе.
– Возможно, стоит поработать с каким-нибудь восточно-европейским или даже русским режиссером? Я бы вам подбросил пару идей для сценария.
Аманда грустно улыбнулась – все Виктору легко и просто. А между тем её беспокоило смутное предчувствие.
– Ты знаешь, у меня такое ощущение, что за нами следят, – поделилась она своей тревогой.
– Да? Я ничего такого не заметил, – Виктор осмотрелся кругом, взял бутылку с пивом и продолжил: – У меня есть один знакомый режиссер. Кстати, тоже пациент доктора Дионова. Попробую с ним поговорить…
Неожиданно, их разговор прервался появлением молодой сексапильной блондинки в бикини. Она прошла к бассейну босиком по снегу, странно улыбнулась Виктору, оценивающе поглядела на Аманду, буркнула по-болгарски:
– Добыр дэн! – и прыгнула в воду.
– Хеллоу! – промолвила Аманда в тот момент, когда ей в лицо полетели брызги.
– Вау! – удивленно воскликнула девушка, – Вы говорите по-английски?
Рассерженная Аманда весьма ядовитым тоном произнесла:
– Why not? (Почему бы и нет?)
– Оу! Аманда?! Это ты? – воскликнула девица.
Аманда вытаращила глаза от удивления. А наглая блондинка, будто близкая подружка, продолжала:
– Не, правда, это ты? Что тут делаешь? Ой, простите, вы вместе?
Аманда не верила своим глазам – перед ней была актриса Шейла, будто появившаяся из фильма тридцатилетней давности.
– Шейла?
Аманда была в шоке – побледнела и чуть не упала в обморок. Резко выскочив из бассейна, схватила халат и, путаясь в рукавах, побежала в раздевалку. Виктор помчался следом.
– Что случилось? – забеспокоился он.
– Это что за дурацкий розыгрыш?! – возмущалась она, скользя на снегу шлепанцами, – Ты подстроил?
– Не… а что такое? – Виктор услужливо хотел поддержать Аманду, но она отмахнулась.
– Откуда взялась эта гадюка? Я просто хочу спокойно отдохнуть, без всяких там сюрпризов! – истерично возопила она, драматически жестикулируя, – Достали уже!
– Но это обычный бассейн… – промямлил Виктор.
– Тоже мне шуточки! Я на вас в суд подам! Вы у меня посидите в исправительной тюрьме! Капиш? (Усёк?)
Последнее словечко она позаимствовала из репертуара своего мужа, который не всегда замечал её присутствия, когда беседовал по телефону с партнерами по бизнесу и часто в гневе произносил это слово.
– Не понимаю… – Виктор выглядел ошарашенным и расстроенным не меньше Аманды.
Она взглянула на него и немного успокоилась – значит, не розыгрыш?
– Чертовщина какая-то! – сказала она, махнув рукой, – Эта потаскуха, прости Господи, изображает из себя Шейлу Ниру!
– Кого? – не понял Виктор.
– Актриса такая была, – пояснила Аманда и добавила: – Лет тридцать назад.
– Ну и что?
– Давай уйдем отсюда!
Аманда удалилась в раздевалку, громко хлопнув дверью.
Помни о смерти
Вечером Аманда с Виктором прогуливались по заснеженным улочкам Банско среди праздной публики и свежеслепленных снеговиков. Аманда уже успокоилась и была в романтическом настроении. Странный инцидент в бассейне был, кажется, забыт.
Они ходили по магазинчикам, разглядывали сувениры, нюхали розовое масло, слушали грустную музыку, которую играл на гадулке старый дед.
На деревянных воротах и дверях Аманда заметила наклеенные распечатки с фотографиями людей.
– А что это за портреты? – поинтересовалась она.
– Так местные жители чтут память своих умерших родственников, – ответил Виктор.
– Как трогательно, – грустно вздохнула Аманда, и подумала: – «Такой веселый курорт, а чуть ли не на каждом доме напоминание о смерти», – Я видела тут где-то церковь. Давай зайдем?
– Давай, – согласился Виктор.
По семейной традиции и как итальянка по крови Аманда была католичкой. Но она никогда не придерживалась строгих правил. С одинаковым благоговением входила как в католические, так и в православные храмы, считая всех христиан одной семьей. Посетив множество храмов по всему миру, в том числе в Греции и на Святой Земле, Аманда неплохо разбиралась в их внешнем и внутреннем убранстве, в сути обрядов.
В храме святой Троицы в центре Банско заканчивалась вечерняя служба. Аманда поставила одну свечку «за здраве», вспоминая своего мужа, желая ему душевного здоровья и вразумления. Другую свечу поставила «за упокой», вспоминая маму, бабушку и дедушку.
Клан
Когда она была совсем маленькой, бабушка Росальба водила её по воскресеньям в собор святого Патрика напротив Рокфеллер Центра. Дедушка Бернардо редко занимался внучкой, она помнила только, что под Рождество они вместе ходили по магазинам, выбирали игрушки, и весь город сверкал необыкновенными огоньками.
Франческа, мама Аманды, не ценила традиций, она была бунтаркой и противницей буржуазного образа жизни. Она терпеть не могла носить бриллианты, одевалась как хиппи, пропадала на богемных тусовках, курила травку, нюхала кокаин, пробовала ЛСД и разные транквилизаторы, интересовалась восточными практиками расширения сознания. Увлекалась современным искусством, но не как коллекционер, хоть и была такая возможность купить, например, по дешевке произведения Энди Уорхола и Йоко Оно, а как участник творческого процесса. Она размазывала краски по холстам, фотографировала туалетные кабинки по всему миру, играла на непальской чаше-колоколе в группе этнических панков, вдохновляла бездомных на создание уличного театра и постоянно генерировала безумные идеи. Воспитанием маленькой Аманды практически не занималась, оставив её на попечение бабушки, нянек и учителей.
Бесшабашная мамочка много лет пропадала то где-то в Индии, то в Юго-Восточной Азии или Южной Америке, а когда объявлялась в Нью-Йорке, водила дочь по разным сумасшедшим выставкам, где нередко сама участвовала, если не в самих перформансах, то в каком-нибудь скандале.
Однажды, они зашли в псевдоготический собор Иоанна Богослова на собачью мессу. Это было особое богослужение для домашних животных, в котором, чинно тявкая и мяукая, «участвовали» питомцы прихожан – собачки, кошки, попугаи, разные обезьянки и прочая живность. Обычное дело для Нью-Йорка. Но и здесь неугомонная мамочка отличилась. Посреди «молебна» она вдруг жутко взвыла подобно оборотню, обращая к небесам жалобы на свои жизненные неудачи.
Чуть позже, в том же апокалипсическом соборе, познакомившись с диаконисой, мама участвовала в изготовлении костюмов на Хеллоуин и сама взялась изображать вампиршу. Это были странные представления. Маленькая Аманда реагировала на это, как правило, испугом и горестным рёвом.
Аманда так и не узнала, кто был её отец. По словам матери, она встретила свою любовь на выступлении группы Битлз на «Шей Стадиум». Тот симпатичный парень оказался нищим свободным художником, и они встречались пару месяцев, пока не разбежались. Аманда могла только догадываться о причинах разрыва. Возможно, этому способствовал необузданный характер обоих, творческие неудачи и тяга к саморазрушению.
Унаследовав от матери красоту, артистизм, дух свободы, страсть к путешествиям и стремление к духовным поискам, Аманда изо всех сил старалась избежать её ошибок – не позволяла себе экспериментировать с наркотиками, сектами и влюбляться в пустозвонов. Да и дедушка старался оградить её от соблазнов молодости – приставил к ней охрану и отправил в частный пансион.
Когда она была совсем маленькой, поведение матери шокировало и отталкивало её. Юная Аманда, глядя на этот совсем не позитивный пример, старалась стать в противоположность матери правильной, образованной умницей и отличницей. Когда её мама все еще танцевала рок-н-ролл – Аманда засела за книги и не вылезала из библиотек. Несмотря на презрительное отношение матери к кинематографу, Аманда любила кино и всегда мечтала сняться в серьезном фильме.
Было время, Аманде казалось, что мама могла бы ей гордиться. Она вышла замуж за крепкого и уверенного в себе бизнесмена, бросила всякие экзотические духовные эксперименты и обратилась к традиционному христианству. Но пожертвовав творческой карьерой ради семьи, Аманда так и не стала счастливой женой. Господь не дал ей детей, а муж Роберто погряз в таких делах и пороках, о которых Аманда даже слышать не хотела.
С возрастом и грузом жизненного опыта, Аманда стала лучше понимать свою маму. Легкоранимая Франческа не могла спокойно жить в этом лживом и продажном мире, всем своим поведением приближая собственный апокалипсис. Ставя свечку за упокой, Аманда со слезами вспоминала свою несчастную маму. А может, не такую уж и несчастную, может даже в чем-то счастливую и блаженную.
Она надеялась, что Господь простил ей грехи и принял в Свое Небесное Царство.
